To Be Free

      Проснулся Куникудзуши с криком.       Таким сильным, как только могло позволить себе его тело. Тот выдался громким, оглушительным. Голос звучал безумно, разносясь по всему Тэнсюкаку.       Уже глубокая ночь. Весь день он спал, чтобы восстановить здоровье, однако лишь сейчас кошмар раздербанил его сознание. Его чрезмерная реакция разрушила мирную тишину. Впервые за, казалось, недели, принц встал с кровати.       Его синие глаза раскрылись и наполнились страхом. Они, в проблеске паранойи, оглядывали покои. Тем временем дыхание стало неровным. Куникудзуши пытался вдохнуть, а сердце превысило обычную скорость.       Он видел лишь тьму. Его обзор закрыли не только раздражающе длинные волосы, но и сама темнота ночи. Ничто из перечисленного не способствовало успокоению, пока парень пытался вспомнить жуткое видение, сменившее сладкие сны.       Куникудзуши, ожидаемо, застыл в страхе.       Пот ручьем тёк по лбу, руки схватились за рот и грудь. Резкий вскрик слетел с губ, стоило внезапно почувствовать фантомную боль в животе.       Чувствовалось будто его пырнули. Сей мука не походила ни на что, даже если не было какой-либо физической раны. Слезинки скопились в уголках глаз, но он спешно утёр их.       Он никак не мог пораниться на ровном месте. Где-то месяц или больше он находился в недееспособном состоянии, сохранял постельный режим и до сих пор не мог даже сесть без маминой помощи.       Потому Куникудзуши не мог не задуматься: как его тело так двигалось, раз получило травму?       В этом нет смысла. Этого невозможно — живот девственно нетронут ничем опасным. Его ощущения неправдоподобны. Сумасшествие.       Затем принц услышал стук в дверь.       — Куникудзуши, ты не спишь? — прежде, чем дверь открылась, из-за неё послышался озабоченный голос Электро Архонта.       — Д-...а, — рвано ответил Куникудзуши. Даже спустя столько времени горло оставалось воспалённым. Было сложно говорить без заиканий или остановок на каждом слоге, чтобы дать голосу отдохнуть.       Честно, то немного неприятно.       Электро Архонт, соответствуя негласным прогнозам, заволновалась и зашла. Её лицо по бледности могло дать фору бумаге, обычно опрятные волосы предались беспорядку. Опустив фиолетовые глаза на его жалкое положение, она не могла сдержать нижнюю губу от подёргивания.       Сёгун кинулась в его сторону и без промедлений осмотрело тело на наличие повреждений. Несмотря на столь поздний час, ужасающий крик достиг её ушей.       — Что случилось? — спросило Электро Архонт, поглаживая его впалую щёку. — Болезнь ухудшилась, пока ты спал? Где болит?       Куникудзуши невнятно указал на живот.       Он заметно поморщился, когда мамины пальцы прошлись по брюшной полости. То заставило её заколебаться и убрать руку. Её обычно успокаивающее касание заставило зашипеть, и никто не знал почему.       — Ты поранился? — спросила сёгун Райден, большим пальцем лаская чужое исхудалое лицо.       — Нет, — осторожно пробормотал принц.       — Тогда почему..?       Она заволновалась ещё сильнее и решила повторно тронуть то же место. Её сын отреагировал равным образом с прошлым разом, дёрнувшись в противоположную трясущейся руке сёгуна сторону.       Знакомая вина и смятение сиюсекундно накрыли её. Не было никаких идей что не так с её ребёнком или как облегчить боль, не касаясь.       Куникудзуши рвано дышал: — Мне приснился кошмар.       — Кошмар? Ох, дорогой, так поэтому ты так кричал? — взгляд сёгуна Райден смягчился и блеснул симпатией.       Ответом стал слабый кивок.       Кольнув сердце архонта. Мысль, что её сын прошёл через кошмар, приносило скорбь. Она попыталась успокоить его, но не обняла по очевидным причинам.       Нежный поцелуй опустился на лоб. Помогло совсем чуть-чуть, и Эи решила поправить его волосы. Пальцы заправили локоны за ухо. Их владелец пару раз моргнул, стоило зрению прочиститься.       — Я не могу... — Куникудзуши на секунду остановился. Губы, но не брови, сморщились, — ...я- я, кажется, не могу вспомнить, что мне снилось.       — Может, это и к лучшему, — сказала сёгун Райден, ласково погладив его по голове.       — О чем ты, мама?       Электро Архонт уставилась на колени: — Тебе впервые приснился настолько плохой кошмар, что ты проснулся с криком. Вспоминая твоё огорчение, возможно, то, что ты не можешь вспомнить сон - к лучшему.       —Я... ясно, — Куникудзуши и не думал противиться маминым слова, нет, только соглашался с её точкой зрения и масштабами происходящего.       Глубоко внутри он знал: его кошмар должен был быть достаточно ужасным, чтобы вызвать такую реакцию. Как и сказала Электро Архонт, славно, что он забыл всё подчистую.       Однако любопытство внутри продолжало гореть.       Он слегка погладил живот. Фантомная боль, преследовавшая его с самого пробуждения, ухудшилась и заставила вздрогнуть. Она пульсировала, когда пальцы прикасались к особому месту над пупком.       "Как странно" подумал Куникудзуши, закусив губу в попытке сдержать слёзы муки, пробивающей всё тело.       В большинстве случаев ему виделось лишь всё самое приятное. Редко-редко воображение играло страшные игры с его разумом, рождая кошмары. Даже так, ночные ужасы для него - нечуждое явление.       Они случались каждые несколько месяцев. Пугающий опыт. Впрочем, то лучше нескончаемой уязвимости, с рождения отягощающей его слабое тело.       Кошмары, вне сомнения, плохи. Они выносили на передний план самые сокровенные страхи и сожаления. Неприятно.       Куникудзуши оскалил зубы.       Кошмары не могут так влиять на физическое состояние. Тем не менее, боль, отдающая по всему телу, утверждала обратное.       — Живот всё ещё болит? — спросила Электро Архонт, заметив тревогу на сыновьем лице. Напряженный, нездоровый вид беспокоил.       Куникудзуши тихо прокашлялся: — Д- да.       — Тогда я схожу приготовлю какое-нибудь лекарство, — спокойным тоном промолвила мама. С лёгкой улыбкой она встала, но, вскоре, она обернулась хмуростью. Принц же начал дрожать, несмотря на далеко не холодную температуру. — Надеюсь, оно облегчит боль. Если нет, не волнуйся... я что-нибудь придумаю.       — Спасибо, мама.       Уголки губ сёгуна Райден мягко поднялись.       Она ласково погладила его по щеке прежде, чем вздохнула и покинула покои. А значит, Куникудзуши оставили в одиночку тонуть в море мыслей и теорий в ожидании маминого возвращения.       Он сел, тихий и неподвижный. Кроме того, чтобы раскрыть занавески - а принц уже это сделал - делать было нечего. Тогда Куникудзуши уставился на спокойную сцену маленького дворика Тэнсюкаку. Прекрасная бабочка порхала над травой, вызывая смешок.       Красивая, мирная ночь. Редко чистое - не виднелось ни тучки - небо.       Внешний мир действительно захватывает дух.       Даже простой блеск мог лишить его дара речи. Если бы только... если бы только он не был таким хрупким, тогда, может, его нога перешла бы весь Тейват и всё, что тот мог предложить.       Снаружи столько всего можно увидеть.       От цветения природной красоты до великих бессмертных и смертных. Куникудзуши читал о них в новеллах Яэ Мико. И, несмотря на утерю всей надежды покинуть Тэнсюкаку, он всё ещё мечтал, пусть его же грёзы выскальзывали из под рук.       За пятьсот лет его недуг забрал всё. Он - причина изоляции и клетки-Тэнсюкаку, в которой ему сидеть всю жизнь. Сколько раз он умолял маму облегчить его муки?       Он бы ревел, умолял и, из чистейшего отчаяния, тянул сёгуна Райден за одежды. Только чтобы её фиолетовые глаза с жалостью взглянули на него, а губы нашептали лживую, сладкую чепуху на ухо.       Нечестно. Его лишили свободы из-за факторов, на которые он никак не мог повлиять.       Куникудзуши с меланхоличным лицом быстро задёрнул шторы. Затем лёг на кровать, перевернулся на бок и обнял одну из многих плюшевых подушек. Не без болезненных ворчаний.       Ткань ночнушки весела на ноющем животе. Потому следующим действием стало впиться зубами в губу и прижаться к подушке сильнее.       Глаза, полные невыплаканных слёз, налились красным. Принц зажмурился и вытер влажные ресницы.       Через пару минут вернулась Электро Архонт. Та держала поднос с горько пахнущим чаем, от чего он в отвращении сморщил нос, ведь ненавидел всё с плохим запахом.       — Мама..?       — Я принесла твоё лекарство.       Он ощутил тёплую руку в своих длинных, прямых, синих волосах, заслонявших худое лицо. Куникудзуши приоткрыл глаза на несколько мгновений, но, будучи невероятно истощённым, веки тут же упали.       Наруками Огосё вздохнула. Она налила отвар в чашку с подноса и тыкнула в сыновье плечо чтобы привлечь внимание.       — Не засыпай, — как всегда спокойным и собранным тоном сказала сёгун Куникудзуши, — сначала выпей лекарство.       Сын кивнул. Тогда он сел на кровати и взял маленькую чашечку. Её край оказался зажат между губами принца, пока тот медленно, но верно пил отвратительный напиток.       Куникудзуши заметно побледнел от запаха.       Закончив, он поставил пустую чашку на поднос. Когда его голова воссоединилась с подушкой, показалось недовольное лицо. В то же время его мама добро, но жалостливо улыбнулась.       Как противоречиво. Наследник Инадзумы посмотрел на свои подрагивающие, хрупкие руки, эффективно избегая сёгуна Райден.       — Ужасно горько, — прокомментировал Куникудзуши. Его язык прямо обожгли горечью, а вдохи приобретали кислый вкус. Мама нежно прошлась по его щеке в ответ на столь очаровательную брезгливость.       Она чистосердечно посмеялась: — Знаю, прости. Тем не менее, ты молодец, выпил всё до последней капли. Это помогло хоть чуточку смягчить боль.       Куникудзуши ткнул в живот и нахмурился.       Нехорошо. Не на это надеялась сёгун Райден.       — Ну, чем-то да помогло. Живот всё ещё болит, но слабее. Может, лекарству нужно время, чтобы подействовать, — прежде, чем устало зевнуть, ответил Куникудзуши.       — Остается надеяться, что всё именно так, — сказала Электро Архонт, укладывая его под толстое и тёплое одеяло.       Учитывая, как он устал, его тело отчаянно нуждалось в сне. От этого также зависело медленное и нестабильное восстановление. Состояние принца ухудшилось пугающе быстро. Однако тот не засыпал, колеблясь: засыпать или нет.       Куникудзуши бы не хотел увидеть ещё один кошмар.       Страшно. Шанс, что подсознание обернет сны в нечто страшное высок, а то нежеланно. Горло ощущалось суше обычного, мурашки прошлись по спине.       Сёгун Райден вытерла пот с его бледной кожи. Под своими пальцами она чувствовала тепло - её слабый сын подхватил ещё одну лихорадку.       Она огорченно нахмурилась: — Тебе надо отдыхать, чтобы ничто не мешало восстановлению.       — Хорошо, мама... — грудь Куникудзуши потяжелела.       — Я присмотрю за тобой. Не бойся, что бы тебе ни приснилось. Я защищу тебя от чего угодно, — уверяла сына сёгун Райден, а тот расслабился под её сладкими и успокаивающими словами.       — Тогда спокойной ночи, — Куникудзуши закрыл глаза.       — Сладких снов, малыш, — она мягко клюнула его лоб.       Как бы то ни было, заснул Куникудзуши не сразу. Глаза закрыты, но сердце далеко не медленно, а грудь полна беспокойства. Множество мыслей пронеслось по отуманенному мозгу, однако ни одна не принесла и капли утешения.       Тонкая одежда прижалась к животу, и он чуть не зарыдал от боли. Кожа всё также безукоризненна, нетронутая ни одной раной, а муки оставались столь невозможно реальными.       Куникудзуши слишком запутался.       Наконец, длительное время спустя, попытки уснуть увенчались успехом. И никто не удивился, когда через пару часов он снова проснулся, снова крича, и снова от кошмара.

∘₊✧──────✧₊∘

      Кошмары Куникудзуши не прекращались.       Они преследовали его во всяком сне. Дошло то до того, что он заработал бессонницу. За прошедшую неделю он поспал всего пару часов.       Восстановление замедлилось, безмерно волнуя Электро Архонта. В конце концов она решилась искать помощь Яэ Мико. Её отнюдь не волновало, что они не помирились с прошлого спора.       — Хмф, что ты здесь делаешь? — Яэ Мико дернула ушами, скрестила руки и бросила на Архонта недружелюбный взгляд.       — Мико, мне нужна твоя помощь, — сёгун Райден проигнорировала насмешливый и враждебный тон кицунэ.       Горький смешок розоволосой женщины раздался по Великому храму Наруками: — В какую же проблемную ситуацию ты попала, что из всех людей пришла за помощью ко мне.       — Прошу, Мико. Куникудзуши нужна твоя помощь.       При упоминании слабого принца выражение лисицы мгновенно смягчилось. Взгляд заколебался и блеснул тревогой. Всё таки она заботилась о единственном сыне Эи.       Злоба на подругу пропала, пусть и временно. Яэ Мико кинула взгляд на ворона, что повернул пернатую головку. Когда они с сёгуном поругались, она не утруждала себя отчетами от птиц.       О чём теперь жалела.       — Что с ним? — спросила Гудзи. Губы сжались от вида такой расстроенной правительницы Инадзумы.       — В последние недели Куникудзуши видит много плохих снов. По пробуждению он всегда кричит. Теперь ему сложно засыпать, он боится даже банально закрыть глаза, — ответила сёгун Райден, сжав кулаки и почти плача.       — Это... — Яэ Мико потеряла дар речи от стеклянных глаз её старейшего и ближайшего друга. — Ты знаешь, что ему снится?       — Нет. Куникудзуши всегда забывает.       — Как неудачно.       Никто из них не пребывал в хорошем настроении. Оба явно волновались и согласились продолжить беседу где-то наедине. В особенности потому что тема чрезвычайно конфиденциальная.       Они стояли за Священной сакурой среди розовых лепестков. Яэ Мико прогнала ближайших служительниц храма, так что никто не мог подслушать. Оставшись абсолютно одни, они начали открыто общаться.       — Что мне делать, Мико? Я перепробовала всё, что можно, но лучше не стало. Как мне спасти его? — сёгун Райден невольно накрыла рот рукой, сдерживая жалкий всхлип.       Она - мать, а мать бы никогда не хотела видеть, как её ребенок страдает. В её глазах набралось море сдерживаемых слез.       — Это непросто. Реальность снов невозможно понять или контролировать. Должно быть, случилось что-то серьезное, раз Куникудзуши видит столько кошмаров подряд, — Яэ Мико глубоко задумалась о последствиях своих слов.       Наруками Огосё, прислонившись спиной к Священной сакуре, сморщилась: — Куникудзуши всегда был слабым и жалким ребенком. Чем он это заслужил?       — Не знаю. Прости, Эи, но я не знаю.       Проходили часы. Они обе бились над возможным решением дилеммы Куникудзуши.       Вдруг, к кицунэ прилетел ворон с неопрятными черными перьями. Он тихо каркнул на лисье ухо. И так взволнованное лицо било всевозможные потолки по мере слушания маленького посыльного.       — Что-то случилось? — спросила Электро Архонт, когда кицунэ отослала взъерошенную птицу.       — Для начала, возвращайся в Тэнсюкаку, — молвила Яэ Мико вместо ответа на вопрос. В обычно прозорливых глазах присутствовал мрачный блик, выражение лица похолодели.       — Что случилось, Мико?       — Я только что узнала, что Куникудзуши проснулся от, кажется, очередного кошмара. Он зовет тебя, так что иди и успокой его, — настоятельно призывала Гудзи Электро Архонта, что по началу удивленно застыла.       — Прости, мне надо бежать, — впрочем, она быстро выбралась из состояния шока.       И в вспышке, столь же мимолетной, как молния, Эи ушла.       От Электро Архонта и след простыл. Не сыскать её больше в Великом храме Наруками.       Яэ Мико сухо улыбнулась и медленно отошла от высокой и великой Священной сакуры.       А денёк выдался действительно тревожным. Она вздохнула и подобрала розовый лепесток со своего плеча. Тогда прохладный ветер сбросил на неё шквал пастельных цветков. Сзади послышался звук лист-флейты.       Он тут же вызвал улыбку на лице Гудзи. Кицунэ подняла голову и повернулась к самураю с кровоцветными глазами, который играл столь очаровательную мелодию.       — Так ты наконец проснулся, дитё, — , поприветствовала Яэ Мико после того, как мечник закончил короткое представление.       — Сегодня я проснулся раньше, леди Яэ, — сказал Кадзуха, медленно спускаясь с крыши Великого храма Наруками. Его торс обтягивали повязки - под ними ещё свежая рана.       По приземлению единение его ног и земли издало мягкий стук. Он слегка пригнулся, вздрогнул и стабилизировал положение тела. Кадзухе всё ещё с трудом давалась ходьба, ведь он не использовал ноги неделю-две.       Новый, далеко не красивый шрам поцеловал кожу. Он болел всякий раз, стоило тронуть, и по той же причине он оставался недееспособным в последние дни.       Хрип боли покинул его. Поэт затрясся, вспомнив Электро стрелу, пронзившую его торс и ставшую причиной мук.       Кадзуха предпочел бы никогда не помнить тот момент.       — А ты напугал своего дружка. Он чуть ли не плакал, когда я выбежала к нему, неся падшего тебя близ леса Тиндзю. Знал? — Яэ Мико наблюдала, как самурайское лицо приобретает черты вины.       — Он чуть ли не плакал из-за меня..?       Яэ Мико не стала отвечать на вопрос. Вместо этого она скрестила руки и хмыкнула: — Честно, подумать только, какая молодежь сегодня беспечная и глупая. Я, значит, храню твой секрет, а тебя все равно обнаружают! Ты действительно проблемный мальчишка.       Лицо Кадзухи вспыхнуло. То, как Гудзи ругала его, смущало. Не то чтобы он хотел раскрытия своего секрета или ранения такой степени.       — Я- я никогда- — заикался он, впервые в жизни не зная, что сказать дальше. Слова застыли в невероятно сухом горле.       — Прибереги слова. Мне не нужны твои извинения, — отрезала Яэ Мико, вздохнула и покачала головой. Пускай черты кричали о вдумчивости, глаза сияли хитростью. — Как минимум, твоя бедственность интересна. В противном случае я бы никогда не тратила время и силы, наблюдая за твоим восстановлением.       — ...И за это я Вам благодарен, Гудзи Яэ.       — Хм, пожалуйста.       Самурай вздохнул и присел на ступеньки гадательного павильона. Он пробежался пальцами по распущенным платиновым локонам, пока кицунэ странно смотрела на него. Страшно.       Живот скрутился в узел.       Кадзуха гадал, по какой схеме работает дальновидный ум Гудзи. Поэт поджал губы, избегая острого взгляда.       — Вы о чем-то думаете? — спросил Кадзуха. Из-за неготовности голос чутка дрогнул.       — О? Тебе любопытны мои мысли? Ну, я просто думаю о возможном решении внезапной проблемы, — с коварной улыбкой ответила Яэ Мико.       У Кадзухи было плохое предчувствие: — Это "решение" как-то включает меня?       — Конечно, — женщина улыбнулась шире. — Я в курсе, что ты подслушал некоторые детали нашей с сёгуном Райден приватной беседы. Подумать только, она не почувствовала настолько очевидное присуствие. Тц.       Оу. Кадзуха побледнел до предела.       "Это всего лишь инцидент" клялся он. Он правда не хотел слушать их разговор. Просто ветер слишком сильно молил его прогуляться по Великому храму Наруками.       Заметив Электро Архонта, он запаниковал и спрятался. Всё таки он - желанный беглец. Тот, кого сёгун Райден ненавидела так сильно, что приказала немедленно убить.       Он бы избегал её так долго, сколько возможно.       Он правда хотел убежать. Но затем, услышав имя принца, Кадзуха ненасытно заинтересовался.       Инстинкт самосохранения оказался отброшен в пользу любопытства. Вместо того, чтобы развернуться пока можно, самурай выбрал остаться. Он знал - это тупое решение, но не мог волноваться меньше. Ему хотелось знать, что происходит с принцем, с его музой.       К ужасу, его острый слух уловил, что принц переживает кошмары. То заставило его нахмуриться и посочувствовать слабому принцу в неудачном недуге.       Куникудзуши не заслужил ничего из этого.       Сердце Кадзухи кольнуло.       — О чём Вы? — спросил он. Яэ Мико медленными, пугающими шагами подошла к нему.       Каблуки стучали по полу. Рука, заставив вздрогнуть, похлопала его по голове. Музыкант уставился на свои колени, избегая взгляда кицунэ, чей прохладный голос заставил вздрогнуть и, без сомнений, встревожиться.       Она прильнула и прошептала на ухо: — Разве я не сдержала твой маленький секрет? И не только, я ещё слежу за твоим восстановлением и защищаю тебя с твоим другом от сегуната. Не думаешь, что самое время вернуть долг?       Мурашки появились на коже Кадзухи: — Не уверен, правильно ли я понимаю вашу просьбу.       — Ты иногда такой смешной, — Яэ Мико усмехнулась, и тон стал более серьезным. — Слушай. Внимательно слушай. Ничто из этого не ради тебя. Мои просьбы лишь для благополучности Куникудзуши. Конечно, ты сделаешь всё для него. Ты провернул столько всего просто чтобы угодить ему, даже едва зная кто он.       Дыхание Кадзухи прервалось. Он сжал кулаки и попытался рассеять туман в голове.       Стоит ли?       Он уже стольким рискнул, и для чего? Оправдалось ли что-либо из этого в итоге? Возможно... возможно нет.       Подняв голову и посмотрев прямо в знающие глаза Яэ Мико, он больше не колебался.       — Ну так? — кицунэ действовала рассеянно, будто не знала, что он скажет дальше.       — Ладно... — он, после долгой задержки, выдохнул.       — Славно.       Тогда Яэ Мико предложила Кадзухе руку - так они смогут закрепить согласие. Несмотря на нервозность, самурай без задних мыслей пожал руку кицунэ.