To Be Free

Всё началось с письма. Потом пришло второе. За тем третье. Где-то под конец месяца у Куникудзуши накопилось 4 конверта. По одному в неделю. И каждое доставляло маленькое создание с белоснежной шерстью и голубыми глазами. Почтальоном был кот. Это может показаться невозможным, но правда есть правда. Подумать только, принц Инадзумы использует подобный способ доставки писем! Звучит абсурдно. В первый раз и сам Куникудзуши был ошарашен. В первый раз, когда маленький котик ткнул лапкой в окно и оставил после себя пергамент. Потеряв дар речи, Куникудзуши не знал что происходит и как быть. А животное лишь глазело на него сквозь стекло. Между окном и стеной был маленький проём. Столь маленький, что ничего не могло в него пролезть. Но очень тонкое и изящное письмо могло. Куникудзуши сумел забрать письмо и бесцельно пригладить. Он, безусловно, волновался. Никто за пределами Тэнсюкаку никогда не видел его, что добавляло подозрений. Кто же мог послать ему письмо? Кончики пальцев подрагивали от страха. Поглаживая пальцами гладкую бумагу, Куникудзуши неловко вздохнул. Глаза на мгновение задержались на коте. Тот лишь склонил голову, всё ещё карауля другую часть окна, и не думая зайти в теплую комнату. Куникудзуши оставалось лишь проворковать бедному животному: — Должно быть, в такой час на улице холодно, — мягко прошептал он. Но кота внутрь не пустил. Всё ещё неясно, почему и откуда тот принёс ему письмо. Кем был его хозяин оставалось загадкой для Куникудзуши, что едва-ли видел котов за всю жизнь. Тем более так близко. В большинстве случаев котов он видел только когда те слонялись по садам Тэнсюкаку. Уличным животным не всегда позволялось заходить на территорию Тэнсюкаку, но сёгун Райден была не против. Зачастую, слуги и стражи игнорировали их, лишь иногда прогоняя прочь. Куникудзуши не позволяли играть с ними, лишь смотреть. С тоской на лице он мечтал, каков их мех на ощупь. Мягкий? Пушистый? Он не знал, но очень хотел бы. И всё же, несмотря на подобное отношение к животным, Куникудзуши продолжал подозревать. Кот и письмо нервировали. Он был не уверен, как его тело отреагирует на животного. Мама никогда не подпускала кого-либо слишком близко к нему. Её чересчур защищающая натура параноила о том, что может случиться. Предполагая, что тело Куникудзуши негативно отреагирует на них. Никто точно не знал, как ответит его организм. А сам Куникудзуши не достаточно смел, чтобы попробовать. Он ни в коем случае не трус. Ну, он надеется. Всего-то осторожный. С его-то состоянием, быть осторожным – более, чем норма. Это же не мелкая причуда из неоткуда, а результат окружения, в котором он вырос, и ситуаций, которые помогли ему выжить. Он слабый. Он знает. Ему пришлось быть осторожным. Мрачненько. Наконец, Куникудзуши решился вскрыть конверт и прочитать письмо. Тут же его глаза зацепились за подпись в самом низу. Чёрные чернила пахли невероятно соблазнительно. Мама бы сказала – морем. Она рассказала о наруже с нежной, мудрой улыбкой, опусташая Куникудзуши ещё больше – он никогда не сможет самостоятельно изучить её. Ему предначертано сидеть в Тэнсюкаку до скончания веков. Стоило Куникудзуши прочесть подпись в конце письма, из него вырвался вздох. Рот расскрылся, глаза расширились – удивлён. Адресатом был Казуха. Спустя немного времени с того дня он заставил себя забыть о начинающем страннике. — Это... — Куникудзуши заметил маленький герб. Должно быть, символ клана Каэдэхара. Казуха лично поставил его в доказательство. Даже если это было вовсе необязательно. Куникудзуши ни разу в жизни не учили о различных гербах кланов Инадзумы. Не было нужды. Он знал о них только от глав Трикомиссии. В молодости ему нравилось смотреть, как работает мама. Наблюдать из тени, как она читает письма и принимает законы. В основном те письма украшала печать Трикомиссии. Иногда под ними были и гербы лидеров кланов: Кудзё, Хийраги и Камисато. Куникудзуши никогда не видел родовых символов кроме тех трёх. Потому герб клана Каэдэхара интриговал. А он меньше, чем он думал. «Ваше Высочество», началось письмо и, в мгновение ока, Куникудзуши зарделся. Казуха был просто обязан начать с этого. Румянец охватил щёки Куникудзуши, пальцы сжались на бумаге, сминая. Принц не смог остановить беззвучный крик. Первый раз, когда Казуха назвал его Его Высочеством, вскружил ему голову. Так к нему ещё и в обычном письме обращались точно также! Это было, на удивление, мило. Куникудзуши тепло улыбнулся. Едва слышный кошачий мяу донёсся из-за окна, быстро перехватывая внимание Куникудзуши. Он разозлился. Губы тут же сомкнулись. Казалось, словно это маленькое создание осуждало его. — Не честно. Я ещё никогда не бывал в подобной ситуации, — он попытался оправдать себя коту, что молча взирал на него голубыми глазищами. — Ты не имеешь права осуждать меня, ты мелкий... Эй- ты даже не понимаешь что я говорю! Ты же кот! Кот ещё пару раз мяукнул и стал вылизывать свою лапку, повернувшись к нему задом. Это мелкое животное... Глубоко вдохнув в попытке успокоиться, Куникудзуши продолжил чтение, надеюсь, письмо дошло до Вас. Я не очень уверен, что мой друг способен быстро его доставить. На это Куникудзуши краем глаза глянул на кота, что, кажется, удобно устроился на отливе, наплевал на холодный ветер. Так этот кот — друг Кадзухи? Мило. Сцена, как Казуха держит белоснежного кота, стукнула по голове. От её очаровательности хотелось смеяться. Прелесть. «<i>Это Каэдэхара Казуха. Если Вы забыли меня, то это меня Вы прятали от гнева сёгуна Райден.» Как тут позабыть? Тот день, когда они встретились, постоянно кружил в голове. Он никак не мог забыть Казуху. «За то я бесконечно благодарен. Я в долгу перед Вами, Ваше Высочество.» — О? Как интересно, — пробормотал Куникудзуши и лёг на кровать, подмяв сорочку. Его маленький подчинённый правда был удивительным. Он не знал, как ещё описать Казуху. Того, кто посмел войти в его комнату, и, хоть и случайно, ослушавшись сёгуна Райден. Да ещё на том не остановился, пообещав встретиться с ним ещё раз, но уже с десертом в руках! А после отправил письмо с помощью кота-почтальона. Хотя всё это правда было, звучало всё равно невозможно. Но доказательство лежало у Куникудзуши в руках. Доказательство, написанное чернилами и помеченное гербом Каэдэхара, бережно покоящимся в его руках. «Я всё ещё отчётливо помню Ваше прелестное лицо и мелодичный смех. Плохо ли, что я желаю увидеть Вас снова? Услышать Ваш смех ещё раз, даже если Вы сочтёте это невозможным? В конце концов, я лишь ваш покорный слуга.» Казуха был больше, чем просто покорный слуга. Он был первым смертным, что посмотрел на принца Инадзумы с почтением. В день их встречи его глаза были полны искреннего восхищения. Чистым, неподдельным восхищением, застигшим Куникудзуши врасплох. Незнакомым выражением. Чуждым даже. Но ему нравилось. Он жаждал ещё. Чтобы на него смотрели не с сочувствием или страхом, а с тем лицом, что тогда было у Казухи. Удивлением, любопытством и другими менее душными эмоциями. «Обещаю, я сдержу обещание. В день, когда мы встретимся вновь, я принесу вам вкуснейший данго во всей Инадзуме.» Письмо длилось куда дальше, но именно эти строчки словно облегчили груз на сердце. Обещание, обязывающее Казуху найти способ встретиться вновь. Он что, реально собирается исполнить его? Если так, то Куникудзуши оставалось верить в силы чудака. Один раз прокатило. Как много воды утекло с тех пор, как бремя покинуло его. Даже если на короткое время. Пару минут было достаточно. Да даже приветствия было бы! Куникудзуши всё ещё помнил, как по концу письма губы изгибались в искренней улыбке. Пока он запрятывал письмо на полку, сердце в груди отплясывало радостную чечётку. «От Вашего верного подданного, Каэдэхары Казухи.» говорила последняя строчка. Под ней красовался герб клана Каэдэхара, на который Куникудзуши посмотрел с изогнутыми в месяцы глазами. Он был маленьким и бесценным, посланным удивительным смертным. Он хотел спрятать его, тем самым сохранить. А содержимое письма вообще не желало покидать голову. — Это было... что-то с чем-то, — сказал Куникудзуши в пустоту. Его лицо и тело не отличались от обычного. Словно ничего и не произошло. Но не стоит верить оболочке. Глубоко внутри Куникудзуши едва-ли дышал. Нет, не из-за здоровья. Это кратенькое, милое письмо ударило под дых. Подумать только, самурай рискнул собой просто ради того, чтобы связаться с ним и утвердить обещание. Казалось, такого быть не может. Но так и было. Это не сон. Письмо было реальным, он сам спрятал его между двумя толстыми книгами. Казуха правда интересный — размышлял Куникудзуши. В синей радужке что-то сверкнуло, окатывая всю радужку. Чтение подобной весточки покрыло всю дозу счастья за длительный период. Он перевернулся, кивая коту за окном. Тот в ответ мяукнул, прежде чем спрыгнуть с отлива и раствориться в ночи. Наверное, вернулся к Казухе. Куникудзуши пожелал коту удачи, прижимаясь щекой к подушке. Сердце снова ускорилось. Обычно, когда его пульс был выше нормы, он бы забеспокоился и проклял себя. Обычно это значило, что что-то не так. Может, перетрудился или заболел. В конце концов, в его жизни был лишь мамин озабоченный взгляд. Взволнованные фиолетовые глаза, смотрящие на него, и только на него. Обычно они означали скорое наступление теплого, успокаивающего касания. В такие моменты сёгун Райден всегда обнимала его. В этот раз Куникудзуши был уверен, что не заболел и не изнурил себя. Нет. Он просто очень, очень-очень счастлив. Юный наследник Каэдэхара осчастливил его. Вскоре последовали и другие конверты. Каждую неделю тот же кот доставлял новое письмо прямо к окну. Каждый раз он читал с такой радостью, что щёки болели от широкой-широкой улыбки. Не то чтобы он редко улыбался. Бывало в целях утихомиривания маминых властных наклонностей. Но такими искренними улыбками, показывающими всё потаённое счастье? Редкость. Подумать только, простой смертный смог стать причиной вот такой реакции принца Инадзумы, даже на расстоянии! Куникудзуши был уверен, что сам Казуха и не догадывается, как он реагирует на каждую строчку. О том, как он тает, перечитывая "Ваше Высочество" по нескольку раз. Он ещё никогда не чувствовал подобного. Будто это новее всей жизни. Ведь это какая-никакая разбавка его рутинной жизни. Всякий раз, когда приходило недельное письмо, огромнейшая улыбка сияла на лице Куникудзуши. Вскоре тот привык к кошачьему почтальону, что приветствовал его нежным мяу. Иногда он тоже улыбался маленькому животному и доброжелательно махал рукой. Довольно скоро письма Казухи стали частью его монотонной жизни, принося оживлённость и изумление каждым чернильным словом. В конце концов, Электро Архонт заметила его взявшееся из ниоткуда счастье и не смогла сдержать любопытство. Позже она увидела, как её сын чуть-ли не светился. Как его шаги стали неуклюжими, а сам он витал в облаках. Это взволновало её. Она подумала, что Куникудзуши заболел. Тем более, как-то раз, тот врезался в стену. Тогда, будучи не в этом мире, он не заметил, что идёт на стену. Громкий бам раздался по всему Тэнсюкаку. Шоком выдергивая его из мыслей. — Куникудзуши! — испугалась сёгун Райден, рухнув перед упавшим сыном, потирающим голову. Чувствуя, как в зудящем последствии столкновения со стеной, боль охватывает лоб, Куникудзуши зашипел: — Я в порядке, мама. Не волнуйся. — Как мне не волноваться? В последнее время ты подозрительно растерянный, конечно я буду гадать, что случилось, — сказала сёгун Райден, озвучивая свои мысли. Только чтобы сын отклонил их покачиванием головы. — Ничего не случилось, уверяю тебя, — Куникудзуши посмотрел на свою вечно болеющую грудь. В этот раз ничего не болело, а наоборот, нежно трепетало. — Мне просто надо отдохнуть. Прости что побеспокоил, мама. Правда, я в порядке. — Ты уверен? — Да. Сёгун Райден нахмурилась, но всё-таки сдалась и отпустила его. Она всё ещё ничего не могла поделать с мыслями, что теперь Куникудзуши слишком легко заносило в свои мысли. Что-то не то. Хмурым взглядом она провожала сына. Беззвучное бормотание слетало с губ чужих, пока их владелец продолжал потирать лоб. Его поведение изменилось и она не могла определить как и почему. Позже, в тот же день, Куникудзуши всё ещё занимался своими мыслями. Глаза застилала плёнка, а лицо выглядело, словно его оглушили. Так было, когда Электро Архонт решила ещё раз проверить сына. Учитывая, что, если не предупредить, он может ещё раз врезаться в стену. Захватывая внимание, она выкрикнула его имя, заставляя оного вздрогнуть, —Куникудзуши! Будь осторожен! — А...! — дёрнулся Куникудзуши на мамин резкий тон. Что тут же смягчило черты сёгуна Райден, пока она подходила к сыну с мягкой улыбкой. Это была попытка успокоить его от встряски, испугавшей принца до губного тремора. Её сын так подвержен страху. Но сёгун Райден не ведала, что она и является причиной такой реакции Куникудзуши. — Ты чуть снова не поранился. Как же ты волнуешь меня, сынок, — сказала она, прежде чем оставить быстрый поцелуй на лбу Куникудзуши. — Прости... Электро Архонт обожала его обычно безупречную, без единого шрама, кожу. Вид, как лоб слегка краснеет из-за недавнего удара об стену, тревожил. Это не первый раз, когда Куникудзуши врезается во что-то и получает рану, но даже так её беспокойствам не было конца. Может, материнский инстинкт. — Просто будь, пожалуйста, осторожен, — сказала сёгун Райден, в ответ получив кивок. — Хорошо.. Обещаю, мама, — её сын, вспыхнув от стыда, опустил голову. Ранее рассеянное выражение лица её маленького и изящного сына пропало. На смену тому пришёл вид сущего унижения, что он так старался скрыть. Чрезвычайно чистые слёзы стали собираться в уголках глаз, не решаясь скатиться вниз. Он был настолько близок к плачу, что это ранило. — Ну, ну, — сёгун Райден приласкала щёку Куникудзуши, вытирая блуждающие по бледной коже слёзы, — мама понимает. Нет нужды в слёзах. — Я не плачу, — слабо возразил Куникудзуши. Электро Архонт, вообще не веря, вздохнула. — Плакать нормально. Помню времена, когда ты постоянно лил слёзы, — вспоминала Электро Архонт прошлое, ещё больше расстраивая и крадя дар речи у своего сына. Её слегка противоречащие слова прошли прямо по мозгам. Слёзы – признак слабости. Куникудзуши усвоил и закрепил это в своей голове по мере роста. И до сих пор продолжал. Плакать стыдно. Это говорило о том, что он чувствительная, бездарная, хрупкая беда и просто слабак. Неженка. Хиляк. Мама и все-все, включая его самого, думали о нём точно также. Именно такое его описание бесило, унижало, обескураживало. Но было бы глупо отрицать это. Неважно, как сильно он старался возразить, глубоко внутри Куникудзуши знал, что слаб. Родился с несамостоятельным телом. Зависит от гнозиса. Ещё с того дня было ясно, насколько он уязвим. Куникудзуши побледнел, стоило его маме обнять его. Голова оказалась под подбородком Электро Архонта, которая как всегда обнимала его. И, кажется, забыла о его неуютном выражении. Он потерял счёт, сколько раз она так делала. Слишком много. По неведомым причинам она любила успокаивать его только так. Хотя он и не спрашивал. Да и лучше не стоит. Даже если уверен, что мама даст честный ответ. С натянутой улыбкой, Куникудзуши оттолкнул сёгуна Райден. Лёгким толчком, без и капли силы. Он сморгнул слёзы прежде, чем они успели упасть. — Я... я вернусь в свои покои, — приглушённо сказал Куникудзуши. Сёгун Райден могла лишь грустно посмотреть на него и отпустить, — Иди. Впредь будь осторожен. — Буду, — и ушёл. Взглядом она провожала уменьшающийся силуэт сына, пока тот не исчез из её поля зрения. После заболело сердце, задрожали пальцы. С приходом боли улыбка сразу же слезла. Она просто хотела быть рядом с маленьким Куникудзуши. Защищать и любить его вечно, как и обещала. Чтобы его улыбка никогда не дрогнула, а сердце всегда оставалось девственно чистым. Так почему он рос вдали от неё? В ту ночь, потрескивая молниями, тучи заволокли небо над Инадзумой. Хотя дождя и не было, было ясно – Электро Архонт на взводе. Безысходность и вина накрывали Куникудзуши, пока тот смотрел, как чернеет небо. Он ничего не мог поделать с мрачным чувством от знания, что это он – мамино расстройство. Хоть он и не знал, что сделал, он знал,что виноват он. Всегда он. Для Электро Архонта, чьё сердце было слишком большим, когда дело доходило до него, Куникудзуши был лишь обременяющим сыном. Сыном, позволяющим ей слишком сильно любить и так сильно обнимать. Он чувствовал вину. Вину за то, что хочет сбежать. Хотя-бы на мгновение. Раскаяние тяжелело в сердце. Не сожаление. ∘₊✧──────✧₊∘ Наблюдая за суматохой людей в преддверии ливня, Казуха вздохнул. — Наруками Огосё недовольна. Интересно, почему? — спросил он пустоту, присаживаясь на толстую, низкую ветку высокого клёна. Попытка спрятаться от клана. Глупый способ избежать обязанностей. Даже если на пару часов. Эти пару часов начались ещё днём. Сейчас же ночное небо надвигалось на румяный закат, угрожающе кидая молнии – надвигался шторм. Между его губ был зажат лист, насвистывая мелодии из самых глубин души. Казалось, он был расслаблен пуще, чем пьяница под конец пьянки. Ничего не тяготило сердце, стоило ненадолго забыть все обязанности. Инструмент звучал приятными мелодиями. Каэдэхара наигрывал ублажаюший слух мотивчик, слабо улыбаясь – ему нравилось. Сидя здесь и наигравая песенку, ничто в его уверенном облике не выдавало ту бурю, бушующую в сознании. Весь его образ пропитан ложью. На деле же множество мыслей пролетали в одно мгновение. Но все они сводились к одному Принцу Инадзумы, спрятанному в Тэнсюкаку. Тому, кто настолько сильно заинтересовал его. Чья внеземная аура и красота несопоставимы. Даже Электро Архонт, которую он уважал и ценил, ничего не могла сделать против этого милого личика. Аура сёгуна Райден же доминировала и повелевала силой и уважением. Она была холодной и катила молнией по позвоночнику Казухи. Единственный достойный правитель Инадзумы, выступавший и победивший бесчисленные битвы. Однако аура принца была куда нежнее. В отличии от холода, что показывала сёгун Райден, принц был тёплым и изящным. Словно первый цветок, распустившийся среди снега. Вестник весны и последний звонок зимы. Весна и зима. В понимании Казухи, в этом и было отличие между Электро Архонтом и принцем. Двое правителей Инадзумы демонстрировали разное отношение. Хотя это лишь маленькое предположение. В конце концов, Казуха не знал сёгуна Райден и принца от корки до корки. Первое впечатление было единственным, на чём он мог основываться. Электро Архонт была неинтересной и холодной, судя по единственной встрече. Пустой взгляд и скучающее лицо. Но всё может оказаться наоборот. Всё таки Казуха не знал Электро Архонта лично. В отличии от принца, прожившего с ней так долго, или Гудзи Яэ, как её близкой подруги, Казуха был лишь жалкой пылинкой среди сотен таких же. Даже удивительный принц, которому он вверил свою верность, очень даже может отличаться. Может, он не настолько изящен, как кажется. Воспоминания о окровавленных губах принца ворвался в мысли Казухи, пробив того дрожью. Неприятный вид преследовал его. Окатывал виной. Принц никак не мог соврать ему о своей болезненности. Не после того, как Казуха наблюдал, как красавец кашлял кровью, как его грудь тяжело вздымалась. Это было очевидно. Казуха легко заметил, каким маленьким и хрупким был силуэт принца. Даже миниатюрнее, чем Казуха, который вырос в не самых стабильных условиях. Из-за падения клана Каэдэхара, детство Казухи не отличалось роскошью, выделяясь среди сверстников из других кланов. Он вырос в недостатке. Потому он был чуточку ниже своих сверстников. Его рост был на пару дюймов меньше нормы. Всё объяснялось неудачной ситуацией клана, в котором он рос. А вот принцу, который имел право на всё и вся, было странно быть столь маленьким. Выглядеть столь изящно и хрупко. Внутри Казухи мельтешил страх. Принц болен – это понятно. Но насколько сильно? Глубоко вздохнув, Казуха перестал наигрывать на листочке. Он вытащил его из губ и бережно спрятал. Если что-то настолько серьёзное, как кашлять кровью, было нормой для принца, то Казухе оставалось лишь в ужасе втянуть воздух. Что же мог пережить принц со своим хрупким телом? Возможно, для человека это было бы смертельно. Может, сломанные кости и смертельные язвы. Казуха не уверен. Он ненавидел и думать об этом. Презирал, как негатив сплавлялся с мыслями, стоило только задуматься о принце. — Милейший цветок, что пробился первым. Плохо, что Его Высочество пробился слишком рано, — пробормотал Казуха, поправляя пряди. Казуха всё ещё помнил касание гибких пальцев принца. Как они играли с его прядями, размаривая. Принц трогал его волосы. Его принц трогал его волосы. Безликий принц Инадзумы, который, из простого народа, знал только его, трогал его волосы. Это ли не честь? Казуха всё ещё не мог поверить, что всё это не просто сон. Что он правда встретил принца. Того, кто не мог покинуть голову Казухи, неважно сколько он старался выкинуть того. Не то чтобы усердно. Ему нравился, какой интерес вызывал принц. Он чувствовал возбуждение и волнение. Это было великолепно, возможно, единожды в его жизни. Встретить принца снова было бы чудом, учитывая, насколько это казалось невозможным. Простая мысль о том, чтобы пробраться в Тэнсюкаку ради одного единственного разговора, звучала неправдоподобно. Даже сам принц выглядел, словно не поверил, что такое случится. Глубоко внутри, Казуха соглашался. Прокрасться сквозь кучу солдат и охрану Тэнсюкаку было почти невозможно. Он проделал это однажды, но не факт, что сможет снова. Да и первая попытка не считается. Тогда его пропустили в Тэнсюкаку благодаря встрече отца. Потому солдаты особо не волновались, охраняя наружу больше, чем нутрь. Учитывая, что Электро Архонт была достаточно сильна, чтобы самостоятельно защитить нутрь Тэнсюкаку. Солдат размещали в охрану исключительно в особых случаях. Они были вовсе не необходимы. Пробраться сквозь множество охранников. Подобные планы подбивали уверенность. Но Казуха не один. Он не может сдаться. Именно его упрямство и любопытство прорыли ему путь к принцу и он встретится с ним снова. Просто чтобы доказать обоим свою искреннюю заинтересованность и выполнить обещание. Принц Инадзумы был слишком соблазнителен. Вскоре нежный ветер прошёлся по коже Казухи, заставляя уши дёрнутся. Вздох. Удовольствие закралось в черты лица, губы изогнулись в улыбке. Казуха спрыгнул с клёна и приземлился точно на две ноги, — Мой маленький друг должен был вернуться из своего длинного и тяжёлого путешествия. Надеюсь, с ним всё в порядке. Тихими шагами, он спустился к подзаросшей тропинке, ведущей к клановому поместью. Дом Каэдэхара, но ныне скорее руины. Всё из-за неумелого управления и нехватки денег — шептали люди, разнося слухи о их клане. Некоторые были близки к правде, некоторые нет. — Привет, дружок, — поприветствовал Казуха, заметив пучок белого меха среди сада. Это был тот самый голубоглазый, белоснежный кот, который доставлял письма принцу. Почтальон, которым Казуха пользовался, чтобы отправить весточку своей пассии. Животное лежащее на травке и безостановочно мурлыча. Кот нежно мякнул, заметив усмешку Казухи. Через мгновение тот мурчал уже на руках. На самом деле письма, которые он писал, должны были обернуться пеплом. Казуха хотел писать о своих размышлениях, чем и занимался, но только чтобы позже сжечь. Эти самые письма должны были не увидеть свет, а сгореть и смяться. Но тогда у Казухи появилась странная, чем-то глупая идея. Когда он собирался кинуть в огонь письма, стихи и песни, написанные им, он окоченел. Ему было грустно убивать собственные произведения. С кашей вместо мозгов, Казуха решил не сжигать письма. Вместо этого, с помощью друга, он решил отправить их принцу. Зная, что солдаты, охраняющие Тэнсюкаку, не станут вредить животному без причины. Он знал – его план полный идиотизм. Честно, он даже не ожидал результатов. Возможно, принц даже не получил письма, или просто проигнорировал. Казуха не уверен. Даже так, он отправлял письма каждую неделю. Ответа никогда не было, но кошачий друг был доволен – единственный способ понять, получил ли принц письма, прочёл ли, но всё же не было никакой гарантии. Ни доказательства на реальность случившегося. Но, несмотря ни на что, Казуха оставался оптимистом. Особенно учитывая, что, кажется, его кошачий почтальон правда куда-то доставлял конверты. — Спасибо за твою помощь. Я очень ценю её, — странный отблеск сверкнул в красных зрачках когда он нежно приподнял кота. — А теперь пошли поедим что-нибудь. Я приготовлю твою любимое мясо за то, что ты такой прекрасный друг. Кот тут же засветился. — Я рад, что ты счастлив, дружок. После Казуха занёс кота внутрь поместья Каэдэхара чтобы приготовить мясо в честь празднования. Он был благодарен своему ассистенту за доставку писем принцу. Будучи добросовестным человеком, он должен был чем-нибудь отплатить своему другу. Потому он покормил маленькое животное бодряще солёненькой рыбкой. — Хмм, думаю, в следующий раз пошлю Его Высочеству хайку, — задумчиво говорил Казуха, выглядя при этом счастливым, пока кот ел. За тем суровый шторм покрыл Инадзуму. Наруками Огосё была недовольна. Казуха мог лишь гадать почему.