Разбитые реальности

Никогда не любил зиму. Даже летом мне всегда холодно, а сейчас, когда за окном метет снег, единственное, о чем мечтаю, — это уютное теплое одеяло, под которым можно прятаться 24 на 7. Всегда удивляло, как Салли может обожать это мерзкое время года — снег, мороз, ледяной ветер. Может, это потому что у него день рождения в декабре? Кто знает… В любом случае, зима неизбежно пришла в Нокфелл, сделав всё вокруг ослепительно белым. У Пыха и Мэйпл родилась дочь, и это событие, похоже, немного отвлекло Салли от его навязчивых мыслей о расследовании. Возможно, он просто зашёл в тупик, а, может, любимое время года так на него повлияло. Он снова начал приходить ко мне, чтобы смотреть новинки из проката, как в старые добрые времена. Ещё он любил навещать маленькую Соду. Я не знал, что ему так нравится возиться с детьми, но когда он брал её на руки, его глаза буквально светились от счастья. Однажды я спросил его, почему ему так нравится этот ребенок. Салли ответил, что, когда он видит её, почему-то вспоминает о матери. — В детстве всё намного проще, да? — мечтательно произнёс он. — Да, чувак… Это точно. Дни декабря пролетали на удивление быстро. На работе был полный кавардак, дома тоже — нужно было отпраздновать день рождения Салли, Рождество и Новый год. Мама в это время года всегда вела себя как безумная. Она любила украшать дом, выбирать подарки и выдумывать праздничное меню, а я был её верным помощником. За неделю до Рождества она пришла ко мне в подвал вся бледная и сказала, что Генри попросил её отпраздновать только вдвоём. Мама переживала, что ей придётся оставить меня на весь уикенд без привычного тепла и уюта, которые она так старательно создавала. Я успокоил её и сказал, что просто отпраздную у ребят. Она всё равно выглядела грустной, но, скорее всего, из-за того, что в этот раз ей не дали устроить праздник, как она любит. В итоге мы договорились, что устроим семейный ужин на Новый год, чтобы её старания не пропали зря. Рождество мы отметили тихо. Нил и Тодд подарили мне самый дурацкий свитер на свете. У них своеобразное чувство юмора. Салли записал для меня кассету с новой музыкой, и мы рассмеялись, когда я протянул ему такой же подарок. “У дураков мысли сходятся, да, Ларри?” — сказал он тогда. Это был хороший вечер. Салли попросил меня остаться на ночь. Он постелил матрас у себя в комнате, как мы делали раньше, оставаясь друг у друга на ночёвки. Мы болтали до самого утра и слушали кассеты, которые записали. Салл заметил, что моя музыка стала очень грустной. Наверное, не стоило делать плейлист из The Cure, Joy Division и Radiohead, но именно такое настроение было на душе, когда я думал о нём. Он долго ворочался, не мог уснуть, а потом сказал: — После праздников к нам переедет Нил. Я сказал Тодду, что ты тоже не будешь против. — Ну, конечно. Странно, что он сразу к нему не переехал. — Тодд ждал, когда у Нила закончится аренда. — Ясно. — А ты… — Салли снова хотел спросить меня о переезде, но остановился. Кажется, он уже понимал, что это ни к чему не приведёт. — Я тоже. Давай, как только Нил обживётся? Сразу два новых человека — это слишком. — Мне захотелось дать ему немного надежды. — Правда? — Сделаю всё, что в моих силах, бро. Это был больной вопрос для нас обоих. Подвал был моим укрытием от многих вещей, в том числе от чувств к Салли. Лёжа у него в комнате, я долго думал о том, возможно ли было бы жить так. Знать, что он совсем рядом, но не иметь возможности коснуться по-настоящему. Салл же хотел, чтобы его лучший друг всегда был рядом, но я не мог ему этого дать. Если бы он узнал о моих мыслях, скорее всего, и сам был бы рад, что я не переехал. В канун Нового года родители пригласили нас на ужин, как и обещали. Всё шло хорошо: мама запекла ростбиф, украсила весь дом гирляндами и мишурой, как хотела, весь вечер бегала между нами, то обнимая, то подкладывая ещё еды в тарелку. Я уже было расслабился и словил приятное праздничное настроение, как вдруг… — Ребята, мы собрали вас не только для того, чтобы отпраздновать Новый год, — глаза мамы светились от счастья. — Дело в том, что мы решили пожениться! Мне показалось, что рядом с ухом что-то взорвалось. Я сидел за столом и слышал лишь глухой писк, как в кино, когда рядом с персонажем разрывается снаряд. Но это меня разорвало пополам. Салли станет моим сводным братом... Сквозь пелену я слушал мамин рассказ о том, как Генри сделал ей предложение на Рождество, какой милый дом для этого снял и как всё было чудесно. — Надеюсь, вы рады, мальчики, — поинтересовался Генри. — Ты шутишь? Это же отличные новости, пап! Когда свадьба? — не скрывая восторга, спросил Салл. — Мы ещё не выбрали дату, но думаю, уже этим летом. Я продолжал сидеть неподвижно. — Ларричик, всё в порядке, дорогой? — с максимальной заботой спросила мама. Мне оставалось только одно… Надеть маску. Похуже того протеза, что носит Салли. Маску искренней радости и вовлечённости, маску, которая скроет всё, что творится на душе. — Да это же грандиозно!! — я натянул настолько широкую улыбку, что кожа на лице заболела. — Давайте выпьем за это! Лучший день в моей жизни! Мы стукнулись бокалами с вином. Даже Салли не отказался и сделал пару глотков. — Я обещаю, что буду беречь и любить твою маму, Ларри, — сказал Генри. — А вы обещайте, что будете заботиться друг о друге, как настоящие братья, — добавила мама, словно провела лезвием по моему горлу. — Клянусь! — Я снова поднял бокал и выпил залпом. Еда просилась наружу, но я делал вид, что ем с удовольствием. Хотелось кричать, но я поздравлял и смеялся. Хотелось бежать… — Извините, совсем забыл! Меня ведь сегодня ещё ждут в одном месте! — с совершенно неестественной рожей попытался соврать я. — Ты не говорил, — удивился Салли. — Ох, извини, чел. Это закрытая вечеринка. Я обязательно позову тебя в следующий раз. — Я сорвался с места и побежал прочь. У выхода на кухне стояла бутылка вина. — Не против, если я захвачу? Не могу же я пройти с пустыми руками. — Я не дождался ответа, схватил бутылку и убежал. Мне хотелось стереть себя с лица земли. Я просто не понимал, за что бог или судьба, или что там есть наверху, так меня ненавидит. Почему меня угораздило влюбиться именно в него… из всех людей на земле, из всех, кого я знал… Я боялся, что Салли начнет искать меня в подвале, и ушёл в домик на дереве, ведь зимой никто бы не додумался там сидеть. Холодная ночь едва пропускала свет фонарей у дороги. Белые колючие снежинки тихо спускались с неба. Я стоял у окна и слушал тишину. Даже мои мысли остановились. Только чувство опустошения осталось на душе. — Ларри? Ты здесь? — снизу послышался его голос. Я промолчал. Мне не хотелось, чтобы он заходил, но Салли всё же решил проверить наверняка и поднялся в домик. — Ларри! Какого черта! Что происходит? — едва увидев меня, он начал распрашивать. — Салл… уходи, пожалуйста. — Мне больше не хотелось носить маску. В этом уже не было смысла. — Что? Почему? — Мне просто нужно побыть здесь, — тихо ответил я и сделал пару глотков вина. — Может, хоть повернёшься ко мне? — Салли был растерян, а я продолжал стоять спиной к нему, уставившись в окно. — Пожалуйста, скажи, что тебя так расстроило. — Если скажу, ты уйдёшь? Салли грустно вздохнул, но всё же ответил: — Обещаю, только не молчи. — Я влюблён в тебя. Забавно… как часто я повторял эти слова у себя в голове, как репетировал, в надежде когда-нибудь сказать вслух, и как они вылетели из меня в итоге. Словно пуля… — Ларри… — Только не говори ничего! Пожалуйста. Просто уходи. Я и сам всё понимаю. Давай завтра просто притворимся, что ты этого не слышал и все будет, как раньше. — Не хотелось слушать про друга, про брата, про то, что любит меня иначе. Хотелось, чтобы это всё закончилось поскорее. Но он не ушёл. Салли медленно двинулся в мою сторону, и вскоре я почувствовал, как его руки сжались в крепкий замок на моей груди. Мне хотелось оттолкнуть его от себя, но сил на это совершенно не было. Я просто стоял как вкопанный, не шевелясь и почти не дыша. — Давай вместе уйдём отсюда, хорошо? — он осторожно взял меня за руку и потянул в сторону лестницы. Как заколдованный, я повиновался ему. Всю недолгую дорогу до подвала Салл не отпускал мою руку. Словно боялся, что я в любой момент убегу. Когда мы зашли в квартиру, он снял протез и лишь попросил: “Не включай свет”, но я и не собирался. Это был единственный раз, когда мне не хотелось видеть его лицо. — Скоро полночь, — глянув на электронные часы, произнёс Салл. — Говорят, если поцеловать в полночь того, кого любишь, то весь год будешь счастливым. Я не сразу понял, что он сказал, а когда понял, Салли уже подошёл очень близко, взял обе мои руки и привстал на цыпочки. — Только… я никогда этого не делал, — добавил он. — Покажешь как? Я не верил своим ушам. — Салл… тебе не обязательно… — Только не говори ничего. Как бы Салли не старался достать до меня, с его ростом это было невозможно. В конечном счете, я пошёл ему навстречу, нагнулся и ровно в полночь коснулся его губ. Он не отстранился… Неизведанное новое чувство наполнило меня. Я приподнял его за талию и усадил на комод, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и снова поцеловал, на этот раз стараясь уловить то странное приятное ощущение. Он действительно совсем не умел целоваться… Просто продолжал сидеть зажмурившись, не зная, что делать дальше. Я провел большим пальцем по его нижней губе и слегка надавил, чтобы он приоткрыл её, после чего нежно провел по ней языком. — Попробуй также, — прошептал я. Его горячее дыхание ласкало мою кожу, когда он неуверенно облизнул мои губы. — Еще… Вновь почувствовав его язык, я в тот же момент дотронулся своим. Салл вздрогнул и чувственно задышал. Больше всего на свете мне хотелось продлить этот момент, а ещё лучше — остаться в нём навсегда. Он приложил руки к моей груди и начал медленно стаскивать куртку с плеч, в конечном итоге скинув её на пол. Я снял с него пальто и решился поцеловать ещё чуть более страстно. Как только наши языки вновь соприкоснулись, по всему телу пробежал разряд тока. Мне хотелось ещё и ещё — это был неизведанный наркотик, вызывающий сильнейшее чувство эйфории, какое только можно представить. Он запустил свои тонкие пальцы в мои волосы и обвил ноги вокруг бедер. От нахлынувших чувств голова закружилась. Я снова приподнял его и отнёс в свою комнату, усадив на стол возле кровати. Всё ещё не веря в происходящее, я начал медленно покрывать поцелуями его шею. Сердце билось, как мотор, а жар тела прорывался наружу, но Салл даже не думал меня останавливать. То, как он касался меня, как реагировал на мои прикосновения в ответ — я не мог даже мечтать об этом. Мы были настолько увлечены друг другом, что даже не заметили, как открылась дверь в коридоре. — Ларри? Ты здесь? — послышался мамин голос. Она включила свет и начала ходить по квартире. Я тут же замер, пытаясь сообразить, как нам быть. “Будь здесь” — шепнул я, выбегая из комнаты. — Мам. Ты чего тут? — пытаясь скрыть своё сбитое дыхание и совершенно растрёпанный вид, спросил я. — Ты так странно себя вёл сегодня, что я забеспокоилась и решила сходить к тебе на всякий случай. — Всё хорошо, не переживай. Мама оглядела комнату и обеспокоенно посмотрела на меня: — Почему здесь разбросаны ваши вещи, Ларри? — Эм… просто Салл напился, я привёл его сюда и уложил спать. Сейчас всё уберу. — Дурацкая легенда, но приходилось выдумывать на ходу. — Салли напился? — с недоверием повторила она. — Когда он успел? — Ну, ты же знаешь, ему мало надо. Всё будет хорошо, только не говори Генри, пожалуйста. Я врал ей, а сам только и думал: прошу, уходи отсюда, просто прими это объяснение и уходи. — Ты молодец, что заботишься о нём. — Мама произнесла это как-то неестественно. Словно она поняла, что не дождётся правды от меня и, пожалуй, сама не хочет её знать. — Что ты, мы ведь семья. — Счастливого Нового года, сыночек. Я люблю тебя. — Сказала она, уходя. — И я тебя, мам. Очень. Закрыв дверь на все замки, я поспешил вернуться в комнату. Там, в темноте на моей кровати, лежал Салли, скрестив руки за головой и вытянув ноги. — Значит, я напился? — обиженно спросил он. — Блин… прости, я не знал, что ещё сказать. Меня вновь сковало чувство неловкости. Словно всё, что только было между нами, оказалось сном и разбилось на осколки, как только нас прервали. — Можно полежать тут с тобой? — нерешительно спросил я. — Ты можешь не спрашивать. Это ведь твоя кровать. Я прилёг рядом, а Салл тут же положил голову мне на грудь и обнял. Его волосы пахли розами, снегом и страстью. Я прижался поближе, закрыл глаза и утонул в его объятиях. — С Новым годом, Ларри, — тихо сказал он. — С Новым девяносто восьмым, друг. Мне о многом хотелось его спросить, но не сегодня. Впервые за долгое время я был настолько умиротворён и счастлив, что больше ничего не хотел, кроме как тихо лежать в этой тёплой кровати, в обнимку с самым важным человеком на свете. Люблю тебя, Салли-кромсали… всегда буду любить.