Здравствуйте, мистер Кролик

I

      В больничной палате тепло и чисто. Мягкий свет заливает комнату пастельно-жёлтыми тонами. Время клонится к закату, и вокруг витает ощущение оранжевой осени. Той осени, когда погода радует обилием солнечных дней, а поля — урожайностью.       Комната крошечная, но из-за старенькой, аккуратной и светлой мебели она кажется очень просторной. Всего две койки, у каждой своя тумба с одной стороны и стул с другой. Общая раковина и недавно привезённая медсестрой тележка с лекарствами блестят в приятном полумраке недалеко от двери.       Сынмин совсем недавно проснулся от головной боли. На нездорово-белом лице томится усталость, но ему намного лучше, чем вчера — хотя бы может сидеть.       Просыпаться от головной боли становится частым явлением за последнее время, но невролог говорит, что такой исход наилучший. Сынмин мог потерять память, впасть в кому или вообще уйти в мир иной на встречу с прапрабабушкой.       Он очень легко отделался.       В палате возня: к мужчине, который лежит напротив, приезжает родня. Они стараются вести себя тихо, но каждый шёпот отдаётся в голове Сынмина выстрелом. Несмотря на это, его глаза всё ещё блестят жизнью: он наблюдает, как воркуют над койкой женщина и совсем дряхлый старичок. Мать и дедушка? Жена и отец? Сестра и прадед?       Сынмин не знает. Он даже не особо помнит, как выглядит сосед, и без понятия, какое у него имя. От мужчины веет дружелюбием, но им всё ещё не удалось нормально пообщаться.       К палатам пятнадцать, шестнадцать и двадцать привязано несколько медсестёр. Сынмин лежит в пятнадцатой и, как рассказывает невролог, в двадцатой находятся люди из той же оперы, а в шестнадцатой, в соседней, те, кто вряд ли переживут осень. Медсёстры обходят больных, предоставляют лекарства, ставят капельницы и следят за тем, чтобы Сынмин не навернулся с лестницы, когда нужно спускаться на этаж ниже для обследований. Его сосед пользуется лифтом, и медсёстры с ним не сюсюкаются, а Сынмин предпочитает хоть какие-то физические нагрузки. Конечно, спускаться и подниматься по лестнице недостаточно, но всяко лучше, чем просто лежать без движения.       Врач говорит, что это полезно.       Может, именно поэтому Сынмина готовят к выписке так быстро, а не потому, что в больнице заканчиваются места. За время, пока он лежит в отключке, мир заполняет множество несчастных случаев: то и дело медсестры приходят с новостями о очередной аварии, потопе или пожаре.       Одна из медсестёр отличается. Она — Виллэнс. Точнее, может ли она назвать себя так? Сынмин сомневается. Её поведение — поведение сталкера, — очень неприятно. Куда он ни идёт, всегда видит её лицо, всегда ощущает её присутствие. Она не пытается завести с ним диалог, лишь молча наблюдает, и от постоянного всепожирающего взгляда Сынмину становится худо.       Как будто он в клетке. В террариуме из закалённого стекла, без коряг, пещер, убежищ, проглядываемого камерами со всех сторон. Сынмин ощущает себя таким незащищенным.       Но сейчас всё тихо: последние дни к нему заходит лишь невролог.       Разговоры родственников соседа по палате становятся громче — Сынмин чувствует, как в разум впиваются тысячи ножей. Но нет злости или раздражения, ведь женщина и старичок прощаются с больным, оставляя фруктов и немного книг. Несколько из них (Сынмин понимает это по обложкам) учебники или что-то похожее на учебники: научные записи, может, сборники задач по математике.       Когда родственники уходят, мужчина принимается рассматривать книжки, выбирая, что ему открыть в первую очередь.       — Вы хотите почитать? — сосед поднимает взгляд на Сынмина.       — Да.       — Я не видел, чтобы вас кто-то навещал. Вам не одиноко?       Сынмин давно ждал похожего вопроса.       — Все заняты. Очень плотный график. Но мне постоянно пишут.       — Понятно, — кивает сосед. — Это книги о животных. О насекомых.       Он улыбается, медленно поднимаясь с кровати. Они не знают имён друг друга, хотя часто разговаривают о всяких глупостях. Их диалоги, в основном, состоят из вопросов по типу: «кем вы работаете?» или «есть ли у вас домашние питомцы?» и ответов на них. Так Сынмин узнаёт, что его сосед — биолог. Если быть точнее, микробиолог, живущий с женой и собакой в загородном доме. А биолог, в свою очередь, знает о Сынмине лишь то, что он музыкант.       И они оба попали в больницу по общей причине.       — Мне принесли только «Увлекательные истории дождевых червей» и «Курс общей Энтомологии», — сосед показывает Сынмину уродливые обложки книг.       Сынмин выбирает самую, на его взгляд, симпатичную, поблагодарив соседа.       Рассматривая «Курс общей Энтомологии» в голубой обложке с фотографией насекомого, похожего на моль, вида Calyptra (так написано рядом), Сынмин задумывается о том, сколько жизни существует на Земле. И насколько она разнообразна. В мире есть то, что, кажется, не вписывается в баланс экосистемы, но всё же существует и помогает природе развиваться.       Так же Xdinary Heroes являются неотъемлемой частью мира музыки.       Итак. Первым значимым событием после долгого сна является знакомство с книгой «Курс общей Энтомологии».       Почти знакомство.       Он только успевает провести пальцем по корешку, как раздаётся стук в дверь. За матовым окошком проглядывается хрупкий силуэт, и Сынмин уже готовится спрятаться под одеяло, притворившись полумертвым.       Медсестра-не-совсем-Виллэнс всегда стучит три раза. Всегда заходит, даже если никто не отвечает. Всегда некоторое время стоит у входа и прожигает взглядом Сынмина. Даже когда он отворачивается или прячется под одеяло, то всё равно чувствует фантомное покалывание под кожей в области спины или затылка.       Она стоит долго, а затем просто уходит.       Но никто не заходит.       — Можно? — знакомый голос заставляет Сынмина воспрянуть духом. За одним силуэтом маячат двое других. Их энергия, как будто пробиваясь сквозь щель между дверью и полом, ощущается даже здесь: из знакомых Сынмина только двое обладают такой мощной жизненной силой.       — Да.       Дверь открывает Хёнджун, но первыми в палату пламенным вихрем врываются Джисок и Джуён, а вместе с ними со стороны окна заглядывает яркий солнечный свет.       Сперва Сынмин удивляется: как же так? Ведь ребята по горло в послекамбэчных делах. Но они… Они смогли выделить немного времени чтобы навестить его, пусть и ворвались без предупреждения.       — Божечки, ты в порядке! — радуется Джуён, подлетая к Сынмину. — Мы так волновались!       Он пытается схватить стул, но его успевает урвать Джисок, и между ребятами начинается потасовка. В палате тут же становится шумно. Сынмин виновато смотрит на соседа, но он, отложив книгу, с интересом наблюдает, как эти двое, изображая замедленную съемку, дерутся на воображаемых мечах. Победителем выходит Джисок. Он гордо усаживается на стул, как на трон, поглядывая на Джуёна сверху вниз.       — Борьба за королевство закончена, — актёрской игре Джисока можно позавидовать. — Пади ниц, несчастный сын короля. Преклони колено перед новым правителем.       — О нет! — подыгрывает Джуён. — Я так долго учился фехтованию у самого лучшего мастера на здешних землях и так просто проиграл какому-то…       — …какому-то?       Из-за яркости ребят Сынмин не замечает Хёнджуна, севшего с другой стороны койки. Он, призрачный и незаметный, кажется особенно подавленным. Или же это из-за Джуёна и Джисока, которые разыграли драму «Королевство больничного стула: последняя битва за трон» на потеху соседу? Мужчина смотрит игру ребят как очень увлекательный фильм.       Они только что с репетиции. Сынмин видит это по усталости, исходящей от Хёнджуна. Когда он устаёт, даже Джисок и Джуён не в силах заставить его улыбаться и говорить. Но уголки его губ, дрожа, приподнимаются.       — Тебя завтра выписывают?       — Должны. Сегодня вечером придут результаты заключительных анализов и обследований, — Сынмин, сам не понимая почему, волнительно сжимает одеяло. — Невролог сказала, что я подозрительно быстро иду на поправку.       Хан Хёнджун кивает.       — Завтра мы пригоним к дверям больницы автобус! — наконец успокоившись (успокоившись? Ха!), Джисок устраивается на полученном в честной борьбе стуле рядом с койкой по другую сторону от Хёнджуна.       — Поезд из клипа Break the Brake, — подхватывает Джуён.       — Ооо! Поезд из Break the Brake! Мы проложим рельсы через весь город, чтобы забрать тебя. Мы сломаем все дороги, чтобы не стоять в пробке. Мы…       — Так, всё! Хватит, — Сынмин глубоко вздыхает, закрывает ладонями уши и отворачивается. — Я больше не хочу это слушать.       Он бы сейчас ушёл в другую комнату, оставив их обсуждать что-то нереальное — так он поступает в общежитии, когда на кухне вновь начинается минное поле из выдумок и идей, которые невозможно переварить, а уж тем более воплотить в жизнь. Но есть одна проблема, загвоздка.       Сынмин рад им. На самом деле рад.       Можно ли считать, что он соскучился, пока тух в больнице? Определённо да. За все те года, пока ребята находятся рядом, они становятся для него самой настоящей семьёй. И даже пусть Сынмин, реалист до мозга костей, терпеть не может весь этот бред, всегда возникающий от стыковки Джуёна, Хёнджуна и Джисока, сейчас он понимает важность этих выдумок для его жизни. Без них… скучно? Скучно. И одиноко. Мысли об этом мгновенно возвращают его к книге «Курс общей Энтомологии»: она всё ещё лежит на кровати рядом.       — Можно арендовать дирижабль в ретро стиле, — нарушает тишину Хёнджун. Сынмин, стиснув зубы, косится на него, но, увидев, как он вдруг весь засиял, меняется в лице.       — Ха-ха-ха, — Хёнджун расслабляется. — Извини.       — Давайте поговорим о чём-то реальном, — просит Сынмин, теперь прожигая взглядом ребят по правую руку от него. Джуён всё ещё пытается скинуть Джисока со стула.       — Прошу вас.       — Тебе не кажется эта авария странной? — говорит Хёнджун. — Когда я посмотрел запись с камер видеонаблюдения торгового центра, на ум пришло одно: подстава.       — Точно! — восклицает Джисок. — Чувак буквально ждал на парковке, когда ты начнёшь переходить улицу. И у его машины… не то чтобы нет номеров…       — Информации о владельце нет в базе данных, — Джуёну всё же получается хотя бы чуть-чуть сдвинуть Джисока, и теперь они вместе теснятся на стуле.       Сынмин не смотрел записи с камер и не получал ещё никакой информации по поводу аварии. Логично, ведь он совсем недавно оклемался. Он чётко помнит, что возвращался в общежитие после вечерней одиночной прогулки по торговому центру. Тогда он купил много одежды, аксессуаров, поел десертов в кофейне и даже поздоровался с Виллэнс. В отличие от медсестры-не-совсем-Виллэнс, та компания из двух девушек и одного молодого человека оказались адекватными.       В памяти сохранено и то, как в его бок утыкается нос машины — не сильно, чтобы отлететь, но и не слабо, чтобы остаться на месте. Он всё ещё помнит ту боль в рёбрах — сейчас она призраком отдаётся на его теле.       Но главное то, что О Сынмин очень сильно ударился головой.       — Дело продвигается медленно. Пока ты лежал тут, они ничего не смогли нарыть, — говорит Гаон, вдруг став очень серьёзным.       — Погодите, открыли дело? — удивляется Джуён. Кажется, он так же, как и Сынмин, тоже не в курсе всех подробностей.       — Да. Это настоящее покушение на жизнь, тем более на знаменитость. Уже все социальные сети забиты постами о аварии, — Хёнджун показывает Сынмину запись на новостном сайте JYP. — Виллэнс очень сильно волнуются.       — Ух ты! Мы как будто в фильме, — Джуён суёт любопытный нос в телефон, мучая несчастные рукава толстовки Джисока и играясь с его браслетом. А Джисок как будто и не замечает: всё его внимание сосредоточено на статье.       — Они так всё приукрасили, — заявляет он, крепко хватая Джуёна за руку, когда он закатывает рукава толстовки. Их взгляды встречаются, и макнэ падает со стула от неожиданности.       Сынмин смотрит куда-то сквозь них, замечая на полу круглую чёрную мошку.       — Так вы тоже из-за аварии? — внезапная речь соседа заставляет ребят повернуться. Под пристальным взглядом восьми глаз мужчина ёжится. Определённо, ряд событий, связанных с автомобильными авариями (как бы Сынмин ни хочет забивать голову ненужной информацией, всё же болтливая невролог всё время рассказывает о разных катастрофах за неделю), заставляет задуматься о наличии в научном обществе вещей, абсолютно необъяснимых.       Так же и сейчас: сосед упоминает о том, что Сынмина не навещают, и вот, ребята здесь, рядом, потрёпанные и усталые, но всё-таки живые.       — А с вами что случилось? — Джуён встаёт с пола.       — Ошибка таксиста, — пожимает плечами мужчина. — На самом деле, ничего серьёзного. Но меня пугает, что с каждым днём в больницу всё больше поступает людей, пострадавших от аварий.       Джисок и Джуён задумчиво переглядываются.       — Насколько я знаю, — продолжает биолог, — все случаи объединяет ночь.       — Ночь?       — Поголовно все аварии произошли либо вечером, либо ночью.       С каждым словом Сынмину становится всё интересней и интересней, но надо ли сейчас, когда за спиной камбэк, а на носу тур, лезть в болото с воняющей кровью и бензином водой? Круговорот событий затянет в пучину безумия очень быстро, стоит только попробовать. Зачастую попробовать ведёт к зависимости, а зависимость к небытию.       Сынмин смотрит на мошку, что ползает по стене позади соседа.       — Пусть с этим разбирается полиция, — спасает ситуацию Хёнджун. Джисок и Джуён активно кивают. Сынмин переводит взгляд на Хёнджуна: мошка перемещается на окно позади него. Сынмин смотрит на руки: мошка теперь на одеяле.       — Вы когда-то заказывали пиццу? — вдруг говорит сосед.       — Очень редко, — отвечает Сынмин. Возможно, мужчина хочет сменить неприятную тему или он просто голоден. Больница не радует обилием вкусной еды. В основном подают что-то питательное и полезное, подбирая диету под каждый случай. Сынмин, например, ест много рыбы и риса.       — Что? — Джуён мгновенно отлипает от экрана телефона. Он снова делит стул с Джисоком, но тот уже не сопротивляется.       — Что? — вторит ему Джисок. — Почему ты это сказал?       — В смысле?       — Ты вдруг ни с того ни с сего сказал «очень редко», — в глазах Джисока читается сильное беспокойство. — Ты как себя чувствуешь вообще? Голова не болит?       Болит? Не то слово. Мозг Сынмина сейчас должен лопнуть, как перекачанный воздушный шарик: он буквально чувствует, как кора упирается в черепную коробку. Боль растекается от левого виска, задевая глаз, и, кажется, скоро перейдёт на зубы, разрушая к чертям все нервные волокна.       Боль остаётся болью — никакого физического эффекта. Череп не лопается, забрызгав все кровью и ошметками серого вещества вперемешку с белым, Сынмин не разваливается на части. Он сидит, как ни в чём не бывало, на кровати, вытянув ноги и укутавшись в мягкое одеяло.       В голове плавают тени.       — Тебе точно следует отдохнуть! — Джисок вскакивает со стула. — Давай я позову медсестру.       — Нет. Не нужно, — Сынмин не рассказывает ребятам о не-совсем-Виллэнс. И не собирается. Он надеется, что их пути больше никогда не пересекутся, как только Сынмин покинет больницу.       Но, с другой стороны, как он может так думать о фанатке?       Даже если сейчас он О Сынмин, а не O.de, он всё равно остаётся клавишником и рэпером Xdinary Heroes, артистом JYP, «мамочкой» Джуёна и старшим братом для многих Виллэнс. Сынмин любит свою роль, любит дарить людям свет, но не солнце, а звуковые волны, способные пробить даже самый твёрдый лёд.       Но кто знает, что томится в ожидании во многовековой льдине?       — Дьявол! — Джисок смотрит на невидимые наручные часы. — Время!       Он подпрыгивает со стула и тянет Джуёна за собой. Макнэ рассеянно оглядывается, пытаясь ухватиться взглядом за что-то, что ему поможет, и, поймав цель, жалобно смотрит на Сынмина. Басист явно не хочет уходить из тёплой комнатки.       — Прости, Сынмин, но нас отпустили всего на часик! — извиняется Джисок, за ручку утаскивая Джуёна за собой. — Хёнджун?       — Да! Сейчас, — вздрагивает он, как будто пробуждаясь после долгого сна. Может быть, Хёнджун и правда уснул, спрятав глаза под чёлкой? Мысль кажется Сынмину забавной, и он прикрывает улыбку ладонью.       На одеяло падает небольшой кролик из грубой серо-голубой ткани. Он немного кривоват, с большими чёрными пуговицами-глазами и стоячими ушами. Их внутренняя часть сделана, видимо, из штор или старой наволочки — принт с фиолетовыми цветами смотрится очень необычно. А вышитый под левым «глазом» крест говорит об авторе сия творения. О Хане Хёнджуне.       Хёнджун всегда рисует кроликов с X под одним глазом заместо одного или даже заместо двух.       — Я назвал его Отти.       — Похож на младшего брата Китто, — Сынмин рассматривает и трогает кролика. Чувствуется, что Хёнджун потратил много времени и сил на его создание. Швы аккуратные и ровные, ниточки не торчат, а оттенок фиолетового в ушах приятный. Интересно, как долго он искал подходящую по цвету ткань?       — Так и есть, — улыбается Хёнджун. — Хорошо позаботься о нём.       Он уходит вслед за Джисоком и Джуёном, оставляя Сынмина наедине со своими мыслями и Отти. Сынмин осторожно гладит игрушку по уху, задумавшись о чём-то своём.