
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Повседневность
Психология
Hurt/Comfort
Ангст
Нецензурная лексика
Заболевания
Забота / Поддержка
Развитие отношений
Серая мораль
Запахи
Омегаверс
Курение
Насилие
Underage
Кинки / Фетиши
Манипуляции
Учебные заведения
Нездоровые отношения
Психологическое насилие
Музыканты
Разговоры
Язык тела
Буллинг
Близкие враги
Телесные наказания
Аристократия
Обман / Заблуждение
Занавесочная история
Графичные описания
Заклятые друзья
Знакомство
Школьники
Великолепный мерзавец
Сенсорная депривация
Запретные отношения
Закрытые учебные заведения
Художники
Золотая молодежь
Эротические наказания
Кинк на заботу
Sickfic
Вымышленная анатомия
Борьба за власть
Импринтинг
Запредельно одаренный персонаж
Вне закона
Раздельное обучение
Ошибочная идентификация
Описание
Учитель объявил о том, что с сегодняшнего дня в классе будет учиться новенький. И вот, он вошел: стройный, подтянутый, с аристократической выправкой.
Обычно хватает трех секунд, чтобы определить, каков человек на самом деле. На это способны даже тугодумы, другое дело, что они не всегда прислушиваются к своему шестому чувству. На то они и тугодумы. Гениям же дано больше: они ведают страхи.
Примечания
Это можно считать сиквелом к моему фандомному ФФ «Я влюбился в брата», однако сам ФФ было решено не перегружать, поэтому на свет родилась эта версия как отдельный ориджинал.
Глава 18
22 февраля 2022, 05:07
Телефон отозвался уведомлением. Его все еще трясло, но рука заторможено потянулась в карман. «Амери Про оценил вашу запись». Взгляд изумрудных глаз, потупившись, секунду смотрел на надпись. Атмосфера, в которой находился парень, совершенно не располагала к восприятию информации. Его мутило.
В ванной комнате послышался слив бачка. А тут еще и комментарий прилетел от того же Амери. Что-то про глубину чувств. И для верности в подтверждение слов смайлики в виде сердечек. Дверь в уборную резко хлопнула, выводя из ступора. Парень исподлобья взглянул на соседа. Тот твердым шагом прошлепал к выходу и скрылся в коридоре.
Телефон в руке снова завибрировал. Амери Про что-то написал об удачных аналогиях и принялся слать эмодзи в стикерах. Хэппи прыснул. В чате до сих пор не умолкли. К чему писать еще и под постом? Чтобы наверняка увидел? Ну, хоть в принципе отозвался. Спасибо и на этом. Он с силой зажал кнопку отключения телефона, чтобы тот не жужжал, доводя до бесявого припадка. Аж жилы на руках проступили.
Хэппи с остервенением швырнул сотовый на постель и глубоко вздохнул. Он прикрыл глаза и замер. Никогда не был силен в медитациях, и сегодняшний день не исключение. Подавить ураган эмоций, поднимающийся из груди, никак не выходило. Любопытство назойливо зудело где-то в районе лопаток. Парень все же зыркнул в сторону постели; прицельно нашел взглядом телефон. Тот небрежно валялся в складке из пледа и покрывала.
Дрожь в кулаках отзывалась легким покалыванием.
Чертов Хаггард. Чертов Марани. Чертова школа.
Рука воровато потянулась к гаджету. Тот отозвался вибрацией при включении, а на экране высветился логотип бренда. Несколько секунд загрузки и аппарат снова ожил. Первым, что открыл Хэппи, были отзывы в сети. Изумрудные глаза пиявочками жадно впивались в каждое слово Амери Про. Сердце тарахтело так, словно собиралось выпрыгнуть. Ни одного отрицательного слова. Только слепое восхищение. Парень сглотнул ком и невольно облизнул пересохшие губы. «Он никогда столько не писал… Даже не озвучивал».
— Ты че, ученый? — нагловато выдал Хэппи, когда увидел в тетради соседа километровые формулы.
Тот небрежно пожал плечами и скучно выдохнул:
— Всего-лишь профи.
— Окей, про! — Зегерс похлопал парня по спине и одобрительно кивнул. Он коршуном навис над соседом и с вызовом заглянул ему в лицо: — Набросай-ка мне по-быстренькому домашку. Тебе ж не сложно?
К удивлению, тот не испугался. Не пытался сжаться или исчезнуть.
— А самому что, сложно?
— А самому необходимости нет. В моей комнате поселился про.
Парень сощурился и посмотрел прямо в глаза:
— Я ведь не обязан, да?
Хэппи выпрямился и вперился в омегу сверху вниз. Такая самоуверенность неимоверно раздражала. Он демонстративно взял тетрадь новоявленного соседа со стола.
— Побудет у меня в качестве залога. Верну, когда все сделаешь. Про.
— А как ты на тестах отвечать собираешься? Завтра контроль. Уверен? — казалось, того совершенно не задели его действия, отчего комок неудовлетворения претензии на главенство только еще сильнее напитывал эгоистичное желание доказать свою авторитетность.
— Уверен, — Хэппи кивнул, — и с тестами ты тоже что-нибудь придумаешь.
Сосед материализовался перед Хэппи как черт из табакерки и продемонстрировал в своих руках разворот тетради с решением задачи. Но быстро ее спрятал за спину и вместо того, чтобы отдать владельцу, потер пальцами, выманивая денежку.
— Как видишь, все готово. Трешка и она твоя.
Хэппи прыснул и вынул накануне отобранный конспект:
— А это тебе не нужно?
— Это черновик. Изучи его, может, поумнеешь.
— А не слишком ли ты умный, про?
— «Слишком» я практичный. Взгляни-ка сюда, — он снова открыл разворот тетради. — Это то, что поможет тебе на тестах, чтоб не засыпаться от того, чего не знаешь. Берешь?
— Эй, про! Я тебе тут клиента подогнал, — Хэппи пальцем указал себе за спину. А затем склонился к уху парня: — С тебя откат. Я тоже практичный, про.
— Договоримся.
— Я тут кое-что набросал, — руки так не дрожали, когда он в первый раз взялся за микрофон. Хэппи быстро избавился от листочка, подсунув его поверх вороха книг перед соседом, и сцепил пальцы в замок за спиной, чтобы тот ничего не заметил.
— Я что, похож на филолога? — скептически вздернул бровь парень, увидев текст в стихах. — Я ямб от хорея не отличаю, ты чего?
— Просто посмотри, окей? Мне нужно общее восприятие от сказанного. Независимое потребительское мнение.
Его сердце выпрыгивало из груди и он будто забыл как дышать. Пока светловолосый сосед изучал буквы на слегка смятом клочке бумаги, ладошки Хэппи потели словно в сорокаградусную жару, хоть за окном и лежал снег.
— Ничего вроде, неплохо. А ты что, на олимпиаду по литературе готовишься?
Такое неожиданное предположение. Откуда только? Хэппи даже не знал возмущаться или смеяться в этот момент.
— Я песни пишу. Не слышал, что ли? Это будет положено на музыку. Вот и спрашиваю, как тебе. Ты ж вроде про. Где-то щелкает в мозгу.
— Если там что-то щелкает, нужно лечиться. Правда, что ли, музыкант?
— А гитара тебя не смущает? — Хэппи указал на инструмент у своей постели.
Глаза цвета болотной тины с любопытством проследили за рукой. Из груди парня вырвался спертый вздох, а его плечи как-то обмякли:
— Точно. Как-то значения не придал.
— Ты что, не слышал ни одной моей песни? Меня вся школа знает.
Аккуратно подведенные очи потупившись хлопали подкрашенными ресницами. Они словно трясина затягивали в свою бездну. Омега лишь неловко покачал головой.
— Ок, про. Завтра с парнями соберем толпу. Чтоб пришел, ясно?
— Завтра у меня факультатив.
— Не-не, ну для тя одного я счас горло драть не буду. Так что, жду тебя завтра. Заодно представим премьеру, — Хэппи аккуратно кончиками пальцев выманил свой листочек со стола и на трясущихся ногах вприпрыжку побежал в студию.
Он тянул время. Все смотрел на часы и подоспевшую публику. Не хотел начинать без Про, что должен вот-вот освободиться. Группа разогревала свои инструменты, а зрители — голоса. Все свистели и призывали. Вот только изумрудный взгляд был направлен на угол школы, из-за которого скоро должна показаться светловолосая голова. А он все не шел.
— Хэппи, пора качать толпу. Уже холодно, — шепнул гитарист ему на ухо.
— Подождем еще минуту, — не отрывая своего взгляда от заветного поворота отозвался тот.
— Мы и так порядком уже задерживаем. Нас директор в шею сейчас гнать будет.
Сердце екнуло и ухнуло в пятки, как только их взгляды встретились. Хэппи слегка заторможенно подал сигнал коллективу, чтобы они играли вступительную часть. Сосед стоял поодаль на перекрестке и смотрел в их сторону. Совершенно без эмоций. Но Хэппи было достаточно того, что парень просто присутствует. Он надеялся, что те же строки, но только уже с инструментальным сопровождением, вызовут куда больший интерес у математика.
Тот молча дослушал и ушел. Ни аплодисментов, ни каких-либо жестов. Просто зашагал прочь на последних аккордах, минуя восторженно вопящее сборище. Хэппи растерялся. Ему было слишком неловко. Да, невозможно завоевать стопроцентную любовь зрителя, но он точно не был готов к тому, что не сможет произвести впечатление на одного конкретного человека.
— Тебе совсем не понравилось? — спросил Зегерс уже вернувшись в общежитие.
— Почему? Было неплохо, — устало вздохнул сосед, награждая задумчивым кивком.
— Но ты ушел.
— У меня завтра тяжелый день, так что… особо некогда. Ты неплох, Хэппи. Я как-нибудь послушаю в записи.
Зегерс неловко пригладил растрепавшиеся волосы на своем затылке. Он не знал, что на такое отвечать. Так его отшивали только крупные агентства. Парень еще раз бросил вороватый взгляд в сторону соседа, закопавшегося в математических формулах.
— Эй, про! Одолжи мне домашку. Я весь день к концерту готовился.
༺❦༺✿༻❦༻
«Шейн Амери Хаггард, ты в миллионный раз клянешься себе больше не браться за сигарету, — строго отчеканил внутренний голос. Парень взглянул на зажатую в пальцах табачную палочку шоколадного цвета: — Но это же не сигарета, верно?» Горький дым такой ароматный и в то же время слишком обжигающий своей густой вязкостью. Шейн взглянул на коробочку портсигара, что ему досталась от соседа. Черная кожа очень мягкая и гладкая, ни царапины. Видно, что отделка качественная. К нежному красному бархату так и хочется постоянно прикасаться. Дорогая вещь. Наверное, дороже содержимого. Это стиль. Стиль жизни. Сделав последнюю затяжку, Шейн выбросил окурок и направился в общежитие. На улице уже заметно похолодало, да и кости хочется бросить на мягкий матрас, обняться с подушкой и смотреть в никуда невидящим взглядом. Войдя в комнату Хаггард не удивился, увидев там Сэма, пересматривающего запись. К гадалке не ходи и так ясно, что там за такой увлекательный сюжет. — Нужно отредактировать и залить в сеть, — строго заявил Касс, не поднимая глаз. — Чтобы все увидели мое лицо? — Ты считаешь это грязным и постыдным, да? — звуки на экране не стихали, пытливый взгляд продолжал изучать картинку. — А есть чем гордиться? Запись остановилась и прозрачный лед светлых глаз окатил холодом. Шейн внезапно забыл как дышать. Удушающий ком застрял посреди горла. — Боишься, что с тобой общаться не будут? — без капли сочувствия металлическим тоном отрезал Касс. — Но ты же лишен друзей. Сам говорил, что времени на них нет. Что изменится? Пришлось продрать горло, чтоб выдавить из себя хоть какой-нибудь мало мальски хриплый звук. — Моя репутация. Большие бледные глаза коварно сощурились: — Так это ты из-за нее все терпел? Или потому что нравилось пердолиться? Как можно совершать подобные поступки и оставаться таким придурком одновременно? Шейн ненавидел такое сочетание в людях. А в этом человеке в особенности. Сэм вернулся к своему занятию, не выдержав тяжелого взгляда зеленых глаз. — У тебя сохранился тот номер, что я давал? — Сохранился. — Позвони по нему. Пройди терапию. Тебе будет легче обо всем этом думать. — Его голос звучит холодно и твердо, но суть информации совершенно иная. Чего он так боится? Почему нельзя быть просто нормальным? Доброта, ведь, не слабость. — Я не хочу ни с кем это обсуждать. — Хочешь. Только трусишь. Он хорош, да? Шейн вздрогнул от внезапной смены настроения. — Кто? Касс в этот момент выглядел таким понимающим, что это резко резонировало с его привычным поведением. И голос такой тихий и мягкий. Уютный. Еще никогда так сильно Шейн Хаггард не испытывал потребность довериться хоть кому-нибудь. — Он, — Сэм показал крупным планом лицо Оруэлла на стоп-кадре. — Ты каждый раз кончал, не так ли? Гормон, о котором он говорил — твой оргазм. Который достигается путем узла альфы и химической реакции твоих секретов с его спермой. Ты не хочешь огласки не потому, что он тебя насиловал, а потому что тебе стыдно перед собой. Стыдно за то, что это приносило тебе удовольствие. Он подсадил тебя на секс, как нарика на иглу. Я прав? Шейн ничего ответил. Он лишь стыдливо отвел взгляд. Мелкая дрожь волнами разливалась по всему телу — до кончиков волос, до кончиков ногтей, до растворяющегося в пространстве облачка дыхания. — Ты можешь чпокаться с кем угодно. Даже с ним. Только он это сделал изначально неправильно. Он не должен был поступать так с тобой, — в голосе парня столько заботы, что Шейн ни разу не слышал от собственного родителя. Еще немного и он окончательно расклеится. Хаггард выжидательно посмотрел на соседа, а тот просто тупился в стоп-кадр на экране. — Тебя насиловали? Хоть раз. Чего он пытался добиться этим вопросом? Это была надежда, что он не одинок в этом? Сочувствие? Шейн не мог ответить, сам не знал, чего ждал. Но неожиданностью был задумчивый ответ: — Много раз пытались. — В таком случае, откуда ты можешь знать про тягу? Это ведь отличается от обычного секса. — Я знаю что такое узел внутри, когда ты стопроцентный гей и не выносишь запаха альфы. Такой ответ тебя устроит? Это было чертово любопытство с моей стороны. И я подсел с первого раза. Мы были оба неопытными, но мое тело сказало: «хочу еще!». И больше отсутствие секса оно мне не прощало. Я такой же нарик, как и ты, Шейн. Только в отличие от тебя, меня трахает нормальный альфа. И мы пользуемся резинками: нет необходимости жрать таблетки. Хаггард сглотнул ком и вынул руку из кармана. Он еще какое-то мгновение смотрел на кожаный портсигар в ладони, а затем положил его на стол перед парнем. — Спасибо. — Ты уже наконец послушал песню Хэппи? — Нет… — меланхолично ответил Шейн. — Послушай. Обязательно. Прямо сейчас. Она хороша. Очень хороша. — Настроения нет. Шейн на ватных ногах поплелся к своей кровати. Благо, она недалеко, всего-то в метре. — Тебе нужно переключиться на что-то, — в спину настоял Касс. Металлический голос скрежетал в воздухе, сковывая движения: — А Хэппи Зегерс ждет твоего вердикта. Ему важно услышать твое мнение. Хаггард резко крутанулся на пятках и раскинул руками в стороны: — Я ничего в этом не смыслю. — Ты потребитель. От потребителя зависит популярность артиста. Даже больше, чем от мнения критиков. Сэмвелл поднялся с места и взял салфетку со своего туалетного столика. Он неспешно придвинулся к соседу и аккуратно протер ею щеки Шейна от дорожек, оставленных слезами. — На видео я скрою твое лицо. А ты иди к Хэппи. Его интересует только твое мнение. — Почему ты это делаешь? — волнение накатывало с небывалой силой. Оно кружило и проникало в само естество. — Я тоже музыкант. И понимаю его лучше чем кто-либо. Шейн еще секунду выжидательно смотрел на соседа. Тот явно юлит, чего-то добивается. — Я не хочу никуда идти. — Поздно. Я уже оставил пару слов от твоего имени, — выдохнул Сэмвелл Касс, избавляясь от использованной салфетки. — В каком это смысле? — Я взломал твою страницу. Его невинный взгляд точно шел в разрез со словами. Хаггарду даже не сразу дошло, что именно имеется в виду. — Какого?.. Что?! — У меня сейчас не та ловкость рук, — Касс демонстративно подвигал пальцами в перевязках, — но что-то еще могу. — Я тебя сейчас придушу! И Шейн действительно готов был наброситься с кулаками, но замер на середине движения от ярости в бледных глазах и резкого голоса: — Нельзя так жестко игнорить людей, которые ждут твоего ответа. Ты не только на концерт не пришел, но и в записи послушать не соизволил. В другой раз придумай пароль посложнее.༺❦༺✿༻❦༻
Мягкие губы ненасытно впивались. Голова шла кругом и подгибались коленки. Раскрыть бы рот да ответить, но осознание реальности происходящего больно долбануло по сознанию. Шейн никак не мог вырваться: руки на затылке крепко его удерживали. Он все же извернулся и шарахнулся назад, утер губы тыльной стороной кисти и возмущенно посмотрел на Хэппи Зегерса. — Какого хрена ты творишь? — возмутился Хаггард. Второго изнасилования за день его жалкая душонка точно не выдержит. Ноги отказывались держать от напирающей ауры рыжеволосого приятеля. Они ведь могут зваться приятелями? А Хэппи Зегерс ничего не мог ему ответить, он лишь смотрел опьяненным взглядом. И обжигал срывающимся горячим дыханием. Его лицо придвигалось все ближе, уже в миллиметре. И к раскрытым устам тянуло словно магнит. — Ты что, обкурился? Или накидался? — продолжил свои нападки Шейн, уворачиваясь от очередного засоса. Он оттолкнул парня, хорошенько двинув тому в грудь крепким кулаком. — Даже если и так, тебе-то что? — разочарованно отмахнулся Хэппи. Отрезвляющий ужас подкинул на месте: — Что будет, если узнает Макс?! — в глазах Хаггарда было искреннее сопереживание. — Давай найдем антидот? Он бросился к аптечке, но Хэппи перехватил его руку и серьезно заглянул в глаза, не позволяя заняться спасением. Сейчас тот остро нуждался в другом. — Тебе реально не доходит? — едко с диким разочарованием выдал Хэппи Зегерс. — Что мне должно дойти? — Зомби оказался прав... Тебе не доходит. Рыжеволосая голова упала на грудь, а цепкие пальцы, способные оставить синяки, ослабели. Высвободиться было очень легко, но Шейн медлил, тщетно пытаясь подавить озноб. Ему хотелось уюта и тепла. Расслабиться и забыться. Но уместно ли это здесь? Хаггард ощущал себя слишком грязным. — Я принесу препарат. — Нафиг препараты. Где ты был?! С очкастым ебался?! — Хэппи сорвало крышу. Он наконец озвучил то, что его так беспокоило. Болью пронизывало каждую клеточку. Шейн как-то задрожал, вырываясь из захвата. Буря эмоций поглощала его. Ужасающая стихия, обжигающая дотла. — Знаешь, мне похрен. Можешь обкидаться, обколоться, хоть сожри всю партию! — Он бросился к выходу. — А я-то думаю, чего Сэм такой настойчивый? Шейн громко хлопнул дверью, позорно сбегая. — Эй, про… — Я занят, — не отрываясь от тетради, взмахнул рукой омега. — И прекрати меня так называть. — Окей, про. — Хэппи стушевался под уничижающим взглядом: — Извини. Но… мне нужно кое-что кое-кому передать. И поможешь мне в этом ты. Отдашь вместе в домашкой, ок? — Это что? — он повертел в руке конвертик не более полутора сантиметров. — Ты и так знаешь. — Я в этом не участвую. — Просто отдай это Каю с его тетрадью, блин! — А если меня с этим увидят? — В твоих вещах кто-то роется? Просто положи перед ним его тетрадь и все. Парень откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на соседа. Тот выглядел настойчиво. — Ты всегда так работаешь? — Как? — Из рук в руки. — Так проще. — Так не безопаснее. «Бомбы» нужно скидывать, а не носить за собой. Скажи ему, что это будет под перилами возле кабинета истории. В правом углу. Рукой найдет легко.༺❦༺✿༻❦༻
Он за считанные минуты преодолел расстояние, пробежался по коридорам, по ступенькам и влетел в свою комнату. Пар из ушей валил, а Сэм окинул его демонстративно изучающим взглядом. — И что же пошло не так? — Ты сейчас на приколе, да? — прорычал Хаггард. — Хотел, чтобы и он мне мозги прополоскал? — Относительно чего? — Оруэлла! — Честно говоря, я рассчитывал на другую стезю вашего разговора. — Другую стезю? Да, она была. Он лез ко мне лизаться. Обдолбанный придурок. — И тебе не дошло? — Что мне должно было дойти? — Это не я должен тебе объяснять. Это его проблема. — То есть ты хочешь, чтобы я сейчас снова к нему пошел и все выяснил? — Примерно так. — Но он под кайфом. И ничего не собирается с этим делать. — Вряд ли это от кайфа по жизни. — Да ему от этой популярности башку снесло. Сам уже не знает, как выебнуться от своей охуительности. — А я думал, ты не глупый, — разочарованно выдохнул Сэм. — Что все это значит? Какую игру ты ведешь? — Я всего лишь наблюдатель. Это не моя игра. — Ладно, — Шейн вздохнул. — Я снова схожу туда и во всем разберусь. Он не привык перед кем-либо оправдываться и не привык ни перед кем плакаться, не привык раскрываться. Меньше всего Шейну хотелось именно сейчас выяснять какие-либо отношения. Сейчас ему было настолько хреново, что он просто хотел исчезнуть с этой планеты. Как Сэм и обещал, разговор с Хэппи действительно отвлек его. Теперь ему сказал не только Оруэлл о том, что он тупой, но и еще как минимум два человека. Ноги несли с трудом, но Шейн твердо для себя решил, что за сегодня он закончит разговор. Зегерс нашелся лежащим в тишине на своей кровати. Он вертел в пальцах драже и разглядывал его на свету. — Тебя попустило? — строго поговорил Шейн. Хэппи перевел на него скучный взгляд. — Зачем вернулся? — Я просто хочу понять, что все вокруг от меня хотят. Видимо, я не настолько умный, как все привыкли меня считать. Да, я все это время был у Оруэлла. Выслушивал от него, как же сильно его разочаровал. А тут еще и Сэм берет ломает мой акк и засирает твой пост комментами. Хочешь знать мое настоящее мнение? Это стекло невозможно слушать. Потому что если у тебя хорошее настроение, оно обязательно испортится. А когда херовое, становится еще хуже. Эта песня, как пуля, набитая дробью: когда попадает в тебя, разрывается и перетасовывает всю твою начинку. Я не знаю, что там случилось у тебя, но беги от этого чувака подальше. Ты скатываешься. Хэппи резко сел, внимательнее разглядывая бывшего соседа. Он забросил себе в рот таблетку и поднялся на ноги. Подкрался к парню и настойчиво прижался к его губам своим ртом. Безапелляционно раздвинул их языком, надавил на челюсть, чтобы разжались зубы и протолкнул драже. Шейн протестовал, пытался выбросить изо рта наркотик, но натыкался лишь на настойчивый язык. Прессованный порошок растворялся, смешиваясь со слюной, и проникал под слизистую. Таблетка становилась все меньше и от нее избавиться становилось сложнее. Шейн все же изловчился и оттолкнул парня. Он отвел взгляд, утирая губы. — Что если я не хочу бегать? — тихо проговорил Хэппи, почти касаясь его виска. — Не хочу бегать от своих чувств. С ресниц Шейна сорвалась слеза. — Все намного сложнее, Хэппи... — едва слышно прошелестели губы парня. Он смахнул слезу, не поднимая глаз. Медленно развернулся и на негнущихся ногах поплелся вон. А затем тихо затворил за собой дверь, оставляя бывшего соседа в полной тишине и одиночестве. — Амери Про? — удивленно воскликнул Хэппи, глядя в сотовый. Его зафрендил парень с внешностью соседа, но с совершенно незнакомым именем. Только прозвище то же самое — Про. — Откуда взялся этот Амери? Почему именно Амери? — Потому что «Шейн Про» не звучит. Амери — мое второе имя. Предки наградили. — Шейн Амери? — Шейн Амери Хаггард. — Звучит. Шейн Амери Хаггард, — смакуя вкус этого имени, потянул Хэппи. — Тебе идет. — Таких комплиментов я еще не получал, — парень смущенно опустил взгляд. — Ты все «бомбы» скинул? — Нет. — Чего ты ждешь? Пока за яйца схватят? — А если украдут? — А ты будь незаметным. — Шейн поднялся на ноги и ткнул пальцем в грудь парню: — Пусть лучше украдут, чем найдут у тебя. — Ты хоть представляешь, какие это бабки? — Найдешь другой способ заработать. Хэппи оглянулся на тихо хлопнувшую дверь. Макс Марани прошел в комнату неспешным крадущимся шагом. Он смотрел так, словно знал, о чем здесь шла речь. У Зегерса холодок по спине пробежался. Недобрый взгляд напомнил ему о позоре, который он испытал. Хэппи инстинктивно отступил от Шейна на шаг назад и смахнул щекочущую струйку пота со своего виска. — Мне понравилась твоя последняя песня, — протянул Марани, впитывая в себя напряжение, вызванное его присутствием. — Спасибо.༺❦༺✿༻❦༻
Идти дальше Шейн не смог. Он прижался спиной к двери по ту сторону и зажмурился, не позволяя слезам сорваться. Но их было так много, что они все равно пробивались сквозь сомкнутые веки. Парень расслышал приближение знакомых шагов. Те остановились возле него и тело рядом плечом облокотилось о дверной косяк. Пальцы мазнули по влажной щеке. — Это что, соленая вода? — скептически протянул Лиам Спенс. — Тебя настолько проняло? Наконец-то ты посмотрел. Я уж заждался. — Да, проняло, — Шейн смахнул слезу. Он приказал себе успокоиться и не погружаться в это состояние. — На этот раз Хэппи написал что-то действительно потрясное. Но грустное. Он тебе не говорил, у него ничего не случилось? — Это же Хэппи, — прыснул Шейн. — Что у него может случиться? Относись к нему проще. У него на все один ответ: вдохновение накатило. Ему сказки сочинять, как с горы катиться. И сейчас он мне сказал то же самое. — Значит, он тебе солгал... — задумчиво выдохнул Лиам. — Меня это устраивает. Пойду свежим воздухом подышу, — Шейн отлепился от стены и быстро направился по коридору к лестнице. Настойчивые шаги трусцой его нагнали. Лиам опередил Хаггарда и спустился на одну ступеньку вниз, блокируя собой ход: — Я сижу за его спиной уже несколько лет. И знаю, в какую сторону он все время смотрит. — Ни слова больше, — строго приказал Шейн, ткнув пальцем в губы парню. — Значит, ты все же знаешь. — И мне от этого не легче, Лиам. И ему не легче. — Когда ты все понял? — Когда постоянно натыкался на его взгляд в комнате. Когда он совал мне свои тексты, чтобы я их оценил, пока никто еще не видел. А эту песню он мне не показывал. И очень сильно взбесился, что меня не было. Он в последнее время в принципе сильно бесится из-за меня. Мне проще сыграть дурочка, который ничего не замечает. Потому что... Я не могу дать ему того же. — Не можешь, потому что омегами не увлекаешься? — Потому что меня сломали, Лиам. Но это другая история. — Шейн тяжело вздохнул, свесив голову. Слезы лились из глаз, катились по носу, срываясь с самого его кончика. — Чертов Касс... — парень размашисто утер лицо ладонью. — Ему просто доставляет меня заебывать. Он мой акк ломанул за пару часов. Своими инвалидными щупальцами, блять! А у меня формула, сука, стояла. На пароле формула, мать его! Не имя котика, не дата бёздей. Выкупаешь? Это не мои комменты там под постом. Не мои... — Какого хрена? — Лиам пораженно уставился на приятеля. — Он тоже понял. Все понял. Купидон хренов. — А я-то думаю, что он такого сказал Хэппи, что тот аж позеленел. — Он сволочь, но не ужасный. — После того, как он тебя взломал, ты такое говоришь? Да он святой, походу! Шейн невольно облизнул пересохшие губы, зацепил сухую корочку зубами и слегка кивнул, пожимая плечами. — А это точно его рук дело? — Он сам признался. — Так… с нами оказывается еще и хакер учится? То есть, он не только пианист, но еще и по клаве знатно стучит? — Я не в курсе. Но похоже, что так. — Нужно сменить пароль. Лиам опустился на ступеньку и потянул за собой Шейна. Тот присел рядом. — Поставь что-нибудь серьезнее парадоксов теории множеств. — Да ладно?! — брови Спенса мигом взлетели. — Это же охренеть как сложно! — Я математик. Это по определению должно быть сложно. Но и он не лыком шит. Лиам взглянул на выставленную коленку в разрезе рваных джинсов. Его рука машинально потянулась к ниточкам, чтобы потребить их. А затем кончиком пальца он осторожно провел по коже парня. — Что у тебя случилось? — Ничего. Все в порядке. — Я твой друг. Мне ты можешь рассказать. Это из-за Зомби? Я найду, как его прищучить. — У него слишком высокий уровень интеллекта как для зомби. А еще инстинкты развиты получше, чем у некоторых. — Что он сделал? — Ничего. — Шейн… — Во благо он действовал больше чем во вред. Точнее… Он ни разу мне не навредил. — Ты его защищаешь? — Он меня тоже защищал, не помнишь? — И для чего ему это было нужно? Ему для чего-то это было нужно. — Пока что он не требовал ничего. — Потребует, не сомневайся. Этому типу никто не нравится. Кроме Марани, наверное. — Мне было сказано трубить на каждом углу, что Макс в его вкусе. — Да ладно? Зомби втюрился? — Я пойду. Еще домашка висит. — Шейн приподнялся, чтобы уйти, но Лиам поймал его за руку и усадил обратно. — Да погоди ты. У них там реально что-то происходит? — Спенс заговорщики стрельнул глазками. — При мне ничего не происходит. — А отсутствуешь ты часто. — Макс… — Шейн развел руками, — просто помогает ему. — Он это делает не просто так. Что такого есть у Зомби, что тот может ему дать? — Он меня парализует… — понеслось в светловолосой голове. «Его тело», — внезапная догадка до одурения пугала. Сердце Хаггарда пропустило удар. Парень резко подорвался и бросился по лестнице вверх. К горлу подступал ком отвращения. Как можно было не понять, что Сэм такой же заложник?༺❦༺✿༻❦༻
Макс удобно расположился в кресле как на троне. Его взгляд неотрывно смотрел в немигающие светлые глаза. Парень с портрета глядел безмолвно, но в то же время весь его облик — красноречивое послание. Нарисованный Сэм не ответил ни на один вопрос, хоть и знал абсолютно все. Раздражение откуда-то из недр груди накатывало мелкими волнами, сжимая сердце и легкие. А затем отступало, оставляя за собой морозец. Неживой Касс будто играл с воображением и чувствами. Пронзительный взор щекотал нервишки, отчего Макс испытывал истинное наслаждение. Усидеть на месте становилось все сложнее. Но он пропускал через себя каждую микроэмоцию, не позволяя пальцам сжиматься на подлокотниках. Впитывал в себя всю гамму противоречия, будто насыщался кислородом. Внезапно дверь открылась, впуская в помещение Лиама Спенса. Тот уверенно прошел к своему рабочему месту и притормозил. Он без утайки посмотрел на Макса. Тот сидел изваянием и продолжал таращиться в мольберт. — Можно взглянуть? — рискнул Лиам. — Нет, — даже не обернулся. — Сэм еще не видел. Посмотришь после него. А на что Спенс мог рассчитывать? Они ведь даже не приятели. Парень взялся за коробку с красками и вынул тюбик. Скрутил крышечку и мазнул по палитре. — Хочешь ему показать только эту работу или другие тоже? — Не поздновато тебя муза посетила? — отрезал Марани. — Ночь — самое то для творчества. Ничто не отвлекает. Тебе ли не знать, — на палитре появилось еще несколько красок. — Тебя же вдохновение здесь до сих пор держит? — Я эту картину закончил несколько часов назад. Хочу проверить по-прежнему ли ею доволен. — Беспокоишься, что Зомби может не понравиться? — Ему понравится, — карие глаза слегка сощурились, а голос звучал так уверенно, что сомнений не оставалось: понравится — это истинно. — Почему именно эта? — Лиам взял в руку палитру и принялся смешивать на ней разноцветные густые капли мягкой кистью. — Сэм попросил о ней сам. Он подарил мне краски и захотел позировать. — Ого. Погоди, ты хочешь сказать, что он застал тебя врасплох? Макс медленно повернулся к парню. Его острый взгляд пронзал, словно тонкой иглой. — Именно это я и говорю, — он так же лениво моргнул и вернулся в исходное положение. — Если ты этого не хотел, мог и не делать. — Мог. Но сделал. Лиам изумленно пялился на холодно спокойного Макса Марани. Его пальцы ослабели и он едва не выронил палитру из рук, но вовремя спохватился. Он впервые видел, чтобы Макс шел у кого-либо на поводу. — Он нравится тебе? В смысле... как омега... — Спрашиваешь, не гей ли я? — Ему ты нравишься. — Он тебе так сказал? — Нет. Мне сказал тот, кто с ним о тебе говорил. Ты в его вкусе. Лицо Макса озарила самодовольная улыбка. Один кончик его губ поднялся чуть выше другого. А затем глаза плотно закрылись. Парень явно смаковал это осознание. А затем он внезапно посмотрел в сторону Лиама Спенса строгим взглядом. — Я знаю его настоящие чувства. Каждый день считываю их по его лицу. Это точно не любовь. И если Сэм сказал пустить слух, будто без ума от меня, значит он принял условия игры, — такой яркой улыбки на лице Макса Марани не видел еще ни один человек. Он вспорхнул со своего насиженного кресла и подошел к Лиаму ближе. Обнял парня одной рукой, притягивая к себе за шею, и, едва касаясь губами кожи на виске, воодушевленно шепнул: — Он играет со мной.