Твоя любовь как выстрел в спину

— Саша! Ирина Алексеевна позвонила и сказала, что у неё начались схватки. - напряженно сказал Брагин и побежал к коллеге. — В смысле схватки? Ещё рано! Рано Ещё! Олег, ты слышишь, что говоришь? - Покровская не могла поверить словам хирурга. — Я знаю, что ещё рано и знаю, что будет сложно, но это слова Ирины Алексеевны. Она позвонила в скорую, и они скоро должны быть здесь. Кстати, где Геннадий Ильич? — Он ещё в операционной с Хромовым. Слушай, а может это опять ложные схватки? Ирина Алексеевна почти каждую ночь говорит, что у неё схватки, хотя я ей объясняла, что сейчас это нормально. — Нет, Саша. На этот раз всё по-другому. Я бы хотел, чтобы ты услышала её голос, она просто очень боится. Походу малышка решила именно сегодня появится на свет. Я подожду, пока приедет скорая, а ты всё приготовь и сразу предупреди Геннадия Ильича. Теперь он нужен своей жене. - строго сказал хирург и взял телефон в руку. Примерно через полчаса скорая приехала в Склиф. Олег Михайлович уже был в приемном и ждал свою начальницу. Ирина Алексеевна была вся бледная, и на её лице было видно, как сильно она боялась. Её глаза наполнились слезами, и она тут же схватила за руку коллегу, который продолжал её успокаивать. Схватки с каждой минутой становились всё чаще, и можно было увидеть, как отчаянно заведующая старается сдержаться, чтобы не застонать в голос от невыносимой боли. Брагин решил остаться с Олей и они вдвоём зашли в ординаторскую, а Покровская немедленно отвела в палату свою начальницу. Перетерпев очередную схватку, женщина обессиленно упала на кровать, вытирая слёзы, катившиеся по щекам. — Ну что вы? Ирина Алексеевна, почему вы плачете? Всё будет хорошо, я вам обещаю. Я уже сообщила Геннадию Ильичу, он скоро приедет. Попробуйте успокоиться, ладно? Мне нужно проверить раскрытие. - сказала Александра Алексеевна, надевая перчатки. — Четыре сантиметра. Так что придётся нам подождать.  — Саша, я... боюсь... - тихо произнесла Ирина и схватилась за живот. — Ещё рано, и я не хочу, чтобы с ребёнком что-нибудь случилось. — А кто сказал, что с ребёнком случится что-то плохое? Ирина Алексеевна, я вас очень хорошо понимаю, знаю, что вы волнуетесь. Но мы сделаем всё возможное. Вот увидите, всё будет хорошо. Пару часов, и у вас будет милая крошка. — Ира! Девочка моя... Мне сказали, что у тебя начались схватки! - Геннадий буквально ворвался в палату и схватил жену за руку. Блондинка крепко сжала его руку, и по её щекам снова потекли слёзы. Покровская вышла из палаты и оставила пару наедине, чтобы они могли спокойно поговорить. — Гена... я... я звонила тебе, но... — Я знаю, любимая, прости меня. Ты даже не представляешь, что я почувствовал, когда узнал об этом. Мои ноги подкосились. — Как же больно... Сколько же мне ещё мучиться... — Тшш, дыши спокойнее. Всё будет хорошо. Слышишь? Я рядом. - мужчина погладил её золотистые волосы и нежно поцеловал в лоб. Он никогда раньше не чувствовал такого напряжения. Даже мысль о том, что с женой и ребёнком что-то может случиться, сводила его с ума. Заведующая от боли закрывала глаза и иногда кусала губы, чтобы не закричать от адской боли. Казалось, эта боль пронзила всё её тело. Одной рукой она гладила свой живот, а другой крепко держала мужа. ***** Ночь длилась очень долго. Ирина почувствовала неописуемый страх и слабость, и у неё уже не было сил даже кричать. Кривицкий прижимал к себе жену и массировал ей спину, пытаясь облегчить её боль. Его рубашка была мокрой от её слёз, и его сердце разрывалось, когда он видел её боль. Он не отходил от неё ни на шаг, изо всех сил старался её успокоить и всё время говорил ей, что она сильная и что она справится. С другой стороны, Оля всё ещё сидела с дядей Олегом в ординаторской и, несмотря на все его усилия, отказывалась спать. Она ужасно переживала за маму и боялась, что что-то может случиться. Хирург с улыбкой обнял девочку и погладил её тёмные волосы. — Оля, ты уверена, что не хочешь спать? — Угу. Я не хочу спать. Я волнуюсь за маму. — Котёнок, не волнуйся. С мамой всё будет в порядке. Папа уже обещал тебе. — Дядя Олег, а почему мама так кричит? Ей больно? - со страхом спросила девочка и обняла Брагина. — Мальш, на свет появляется твоя сестрёнка. Это немного больно, но в этом нет ничего плохого. Скоро всё это пройдёт. — Я всё равно не понимаю, как ребёнок оттуда выйдет? — Ты чуть-чуть подрастешь и всё узнаёшь. Боже мой, Оля, не задавай мне больше таких вопросов, ладно? Всему своё время. - сказал Брагин, нахмурившись, и поцеловал ребёнка в макушку. Он не знал, как ответить на эти трудные детские вопросы. Когда Покровская пришла в палату, заведующая почти спала. Челюстно-лицевой хирург тихонько вырвался из объятий и подошёл к коллеге, чувствуя, что что-то не так. Он оглянулся на жену, чтобы убедиться, что она их не слышит, и придвинулся ближе. — Александра Алексеевна, что происходит? У меня такое ощущение, что что-то не так. - тихо сказал он и посмотрел ей прямо в глаза. — Да нет, всё в порядке, просто… Давление очень низкое, а это плохо. — Что это значит? Только не говорите мне, что есть какая-то опасность для Иры и ребёнка. Только не это. — Геннадий Ильич, девочки чаще всего рождаются раньше срока. Но не волнуйтесь, мы сделаем всё возможное. Уверяю вас, что с Ириной Алексеевной и малышом всё будет хорошо. А вы будете присутствовать при родах? - тихо спросила гинеколог и посмотрела на свою начальницу. — Конечно. Я хочу её поддержать. Без моей помощи она не справится. И мы с Ирой давно говорили, что я буду присутствовать. — Ну, очень хорошо. Я рада, что вы так поддерживаете свою жену. Вы ей действительно нужны. — Саша? Ну, а кесарево сечение? Можно же просто провести операцию и всё будет хорошо!  — Кесарево делать нельзя, слишком большое раскрытое и слишком плохая кардиограмма. Попробуем родить… — Что значит, "попробуем родить?" Это не игра! - громко крикнул Геннадий и в этот момент разбудил жену. Она испуганно посмотрела на него и покачала головой. — Ген, чё ты кричишь? — Всё в порядке, милая. Мы просто разговаривали. Я не хотел тебя напугать, пожалуйста, прости меня. Как ты себя чувствуешь? — Плохо. Мне очень больно, и я больше не могу это терпеть. - прошептала Ирина сквозь слёзы, схватилась за его руку и больно сжала. Мужчина поцеловал ей руку и снова перевел взгляд на Покровскую. — Не бойся, родная. Уже почти всё готово для появления нашей малышки. Я знаю, как тебе больно, но тебе нужно просто потерпеть… — Я больше не могу терпеть! У меня больше нет сил. Сделайте мне кесарево. Я больше не могу. — Ириш, тебе лучше самостоятельно родить. — Но почему? Ген, я не справлюсь. Мне страшно... - женщина всхлипнула и снова положила руку на живот. — Ирина Алексеевна, так надо. Уверяю вас, что всё будет хорошо. - с улыбкой перебила Покровская и перевела взгляд на челюстно-лицевого хирурга. — Пойду готовить родовую. Папаша, возьмите салфетки и будете с её лба пот вытирать. — Я даже напрягаюсь сейчас. Никогда раньше я не чувствовал такого напряжения. - честно признался Кривицкий и ещё раз погладил возлюбленную по волосам. — С мужчинами, не видевшими роды, такое случается. Не волнуйтесь, Геннадий Ильич, всё будет хорошо. Я уверена, что мы справимся. ***** Схватки становились все сильнее и чаще. Заведующая старалась правильно дышать, но все силы уходили с неумолимой скоростью. Она умереть готова была от такого мучения. На её лице выступили капельки пота. Кривицкий уже не знал, что делать. Ей было так больно, а он страдал слыша, как она мучается. Ему было очень тяжело слышать крики своей любимой. Мужчина понимал всё и без слов. Если потянуть ещё время, ребёнок может не выжить. — У меня предчувствие не очень хорошее. - сказала Ирина Алексеевна тяжело дыша и жалобно посмотрев на мужа. — Если что-то будет не так, а оно будет не так... спасайте... дочку... — Что за чушь ты несёшь? Ничего не случится. Я никого не выберу, ясно? Ты мне нужна живая и здоровая. И с нашим малышом всё будет хорошо, успокойся уже. Дыши глубже. Всё будет хорошо, я рядом. — Что-то у меня голова кружится. Гена, мне страшно. Вдруг у меня не получится? — Да, это не просто, уверен, что больно, но ты справишься. Ты у меня сильная, да? Я никогда не оставлю тебя ни за что. Не волнуйся, мы справимся. - тихо сказал челюстно-лицевой хирург, улыбнулся и поцеловал её в щеку. — Ирина Алексеевна, всё будет хорошо. Когда начинаются схватки, вам нужно из всех сил тужится и стараться вытолкнуть малыша. - спокойно сказала Покровская, входя в палату. Она старалась сохранять спокойствие и успокоить свою начальницу, хотя сама была напряжена. — Постарайтесь тужиться, пока я не скажу вам выдохнуть, хорошо? Давайте, тужьтесь. Ирина отчаянно тужилась, напрягаясь всем телом. Геннадий наклонился и поцеловал её в лоб, пока она тужилась. Слёзы текли по её щекам. Он быстро вытер каждую слезинку, прошептав, что всё будет хорошо. В тот момент он был просто готов отдать свою жизнь, чтобы облегчить боль любимой. — Я больше не могу, мне больно! - громко кричала женщина на всю палату. Покровская тяжело вздохнула и посмотрела на стоявшую рядом медсестру, а затем перевела взгляд на заведующую. — Вам нужно расслабиться. Дышите. Только дышите. — У тебя всё получится, родная. Мы скоро увидим нашу дочку. - ещё раз прошептал мужчина и поцеловал руку возлюбленной. Женщина снова тужилась. Плакала и кричала, но хотела чтобы её малыш вышел на свет и ей было плевать если она умрёт. — Всё хорошо, продолжайте! Тужьтесь сильнее! Теперь выдохните. - гинеколог буквально кричала вместе с ней и пыталась держать ситуацию под контролем, но челюстно-лицевой хирург уже не выдержал. Он не хотел видеть, как его жена страдает на его глазах. — Сделайте ей кесарево! Я не хочу, чтобы с моей женой что-то случилось! — Причин для кесарево-сечения я не вижу. Она сама родит! Я вам уже объяснила, что это невозможно. Геннадий Ильич, я понимаю, что у вас нервный срыв, но вам нужно успокоиться, иначе вы ухудшите её состояние. — Я больше не могу смотреть, как она страдает. - спокойнее ответил Геннадий и снова перевел взгляд на жену. Он никогда раньше не видел её такой испуганной. Она отчаянно держала его за руку и, казалось, умоляла о помощи. — Я больше не могу смотреть, как ты мучаешься. Я вижу, что у тебя практически не осталось сил. — Кривицкий... Не думай обо мне. Я хочу, чтобы наша дочь родилась здоровой, понимаешь? - устало ответила Ирина и перевела взгляд на коллегу. — Саша, я вас умоляю. Сделайте же что-нибудь! — Ирина Алексеевна, всё будет хорошо. Осталось совсем немного, вы справитесь. Сейчас будем тужиться. — Очень больно, я не могу. — Сможете! Всё сможете. Вы сильная. Послушайте меня внимательно. Со следующей схваткой нужно тужиться очень сильно. Ваш малыш скоро будет с вами, только нужно ему немного помочь. Ну давайте же, подтолкните его чуть-чуть. — Егорова, всё будет хорошо. Я с тобой, не бойся. - Кривицкий погладил её по щеке и поцеловал в лоб. — Я горжусь тобой, девочка моя. Давай, ты большая молодец, осталось совсем немного, помоги нашей малышке родиться. ^^Сейчас рожу и я...^^ В его голове проносились разные мысли, и он чувствовал, как дрожат его руки, но не мог сдаться. Теперь он был нужен жене, и молился, чтобы всё закончилось хорошо. Ирина Алексеевна в последний раз набрала полные лёгкие воздуха, издавая страшный крик и, наконец, замолчала, чувствуя долгожданную свободу. Она всё ещё тяжело дышала и сжимала руку мужа. — Гена? Она... Почему она не плачет? - испуганно спросила блондинка. — Саша? Почему она не плачет? - задал тот же вопрос Геннадий и со страхом посмотрел на коллегу. В этот момент в палате послышался громкий детский плач. Это было настоящим счастьем. Заведующая просто плакала от счастья и не могла поверить, что это правда. Она не слышала никаких слов, кроме этого плача, который наполнил её сердце радостью. Настало глубокое облегчение, огромная боль спала. Медсестра перерезала пуповину и быстро завернула младенца в одеяло. Через секунду женщина почувствовала, как малышку положили на живот. — Какая хорошенькая! Она прелесть. Видите, Ирина Алексеевна, у вас получилось. - Покровская вздохнула с облегчением и перевела взгляд на Геннадия, который не мог оторвать глаз от маленького чуда. — Так, папа, с вами всё хорошо? — Да, всё хорошо. Я просто... Я просто до сих пор не могу поверить, что это правда. Александра Алексеевна, спасибо вам за всё и извините, что на вас накричал. — Главное, что с Ириной Алексеевной и малышом всё в порядке. — Ген, посмотри на неё. Она перестала плакать. - сказала Ирина сквозь слёзы, поглаживая маленькую головку. Мужчина широко улыбнулся и поцеловал жену в макушку. — Она успокоилась, потому что знает, что мама и папа рядом с ней. Спасибо тебе Егорова. Ты подарила мне дочь. Я люблю тебя! — Я тоже тебя очень люблю. Привет, Дарья Геннадьевна. Мы так долго ждали тебя, сокровище. — Она так сильно похожа на тебя. Доченька моя, моя хорошая... ****** Раннее утреннее солнце ласково светило в огромные окна, сообщая всем о уже наставшем новом дне. Брагин заснул на диване с Олей на руках, но никто из коллег не хотел их будить, прекрасно понимая, как тяжело они провели ночь. Через несколько минут Геннадий Ильич устало зашёл в ординаторскую и не поверил своим глазам. Он медленно подошёл к коллеге и взял его за руку, стараясь не разбудить дочь. Хирург сонно протер глаза и осторожно уложил ребёнка на диван. — Доброе утро, Олег Михайлович. Не могу поверить, что вы спали здесь с Олей. - тихо сказал челюстно-лицевой хирург и погладил тёмные волосы дочери. — Геннадий Ильич, я даже не знаю, когда мы уснули. Оля всю ночь не хотела спать и постоянно спрашивала о маме. Кстати, Ирина Алексеевна уже родила? — Да, Олег. Ира родила прекрасную дочь. Она такая маленькая и красивая. Слава богу, с обоими всё в порядке. Я даже на мгновение подумал, что это конец и мы не успеем. — Я очень рад за вас, Геннадий Ильич. Я рад, что всё прошло хорошо. - сказал Брагин с улыбкой и обнял коллегу. В этот момент Оля проснулась и подошла к отцу, затем потянула его за руку. — Папочка, когда я увижу маму? — Скоро, солнышко. Маме сейчас нужно отдохнуть. А пока мы с тобой позвоним дедушке и сообщим, что у тебя родилась сестрёнка. — Я хочу её увидеть! - девочка радостно захлопала в ладоши. — Олька, ты увидишь сестрёнку позже. Она сейчас спит. — Оль, не забудь сказать папе, как хорошо мы с тобой здесь провели время. - вмешался в разговор Брагин и с улыбкой погладил девочку по волосам. — Сейчас я отведу Олю в садик. Она расскажет мне всё по дороге. Кривицкий взял дочь на руки и поцеловал её в щеку, затем вызвал такси. Отведя ребёнка в садик, он быстро позвонил отцу, чтобы сообщить новость о рождении внучки. Илья Андреевич не поверил своим ушам и был приятно удивлён, узнав, что у него родилась внучка. Примерно через час челюстно-лицевой хирург вернулся обратно в больницу и сразу направился в палату, где лежала его жена. Он сел возле кровати, на которой мирно спала жена, а рядом — их новорожденная дочь. Это чувство... Оно было слишком неописуемым. Мужчина поцеловал руку любимой, а затем снова посмотрел на свою маленькую дочку, которая сладко спала. Вдруг послышался шум, и в палату вошёл Брагин. — Геннадий Ильич, я не хотел вас беспокоить, но Елизавета Ивановна здесь и хочет с вами поговорить. - сказал он тихо, стараясь не разбудить свою начальницу, и ребёнка. — Боже мой, когда же закончится этот кошмар? — Я пытался поговорить с ней, но она настаивает, что хочет вас увидеть. Она хочет, чтобы мы прооперировали её мужа. — Олег, оставайся здесь, пока я не вернусь. А если Ира проснётся, ни при каких обстоятельствах ничего ей не говори. - строго сказал Геннадий и вышел из палаты. Елизавета Ивановна стояла вокруг кабинета заведующей, нервно ожидая появления хирурга. — Какими судьбами тут? Или дайте мне угадать. Вы снова начнёте говорить о повторной операции вашего мужа, и о том, что вы хотите забрать у меня Олю. — Вы правы, Геннадий Ильич. Это будет наша тема для разговора. Кстати, поздравляю. Я узнала, что у вас родилась дочь. - лукаво сказала женщина и посмотрела ему прямо в глаза. — Спасибо. Не волнуйтесь. Мы прооперируем Владимира Сергеевича как можно скорее. Нам просто нужно подождать ещё немного. — Нет. Мы не будем ждать. Давайте сделаем так. Вы завтра будете оперировать моего мужа, а я больше никогда не появлюсь в жизни Оли. Идёт?