Твоя любовь как выстрел в спину

— Ирина Алексеевна, отойдите от неё, пожалуйста. - тихо сказал Брагин и отдернул руку своей начальницы. Девочка продолжала плакать, и Ирина чувствовала, как её сердце разрывается с каждой минутой. Она грустно и виновато посмотрела на Олю, как будто чувствовала вину за её состояние. — Олег Михайлович, надо сделать ей укол. - повторила ещё раз заведующая, выходя из своих мыслей. Она сделала шаг вперёд, но в этот момент ребёнок со страхом обнял Брагина. — Ирина Алексеевна, я сам сделаю ей укол. Я не знаю, что происходит и почему Оля так себя с вами ведёт, но если вы не уйдёте, может стать ещё хуже. Я обещаю, что сделаю всё возможное. Возвращайтесь в свой кабинет. — Что происходит? Почему Оля плачет? - неожиданно Геннадий ворвался в палату и был потрясен, увидев плачущую и кричащую дочь. Он сразу же подошёл к кровати, взял ребёнка на руки, а затем начал гладить её по волосам, пытаясь её успокоить. Все это время женщина пыталась сдержать эмоции, но это не удавалось. Она вытерла слёзы, сделала глубокий вдох, и медленными шагами вышла из палаты. Она вернулась в свой кабинет и заперла дверь, так как теперь ей нужно было побыть одной и подумать о том, что произошло. Челюстно-лицевой хирург тут же осмотрел девочку и взял в руки градусник. Он ужаснулся, увидев на градусник 39,9. У Оли действительно была высокая температура, и ему пришлось немедленно сделать ей укол, потому что лекарства ей уже не помогали. Мужчина отчетливо видел страх в её глазах и чувствовал вину за то, что с ней произошло. Но, к сожалению, никто не смог повернуть время вспять. Он посмотрел на своего коллегу и попросил дать ему шприц. — Олька, ты умничка. Но как сказал дядя Олег, мы должны сделать тебе укольчик. Я тебе клянусь, ты вообще ничего не почувствуешь. — Нет, я не хочу, чтобы было больно! Папа, пожалуйста, я боюсь! - снова закричала девочка и спряталась под одеяло. — Оль, родная, у тебя очень высокая температура. Слушай, лекарства тебе больше не помогают. Если мы не сделаем этого сейчас, может случиться что-то очень плохое. — Геннадий Ильич, успокойтесь. Оля умный ребёнок и я уверен, что она вас послушает. - сказал Брагин с улыбкой и сел рядом с ребёнком. — Оль, это не больно. — Больно! Я знаю! Мне делали укол несколько раз, и это было очень больно! — Я верю тебе. Моя дочь говорила то же самое, но когда я сделал ей укольчик, она больше ничего не почувствовала. Боль ты тоже не почувствуешь, потому что папа сам сделает тебе укольчик. Давай, дай ему ручку. - хирург говорил так тихо, что ему даже удалось успокоить кричащего ребёнка. Оля всхлипнула и испуганно протянула ручку папе. Кривицкий улыбнулся и аккуратно пересадил девочку на кровать. Он положил всё нужное для укола на стул и посадил ребёнка к себе на колени. Когда девочка полностью расслабилась, челюстно-лицевой хирург быстро и осторожно ввел иглу. Как только он начал вводить лекарство, она начала всхлипывать. . Во время укола папа гладил спинку ребёнка свободной рукой и шептал всякие успокаивающие слова. — Все! Всё, Олька, не плачь, больше не буду ничего делать. Всё пройдёт, температурка спадет, головка перестанет болеть. Прости доченька, это всё из-за меня. Я не смог защитить тебя. Я знаю, что я плохой отец, но, пожалуйста, прости меня. Я никогда и никому не позволю снова забрать тебя. - Геннадий тихо прошептал, поцеловал дочь в макушку и крепко обнял её. Через какое-то время всё-таки Оля успокоилась и вроде бы даже не злилась на папу. После того как она наконец уснула, мужчина вспомнил, что его жена вышла из палаты расстроенной. Он немедленно пошёл в её кабинет, чтобы поговорить с ней, но дверь была заперта. Он постучал несколько раз, но не услышал ответа. Казалось, что что-то внутри него сломалось, и чувство вины за это росло с каждым вдохом. Разные мысли пронеслись в его голове за считанные секунды, и он начал стучать в дверь ещё сильнее. — Ира, я знаю, что ты здесь! Открой дверь и скажи мне, что происходит! Ты не отвечаешь мне уже пять минут, перестань меня пугать, пожалуйста. Егорова, либо ты откроешь дверь, либо я её выломаю! — Да, конечно Геннадий Ильич. Выломайте дверь, мы миллионеры. - Ирина Алексеевна подошла к нему и отперла дверь. Они вместе вошли внутрь и несколько минут стояли молча. — Ну и что? Ты мне скажешь, что происходит? - челюстно-лицевой хирург взял жену за руку и посмотрел в её зелёные глаза. — Ничего. - неуверенно ответила блондинка и отвела взгляд. - Всё хорошо. Как Оля? — Сейчас она в порядке. Я сделал ей укол, и температура почти спала. Но я чувствую, что с тобой что-то случилось. Ты вышла из палаты ужасно расстроенная. Думаешь, я не заметил? — И что? — Егорова, я не хочу, чтобы ты расстраивалась по пустякам. Ты беременна. Покровская предупредила, что всякое возможно. Надо беречь себя. А теперь расскажи мне, что случилось, а если не расскажешь, я спрошу Брагина. Я знаю, что он знает. - твёрдо сказал Геннадий Ильич, жена со слезами на глазах отпустила его руку, задумчиво села на диван. — Вообще-то, я это почувствовала ещё вчера, а сегодня... Я пыталась сделать Оле укол. Но она вдруг начала кричать, что я плохая и что из-за меня умерла её мама. Гена, ты даже не представляешь, что я почувствовала в тот момент. Моё сердце как будто разорвалось на мелкие кусочки. — Ладно, перестань плакать, милая. Всё будет хорошо. Это не твоя вина. Оля тебя очень любит. Просто... Кто-то настроил ребёнка против тебя. - мужчина от злости стиснул зубы и прижал к себе жену. Женщина начала успокаиваться и взяла его за руку. — Что теперь будет? Она смотрит на меня со страхом. А вчера Нина рассказала, что пострадавший мужчина, находившийся рядом с ней, был её дедушкой. — Да. Насколько я понимаю, он муж Елизаветы Ивановны. — И где она тогда? — Я не знаю, Ира. И я не хочу знать. Главное, что мы вернули дочь. Я обещаю тебе, что всё будет хорошо. Оля – твоя дочь, ты – её мать. Скоро всё будет как прежде. - тихо прошептал Кривицкий и поцеловал жену в лоб.

***

Поздно вечером Ирина Алексеевна вернулась домой одна. Она быстро сняла верхнюю одежду и пошла в спальню отдохнуть. Она ни на минуту не могла забыть поведения и слов Оли. Весь диалог, казалось, прокручивался в её голове снова и снова. Она закрыла уши и начала глубоко дышать. Она чувствовала, что что-то не так, чувствовала себя странно. Телефон завибрировал, кто-то очень настойчиво звонил ей. Посмотрев на номер, женщина увидела, что звонит её муж, но у неё не было сил говорить. Она быстро выключила телефон и решила приготовить что-нибудь поесть. Пожалуй, это был единственный способ, чтобы как-то привести себя в нормальное состояние. Часы шли медленно и мучительно. Хотелось плакать, кричать, всё крушить, а она все лежала и смотрела в потолок. Когда Геннадий вернулся домой, он заметил что свет был включён, а значит его жена не спит. Он тихо снял пиджак, положил ключи в карман и сразу же направился в спальню. Присев рядом со своей возлюбленной, он нежно поцеловал её в щеку и с улыбкой погладил по волосам. — Ириш? Я знаю, что ты не спишь. Давай поговорим. - тихо прошептал мужчина, но Ирина никак не отреагировала. — Егорова, ты на меня сердишься? Слушай, я пытался поговорить с Олей, но она просто отказывается меня слышать. Ну, долго ещё будем в молчанку играть? — Кривицкий, не трогай меня. Оставь меня в покое. Я хочу отдохнуть. У меня был ужасный день. - совершенно спокойно ответила блондинка и повернулась спиной к мужу. — Ну, я одного не могу понять. Почему ты ведёшь себя так, будто я виноват в поведении Оли? Мы оба прекрасно знаем, что виновата бабушка. Ребёнок переживает трудный период. Она маленькая и не знает, кто прав, а кто виноват. — Гена, обещаю тебе, мы поговорим завтра. А теперь дай мне поспать. мне нужно пожалуйста. Я приготовила что-нибудь поесть, если ты голоден, иди на кухню. — Хорошо, как скажешь, родная. Твоё здоровье и спокойствие для меня важнее всего. Не хочу мешать тебе отдыхать, спокойной ночи. - челюстно-лицевой хирург поцеловал жену в щеку, затем накрыл её одеялом и пошёл на кухню. Он не спал почти всю ночь. Он так нервничал и волновался, что просто-напросто не мог сомкнуть глаз.  Запах алкоголя еле улавливался, но ветер, что дул в открытое окно развеял его по всей комнате. Рано утром Ирина проснулась в холодном поту, ей казалось, что это не простой сон, что-то её тревожит. Она сразу заметила, что в очередной раз её муж не ночевал на их супружеской постели. Надев халат и тапочки, женщина направилась в гостиную. Кривицкий уснул на диване, и телевизор тоже был включён. Она устало вздохнула и коснулась его плеча, чтобы разбудить. — Гена? Ген?! Кривицкий! Просыпайся уже. Посмотри, который час. - Ирина начала говорить строго и выключила телевизор. Мужчина медленно открыл глаза и посмотрел на часы, затем посмотрел на жену. — Извини. Я даже не почувствовал, что заснул здесь. — Это понятно. Мне кажется, или от тебя пахнет алкоголем? — Пожалуйста, не смотри на меня так. - недовольно ответил Геннадий и тут же встал со своего места, чтобы открыть окно. Блондинка продолжала холодно смотреть на мужа. Она ненавидела, когда её правила нарушались. — Не могу поверить, что ты выпил без всякой причины. — Егорова, я нервничаю, и ты, наверное, понимаешь, почему. — Это не решит проблему. - женщина засмеялась и пошла на кухню. Она быстро открыла холодильник, ища нужные продукты. Она разбила яйца в сковороду и стала жарить омлет. Челюстно-лицевой хирург уже привёл себя в порядок и переоделся, а потом пришёл на кухню и решил сварить кофе. Всё это время Ирина Алексеевна решила молча позавтракать. — Думаю, теперь мы можем нормально поговорить. - тихо сказал Геннадий и сел напротив жены. — Ира, Олю мы выписываем через два дня. Если хочешь, можем попросить папу о помощи. Мы всё равно будем на работе. — Нет. И ты прекрасно знаешь, что я этого не приму. Я возьму выходные и позабочусь о ней сама. — Я просто пытаюсь найти решение. — Это очень плохое решение, Гена. Я знаю, ты волнуешься, но рано или поздно она изменится. Она... Оля умная девочка. Мы поймём друг друга. — Надеюсь, ты будешь права. — У меня нет сомнений. Ох... - вдруг женщина нахмурилась и положила руку на живот. Кривицкий испугался и тут же поднялся со своего места. — Ир, что происходит? Тебе плохо? Почему ты молчишь? Пожалуйста, не пугай меня. Хочешь, чтобы я позвонил в скорую? — Конечно, нет. Ген, дай мне руку. — Что? — Делай, как я говорю. Дай мне руку. Ирина молча взяла его руку в свою и положила на живот. Он приоткрыл рот от удивления, ощущая под рукой чёткие движения. — Чувствуешь? — Чувствую. Она...пинается... Девочка наша пинается. — Геночка, ты плачешь что ли? — Нет, я просто счастлив, Ириш. Спасибо тебе. Я никогда не чувствовал себя таким счастливым. Не знаю, это очень странное и неописуемое чувство. Малыш, мама и папа тебя очень сильно любят. - Геннадий тихо прошептал и погладил животик. Он посмотрел на жену с улыбкой, потянулся и поцеловал её в губы. 

***

На улице была шикарная погода, да и день был солнечный и тёплый. Оля лежала на кровати, обнимая своего любимого плюшевого мишку. Она задумчиво смотрела в окно, как будто ждала прихода папы. Её глаза были полны слёз и страха. Через несколько минут Кривицкий тихо вошёл в палату и, не говоря ни слова, обнял дочь. Девочка тихо всхлипнула и прижалась к его тёплым объятиям. — Папа пришёл. И как ты себя чувствуешь сегодня, принцесса? - с улыбкой спросил мужчина и посмотрел в её карие глаза, в которых отражалась боль. — Я хочу домой. — Я знаю, солнышко. Но тебе придётся остаться здесь ещё немного. Ещё я разговаривал с дядей Олегом. Мы тебя скоро выписываем. Мама тоже переживает за тебя и очень скучает. — Она не моя мама! Моя мама умерла! - Оля вдруг вскрикнула и отступила назад. — Оль, я не знаю, что с тобой и почему ты так говоришь, но постарайся вспомнить, как сильно тебя любила мама Ира. Она ни в чём не виновата. Ты ещё маленькая и не знаешь, что правильно, а что нет. — Я её не люблю и не хочу с ней жить. — Оля, мама Ира тебя очень любит. Ты права. Твоя мама умерла и никто не сможет занять её место. И никто не пытается этого сделать. Ира просто хочет, чтобы ты получила материнскую любовь. — Но я боюсь её, пап. - ребёнок вытер слёзы и посмотрел вниз. Мужчина глубоко вздохнул и взял её ручку. — Бояться нечего. Не знаю, кто тебе что сказал, но Ира очень хорошая. И она тебя очень любит. Прости меня, родная. Это всё моя вина. Я обещаю, что к тебе больше никто кроме меня не подойдёт. Я постараюсь всегда быть рядом. Ты мне веришь? — Верю. Только не оставляй меня больше одну, папочка...