Твоя любовь как выстрел в спину

— Она… она назвала меня… мамой... - это был первый раз, когда Оля назвала её мамой. Ирина Алексеевна плакала от счастья и осыпала девочку поцелуями. Несколько минут они стояли в обнимку, на их лицах была видна искренняя улыбка и Геннадий не мог налюбоваться на них вместе. Он сел рядом со своими девочками, поцеловал жену в щеку, затем погладил тёмные волосы дочери. Оля никогда ещё не чувствовала столько любви и заботы. Даже мама иногда ругала её, а Ирина и Геннадий любили её безоговорочно. Закончив завтрак, она вернулась в детскую и оставила родителей наедине. Кривицкий поставил перед женой тарелку и подал ей кофе, но она только нахмурилась и прикрыла рот рукой. — Егорова, мне совершенно не нравится твоё состояние. - мужчина сел напротив жены и посмотрел ей прямо в глаза. — Гена, не преувеличивай. Это может случиться с кем угодно. Я просто отравилась вчерашней едой и всё. - продолжала настаивать блондинка, но челюстно-лицевой хирург ей совершенно не поверил. — Ир, если бы дело было в еде, я тоже бы отравился. — Кривицкий, на что ты мне опять намекаешь? — Я тебе ни на что не намекаю. Просто то, что ты говоришь, не логично. Мы оба ели одну и ту же еду, но отравляешься только ты. — Послушай, может быть, я отравилась от чего-то, что съела на работе. Давай закроем эту тему. — Почему ты не хочешь завтракать? Даже твой кофе остыл. - тут же прервал её Геннадий и взял за руку. — У меня уже 5 день нету аппетита. Меня даже от запаха тошнит! Ну не знаю, может, я заболела. Что? Гена, почему ты так на меня смотришь?! — Ир, ты врач. Твои симптомы говорят только об одном, но... — Даже не думай об этом, ладно? Мы эту тему давно закрыли. — А что, если... — Никаких "если". Ген, и ты прекрасно знаешь, что то, о чём ты думаешь, невозможно. Нет смысла портить себе настроение. Тем более, когда мы с Олей наладили отношения. - строго сказала Ирина и сразу пошла в спальню переодеваться. Челюстно-лицевой хирург посмотрел на рисунок дочери и слабо улыбнулся. Конечно, его жена была права, но он никогда не терял надежды, что однажды у них всё получится. Он быстро вылил ей кофе, поставил посуду в раковину и пошёл в детскую. Оля уже выбрала платье, которое собиралась надеть, и ждала, когда папа ей поможет. Она обещала сегодня навестить дедушку, так как он очень по ней скучал. Ирина Алексеевна стояла в ванной и смотрела на своё отражение в зеркале. Она коснулась своего бледного лица и начала глубоко дышать, думая, что это поможет ей справиться с тошнотой. Но с каждой минутой тошнота становилась всё сильнее и сильнее, голова кружилась, а чувство равновесия покинуло напрочь. Она быстро умылась холодной водой и вернулась в спальню. Сидя на кровати, в её голове возникли страшные мысли, которые начали её пугать. Геннадий был прав. Эти симптомы говорили только об одном, но это было невозможно. После всего, что произошло, это было невозможно.

***

Пока Кривицкий-старший разговаривал с внучкой, Геннадий стоял на кухне и задумчиво смотрел в окно. Он беспокоился о своей жене и не мог найти себе места. Разные мысли постоянно проходили в его голове и не давали ему покоя. Старик заметил, что его сын напряжен и что-то не так. Он надел очки, подошёл к нему и коснулся его плеча. — Гена, всё в порядке? Ты выглядишь немного напряженным. - тихо сказал он, пытаясь скрыть разговор от ребёнка. — Всё в порядке, пап. Только... Ира сегодня не очень хорошо себя чувствует и отказалась взять выходной. Я не могу перестать думать о ней и очень волнуюсь. — И что с ней случилось? — Я... не знаю. На протяжении нескольких дней у неё постоянно меняется настроение, она очень раздражительна. Не может нормально спать и есть. И после всего этого утверждает, что отравилась. - с легкой иронией ответил мужчина и рассмеялся. — Сынок, не волнуйся. Твоя жена очень умная женщина, к тому же она врач. Она прекрасно знает, как с этим справиться. — Да, пап. Но она такая упрямая, что никогда меня не слушает, а я просто волнуюсь. — Дедуль, посмотри, у меня тоже получилось. - Оля с улыбкой подбежала к дедушке и показала самолётик, который она сделала из бумаги. Старик улыбнулся, взял бумажный самолётик и поцеловал её в щеки. — Молодец, моя девочка. Слушай, я приготовил бутерброды для тебя. Они в холодильнике. Видишь, как всё постепенно налаживается? - Илья Андреевич снова обратился к сыну. Челюстно-лицевой хирург тяжело вздохнул и задумчиво покачал головой.

***

Ирина Алексеевна сидела в своём кабинете и пыталась нормально работать, но ничего не получалось. Тошнота была настолько сильной, что даже не позволяла ей двигаться. Она нервно бросила ручку на стол и решила поговорить с Покровской. Она внимательно огляделась по сторонам, потому что не хотела, чтобы коллеги её заметили. Покровская стояла вокруг кабинета УЗИ. — Ирина Алексеевна, что-то случилось? - тут же с интересом спросила она. — Да нет. Вообще-то я хотела с вами поговорить. — О чём, я вас внимательно слушаю. — Александра Алексеевна, я не знаю, что со мной. - заведующая начала тихо говорить и снова огляделась. — Я не знаю, как вам это объяснить. Но сегодня я неважно себя чувствую. На самом деле, я уже несколько дней чувствую странную усталость, моё настроение меняется каждые пять минут, и... Сегодня мне поплохело. Меня тошнит и голова кружится. — Угу. Я вас прекрасно понимаю. А вы тест сделали? — Какой тест? Вы думаете, что я беременна? - потрясенно спросила блондинка. Именно она подтвердила, что это больше невозможно. — Да нет. Это всего лишь предположение. — Александра Алексеевна, это вы мне сказали, что в моей ситуации это уже невозможно. — Я помню, но это не исключение. Чудеса есть, они происходят с нами. А мы попросту не верим в них или даже не замечаем. - сказала Покровская совершенно спокойно и улыбнулась. — Ну что ж, всё ясно, давайте я вас осмотрю. — Нет, нет. Этого не может быть! Это полная ерунда, которую вы мне говорите. Я не могу быть беременной и не верю в чудеса. Я буду рада, если это останется между нами. - строго сказала Ирина Алексеевна и немедленно вернулась в свой кабинет. Она не хотела слышать ничего, связанного с беременностью. Ей не хотелось даже думать о таком.

***

Вечером Геннадий накормил Олю и, прочитав ей сказку, уложил её спать. Он быстро накрыл её одеялом, погладил по волосам и вернулся в гостиную. Посмотрев на часы, решил позвонить жене, но как раз в этот момент открылась входная дверь. Блондинка сняла пальто и пошла в гостиную. Она положила сумку на диван и крепко обняла мужа. — Ира? Что случилось? Посмотри на меня. Почему твоё лицо мокрое? - обеспокоенно спросил мужчина. — Я не плакала. Мне просто приходилось умываться весь день. — Тебя всё ещё тошнит? — Я просто хочу спать, не могу нормально двигаться. Не знаю, получится ли у меня, но я чувствую усталость. Гена, где Оля? — Не волнуйся за Олю. Я покормил её и уложил спать. Пойдём, я помогу тебе переодеться. Тебе действительно нужен сон. - Кривицкий обнял жену за талию и помог ей пройти в спальню. Ночь была беспокойная, а сон поверхностный. Ирина лежала в постели в поту вся бледная. Её тошнило всю ночь, поэтому почти что не спала. К счастью, Геннадий не проснулся, потому что он бы начал её допрашивать, а такие разговоры она совсем не любила. Яркие лучи солнца уже пробирались в спальню. Женщина повернулась на другую сторону кровати и сонно потерла глаза. Заметив, что муж уже давно проснулся, она быстро придвинулась ближе и прижалась к нему. — Ты давно проснулся? - блондинка подняла голову и посмотрела в его карие глаза. — Да, около получаса назад. - честно ответил мужчина и посмотрел в потолок. — Ира, как приятно, правда? Оля теперь спокойна, ей больше не снятся кошмары, она даже с нами разговаривает. Я просто счастлив. — Я тоже счастлива, Ген. Я до сих пор не могу поверить, что Оля называет меня мамой. Будто каждый раз, когда я это слышу, моё сердце тает от счастья. Я так долго этого ждала. — Знаю, любимая. Знаешь, о чём мы говорили вчера? Она показала то, что нарисовала. Она... Оля... хочет братика или сестрёнку. — Чего она хочет?! - глаза Ирины расширились, и она вырвалась из объятий мужа. Геннадий пожал плечами и посмотрел в её зелёные глаза, как невинный ребёнок. — Ириш, не смотри на меня так. — А что ты сказал? — Изначально, хотел сказать что это невозможно. Но... Ир... А может у нас всё получится?