К Огигии (заморожено)

      Василь сидел за столом и, положив ногу на подтащенный к себе стул, примерял ярко-зелëные сапожки, которые, как слышал Виктор, сегодня пришла перепродавать секретарша аналитиков Вера: — Ты купил сапоги Веры?       Василь застегнул молнию на голенище: — Пока думаю… Тебе как?       Виктор прищурился, но глаза приоткрыл, рассматривая явно женские сапоги на аккуратных ногах названного брата: — Как по мне, так жуткая вульгарщина. Я бы такие не взял. — Да? — И на твоем месте, я бы интересовался сапогами не во время работы, а после неë, — он направился к своему рабочему месту. Вася посидел немного, посмотрел на Виктора и кивнул сам себе: — Значит, точно хорошие сапоги. Надо брать.       В кабинет постучали. Василь спрятал ноги под стол и стал изображать активную деятельность.       Кирилл Евгеньевич зашёл и положил на стол к Виктору план проекта по поставкам алкоголя и ценных руд в Мондштадт. Посмотрел так выразительно, что даже у невидящего Виктора появилось желание потупить глаза и взяться за работу: — Виктор Феликсович, у нас проблемы с реализацией этого проекта: Магистр Варка, контролирующий все возможные поступления, не пропускает нашего представителя. Требуют кого-то «более компетентного».       Василь поднял голову: — А вы, Кирилл Евгеньевич? — А у меня у дочки день рождения, и я точно не намерен его пропускать, — он перевëл взгляд обратно на Виктора. — Надеюсь, Вы разберëтесь.       И вышел за дверь.       Вася фыркнул: — Иногда я забываю, что он простой глава отдела. И… Что будем делать?       Виктор перекинул косу на плечо: — Ты остаëшься за старшего. Я еду в Мондштадт…       Вася вскочил. Штанина белых брюк, до этого закатанная из-за примерки обуви, сползла обратно: — Ты не можешь бросить меня один на один с этими бумажками! Я умру!       Виктор выдохнул: — Не умрëшь. Сомневаюсь, что магистр удовлетворится кем-то ниже моего статуса, раз уж он отверг предыдущего представителя, — сказал он, а затем пробубнил себе под нос, — заносчивый старикашка… Ты же знаешь, что у нас сегодня с делами, верно? Разберись, пожалуйста, меня не будет около недели, а сейчас я к бабушке. Ещё и к Эфэф зайти надо…       Он собрал бумаги в аккуратную стопку и направился к двери.       За спиной взвыли.

***

      Царица новость восприняла спокойно, хоть и посмеялась с того, что в Заполярном он ориентируется уже не хуже некоторых Предвестников, которые, вообще-то, имели во дворце личные апартаменты.       Феликс Феликсович, который узнал об этом едва ли не последним, когда случайно подслушал прощание Виктора с Ириной Александровной, был недоволен. (Справедливости ради, Виктор просто встретил еë на пути к кабинету князя и решил не тратить времени и попрощаться сразу. К тому же, она как раз собиралась отбывать на чаепитие к своей давней подруге, которая после долгого недомогания наконец поправилась).       Так, распрощавшись со всеми и получив в посольстве Мондштадта необходимые документы для ведения переговоров на территории другого государства, он, вместе с парой охранников, назначенных лично госпожой Марией, отправился в давно забытые места.

***

      Расписание курсировавших по морю кораблей Виктор проверил ещё в столице.       Нужный ему должен был стоять в порту ещё целый день.       Паллада встретила его тишиной и спокойствием своих белых парусов: они с Фаридом и Лëшей прибыли в Ледовитый совсем рано. Поезд остановился на конечной в пятом часу утра, а к докам они подошли уже к пяти сорока. Погода была солнечной, багажа почти не было (только несколько сменных костюмов да пара приблизительных вариантов договора). Печатка, предоставленная Феликсом Феликсовичем на время командировки, лежала в нагрудном кармане вместе с адресом, по которому следовало обратиться для получения помощи.       Он взошёл по трапу, трепетно касаясь тонких деревянных перил, которые всë же приделали: в последнее пребывание здесь Виктор стал свидетелем того, как с корабля чуть не упала очень крупная женщина. Единственным, что еë спасло от случайного килевания, была близость господина Пьеро, который успел схватить еë за руку.       Сейчас всë это казалось забавной историей из прошлого, не больше. Когда-то воспринималось как целая жизнь.       На палубу из каюты вышел сухонький старик, поддерживаемый молодой девчонкой. В скрипучем старом голосе Виктор с удивлением признал своего старого спасителя, дядьку Тихона, которого не ожидал увидеть в силу преклонного возраста. Блондинистая, коротко стриженная девица, обрядившаяся в мужскую рубаху и крепко подпоясанные штаны, должно быть, была его внучкой: — Дядь Тихон! Не подбросите до Тернового? — девица резко подняла голову, впиваясь в лицо Виктора пытливым взглядом.       Тихон сначала удивлëнно поднял брови, не понимая, кто перед ним, а затем, на слабо гнущихся ногах, подошëл ближе.       Виктор был выше его на целую голову, но это совершенно не мешало старику крутить его туда-сюда и рассматривать со всех сторон. Наконец, глаза Тихона широко распахнулись, мерцая краснотой радужек: — Плакса? Сяо Лун? Милостивая Царица! Ты ли это, несносный мальчишка?       Виктор разулыбался: — Правда я теперь пользуюсь другим именем, но да… Я.       Тихон заключил его в крепкие объятья: — И как же тебя теперь звать-то? — Виктор Феликсович Юсупов, но вам можно просто «Витя». — Б-а-а-а… да вы у нас птица высокого полëта…— он глянул наверх и зычно крикнул, — Федька! А ну спускайся, я и так знаю, что ты там снова заснул! У нас гости.       Виктор выдохнул: — Федя? И Мишка с Лукой тоже здесь?       Тихон по-мальчишески лиховато улыбнулся: — Обижаешь, у нас из смен состава только кок да корабельный врач. Как Ладка с Константином женились, так больше изменений не было. Ну, разве что, вон, — он кивнул в сторону стоящей рядом девицы, — Галка моя у нас пока служит. В армии отслужила, хотела на регулярную, но я пока не пускаю. Пусть со мной уму-разуму наберëтся, а там ясно будет. Андвар ей с детства большую карьеру пророчит. Ну, пойдëм-пойдëм, я тебе с твоими охламонами отдельную каюту отдам.

***

      Мальчишки нагрянули только под вечер, когда корабль уже отплыл. Всë это время Виктор, запершись в каюте, перебирал бумажки.       Федька так и не изменился, всë так же бродил в полусне и глазел на всë с младенческим удивлением. Мишка шутил больше обычного и тащил под руку неожиданно хмурого Луку. Когда они расселись, Лука достал из подсумка небольшой блокнот и начал зарисовывать. — Ты рисуешь? — спросил Виктор.       Лука промолчал: — Он постоянно что-то зарисовывает. Как Ладка замуж выскочила, так вообще безостановочно… А ты сам как? Чем живëшь? У нас, как видишь, всë по-старому, — заговорил Миша. Федька откинулся ему на плечо и стал переплетать между собой тонкие жгутики ниток, сплетая сине-сиреневый браслет: — Ты, кажется, теперь птица высокого полëта. Вон, как хорошо одет… — Я недавно получил назначение на должность Главы Экономического Бюро, — тонко улыбнулся Виктор.       У Фëдора загорелись глаза и он подскочил, выпуская из рук нитки. Михаил положил руку ему на лопатку и уложил обратно на своë плечо: — А у вас всë, как говорят? Деньги, женщины, интриги? — Из женщин у нас только уборщица тëтя Зина да уже замужние дамы. Но так да… Всë как говорят. — Вот это ты, конечно, поднялся! И что? И людей двигал?       Виктор захохотал: — Было дело. — И совесть не мучает? — раздалось из угла. Виктор вздрогнул. — Нет, не мучает.       Лука поднял на него горящие ведьмовским огнëм глаза: — У тех людей не было никого, кто бы на них рассчитывал? Жëн? Детей? Матерей? — Лука!.. — попытался вклиниться Миша, но Виктор его перебил: — Наверняка были. — И не коробит? — Лука, хватит! — наконец окончательно вспылил Михаил. — Почему же? Этот человек гордится тем, что рушит чужие жизни! С чего вы взяли, что, если понадобится, он не разрушит ваши?! — он вскочил и начал расхаживать по каюте. — Я, Бездна подери, не понимаю, в какой момент быть добрым и сострадательным человеком стало пороком, а меркантильной тварью — добродетелью! — Никто не говорит о том, что подобное отношение к жизни это хорошо! Но, Лука, если делать подобное не из корысти, а из других соображений, разве не становится это благом? — Хватит читать мне проповеди, Миш! Это же чистой воды идиотизм! Вить, просто себя спроси: ты хочешь делать то, что ты делаешь? Ты же был другим! Куда делся человек, который хотел творить великое? Ты же не другим хуже делаешь, а самому себе! Ты убиваешь своего внутреннего ребёнка, и тебе на это плевать. — Лука, ты только что жаловался на то, что тебе читают проповеди, а теперь занимаешься тем же! — Он отрëкся от своей души, когда променял духовность на телесные потребности. Ты не тот человек, которого я знал. Ты не Сяо Лун, — в его глазах было столько праведного презрения к окружающим его людям. Ты не мой друг. — Ты, право, разошëлся, я даже заслушался, — усмехнулся Виктор. — Лука, ты не находишь странным, что считал другом человека, которого знал лишь несколько недель? Ты веришь каким-то надуманным идеалам. Чему-то, что не может существовать в реальности, и, пусть я меркантилен и неблагонадежен, я хотя бы не идиот, верящий в мир во всём мире. Во что ты веришь, Лука? — В доброту, которой в тебе почти не осталось…       Он собрал книги и подобрал с пола карандаши: — До свидания, господин Юсупов.

***

      От Тернового до самого Мондштадта они добирались на повозке. Маленький чемоданчик, стоявший рядом с Виктором на скамеечке, радовал глаз и внушал чувство спокойствия. — Кэп, так, как приедем… Чë делать-то? — раздалось со стороны Лëшки, занявшего пост извозчика. — Нам необходимо найти место для ночлега на ближайшие два дня. Ты же свободно владеешь общетейватским, верно? Найдëшь нам место для остановки, а Фарид поболтает с Фатуи. А мне нужно заглянуть в парочку мест…

***

      Дом находился справа от городских ворот, вблизи от Доли Ангелов, но на этаж выше. Недалеко от него в проходившего мимо Виктора влетел потрясающе красивый молодой человек с аккуратным чëрным каре, собранным сзади в хвост, и глубокими васильковыми глазами: — Tut mir leid, ich folge meiner Umgebung überhaupt nicht! — Es ist in Ordnung, schau dich das nächste Mal um.       Взгляд молодого человека остановился на вышивке на пиджаке. — В пять вечера, на втором этаже здания справа от «Кошкиного хвоста», вход с обратной стороны. Подкинем информации.       Молодой человек наконец встал и помчался дальше.       Виктор встал с земли и отряхнул плащ от пыли.       Чистейший снежнийский выдавал в молодом человеке, почти мальчишке, коренного жителя Снежной. Был ли он одним из шпионов? Однозначно. Был ли он человеком Феликса Феликсовича? Бесспорно.       Он вздохнул.       Все эти дела отнимали слишком много нервных клеток…       Так как проблема информированности была разрешена, можно было заняться более насущным.       Девушка стояла посреди площади и аккуратно накручивала рыжие пряди на палец. Госпожу Марджори с еë феноменальной любовью ко всяким интересным безделушкам, о которой Виктору рассказывали легенды ещё в Снежной, не узнать было невозможно. Коробочка с изящным янтарным колье приятно отяжеляла кейс, а на лицо выплывала заученная улыбка. — Фройляйн Марджори?       Девушка развернулась, тряхнув рыжим каре. Ресницы шокированно затрепетали. — А Вы? — Виктор Феликсович Юсупов, младший из детей князя Юсупова, — он склонился, оставляя на её руке галантный поцелуй. — Если бы не дела, с удовольствием провёл ещё некоторое время со столь известной личностью, но время не ждёт… — Вы обо мне слышали? — Ваша любовь к искусству широко известна за пределами Мондштата. — Неужели Вы здесь из-за связанных с этим дел? — Ох, это коммерческая тайна…       Виктор покачал головой, празднуя победу: потенциальный покупатель и бесплатный рекламодатель был на крючке. — Клянусь держать рот на замке! — воскликнула девушка. — Мы собираемся заключить несколько крупных договоров на поставку драгоценных камней. Но это тайна! — он почесал кончик носа, позволяя женщине почувствовать своё превосходство. — В действительности, у меня есть несколько образцов украшений, и я могу отдать Вам что-нибудь в качестве подарка в честь знакомства. Всё же мой отец достаточно высоко о Вас отзывается.       Виктор откинул крышку чемоданчика и из рядов одинаковых синих бархатных коробочек достал верхнюю и протянул Марджори. Та приняла подарок с благоговением, но приоткрыла крышку резво.       Из девичьих уст вылетел восхищённый вздох. На атласной подложке лежало янтарное колье на платиновый цепочке, оттеняющей рыжину камней.       Девушка запричитала: — Я должна как-то Вам отплатить! Этот подарок слишком великолепен для первой встречи. — О, я не приму его обратно в качестве платы… Носите его с удовольствием, — он снова тонко улыбнулся. — Прошу меня простить, но я вынужден откланяться.       Марджори разочарованно вздохнула: ей совершенно не хотелось отпускать столь обворожительного собеседника: — Что ж… Ничего не поделаешь, надеюсь, Вы насладитесь временем, проведëнным в нашем городе.       Виктор раскланялся и наконец направился в сторону дома, адрес которого он получил от безымянного шпиона, встреченного в обед. Как раз подходило назначенное время, а сориентироваться на местности, не имея возможности видеть, было проблематично. Поэтому следовало поторопиться.       С первым пунктом плана возникли неожиданные проблемы: он не смог найти местоположение Кошкиного хвоста… В конечном итоге, ему помог парнишка лет четырнадцати, пытавшийся найти свою больную младшую сестру.       Просидев для приличия в кафе с полчаса, он вышел и спустился на параллельную главной улицу.       Здесь его подхватил под руку другой молодой человек. Такой же темноволосый и яркоглазый, как тот, который его сбил, но более высокий и, в отличие от второго, коротко стриженный: — Жуль, можно просто Юра. Опережая вопросы: да, наша семья уже несколько поколений работает на ослабление экономики Мондштата и усиление политической раздробленности в стране. Сейчас мы изображаем старых знакомых, которые встретились после долгой разлуки. Нет, это не подозрительно. Я бываю за границей чаще, чем в черте города. Всë? — Куда мы идем? — К нам на квартиру. — Нам не следует переживать из-за окружающих? — Не особо. Монд — государство для туристов открытое, по поводу иностранцев здесь не переживают, — они прошли ещё с тридцать метров. — Направо.       Они вошли в узкий подъезд и поднялись на второй этаж по винтовой лестнице. Дверь им открыл младший брат Юрия. Мальчишка при виде Виктора расплылся в улыбке: — Проходите-проходите! У нас и покушать есть, и выпить, если хотите… — От покушать не откажусь, а вот пить не буду.       Жуль покивал: — Это Вы правильно, если пойдëте сегодня к господину Варке, пить сейчас — гиблое дело.       Мальчишка постарше закружился по кухне, щëлкая тарелками и распространяя умопомрачительный запах тушёной говядины: — Меня зовут Лео, но можно просто Лëва. Идите руки мойте и за стол, там уже обсудим. Вряд ли ты, Виктор Феликсович, успел поесть с дороги чего-то человеческого…

***

      За стол сели в лëгкой обстановке. Виктор всегда восхищался такими людьми, как Лев. Мальчишка не душил своей заботой, а обволакивал, заставляя чувствовать доверие и мнимую безопасность. Было ли это плодом многолетних тренировок и глубокого профессионализма или просто личным качеством подростка, Виктор не знал. Знал только, что с братьями Урусовыми было комфортно.       Урусовы были одним из ответвлений семейств князей Юсуповых. К этому же семейству относились и Евдокия с Настасьей, они приходились Льву с Юрием двоюродными сëстрами, но, в силу своего сиротства и горячей любви Ирины Александровны к их покойной матушке, воспитывались в семье главы рода.       К делам перешли через полчаса, поедая вкуснейший пирог с яблоками и клюквой. — Нет, ничего сложного в общении с этим стариком нет… Он, конечно, себе на уме, но ради блага горожан сделает всë.       Лео подпрыгнул на стуле и защебетал: — Ты, главное, заинтересуй Джинни, если ей понравится товар, то он сдастся. И подготовь что-нибудь для Розарии, он в своей приëмной дочери души не чает, угодишь ей, он точно твой! — И что им дарить? Этим вашим барышням? — Ну смотри… Джинни голубоглазая блондинка и, вообще, ей нравится голубое. — Есть серьги из синего турмалина и сапфировое колье…       Жуль вставил: — Она серьги не носит, а вот Розарии как раз серьги какие-нибудь и подойдут…       Молодые люди синхронно вздохнули.       Выбор подарков не был их сильнейшей стороной…       Виктор почесал затылок: — А чем вы вообще занимаетесь? Вы же не только информацию собираете…       Жуль ухмыльнулся: — Как ты там сказал Мардж? Ах, да! Коммерческая тайна.       Хохот Лео, собиравшегося на свидание к той самой «Джинни», ещё долго звенел у Виктора в ушах.

***

      Вечера и ночи в Доле Ангелов всегда были крайне оживленными. Люди к закату заканчивали все свои дела, работу и собирались за столиками, чтобы выпить, расслабиться и обсудить прошедший день. Здесь был весь город, от торговцев до рыцарей, и один посол мог легко затеряться за барной стойкой. Коллективные попойки были зрелищем хаотичным, безумно шумным, но весёлым, пусть от этого веселья и болела голова. Виктор украдкой оглядывался в поисках определенного человека. Несмотря на различие в атмосфере и статусе людей, происходящее можно было сравнить с приемами князя Юсупова — оба события были очень удобны для прекрасных знакомств.       Гул голосов упорно прорывался через ритмичную музыку, создавая ещё бо́льшую какофонию. Виктор наконец выцепил взглядом нужного человека. Он стоял за барной стойкой, ловко расправляясь с поступающими заказами. — Вам что? — спросил он, когда Юсупов подошёл ближе, облокотившись на столик. — Немного вашего времени, господин Рагнвиндр.       Крепус удивлённо посмотрел на гостя. — Посол из Снежной, — подсказал Виктор.       Хозяин Доли Ангелов махнул стоящему рядом бармену, чтобы заменил его, и проследовал за послом за отдаленный столик. Виктор отрешённо мазнул взглядом по выглядывающему из подсобки мальчишке. — По какой причине? — Истечение срока контракта на поставки алкоголя. — Я думал, Вы прибудете на Винокурню… — Виктор Феликсович Юсупов, — услужливо представился посол. — Я тоже так думал, но завтра у меня встреча с магистром, а затем корабль. К тому же, всегда интересно посмотреть на подобные заведения. — И как? — Оживлённо. Я был только в кабаке в Терновом порту, где впервые и попробовал Ваше вино. Тут гораздо уютнее, приятнее, людей больше. Мне нравится. — Сомневаюсь, что то вино, которое Вы пробовали, было того же качества, — проворчал Крепус. — Тогда предлагаю наверстать упущенное. Заодно попробую, что поставляют в мою страну.       Им тут же принесли по бокалу вина по просьбе Крепуса. Напиток был мягким, молочным и приятно грел изнутри. Наверное, действительно на вкус, как одуванчики — Виктор не пробовал, поэтому не мог сравнить. — Действительно лучше, — улыбнулся Юсупов. — Я не так много алкогольных напитков пробовал за свою жизнь, но это — шедевр.       Рагнвиндр одобрительно усмехнулся. — Не любитель алкоголя? — Честно говоря, да. Но я ценитель вкуса. — Мой сын такой же, — вздохнул Крепус. — Но он весьма креативен в создании аналогов. Возможно, даже превзойдет меня… Он стоит прямо у стойки. Дилюк! Подойди сюда.       Виктор аккуратно наблюдал, как к ним приблизился тот же мальчишка. Действительно, копия отца, только более строгая, с военной выправкой. Занятный малец. — Дилюк, это посол из Снежной, Виктор… Юсупов. — Здравствуйте, — юный господин кивнул в приветствие. — С какой целью прибыли? — Возобновление поставок.       Юноша понимающе кивнул, чем вызвал смешок отца. — Он уже в курсе всех моих дел, скоро можно будет все дело на него оставить, — мягко протянул Крепус, на что его сын раздражённо вздохнул: — Ты слишком торопишься, отец. К тому же, господин посол явно хочет скорее перейти к делу. — Нет-нет, что Вы. Я только рад потратить время на нахождение в таком чудесном месте. — О, я слышу восторженные голоса и чувствую запах вина! Ещё несколько людей сегодня стали счастливыми? — кто-то внезапно заверещал под боком. Дилюк едва слышно цыкнул. — Это Венти, наш бард, — спокойно пояснил Крепус. — Я свободный бард, господин Рагнвиндр, — заливисто засмеялся Венти. — Как и все в этом городе. А Вы, наш дорогой гость? — А я Виктор Феликсович Юсупов, — он не оценил двусмысленность и попросту проигнорировал. Бард усмехнулся. — О, так мы просвещаем снежнийцев! Отлично, может, хоть они оценят дары Мондштадта. — Оценили, — сконфуженно кивнул Виктор. — Господин посол, а мы раньше с вами не встречались? — Вместо того, чтобы раздражать дорогого гостя, лучше бы отработал те деньги, что мы тебе платим, — вовремя и очень сурово влез в разговор Дилюк. — Будет личный заказ, господин сын хозяина? — лукаво протянул Венти. — Просто что-то, от чего не будет болеть голова. — Боль от моих песен вполне может перекрыть боль от переизбытка вина — минус на минус, базовое правило ма-те-ма-ти-ки, — бард состроил очень серьезную мину. — Так ты грамотный? — У меня множество талантов, — подмигнул он, прежде чем убежать в другой конец таверны от «злого сына хозяина».       Крепус только посмеялся, смотря на перепалку. — А сейчас — песня! — закричал бард с импровизированной сцены. — Специально для нашего дорогого гостя, по заказу господина Дилюка! — в этот момент послышался тяжёлый вздох.       Забренчала гитара, бард умело взялся за лиру. Гора, что на костях дракона, Мерзлотой покрыта. Но подо льдом драконье сердце Навсегда зарыто. Великий горы клад таят– Искателей он всех цель. А внутри сердце не умрёт Его снега хранят. Хей!       Он ещё раз повторил последний куплет, ему уже вторила почти вся таверна. Виктор подождал, пока шум более менее уляжется, чтобы вновь обратиться к хозяину заведения. — У меня к Вам есть и… личное предложение.       Крепус заметно напрягся, выпрямляясь. — Дилюк, иди найди своего брата. — Да он опять с рыцарями… — Вот и погляди за ним, чтобы опять бед не натворил.       Рагнвиндр дождался ухода сына и, озираясь, спросил: — Это…по поводу Порчи?       Виктор вошёл в ступор. — Нет-нет, я хотел предложить Вам дополнительные условия к контракту. Дело в том, что я привез с собой «огненную воду», Снежная хотела бы поставлять ее в Мондштадт.       Тут уже Крепус отзеркалил его состояние. — А, так без проблем. Я смогу ее попробовать? Чтобы все было честно.       Виктор с улыбкой ловко достал из чемоданчика бутылку, на что Рагнвиндр издал удивлённый смешок. Перед ними уже поставили другие бокалы, но Юсупов налил только в один и принялся наблюдать.       Крепус сморщился, затем закашлялся, делая глубокие вздохи. Виктор прекрасно помнил свое состояние, когда Вася уговорил его попробовать, и даже немного сочувствовал виноделу. — Действительно «огненная», — он, кажется, даже прослезился. Виктор услужливо протянул платок. — Фух, будто лавы выпил. И все в Снежной это пьют? — Насчёт всех не знаю, у меня из окружения только племянник ее «ценит», вместе со стариками на работе.       Крепус на пару секунд задумался. — А знаете что, давайте! Это безусловно разнообразит алкогольное меню Доли Ангелов и всего Мондштадта. — Тогда я подготовлю документы, а завтра заверю у магистра. Мне было очень приятно с Вами познакомиться. — Аналогично. Не часто встретишь такого… Кэйя! Дилюк, что твой брат опять вытворяет? Извините, это мой… другой сын, я должен разобраться. Кэйя!

***

      Штаб Ордо Фавониус на рассвете встретил его суматохой. Рыцари уже просыпались и разбредались: кто по поручениям, кто завтракал в укромных местах, чтобы не поймали и не заставили работать. Делегацию из Снежной встретили у дверей и проводили в кабинет магистра.       Помещение походило на берлогу медведя и описывалось словосочетанием «хаотичный порядок». Сам «медведь» дожидался послов за столом, а рядом речной тростинкой (по сравнению с магистром все будут казаться тонкими и хрупкими) замерла юная девушка — Джинн Гуннхильдр, его ученица и помощница.       Они поприветствовали друг друга, пожали руки, Виктору дали стул. — Не надеялся, что сам Глава Бюро Снежной приедет, — начал Варка. — Надеялись на Предвестника? — усмехнулся Виктор. — Предвестники ребята классные, но не все пригодны для деловых встреч. Нет, вообще не надеялся, что к моей просьбе отнесутся серьезно. — А я надеялся провести выходные с семьёй, но вот я здесь, — развел руками Юсупов, пытаясь создать дружелюбную атмосферу: так будет больше пользы для него. — Вы женаты? — Нет, но у меня очень большая семья. Много родственников, со всеми общаюсь. — Это хорошо. А я вот дочь воспитываю, да и других ребят целый штаб, подрастающее поколение. — Тогда у нас обоих есть причины закончить побыстрее. Предлагаю начать с руды.       На стол опустился один из чемоданов с образцами. Чего там только ни было: янтарь, алмазы, сапфиры блестели яркими огнями в свете люстр. Для этой демонстрации были выбраны самые лучшие и крупные образцы. Оттуда же Виктор быстро извлёк две коробочки. — Это для мисс Джинн, а это — для вашей дочери. — Решили начать с любезностей? — Варка с недовольством посмотрел на то, как ученица со сверкающими глазами смотрела на сапфировое колье и на бриллиантовые серьги в другом чехле. — Что вы, просто небольшие подарки лично от меня. Я впервые в Мондштадте, и прием оказался весьма радушным, а я считаю, что за любую услугу надо платить равноценной монетой. К тому же, это позволяет продемонстрировать качество наших камней. Это первое. Мы уже продемонстрировали их Марджори, она высоко их оценила. Несмотря на это, мы предлагаем их по сниженной цене, ведь спрос у вас точно есть. Это второе. И последнее: мы готовы предоставить товар в бо́льшем объеме, чем Вам поставляет Ли Юэ. — Я должен разорвать столетний контракт с Ли Юэ ради пары дополнительных камешков? — Вы, кажется, не совсем поняли, — довольно улыбнулся Виктор. — В Снежной только янтарь можно легко найти на любом побережье и в лесу, что уж говорить про другие драгоценные камни. Это не одна опасная гора с ограниченными ресурсами и пара шахт с нефритом. Объем и регулярность поставки возрастут в десятки раз, качество только улучшится, а цена толком и не изменится. — Гладко стелите, да вот как поедете. Нет, предложение, безусловно, заманчивое… Надо подумать. — Конечно, не торопитесь. Тогда перейдем ко второй части? Насколько я понял, срок действия контракта на поставки алкоголя, а конкретно вина, истек. Предлагаю переподписать, но с дополнительными условиями. — Какими? — Вчера я провел вечер в Доле Ангелов, где, помимо того, что прекрасно провел время, я показал господину Рагнвиндру нашу «огненную воду». Собственно, контракт на поставку с Винокурней Рассвет уже почти готов, нам нужны заверение и разрешение на ввоз. — Так понравилось, что ли? — уже с меньшим недоверием спросил магистр. — Он был в восторге. — Тогда позвольте мы ненадолго отойдем. — Конечно.       Варка и Джинн отошли даже не в коридор, только к двери (видимо, чтобы гость оставался в поле зрения) и заговорили на мондштадском. Виктор подавил улыбку. Судя по их разговору, сделка шла хорошо, ему удалось убедить, как минимум, ученицу магистра и склонить к себе его самого. Они быстро двигались в сторону решения в пользу послов Снежной, чему Виктор был несказанно рад.       Через пару минут они вернулись к столу переговоров. — Haben Sie eine Entscheidung getroffen? — невинно спросил Юсупов.       В кабинете повисла тишина. А потом магистр Варка внезапно рассмеялся. — Думаю, ты уже это знаешь. Не перестаешь меня удивлять. Какие ещё у Вас тузы в рукавах припрятаны, а, господин посол? А знаешь, мы обязательно должны выпить! — Конечно, но давайте сначала закончим с контрактами, — заулыбался Виктор, пока его успели и по плечу похлопать, и рукой загребсти. — Вот хотелось тебе все обломать. Ладно, где там подписать?       Джинн услужливо протянула перо, Виктор — документы. Варка поставил размашистую подпись и вновь взялся за гостя. Помощники Юсупова тем временем по щелчку сложили все в портфели и убрали. — Хорошо, что они отправили тебя. Ты гораздо компетентнее, чем твой предшественник. Дурак был редкостный, — Варка уже вел его из штаба ордена. Виктор чувствовал себя немного некомфортно: не привык, что собеседник хоть немного, но выше него — но быстро подстроился под настроение магистра. — Помягче, это все-таки мой подчинённый, — рассмеялся Юсупов. — А это совет, чтобы нормальных подчинённых набирал. Вот у меня рыцари — все, как на подбор… — А что он натворил? — Да пить совершенно не умел. В первый день с ним посидели культурно, выпили, так он буянить начал. А в день переговоров заявился еле живой, ну я его и взашей из штаба. — Ясно, теперь на сделки с Мондштадтом буду отправлять только самых лучших специалистов.       На следующий день Виктор сидел на корабле со всеми нужными документами, бутылкой вина, открыткой для Васи и похмельем, чрезвычайно довольный собой.

***

      Приближалась вторая годовщина назначения на пост главы Экономического бюро. Хотелось бы сказать, что произошли кардинальные изменения в работе, Снежная стала экономически-независимой, но бардак, оставленный предыдущими главами, оказался слишком велик. Несколько месяцев ушло на один только архив, чтобы перебрать все документы, составить новые и избавиться от ложных данных. При разборе обнаружился и беспорядок в фонтейновской документации (Виктор усиленно делал удивленный и негодующий вид, когда ему об этом отчитывался Вася). Сухотин устроил хаос, но остальные только усугубили его.       Первое время Виктор мотался по разным странам, бывая дома по паре недель в месяц: смена руководства повлекла за собой окончание сроков действия или принудительную остановку многих договоров и соглашений. Пришлось заключать новые, Мондштадт тогда стал только началом. Зато уж точно пригодилось знание языков, да и Вася был рад сувенирам. Целый год прошел в спешке, которую ухудшало и внутреннее состояние страны. Обучение новых работников, координация работы отделов, сделки с мелкими предприятиями — Виктору тогда казалось, что он постарел сразу на сотню лет и умер, а тело почему-то продолжало работать. Василь тоже не отдыхал, но у него хотя бы энергии побольше было, все-таки молодой ещё.       К настоящему управлению делами экономики они пришли только пару месяцев назад. Были заключены несколько договоров на торговлю с Сумеру для пока находящегося в разработке проекта по освоению Степей в сельском хозяйстве. Плавно сводился на нет импорт из Фонтейна, чтобы достичь одностороннего обмена технологиями, Виктор тогда даже забежал на «консультацию» к Флер, помня о ее осведомленности в вопросе. Когда-то он также выяснял про хонинговальные станки, но это было так давно…       В тот день шла подготовка к встрече с сумерским послом. Она была примерно через месяц, и Виктор искренне не понимал, зачем начинать так рано. Он любил готовиться максимум за неделю, при том, что дней пять уйдет на согласование выезда из страны, на запоминание нужной информации же шел день: невозможность подглядывать в бумаги во время переговоров заставила потренировать память (однако не то чтобы с этим ранее были проблемы, изучение языков и хоть то же заучивание путей и местоположений предметов сделали свое дело). Но Вася так не считал, поэтому поздно вечером приходилось сидеть в кабинете и перебирать документы, согласовывать планирование встречи и наброски соглашений и встраивать их в планы и проекты.       За окном было уже темно, опять бушевала метель, даже Василий начинал клевать носом и страдать ерундой. Виктор же решил, что самое время ему отомстить, и наоборот принялся за работу, попутно попрекая племянника. — Виктор Феликсович, там к Вам… — в кабинет нерешительно заглянула девушка с регистратуры.       Виктор повернулся с своему секретарю, который явно не выполнил свою работу.       Василий поднял руки: — Я ничего не знаю, никаких встреч на сегодняшний вечер запланировано не было. — Кто там? — устало спросил Виктор у ждущей девушки. — Ее Величество и господин Первый Предвестник. — Ну…пропускай, — в замешательстве ответил он.       Неожиданный визит бабушки удивил. Они обычно виделись только на семейных праздниках, было непонятно, с чего бы ей приходить к нему на работу. Только если по каким-то делам, но что Царице могло понадобиться от него? Что было важным настолько, что требовало личного присутствия самой Царицы?       Девушка кивнула и скрылась за дверью. — Зачем бабушка пришла сюда? — у Васи был тот же вопрос. — Обсудить выплаты пенсии? — Ей? — Вася захохотал.       Виктор приложил все усилия, чтобы не повторить за ним. — Василий Николаевич, вы позорите Бюро, — с еле сдерживаемой улыбкой сказал Виктор. — Но ведь правда!       За дверью послышались шаги. — А ну, цыц! Хотя бы сделай вид, что работаешь, тебе же лучше будет.       Вася показательно раскрыл случайные документы, все ещё хихикая.       Виктор же морально стал готовиться к встрече с бабушкой. Он решил даже не пытаться угадать, что она от него захочет. Обратное было чревато проблемами с нервными клетками. А они, как известно, не восстанавливаются. Учитывая ее нрав, ожидать можно было что угодно. Успокаивало только присутствие Пьеро: он хотя бы был адекватным, пусть Виктор его после поездки в Снежную и немного побаивался. Шутка ли, весь день в поезде маршировать. А ведь он тогда даже и не мог подумать о грядущем «родстве» с ним да и с Царицей. Кто бы знал, знал бы он… — Здравствуй, бабушка, — Виктор встал поприветствовать пришедших. — Здравствуйте, господин Пьеро. — Здравствуй, Витенька. О, и Васенька здесь. Ну как вам тут работается? — Хорошо, бабуль, — Василий, честно изображавший усердную деятельность, «оторвался» от бумаг. — А кормят хорошо? Ты смотри, — пригрозила она Виктору, — если ребенок голодный будет или ты сам… — Да хорошо все, тут скорее я за ним слежу. — Бабушка, а ты по делу или просто так? — решил сократить части с приветствием Виктор. — По делу. К тебе. Василь…? — Я пойду? — понял намек секретарь. — Да. Пообщаешься заодно с Пьеро, вы так давно не виделись.       Судя по всему, ни Пьеро, ни Вася не считали разлуку слишком долгой, чтобы начать по друг другу скучать, но все же вежливо покинули кабинет. Царица дождалась, пока за дверью затихнет шум. — Я тоже давно тебя не видела, — начала Мария. — Сидишь в своем кабинете, как крот, целыми неделями не выходишь. Съездил бы к кому нибудь с визитом, не деловым, на бал, выставку… — Да не люблю я все это, — замялся Виктор. — Вася иногда вытаскивает… «в свет». А так и времени нет. — А надо догонять светскую жизнь, не отставать. Если сейчас ещё можно закрываться работой, то потом сбежать не получится, — Царица звучала хитро, но чуть отстраненно. — А то заперся тут сычом, будем исправлять. — Что ты задумала? — Подарок. Хотя, скорее, контракт. У тебя контракт с Юсуповыми, контракт с Бюро, а теперь будет лично со мной, — она сделала паузу. — Со мной можешь не бояться.       Виктор отшатнулся. Это была не просьба — воля Богини. Пересилить себя было невозможно. Абсолютно понятный страх сдавливал грудь, поднимался по горлу. Он должен был подчиниться.       Вживую Царица была гораздо прекраснее, чем на портретах. На картинах она была властная, гордая, с ледяным взглядом — богиня мороза. Перед ним же стояла…уставшая девушка, со столь же свободолюбивым взглядом, холодной красотой, более живая. Довольно логичное заключение. Сердце глухо колоколом стучало где-то в горле, Виктор пытался успокоиться.       Мария улыбнулась. — Все храбришься… Так вот, контракт. Ты уже присягал на верность Фатуи, я хотела бы обновить клятву. Дело в том, что я тебе доверяю. Не потому что тебя приютили и вырастили Юсуповы, есть более важные причины. А в нашем положении я таких людей стараюсь держать поближе к себе. Прославленные Предвестники — мое оружие и опора, нам нужны талантливые специалисты. — …Я? — только и смог вымолвить Виктор. — Что насчёт… Панталоне, Банкир, девятый Предвестник Фатуи?       Юсупов неверяще смотрел, как Царица положила на стол серебряную печать и светящийся золотом камень в светлой оправе. — Это контракт на служение мне во благо всего мира и Снежной. Правда, в кабинете отсиживаться не всегда получится, — усмехнулась богиня.       Рука сама потянулась к стеклянному кружочку. Порча, не настоящий. Оно и к лучшему. Аналоговая мощь без обязательств — укор Небесам, демонстрация человеческого гения. Символ силы смертных.       Золотой. Иронично, Виктор даже усмехнулся. Столько лет прошло с молитв о помощи, он давно не одинокий слепой мальчик, он превзошел слабости, вырвал их с корнем. И наконец на него обратили свой взор — не боги, даже не люди. Верно сказала Царица: это не подарок, это сделка на равных условиях. Контракт. Сила в обмен на труд и верность. Порча приятно пульсировала в руке. — Я согласен. Но, как я понимаю, мои обязанности не слишком будут отличаться, зачем же тогда мне это? — он опустил стекляшку обратно на стол. — Мои предвестники должны уметь постоять за себя. Мы воюем со всем миром, с богами, каждый человек может изменить ход событий в нашу пользу. Юсуповы научили тебя убивать ножами, ядами, сплетнями, но это, — она постучала ногтем по золотому стеклу, — это используй во благо Фатуи, во имя меня и ради нашей общей цели. — Так точно. Что-то ещё? — Мы ждём тебя в Заполярном, как будешь готов. — Хорошо.       Царица все ещё улыбалась. За дверью послышался шум: кажется, там уже намекали, что разговор длился слишком долго. Виктор поправил очки и вновь закрыл глаза, сунул Порчу в карман пиджака. — Мы все! — вновь повеселела Мария.       В кабинет сперва зашёл Пьеро, а потом влетел Вася. — Что тут было? — Обсудили, что Виктор никуда не выходит. Вот, дала ему больше поводов общаться с людьми. — И правильно! Он добровольно только в театр или некоторые выездные сделки курировать, в остальных случаях не вытащишь! Все я бегаю…— Вася наигранно печально опустился на свое место. — Ну вот и не благодари, — рассмеялась Царица. — Будем социализировать сыча. — Спасибо, бабушка, — язвительно прошипел Виктор. — У тебя ещё что-то? — Внуков повидала — уже довольна. Скоро встретимся.       Они попрощались, Мария ушла, что-то весело щебеча Пьеро. Виктор наконец смог сесть на свое место. — Так что тут было? — Василь начал допрос с пристрастием. — Кажется, меня повысили, — задумчиво протянул Юсупов, крутя в пальцах печать. Занятный символ, надо будет потом рассмотреть поближе, через перчатку чувствовался смутно. — Куда ещё больше, и так на улице со столбами перепутать можно…— пробурчал секретарь. — Василий… — Ладно-ладно, но вопрос все тот же.       Виктор протянул ему печать. — Что это?.. О… О-о-о, ого… — Никаких связных и осмысленных слов от тебя не дождусь? — Je peux ravir avec admiration si tu veux, idiot. — Все с тобой ясно, der Dummschwätzer.       Вася замер с открытым ртом. — Как ты меня назвал? — Очень приятным в общении человеком, — невозмутимо ответил Виктор. — Как ты это вообще произнёс? — Es ist einfach, kretin. — Я понял последнее! Сам такой! Дурак! Не повезло нам, не Предвестник, а бескультурье! Вся страна узнает, какой ты connard! И никаких поздравлений ты не дождешься! — Да пожалуйста, — рассмеялся Виктор. — Вот перееду жить во Дворец, не увидишь ты меня. — А ты — в любом случае… А можно мне с тобой? Я почти совершеннолетний, я хочу съехать от родни. — К другой родне? — Если эта родня будет жить во Дворце, то да. — Так ты ещё и der Draufgänger. — Мне кажется, ты чем-то не тем занимался на уроках мондштадского. Все, отныне не буду тебя туда пускать, они плохо на тебя влияют!