К Огигии (заморожено)

      Эва, назначенная вместе с младшей сестрой Софьей его личной служанкой девушка, разбудила его около восьми часов утра. Насилу умыли (он очень вырывался, но ласковый голосок Эвы, нашëптывающий на ухо всё известные ей способы убийства человека шпилькой для волос, благотворно повлиял на его спокойствие и желание вырываться). Волосы промыли, обмазали каким-то маслом с очень лëгким цветочным ароматом, а затем собрали в высокий хвост с косами по бокам, от висков к самой макушке.       Софья уже собралась было помочь ему одеться, но тут Виктор уже настаивал.       Самостоятельно натянув белоснежную рубашку с кружевным жабо, он попытался поправить пышные рукава. Узкие брюки цвета индиго сели как влитые, но для того, чтобы затянуть корсет, всë же пришлось возвращать Софью в комнату, она же накинула сверху пиджак и застегнула аметистовые запонки.       В дверь постучали, Фин сообщил о скором завтраке.

***

      За завтраком, на котором присутствовало всë семейство, за исключением уже уехавшей к себе Ирэн, Виктор чувствовал себя некомфортно. Непривычная еда и столовые приборы всë ещё плохо поддавались контролю.       Евдокия, запыхавшаяся и счастливая, ввалилась в зал последней. — Евдокия, дорогая, я надеюсь, что ты имеешь достаточно веские причины для того, чтобы опаздывать… — Простите великодушно, Ирина Александровна, Женя ответил и платье прислал… Я просто немного взволнована. Это же такой явный жест. Я… Там натуральный шëлк. Окрашенный градиентно. Его же у нас днём с огнём не сыщешь, а он… Оно всё хрустальным бисером расшито. У меня слов нет. — Успокойся и сядь за стол, — промолвил Феликс Феликсович, нарезая стейк из оленины.       Евдося поëрзала ещё немного, а затем резко дëрнула локтем, желая повернуться к сидящей рядом Анастасии, но задевая стоящий на столе бокал с водой.       Виктор приготовился к шуму и брызгам воды, но ничего не почувствовал. — Василь, — вскрикнула Настасья, — это?! — Почему ты не рассказал? — спросил, промакивая губы салфеткой князь Юсупов. Виктор замотал головой. Он понимал, что произошло что-то сверх обыденности, но не знал, что именно. Со всех сторон доносились восхищённые и удивленные вздохи, а юноша слепо метался, в надежде, что кто-нибудь ему объяснит.       Вася тихо замер на месте, от него не было слышно ни шороха. — Такая редкость для Снежной!       Виктор, кажется, начинал догадываться в чем тут дело. Захотелось исчезнуть из-за стола. — Да уж, нечасто здесь дают глаза Бога…       Юноше почудилось, что гром сотряс стены, молния сверкнула посреди комнаты. Ещё одна гроза. Буря преследовала его даже здесь, в покинутой богами земле. — Да я только вчера получил, не успел вам рассказать… — тихо оправдывался Василий.       Вчера в кабинете князя было непривычно шумно, ещё одна ссора, одна из тысяч. Виктор тогда не придал значения, но сейчас мысли крутились в его голове со скоростью света, подгоняемые медленной паникой. — Значимое событие, но почему бы нам не продолжить завтрак? — предложил Феликс Феликсович, и все вновь замолчали.       Юноша через силу вновь взял вилку. Это помогло немного успокоиться. Ему некуда было бежать опять, он больше не беспризорный мальчишка. Его будут искать. Пришлось заставить себя остаться за столом, в этом доме, в Снежной…       После завтрака уже не было времени думать о произошедшем, Ирина Александровна потребовала Виктора к себе. — Я думаю, стоит начать с небольшого теста, нельзя начинать обучение, не зная исходных данных, — судя по звуку, Ирина Александровна положила перед ним листы бумаги. — Будет проверяться знание языков и точных наук. Потом постараюсь добавить в программу и гуманитарные науки.       Виктор недоуменно сидел на стуле, не зная, как отсюда исчезнуть. Он не имел никакого понятия, о чем ему говорила княгиня. Хотя, может, то, что он более менее знал, так и называлось. — Какие языки ты знаешь, кроме общего? — Ну… — Виктор принялся перечислять, — на сумерском я говорю…говорил неплохо раньше, но очень давно не было практики. Читаю и пишу на уровне… десятилетнего ребенка? Но также не было практики. На языке Ли Юэ я могу читать, пишу плохо, говорю хорошо, но лексика очень разговорная, — Виктор хотел сказать, что на улицах ничего, кроме ругательств и не узнаешь, но решил промолчать. — За время в Снежной выучил некоторые буквы и фразы, но они тоже…очень разговорные. — То есть знания по странам, с которыми пока минимальные торговые отношения, и матерные частушки из Бюро, — подытожила княгиня. — Это будет тяжело, но хотя бы база есть. Математика? — Как оказалось, я неплохо считаю деньги, — усмехнулся юноша. — Сколько работал в Бюро? — Больше полугода. — Значит, с основами теории тебя точно познакомили, — Ирина Александровна вздохнула. — Все настолько плохо? — встревоженно поинтересовался Виктор. — Три, а лучше четыре языка, подтянуть экономику, речь, опыт практики, этикет, профессиональные навыки — мы все-таки из тебя и экономиста тоже делаем, — и так далее, и это в кратчайшие сроки. И стереть матерные частушки, чтобы ничего подобного при детях, — несмотря на сосредоточенность и серьёзность, она усмехнулась.       Виктор нервно улыбнулся. — А бумага зачем? — Решишь пару задачек, а потом тебя заберёт Феликс.       Юноша дождался, пока княгиня отвернется (кажется, ее все-таки предупредили), и посмотрел на задания. Было похоже на вступительный экзамен в Бюро, но, судя по всему, простой интуицией тут не ограничишься. Задачки были простые: рассчитать прибыль, вычислить грядущий спрос, бюджет. Даже не нужно бегать за информацией, как было на испытании в Бюро, все уже дано, просто подогнать под формулы, которые он учил. А дальше посчитать, что, как оказалось, он делал очень хорошо.       Ирина Александровна решила проверить сразу после сдачи. Виктор аккуратно встревоженно наблюдал за ее реакцией. Если все неправильно, его легко отсюда вышвырнут, хоть он и зашёл так далеко. Не окупится — избавятся. Юноша душил тревожность мыслями, что зарабатывать на улице в чужом городе он умеет. Правда, он уже не ребенок, милым его не назовёшь, придется что-то придумать. Виктор почему-то не был уверен в Бюро. Юсуповы, при желании, его и там достанут. — Все верно, но над почерком точно надо поработать.       Виктор замер.       Ну, не сейчас, так позже. Точно, позже. — Спасибо, — прохрипел он, пытаясь вновь начать дышать. — Беги скорее к Феликсу, он тоже будет вести уроки, — судя по ее голосу, княгиня улыбалась.       Внутри что-то болезненно сжалось. Стараясь перестать об этом думать, Виктор выскочил за дверь, лишь бы оказаться сейчас подальше.

***

      Князь, видимо, решил не дожидаться, пока его названный сын сам придет, поэтому перехватил его, как только тот вышел от Ирины Александровны. Виктору оставалось только недоумевать, зачем проводить уроки в разных кабинетах, пока его опять куда-то вели. Он почти к этому привык, все-таки вроде как слепой, ему легко потеряться. Учитывая, что все полезные предметы были у княгини, юноша терялся в догадках, чему же его будет учить Феликс Феликсович, а тот даже не планировал отвечать.       Пришлось ждать до того момента, как они придут. Князь запер дверь. Виктор слепо замер посреди комнаты. Если что, он сможет отбиться, сбежать — крутилось в его голове, однако он не знал, почему все казалось, что Юсуповы ему навредят. Возможно, это было привычкой.       Сзади загремел металл. — Дипломатия и политика это хорошо, но нельзя забывать о реальной работе. И это даже не экономика, — предугадал подкол Феликс Феликсович. — Шпионаж предполагает как умение убивать, так и защититься, выполняя миссию. Хороший агент должен быть всегда готов к любым ситуациям, а главное — вооружен. Юсуповы готовят «многопрофильных» специалистов, работающих со многими способами и методами, лучших в своем деле, потому что они умеют приспосабливаться. Поэтому здесь не будет теории, только практика. Для начала проверим креативность: попробуй спрятать эти ножи на себе так, чтобы их не нашли.       Феликс Феликсович отошёл, уступая место Виктору, чтобы тот мог видеть. На столе лежало больше десятка ножей разного размера. Юноша замер, раздумывая. Раньше он работал с одним ножом, если не вообще без него, там в карман сунул — уже хорошо. Но в лиюэйской одежде карманы были огромные, там в складках можно было пронести все, что угодно, а тут… печальное зрелище.       Он взял первый кинжал — такой причудливый. Едва больше его пальца, и это вместе с рукоятью. Зубочистка какая-то, а не нож, кого ей вообще можно убить? Даже иглы для иглоукалывания были длиннее и опаснее. Ножичек отправился под резинку рукава у запястья. Кружева идеально прикрывали его, поэтому под второй рукав Виктор тоже спрятал ещё один похожий кинжал. Немного подумав, он прицепил один под жабо, что удалось с большим трудом. В брюки юноша побоялся что-либо совать, поэтому ещё два длинных ножа отправились в сапоги. Итого пять, оставалось ещё больше половины. — Время вышло.       Было отведено определенное время? Виктор не был уверен, поэтому начал переживать ещё больше. Со стороны князя послышался недовольный вздох. — Ну, хоть до чего-то додумался. А теперь попробуй быстро их вытащить.       Юноша послушно принялся исполнять указ. Из рукавов он легко достал, жабо заняло некоторое время, а сапоги — много времени. — Вот на ровной поверхности в ногах путаешься, шпала этакая, — насмешливо упрекнул его князь. — А что же будет в экстренной ситуации? А теперь слушай. Рукава хороши, только если в них есть что-то, что будет держать нож, иначе он выпадет. Кружева можно использовать, опять же, если там будет специальный крючок, и они будут не прозрачными. В сапогах может мешать при ходьбе, да и достать неудобно. Какие ещё варианты? — Просто добавить больше одежды? — Да, такой вариант тоже есть. Дамы прячут снаряжение в платьях, корсетах, рукавах, даже причёсках. Пока из моды не вышли платья с кучей юбок, в каждую из них можно спрятать много вещей. Нам подобное не доступно, но аналоги могут быть. Например, пиджак. Вместе с рубашкой это уже четыре рукава, а ещё лацканы, полы, если их правильно распороть, карманы. Под пиджак — жилет: карманы, под лацканы, даже пуговицы. А сверху — пальто, в котором, при желании и должных навыках шитья, можно незаметно пронести двуручный меч, не то что несколько кинжалов. Вот и можно так напихать несколько килограммов железа. А ведь ещё есть аксессуары! В кольцах можно прятать как лезвия, так и яд — яд вообще можно спрятать где угодно: кольца, серьги, запонки, пуговицы. Главное с размером угадать, чтобы влез тайный отсек. Обувь использовать нежелательно, но лучше крепить все к подошве, чтобы было незаметно. Деталь, которую мы позаимствовали у дам — прически. Столетие назад, когда в моде были огромные парики, там можно было спрятать целую сумочку. Сейчас можно, например, использовать пучки для небольших предметов. Правильно заплетенная коса, да ещё и прикрытая чем нибудь, скроет все, что хочешь. Если есть украшение на шее, то можно волосами прикрыть. В общем, вариантов много. А теперь повтори ещё раз, но времени будет меньше.

***

      Через пару недель после начала обучения, когда манеры Виктора стали достаточно приемлемыми, Феликс Феликсович принял решение дать бал в честь нового члена рода Юсуповых. Этот самый бал, проводимый как раз в столичной усадьбе, Ноевой даче, стал местом притяжения огромного количества политических и государственных деятелей, как минимум потому, что его решила посетить сама Царица.       Вечеринки, устраиваемые Юсуповыми, были известны далеко за пределами столицы, и только они могли похвастаться такими знаменитыми гостями. На них заключались и расторгались сделки, образовывались союзы и партнёрства, заводились связи и знакомства, но, прежде всего, люди использовали это для того, чтобы вовремя преподнести себя, показаться с лучшей стороны: кто знает, кому приглянется на вечере твоя дочь, кто предложит работу, а кто пригласит на званый ужин. Это было поистине всеохватывающее действо, на котором никому нельзя было ударить в грязь лицом. Особенно хозяевам.       На место они приехали за три дня до бала, чтобы подготовить помещения и проинструктировать прислугу.       Феликс Феликсович вместе с Ириной Александровной были, к вящему ужасу Виктора, фактом прибытия правительницы Снежной совершенно не обеспокоены. Куда больше их волновали наряды, которые шили, и бесконечные подборы оттенка салфеток и сортов вина.       Виктора разбудили около восьми часов утра. Его, несмотря на попытки сопротивления, помыли в ванной с тем самым цветочным маслом, запах которого он никак не мог идентифицировать. Потом одели в чëрно-фиолетовый фрак с узкими брюками, и женщины долго ходили вокруг него, прикидывая, какие украшения подойдут больше и не надо ли добавить рюш или жабо.       В итоге к балу он был готов к пяти часам вечера, как раз к тому моменту, когда по Косыгинской улице, сейчас горящей тысячами фонарей, к усадьбе стали подъезжать экипажи.       Он спустился вниз и подошëл к Феликсу Феликсовичу, вместе с которым, как виновник вечера, должен был встречать гостей.       Виктор был действительно рад тому, что не мог видеть, с того самого момента, как Настя рассказала ему о том, как именно Феликс Феликсович с Ириной Александровной собирались явиться на бал.       Судя по шороху юбок, исходящему от князя Юсупова, Настасья не обманула.       Феликс Феликсович был одет в алое бархатное платье, открывающее изящные ключицы и подчëркивающее не испорченную временем точëнную фигуру мужчины. Изящный шарф-шлейф прикрыл кадык и излишне мускулистые руки.       Все это Виктор узнал позже, опять же со слов Настасьи. Сейчас он впервые благодарил богов за свою «слепоту», потому что князь, его опекун, одетый в женское платье — зрелище не для слабонервных.       Ирина Александровна была одета, напротив, в приталенный чëрный костюм с алой рубашкой и таким же алым жабо.       Точно так же, как и о балах, о эксцентричности князя и княгини знали и за пределами столицы. Каждый выход в свет был как абсурдный показ мод с целью поразить все высшее общество.       Рядом с выстеленным красным сукном парадным входом устроились несколько отрядов гражданской жандармерии и несколько представителей Фатуи.       Из экипажей выходили мужчины в мундирах, звёздах орденов и лентах; дамы в атласе, жемчуге. Всё они стремились занять наиболее выигрышные места в зале, такие, которые позволили бы им наблюдать прибытие Царицы воочию. Виктор сдержанно старался приветствовать, когда Феликс Феликсович аккуратно пихал его в бок, что означало, что к ним подошёл ещё один гость. Князь свое обещание выполнял исправно, за что юноша был ему крайне благодарен.       К ним с Феликсом Феликсовичем подошла красивая пожилая женщина в синем атласном платье: — Где же Василий, Ваше Высочество, Феликс Феликсович? — Ваш внук, Радмила Тихоновна, не является героем праздника, зато позвольте представить вам Виктора Юсупова, моего приëмного сына, — Виктор поежился под тяжелым взглядом изумрудно-алых глаз, таких же, как у Василя.       Женщина фыркнула и направилась к бальному залу.       Через полчаса они последовали вслед за пëстрой публикой. Там Феликс Феликсович зачитал тост в честь нового члена семьи, и бал был объявлен открытым.       Виктор сразу же направился к стене, рядом с которой расположился стол с закусками, за ним, осторожно огибая всех гостей, следовала Настасья, которой сегодня не светило найти себе кавалера. Несмотря на еë невероятную красоту и исключительный ум, девушка была больна, а из-за того исключена из списков достойных высшего общества невест. Насколько Виктор был осведомлён, Настасья планировала посвятить свою жизнь семье Юсуповых и стать личной помощницей при следующем главе рода. Независимо от того, кто им станет. Поразительная преданность. Виктор, несмотря на всю признательность за заботу и обучение, не мог представить себя на ее месте, с такой же привязанностью: чтобы не было так больно что-то терять, нельзя к этому испытывать хоть какие-то чувства. Даже Юсуповых он скоро должен будет покинуть, как оставил Ли Юэ.       Евдокии нигде не было слышно, и Виктор собрался было поинтересоваться еë местоположением у Насти, когда после долгого полонеза заиграл вальс. Виновнику торжества пришлось пару раз отказаться от предложений потанцевать, в этот вечер он планировал оставаться в одиночестве.       Евдокия под руку со своим женихом, в лëгком ярком платье, среди явившихся на бал дебютанток выделялась, как попугайчик среди голубей. Голубки тоже дивно хороши, но диковатости и яркости попугайчика им не добиться никогда.       Девочка в руках высокого и долговязого Жени Лапшина, сына владельца крупнейшей газеты страны, казалась сказочной феей или хотя бы существом с другой планеты. Накладывающиеся друг на дружку лепестки ткани раскрывались при каждом шаге, из-за чего Евдося становилась похожа на дивный цветок, вроде сумерской розы, так обожаемой когда-то матерью Виктора.       Евдокия совершенно не стеснялась своего смеха, сиреневое платье кружилось, Женечка держал еë как самое главное в своей жизни, Настасья стояла рядом с Виктором и грустно улыбалась: — Она выглядит такой счастливой, — пробормотала она, поправляя выбившуюся из пучка жемчужную шпильку. — Она редко смеëтся настолько счастливо, — согласился Виктор.       Только оркестр закончил играть, по залу прошел шёпот: прибыла главная гостья. Царица появилась в зале вихрем снежинок, будто сотканная из света и мороза. За ней молчаливым мрачным стражем следовал Первый Предвестник. Люди молча расступились, в поклонах пропуская свою богиню. Послышался знакомый шорох юбки: князь вышел поприветствовать и проводить ее. — Готовься, к тебе сейчас Феликс Феликсович подойдёт, — быстро подсказала Настя, но Виктор уже и так это понял.       Царица расположилась в ложе, прилегающей к бальному залу, но отделëнной тяжелой драпированной тканью.       К ней, сидящей рядом с господином Пьеро, уже родным и знакомым, его и подвёл Феликс Феликсович.       Она окинула Виктора взглядом тусклых розовых глаз из-под белоснежных ресниц и тонко улыбнулась: — Действительно красив… По-чуждому, по-степному, — она хрустально рассмеялась и подозвала Виктора подсесть ближе. — Здравствуй, ребëнок. Мой супруг говорит, что ты из Ли Юэ, но это не может быть правдой. Или, по крайней мере, истиной. Кто-то из твоих родственников был выходцем из Натлана или Сумеру?       Горло не слушалось. Странно, но от женщины исходило непонятное тепло, не просто греющее, а сжигающее мысли и желание противиться еë воле. Даже не имея возможности видеть еë, Виктор готов был опуститься на колени перед тем мастером, который создал эту прекрасную ледяную статую: — Здравствуйте, Ваше Величество, — промолвил вдруг почувствовавший себя неразумным мальчишкой Виктор. — Отец… Мой отец был жителем Сумеру, а мама коренной обитательницей Ли Юэ, хоть прожила она там лишь последние несколько лет жизни.       Глаза Царицы заблистали розовыми бриллиантами. Где-то сзади фыркнул Феликс Феликсович, а господин Пьеро прикрыл рот рукой, пряча полуулыбку. Царица подобралась, и даже с закрытыми глазами Виктор почувствовал еë холодное негодование. — Феля, что это значит! Неужели ты не рассказал ребëнку ничего? — Виктор вздрогнул. Имя «Феля» больно резануло по ушам. — Только в юбки и можешь обряжаться, а как что-то нужное сделать… — Ещё не было повода, бабушка… — пробормотал князь Юсупов, поправляя бордовую юбку. — Милый, милый, — кинулась Царица к господину Пьеро, — моë сердце растоптано! Мои дети меня не помнят! Ах, Юсуф, ах, дорогой, был бы ты здесь, душа моя! — Мария, можно мы не будем вспоминать твоего бывшего мужа хоть в один визит к твоим наследникам? — проскрежетал первый Предвестник еë Величества. Царица не ответила, приобняв Виктора за плечи: — Не слушай этого старого дурака, милый. Ты теперь действительно можешь называть меня бабушкой, как и любой другой представитель рода Юсуповых… Я, знаешь ли, до встречи с моим нынешним мужем уже была замужем. Ах, Юсуф-бий… Степной ветер в смоляных кудрях и забавно покосившийся тюрбан на голове. Дух войны и снежной тундры, не иначе. Мы встретились, когда мне только исполнилось семнадцать лет. Я, верхом на коне, загнала кочевников к бурной реке и хотела их потопить, когда вышел он. Смотрел на меня, как на самое дивное диво на свете. Ну, с другой стороны, картина должно быть была прелюбопытная: я, маленькая и бледная, как смерть, верхом на коне и с копьëм в руках. Не знаю, сколько на тот момент было ему, но полюбил он меня страстно и страшно. У них в степях всегда любили повоевать, но женщин растили в строгости… Ах, Юсуф… Он выкрал меня из отчего дома, представляешь? Такой романтик… — синхронно с ней выдохнул господин Пьеро, Виктор потерянно мотал головой, позволяя женщине перебирать свои волосы. — Мы так любили друг друга, что даже на слепых небесах заметили наши чувства и даровали мне бессмертие с титулом божества в придачу. Он был предыдущим Крио Архонтом, знаешь ли, — она перевела дыхание. — Когда я ещё была человеком у нас появился сын. Боги, в общем-то не могут иметь детей от себе подобных. Один из моих сыновей объясняет это стремлением эволюционных процессов к усреднению выживаемости вида. Зато от людей вполне себе. Я стала божеством, когда мальчику минул двадцать третий год. Он умер в тот же день, а я осталась с внуком на руках и безутешной невесткой, — она поглаживала Виктора по кучерявой голове, а он впервые за долгое время чувствовал материнское тепло. Руки у нее были до странного мягкими и почти горячими. Она вся ощущалась сплошным контрастом: где-то смертельно холодная, только вышедшая из реки Смородины, протекающей вдоль столицы, а где-то безумно горячая, как степное солнце. — Но речь сейчас не об этом, — вмешался господин Пьеро.       Царица выдохнула: — Да… Ты же знаешь, что я стараюсь контролировать все процессы, происходящие в Снежной, верно? Это, в силу некоторых обстоятельств, на данный момент необходимо. — Да, Ва… — под взглядом Царицы он стушевался. — Бабушка…       Она потрепала его за щëку: — Умничка! Тогда, ты наверняка осведомлён о том, что наибольший контроль я осуществляю за счëт семейства Юсуповых и других родственников? — Виктор покачал головой. — Ах… Ну, смотри, из известных тебе лично людей стоит упомянуть хотя бы малышку Ирэн. Ты знал, что она является владелицей бутика в самом центре Фонтейна? Он невероятно популярен среди аристократии, любящей поделиться парочкой сплетен… Или Василий Шереметев! Он сейчас проходит личное обучение у Пульчинеллы, а мальчишке всего пятнадцать лет… Никак не могу понять, на кого же он похож больше: на Фелю или на Радмилу? А Урусовы в Мондштадте? Ты знал, что у нас есть шанс заключить целых два династических брака там, даже не выдавая их принадлежности к аристократии? Это же невероятно удобно… Родство открывает невероятные горизонты, даже если оно исключительно номинально.