К Огигии (заморожено)

      На площади было слишком много людей, это ощущалось даже сквозь закрытые веки. Люди громко переговаривались друг с другом, подошва их сапог стучала по брусчатке иногда чересчур близко, запах ткани и дорогой кожи перебивал только умопомрачительный запах специй и мяса из соседнего ресторана. От него желудок сворачивался в клубок.       Иногда хотелось заглянуть внутрь и посмотреть на местную еду, раз попробовать никогда не получится.       Открывать глаза не было запрещено — мама с утра отдала ему старые очки с толстыми крупными стеклами, края стекляшек в которых напоминали слоеный пирог — но страх натворить что-то ужасное ни на секунду не покидал, особенно при слишком близко раздающихся звуках, издаваемых кем-то кроме самого мальчика. Они только здесь обустроились, в старом доме на холме, и вновь бежать уже просто не было ни сил, ни возможности.       Именно из-за этого он и сидел на главной площади в столь ранний час. У мамы и баобэя не было сил для работы, а он сам был еще слишком мал, чтобы устроиться в какую-нибудь лавочку.       Оставалось только наугад прижаться к стене какого-то дома и протягивать в темноту коробочку. Он уже научился вслепую определять по походке помогут ли ему: за пару метров шаги замедлялись, слышалось шуршание тканей, а потом в коробочку со звоном падала монета. Мама сказала благодарить за каждый такой «жест внимания», поэтому он активно рассыпался в пожеланиях долгих и счастливых лет, как они учили вчера, игнорируя вопросы о том, кто он, жалобы и недовольство.       Все, что его заботило — сможет ли он хотя бы вечером по пути домой купить что-то маме и брату. На то, чтоб сегодня расплатиться за лекарства вряд ли хватит, но простые лепешки, судя по запаху, купить было можно. Солнце, приближаясь к зениту, припекало все сильнее. Хэй Чжу приложил руку ко лбу, закрывая глаза от случайных прохожих. Наконец можно было быстро осмотреться. Бесконечная темнота и неизвестность вкупе с множеством запахов и звуков пугали, но ради мамы и баобэя можно было и потерпеть.       Город сейчас, при свете солнца, казался ещё красивее. Вчера, в утреннем полумраке или вечером, когда солнце уже катилось за горизонт, он выглядел совсем иначе. Сейчас дома с зелеными покатыми крышами утопали в буйстве переливчатых листочков, позолота ярко блестела на солнце.       Люди будто сами были созданы из света и кленового листа, и Хэй Чжу впервые подумал о том, что здесь хорошо. Это чувство длилось всего пару мгновений до тех пор, пока он не закрыл глаза вновь.       Скоро вновь послышались шаги. Тяжёлая поступь, гулкий звон каблуков — он подошёл совсем близко, даже заслонил солнце, но монеты не было. Хэй Чжу недоуменно уставился в темноту, где приблизительно должно было быть лицо незнакомца, и встряхнул коробку. Да, невежливо, но нечего тянуть. Спереди послышался смешок. — Эй, малец, ты слепой, что-ли?       Хэй Чжу невольно вздрогнул. Он не мог видеть мужчину, но один только голос внушал как минимум страх. — Н-нет, — ответил он, точнее поднимая голову на звук, но все ещё не открывая глаза. — Угу… а родители твои где? — Мама дома, — сухо ответил он.       В ответ молчали несколько секунд. — Ну, а звать тебя как? — А вас?       Хэй Чжу хотел сказать что-то о том, что мама рассказывала ему, что общаться с незнакомцами не стоит, но посчитал, что в данном случае незнакомцем скорее был он. — Жоу Чжан, здешний кузнец. — Хэй Чжу.       Кузнец усмехнулся, на что Хэй Чжу лишь нервно приподнял уголки губ. — Ну, будем знакомы. Вообще, нечего таким молодым парнишкам на улицах отсиживаться. Если хочешь, завтра заходи ко мне, найду тебе дело по силам. — Благодарю, — пробормотал мальчик, вслушиваясь в отдаляющиеся шаги.       Если этот кузнец не обманул, то он наконец сможет заработать денег.       Мама будет довольна…       Эта мысль всколыхнула погасшую надежду на чудо.

***

      Домой добрался ближе к ночи: он недостаточно хорошо знал дорогу, чтобы идти по ней вслепую. Ещё меньше хотелось случайно свалиться с моста в реку, поэтому он дождался, когда люди разбредутся по своим домам, и наконец встал со своего места у стены.       Сперва он отошёл на пару шагов, рассматривая само здание. Это оказался очередной ресторан или чайный дом, он слышал, что тут их называют так, но особой разницы пока не видел — со вторым этажом и небольшой террасой. Другое подобное заведение стояло неподалеку, на соседней улице, ещё ближе владельцы лавочек сворачивали и убирали переносные котлы, торговец уже накрывал плотным покрывалом продаваемые овощи и фрукты — кажется, жители Ли Юэ больше торговли ценили только кухню. С пристани, помимо едва уловимого запаха соли, пахло рыбой и маслом.       Казалось, ещё немного — и он может сойти с ума от избытка потрясающих запахов и абсолютно пустого желудка. Вспомнились слова кузнеца подошедшего днём: если он действительно даст работу, Хэй Чжу сможет оплатить еду. Это была отличная новость для мамы, да и пара монет, отданных добрыми людьми, в кармане улучшала настроение. Монеты он, правда, тут же потратил. Повар наверняка странно смотрел на мальчика в пыльной одежде, слепо протягивающего деньги, смотря при этом куда то в пол, но пшеничную лепешку всё-таки завернул. О, как же вкусно она пахла, будучи ещё теплой. Хэй Чжу прижал ее к себе, стараясь сохранить температуру, и побежал в дом.       Уже у дверей он обернулся на город. Фонари ещё не зажгли, но в каждом окне горел свет, освещая причудливую позолоту и деревья и отражаясь от темной воды у порта. Вид захватывал дух, но дыхание перехватывало осознание…одиночества. Он скучал по дому. Дому, который не был гнилыми развалинами, где его всегда ждал гэгэ со своими книжками, улыбающаяся здоровая мама, отец…       Да, там тоже были трудности, но там не надо было бояться, что в один момент мама или баобей (или сразу они оба) просто не проснутся. Мама так и не произнесла ни слова, но он и так все понимал. Наверняка понимал и баобей, но ему стало плохо уже на подходе к горам. Хэй Чжу смотрел на дверь, уже ожидая, что, как только он ее откроет, он столкнется с последствиями. В глазах защипало, очки мешали их вытереть. Он обязан всё исправить. В доме было тихо. После нескольких дней пути тишина впервые воспринималась как возможность для отдыха, а не причина бежать быстрее. Но при данных обстоятельствах оставался другой страх. Мама с гэгэ нашлись быстро — они всё ещё спали.       Хэй Чжу поочередно поднес ладошку к губам, слушая дыхание, потом ко лбу. Слава Архонтам, они дышали, но у баобея не проходила температура, а мама наоборот была неестественно холодна. Надо было их разбудить и накормить, пока еда теплая, но Хэй Чжу замер, смотря на них. Они лежали так мирно, что ему захотелось запечатлеть этот момент, запечатать его на задворках памяти и никому не отдавать.       Они, на самом деле, редко виделись: он хорошо помнил мамины руки, домашнее платье, волосы баобея, совсем как у отца, но совсем не помнил лиц — в их семье было не принято смотреть в глаза. Сейчас же он старался запомнить каждую деталь, потому что…о плохом думать не хотелось. Мама, даже отдыхая во сне, выглядела измученно: черные волосы были разбросаны по покрывалу, шея и щеки жемчугом блестели в лунном свете, отчего темные впадины и синяки проступали лишь отчетливее. На ногу Бай Чжу все ещё было страшно смотреть.       Мама проснулась сама, морщась от чего-то неприятного. Хэй Чжу тут же ответ глаза, доставая лепешку. — Я купил лепешку.       Мама промолчала, вяло потянувшись к руке спящего сына. Тот будто в бреду приоткрыл глаза, видимо, особо не соображая, но протянутый кусок откусил. Хэй Чжу оставил их «ужинать», отходя в другой конец дома. Там тоже были остатки чего-то деревянного и старый холщовый мешок, на котором можно было лечь и немного поспать. — Я нашел работу.       Ответом вновь была тишина. Хэй Чжу отвернулся к стене и закрыл глаза.

***

      Хэй Чжу проснулся рано, солнце только-только начало освещать небо. Спалось плохо, все тело ломило и болело после вчерашнего, но сегодня он хотя бы не спал на камнях.       Воспоминания о пути сюда на фоне ночного кошмара вспыхивали все более яркими красками.       Они бежали по верхнему уровню гор, сознательно избегая хижин, подальше от рудниковых залежей. Маму не останавливали ни высокие подъемы, ни крутые спуски — по крайней мере, в начале пути. Под конец не было сил даже обходить лагеря монстров — если на территории нет людей, значит, там живут порождения Бездны — Хэй Чжу просто посылали вперёд, видимо, руководствуясь мыслью, что раз вернулся — путь свободен и относительно безопасен. Спать под открытым небом, слушая тихое ворчание на неизвестном языке неподалеку, в полнейшей темноте: мама не разрешала разжигать костер — было жутко. Под боком хрипел Бай Чжу, мама лежала неподвижно, словно вообще не спала, а слушала, нет ли за ними погони. Он сначала не понимал, как можно было бояться преследователей, когда рядом буквально монстры, но произошедшие на тот момент события показывали — можно. Люди бывают намного страшнее, с людьми нужно быть гораздо аккуратнее. Монстры предсказуемы, они лишь видят тебя и тут же кидаются с дубинкой. Люди умнее и опаснее.       Кузнец вчера не сказал, к какому времени приходить, да и часов у Хэй Чжу не было, поэтому он решил прийти как можно раньше.       На улице было безлюдно, поэтому он шел с опущенной головой, но все-таки рассматривая дома и вывески. От площади вели три дороги: одна к морю, вторая — в сторону, где были жилые дома и богатые лавочки, третья — к порту. Он быстро сбежал по первой, обнаружив только вчерашние промышленные домишки, в сторону второй даже не смотрел. Третья, судя по количеству «общественно-полезных» заведений, была главной. Тут даже была стойка искателей приключений. Интересно, сколько им платят? Может, когда он станет старше, его туда возьмут? Тогда мама с гэгэ точно ни в чем не будут нуждаться, а он научится сражаться, чтобы их защищать, а может даже будет путешествовать! Объездит весь континент, от Натлана до Снежной, и будет привозить домой всякие классные штуки, прям как отец.       Отец тоже иногда уезжал на пару недель, но потом всегда возвращался с подарками для мамы и детей. Например, однажды он привез потрясающую заводную игрушку из Фонтейна, — кажется, это был ходячий дракончик или змея, — а у мамы была целая коллекция украшений из вулканических кристаллов…       К его счастью, кузница находилась совсем рядом. В ней ещё не было никого, поэтому Хэй Чжу сел на ступенях, рассматривая улицу дальше. Кажется, ближе к порту был рынок, надо было сходить туда позже. Мало ли, у заграничных торговцев цены ниже. А если нет, то в порту стоило поискать место для рыбалки. Пока денег нет, нужно было обеспечивать себе другие пути получения еды и лекарств.       В паре метров послышались знакомые шаги, но сегодня он был не один — рядом шел кто-то ещё. Хэй Чжу обернулся на звук, прикрыв глаза.       Шаги остановились прямо перед ним, и он подскочил, ожидая хоть какого то звука, чтобы поклониться в нужную сторону. — Это Хэй Чжу, наш новый помощник, — послышался голос Жоу Чжана, который обращался к сопровождающему. Хэй Чжу тут же приветственно поклонился. — Отец, ты опять взял ребенка с улицы? Этот мальчишка что, слепой? — у собеседника голос звучал намного моложе, он старался говорить шепотом, но «слепой мальчишка» все равно услышал, — слух у него был прекрасный, — но промолчал. В возникшую паузу кузнец явно что-то показал или очень тихо сказал сыну, Хэй Чжу все ещё стоял и ждал дальнейших действий. — Это Хэ Чжан, мой сын. В мое отсутствие он главный, — продолжил кузнец. — Твоим обучением сперва займётся он.       Хэй Чжу согласно кивнул под едва различимый вздох молодого господина Чжана, и они наконец вошли под навес. Хэй Чжу пристроился сзади, чтобы безопасно рассмотреть помещение. Несколько столов, наковальня, очаг, множество инструментов — передвигаться вслепую тут будет очень опасно, открытый огонь, тяжёлые железные предметы. Он уже начал лихорадочно соображать, как будет выкручиваться, как кузнец уже начал инструктаж. — Основной твоей задачей будет поддержание огня в очаге и температуры при переплавке. Обычно у нас мало работы, только если из гильдии искатели приключений заказывают оружие, но раз в год идёт перевооружение всех миллелитов, и тогда у нас работы наоборот чересчур много. Сейчас у нас только пара заказов, за несколько дней разберемся, — Жоу Чжан остановился, разглядывая мальчика, — Дай мальчонке какие нибудь темные очки, потом надо будет ещё с одеждой разобраться. Негоже даже подмастерьям кузнеца Чжана ходить так, будто только вылезли из Разлома.       Хэ Чжан, покопавшись в ящиках, вскоре достал непонятное сооружение и всучил его новому работнику. Хэй Чжу развернулся, чтобы лучше рассмотреть предмет. Два небольших цилиндра с темными стеклами и толстым кожаным ремешком — конструкция простая, но именно она только что спасла его. Вот оно — решение проблемы безопасного передвижения! Он мигом возблагодарил всех Архонтов и богов за такую удачу и надел очки, предварительно аккуратно сняв свои.       Открывать глаза было страшно. Мамины очки были надёжны и прочны, как скалы Ли Юэ, не подвластные времени. Они никогда не подводили, только вот снять их было легко, да и упасть могли, но это было неважно, если вовремя среагировать. К тому же, бо́льшую часть времени он ходил с закрытыми глазами, что сводило к нулю все возможные неурядицы. Однако здесь с закрытыми глазами ходить нельзя, очки не проверены, а счёт идёт на секунды. Они могут что-то заподозрить, все опять повторится — от этих мыслей хотелось убежать подальше от проклятой кузницы, к маме, и больше никогда никого не видеть. — Ты точно не слепой? — вывел его из паники голос Хэ Чжана.       Хэй Чжу прерывисто вздохнул, поворачиваясь к нему. Неимоверных усилий стоило приоткрыть глаза, а потом поднять их на него. Одна ошибка — и вновь бежать. Мама с баобеем не переживут ещё одно подобное путешествие.       Ничего не произошло.       Хэй Чжу рассматривал лицо сына его работодателя. Они были невероятно похожи, только вот Хэ Чжан был «копией первой свежести» — на вид ему было лет семнадцать-восемнадцать, но по крепости телосложения он не уступал отцу. Мальчик смотрел прямо в глаза, но на лице не было заметно никаких изменений. — Нет, я вижу, — наконец ответил он, внутренне ликуя. Слава богам. — Ну и хорошо. Притащи пока побольше дров, они за палаткой лежат.       Хэй Чжу радостно кивнул и принялся за дело. После нескольких, довольно выматывающих, дней было немного трудно, особенно когда полено размером с твою руку, так ещё и толще её раз в семь минимум, но он старался и очень надеялся, что не зря.       Жоу Чжан тем временем развел огонь, установил там металлический «котелок», куда положил куски руды. — Эй, малец, хочешь посмотреть? — подозвал он к себе Хэй Чжу.       Жар от открытого огня был приятно нестерпим. Становилось плохо, жарко, душно, раскалённый воздух обжигал лицо, но так хотелось ещё приблизиться. Будто лежишь на раскалённом песке посреди пустыни в разгар дня, когда солнце в зените, — можно и лучше скрыться в тени деревьев, но не хочется. Огонь медленно раскалял железо, которое расцветало алыми бутонами, а потом мягко проседало. Момент, когда то, что он считал самым прочным и крепким, становилось мягким и пластичным, завораживал. — Так, а теперь отходи, — сказал через пару минут кузнец, хватаясь рукавицей за ручку котла.       Все, что происходило дальше, походило на четко отработанное представление — выверенные движения, ничего лишнего, полная сосредоточенность. Хэ Чжан уже ждал отца с каменной формой. Туда быстро был залит металл, но через минуту форму уже сняли — сплав начал остывать, пора было приниматься за самое сложное. Жоу Чжан взял в руки молот.       Размеренный стук по металлу отдавался где-то в сердце, а от красоты причудливых вспышек искр захватывало дух. Повторяющееся, и оттого и завораживающее действие деформировало, изменяло твердый материал, ломая и проминая его всё больше по велению мастера. Люди способны менять мир вокруг себя так, как им заблагорассудится, а обладатели Глаза Бога даже управляют элементами, важнейшей составляющей мира, — воистину созданные по божественному подобию существа, которым дарована способность творить.       Люди отличаются от богов лишь тем, что смертны.       Хэй Чжу отогнал от себя эти мысли, страшные и опасные. Тем временем уродливый продолговатый серый кусок стал заметно тоньше, появилась предполагаемая форма. — Хэй Хэй, можешь пока обмотать рукоять, там, на столе лежит, — отвлёк его Хэ Чжан.       Как трудолюбивый работник он тут же пошел выполнять задание. Красивая деталь без особых изысков с пазом для лезвия медленно обматывалась кожаной лентой, пока Хэй Чжу все никак не мог насмотреться на все, что его окружало.       Это все было так необычно и непривычно, будто он сейчас сидел дома с людьми, рядом с которыми он не боялся. Да и кузницы он раньше видел только издалека.       Его отпустили уже вечером, предварительно договорившись об оплате. Целых 100 моры за заказ — мало на что хватит, но если подкопить… А когда он вырастет, он будет работать ещё больше, наравне с господином Чжаном, и будет получать больше.       И вот тогда они заживут! Сегодняшнюю прибыль он решил отложить на лекарства.       От вопросов о маме, как и о месте проживания, получилось отвертеться.       Домой не особо хотелось. Да, мама с братом ждали одни целый день, им обоим нужна была помощь… Но как же отвратительно было сидеть рядом с ними, осознавая все. Будто сама Бездна разъедает изнутри.       Противно.       Больно.

***

      Ещё утром он видел у пристани рынок. Он устал, толком не ел с позавчерашнего дня — лепешки ему так и не досталось, кажется, это была наименьшая плата за все — пыль на одежде и коже постепенно образовывала неприятную корку, но ноги все равно несли его к шуму моря и причудливым фонарям. Было достаточно темно, чтобы он смог осмотреться.       К ночи многие торговцы сворачивали свои лавки, но некоторые стояли до конца. Здесь противно пахло рыбой и другими морепродуктами, жженым маслом, в котором их готовили, и кровью. Были и прилавки со всякими диковинками, фруктами, даже рудой — в отличие от главной площади, здесь мог торговать кто угодно, от приезжих до местных. Живот неприятно скрутило от запахов еды, сейчас он готов был даже самолично, руками, выловить рыбу и запихнуть ее в этот ужасный котел с маслом. Взгляд упал на дальнюю лавку. Посреди гор фруктов и овощей было трудно заметить продавщицу — маленькую девочку лет семи, которая, казалось, уже засыпает. Закатники ещё никогда не выглядели так вкусно и привлекательно, но деньги нужны были на лекарства…       Где-то на задворках сознания возник голос, предлагающий выход из ситуации. Пропажу одной штуки ведь никто не заметит, верно? Да и девчонка уже почти спит, за товаром не следит.       Но воровство плохо… Нельзя брать того, что тебе не принадлежит.       Однако если он так ничего и не поест, завтра он вряд ли сможет работать. Кто же тогда будет обеспечивать семью? Они все умрут.       Аргументы, основанные на логике и действительности, а не морали, оказались сильнее. Надо было позаботиться о том, чтобы потом вернуть девочке деньги, когда у него их будет достаточно.       Хэй Чжу оглянулся. Людей вокруг не было, и он тихо подошёл к лавочке.       Аккуратно потянулся к закатнику, специально выбирая похуже. Только бы девчонка не открыла глаза — ему ведь нужно было видеть, что он делает. И тогда последствия были бы гораздо хуже, чем поимка на краже.       Надо было действовать быстро. Сомнений уже не было: это для семьи, для их блага! Кто же будет помогать маме и гэгэ, если его не станет? У этой девчонки этих закатников куча, ему нужен всего один.       Хэй Чжу быстро схватил фрукт. — Эй, чего это ты творишь? — Раздался пронзительный вскрик. Хэй Чжу будто молнией ударило. Он тут же отпустил закатник, зажмурился и собирался дать деру подальше от этой громкой девчонки, но его уже схватили за руку. — Зачем ты это делаешь? Вот вроде такой большой, а маленьких не обижать не научили! Куда только твоя мама смотрит! — Она быстро что то визгливо тараторила, а Хэй Чжу все больше входил в ступор. Он ожидал, что она позовет миллелитов, но она продолжала возмущённо оскорблять неудачливого воришку: — Я тут, значит, стою, честно зарабатываю деньги, а ты решил на унижении слабых нажиться?! Как бы не так! Выбери себе кого нибудь по возрасту: вон, сколько мальчишек ходит, любой будет только рад с тобой посоревноваться. Может, пара синяков тебя образумит! Хоть узнаешь, как это обидно, а то ничего не добился, за счет маленькой девочки самоутверждаешься! И не стыдно тебе? — Хэй Чжу попытался ошарашенно что-то ответить, но его очень быстро перебили: — Не стыдно ведь, вот бесстыдник! Ну погоди, я тебя научу всем правилам поведения, а то вырастешь и будешь так же ужасно себя вести, вот только взрослые такого не прощают. Нельзя ничего воровать и, тем более, обижать тех, кто слабее тебя! — Я не хотел! — пискнул Хэй Чжу. Эта девчонка была сумасшедшей! Однако ей удалось пробудить ранее задушенное чувство вины, и теперь он с каждой секундой чувствовал себя все ужаснее. Как он мог до такого опуститься? Он разочаровал всех, теперь он точно не сможет все наладить. — Зачем же тогда ты это сделал? — пытливо протянула девочка.       О, настоящая мучительница: сама подведёт прямо к обрыву в Бездну и заставит прыгнуть. — Мне… мне было нужно!       Боги, он делает всё только хуже! За воровство только Бездна его и ждёт, а он ещё и лишь усугублял все ложью. В конце все должны будут держать ответ перед богами, а его душу точно без вопросов запрут в самых темных подземельях. Мама будет разочарована. Почему он всех так подводит? — Зачем? Чего молчишь?       Зачем он только пошел сегодня на рынок? Вернулся бы на равнину, поискал бы тех же закатников на деревьях. И решил же подойти именно к этой маленькой фурии!       Хэй Чжу все больше паниковал, но девичья хватка не давала шансов освободиться. Он не видел ее сейчас, но выглядела она наверняка страшно разгневанной, хоть и маленькой.       Вместо ответа Хэй Чжу упал на колени, стараясь не задеть девочку. Судя по одному стуку каблучка по брусчатке, она отшатнулась, но руку не отпустила. — Прости, пожалуйста! — в панике Хэй Чжу совершенно позабыл все вежливые обращения в Ли Юэ, которым его по дороге учила мать. — Я правда не хотел. Мне… мне не хватило денег на еду, моему брату и маме нужны лекарства, я пытаюсь заработать на них, — он начал сбивчиво объяснять, надеясь правдой хоть капельку искупить грех, — я не хотел никак навредить или обидеть тебя, я…я обязательно понесу наказание!       Кажется, теперь была шокирована уже девочка. — Прощаю! — резко выпалила она. — Только встань с колен, — принудительно потянула за руку наверх. — Никто тебя наказывать не будет, я же пошутила… А теперь держи это и чтоб больше мне на глаза не попадался! И не думай, что я тебе сочувствую и прощу во второй раз! — Она довольно агрессивно сунула ему пару закатников и оттолкнула. Хэй Чжу в шоке чуть не открыл глаза, чтоб хотя бы посмотреть на такое маленькое гневное «чудо». Он ещё никогда не встречал таких девочек.       Он быстро поблагодарил и убежал домой, чтобы не навлечь на себя возможный последующий гнев «маленькой воительницы». Его разъедало изнутри чувство вины, но, кажется, сегодня он мог поужинать.