Золотой цветок

      Они «попрощались», переглянулись взглядами в которых сияла надежда на следующую встречу. А затем Се Лянь исчез за следующим поворотом, вернувшись в Небесные чертоги вместе с Фу Яо и Нань Феном. Дзюй Лин хотела бы не прощаться. Позабыть обо всех заданиях было бы неплохо, но она слишком долго пропадала в мире смертных, позабыв о божественной сущности. Можно подумать Небесные чертоги развалятся от её отсутствия.        Повелительница снов в последние мгновения оглядела пустующую гору. Здесь случилось множество происшествий. Они были очернены кровью невинных людей. Несправедливость шагала со смертью за руку, но их разлучили лишь спустя долгие сто лет.        А потом она оказалась уже в золотом замке. Небожительница встрепенулась, огромная гора возвышалась над столом. Может быть она вовсе не стала меньше, кто знает, работали её подопечные или нет? Она не прочь была бы это проверить. Дзюй Лин дотронулась до лба. Он уже покрылся испариной перед страшным боем против молитв. Если раньше это занятие казалось отправлением и нитью, связывающей девушку и этот мир, то теперь лишь ненужной тяжестью.        Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем бумаги были разобраны, а нуждающиеся получили нужное. Дзюй Лин испытала вздох, полный облегчения. За это время прислуга уже успела отчистить золото от пыли и не один раз, а она даже не знала, который час.        Повелительница снов тотчас подняла руку к виску... А потом словно получила громкий удар по голове. Дзюй Лин поморщилась. Духовная сеть была наполнена громкими криками небожителей, каждый был чем-то недоволен и восклицал о проблемах. Большинство галдело из-за леса подвешенных, который был создан Ци Жуном. Удивительно как из всего этого сыр-бора она различила голоса Наньяна и младшего Пея. Как оказалось, что собачились они из-за Сюань Цзы, но допрашивать её пришлось никому иному как Фэн Синю, которой не мог переносить присутствие женщин и, разумеется, не мог выполнить поставленную задачу. Его это явно выводило из себя.        – Заберите её скорее в свой дворец!        Дзюй Лин выдохнула. Она думала что делать, прежде чем услышала вопрос Се Ляня:        – Уважаемые господа, что означает этот жест подвешенных на горе Юйцзюньшань? Неужели Лазурный демон мог оказаться поблизости?        Духовная сеть смолкла. Девушка хотела ответить, но Фэн Синь опередил её. Это было забавно. Се Лянь долго не посещал духовную сеть, отчего немногие признали в нём мусорного бога. Однако...        Как оказалось, тот кровавый лес был сделан по повелению Ци Жуна, но не его руками. Всех тех людей и убила, и повесила Сюань Цзы. Сейчас она имела просто невероятную духовную силу, – то-то Дзюй Лин удивилась её проворности. Но такую мощь она получила только благодаря Лазурному демону. Именно он нашёл её и, «разглядев талант», сделал своей подопечной, так ещё и любимицей!        Для Дзюй Лин это не было разгадкой века. Казалось вполне логично предложить подобный исход. Тем более, что Ци Жун любил делать пакости, а ещё склонять кого-то на свою сторону, особенно если тот человек (или демон) могли сильно ему помочь творить разные ужасы. Дзюй Лин правда не удивилась. Таков и был характер её старшего брата до вознесения Се Ляня и после.        Однако последующий вопрос Се Ляня заставил стихнуть духовную сеть и стихнуть окончательно. Он спросил:        – Раз уж мы заговорили об этом, – он неловко улыбнулся. – На горе Юйцзюньшань моей знакомой повстречался юноша, управляющий серебристыми бабочками. Может ли кто-то из вас сообщить кто он такой?       Даже Сюэ на золотой клетке нахохлилась. Дзюй Лин ждала ответа, ведь... Каждый в духовной сети замолчал, неужели все настолько глупо?        – Ваше Высочество, что вы только что сказали? – раздался некогда монотонный голос Линвень. Теперь в нём присутствовали нотки изумления.       – Он сказал, что на горе был Хуа Чэн, – втиснулся Му Цин.        Хуа Чэн... Весьма знакомое имя.        – Ваше высочество, неужели вы никогда не слышали о четырёх величайших бедствиях?        – К своему великому сожалению – нет. Осмелюсь спросить, что же это означает?       Нет, конечно Дзюй Лин об этом всё-таки слышала.        – В таком случае, Ваше Высочество, прошу вас запомнить четыре величайших бедствия. А именно: Хозяин чёрных вод, Принцесса оплакивающая погибших воинов, Белое бедствие, Собиратель цветов под кровавым дождём. Это прозвища четырёх князей демонов, сеятелей хаоса, от которых у каждого небожителя Верхних и Средних Небес болит голова.        Она прекрасно знала двух бедствий. Может быть, лучше кого-либо.        – ... Принцесса оплакивающая погибших воинов – личность для вас весьма известная. Кажется, кто-то также называл её плакальщицей.        Она помнила каждую деталь, цвет волос, глаз, да даже техники – все это въелось в голову и изменить такое было бы невозможно. Настроение стало темнее тучи. Дзюй Лин задрожала как осиновый лист на ветру и прикусила губу. В этот момент она знала, что не одна переживает такие эмоции. Наверняка Се Лянь чувствовал себя не лучше. Особенно, когда прозвучало «Безликий Бай».        Мне стало страшно, особенно, когда в голове вспомнились её слова:        – Неужели настолько слаба? Ты даже сестру защитить не смогла, какая жалость. А ведь я ждала от тебя чего-то большего.        Перед глазами стояло улыбчивое лицо, которое скрывала голубая маска. Странно, что кровавые слёзы не начали капать на меня. Знакомый голос хотелось бы забыть.        – Однако сейчас осталось лишь двое непревзойдённых. Поэтому не стоит тратить время попусту. Ваше высочество, серебристые бабочки, о которых шла речь называются призрачными. Их хозяин – один из четверых, тот, кто подвергает Небесные чертоги в неописуемый трепет, Собиратель цветов под кровавым дождём, Хуа Чэн.        Она вспомнила о ком шла речь. Точно. Хуа Чэн. Тот, кто не боясь кары небесной смог одолеть всех демонов на горе Тунлу, получить безграничную силу, устроить поединок между тридцати тремя богами войны и литературы, выйти победителем, а затем сжечь их храмы. За одну лишь ночь и не трогая людей. Разумеется после этого большинство важных чинов из мира людей стали поклоняться ему, небожители же начали бояться и уважать. И именно этот демон помог ей дойти до храма Мингуана.        Не удивительно ли?        Дзюй Лин выдохнула. К этому времени духовная сеть поуспокоилась. Большинство богов вернули своим голосам величественность и начали вести праздные беседы между друг другом. О прошлой теме судачило только лишь...        – Спешу поделиться с господами очень действенным приёмом от боли в пояснице и ногах.        Голос Се Ляня был наполнен теплом, однако никто из небожителей прежде не пользовался подобным. Это им просто-напросто не нужно было! Поэтому духовная сеть наполнилась холодной тишиной. Губы сами по себе приоткрылись в желании сказать что-то, однако... Она промолчала. А затем вышла из духовной сети. Духота в замке была невыносимой. Небожительница постучала по мраморному столу и, задумавшись на мгновение, чуть ли не пулей вылетела из собственного здания. Пока она бежала перед глазами мелькнул тёмный силуэт, а в сторону оказался откинут ещё один обитатель верхних Небес.        Раз, два, три...       Девушка открыла глаза. С губ слетел болезненный вдох. Небеса слепили изящностью, голова болела от яркого света нещадно. Также как и от солнца. Дзюй Лин подняла взгляд и только теперь заметила небожителя в тёмных одеждах и, как резонанс, его бледную кожу. Мужчина нёс в руке лапшу, жуя на ходу, однако от резкого «совпадения», Дзюй Лин и этот бог столкнулись на ровном месте. За щекой, как у хомяка у него также была лапша (если не что-то другое). Он смотрел на чудом не разбитую чашку немигающим взглядом. А затем поднял взор чёрных глаз на Дзюй Лин. Она неловко хихикнула и извиняюще улыбнулась.        – Прошу прощения. Я... Слишком спешила.       Однако с каждым словом чужое лицо вытягивалось всё сильнее. А затем мужчина приоткрыл рот от удивления и лапша (теперь Лин не сомневалась в этом) с громким хлюпом полетела вниз. Дзюй Лин не хотела допытываться, чем так сильно удивила небожителя, поэтому поклонившись, буквально побежала вперёд.        Мужчина ещё некоторое время смотрел ей вслед, прежде чем поднять руку к виску.        – Мин-сюн, почему ты снова сбежал от меня? – буквально пища от злости, Ши Цинсюань схватил друга за руку, оттаскивая ближе к собственному замку. – Ты обещал, что мы пойдём гулять вместе...

*ੈ✩‧₊˚༺☆༻*ੈ✩‧₊˚

       Первым делом, которое она сделала, прибыв на землю, это вернулась к деревне водных каштанов, прямиком в уже знакомый вам магазинчик. И, глянув на темно-синие мешки под глазами, принадлежащие молодому продавцу, заявила:        – Я хочу работать у тебя! Меня зовут Лин-мей, не нужно платить, просто разреши жить вон в той комнате!       Дзюй Лин уже не один раз заходила к нему в своём истинном обличии, поэтому знала, что парень живёт не в самом магазине (как бы странно это не звучало), а в собственном домике. Хотя в лавке также была не одна небольшая комнатка с маленькой кухонькой. Этого было вполне достаточно для проживания. И именно там жила вся его семья с самого создания магазина. Юноша явно был удивлён таким ярым заявлением, но, поняв систему, согласился. Работал он часто, но отдыхал очень редко. Поэтому уже на следующий день она принялась за работу, бегая от комнаты к комнатке в надежде найти нужный флакон с духами, потому что сам продавец постоянно раскидывал их в самые дальние концы дома. Лин и до этого знала, какой он растяпа, но чтоб настолько. Тем не менее было в этом что-то особенное, что затягивало её повседневностью и... Своеобразным спокойствием. Если бы она не была небожительницей, то была бы не прочь именно так и провести остаток своей жизни. Они с молодым юношей условились, что Дзюй Лин может работать там сколько захочет. Может уходить довольно часто, да и вообще ограничений не оказалось.       Под вечер первого рабочего дня она, уставшая, но радостная, перевернула табличку на «закрыто». Над лесом опускались сумерки, в воздухе читала свежесть. Покупателей уже давно не было, и Дзюй Лин, улыбнувшись, закрыла за собой дверь. Не большая, но просторная для одного человека комната встретила её тишиной и спокойствием. Свет тускло менял цветовую гамму, кровать приглашала улечься на нее и заснуть. Девушка чувствовала умиротворение. Однако... Чего-то не хватало.        Ах, да. Одиночество.       Настроение немного подпортилось. Здесь было одиноко, Сюэ вновь улетела на поиски мышей и Се Ляня, оставляя хозяйку выживать одной. Улегшись на кровать, она тяжело выдохнула. Свежий лесной воздух согревал лёгкие, наполняя их нежным ароматом хвои и цветущих трав. Потолок, исправно белый, казался чистым небом, а мягкий свет, пробивающийся сквозь занавеси, создавал уютное ощущение тепла и спокойствия. Она закрыла глаза, позволяя мыслям унестись далеко от повседневной суеты, в мир, где царила гармония и умиротворение. Каждая деталь комнаты, каждый звук за окном словно напоминали о том, как важно иногда просто остановиться и насладиться моментом.        Утром её разбудили не крики Сюэ, не ее внутренний будильник, а нечто другое... Звон колокольчика, который лежал на столике, и нужен он, чтоб привлечь внимание продавца. А значило это только одно – она проспала. Дзюй Лин, смаргивая с глаз утренню негу, недовольно поморщилась, осознав что ее кто-то разбудил. Девушка зевнула и, глянув по сторонам, заметила что за окном уже настало утро. Яркое солнце слепило очи, трава и деревья покачивались в такт ветру. А потом до нее дошло осознание. Дзюй Лин резко вскочила с кровати и только глянув в зеркало чуть не упала в обморок. Все волосы были перепутаны и сплетены в комки, глаза оказались все ещё поддёрнуты завесой сна, но в зрачках плясали искорки неудовлетворение. Еще бы! Она проспала во второй рабочий день! Дзюй Лин схватила расчёску, чуть ли не вырывая пучки шоколадных волос. Боль прошлась по всему телу мурашками, но она не обращала на это внимания. В то же мгновение раздался ещё один трезвон колокольчика, и небожительница практически прокричала:        – Погодите немного!        А затем рванула на кухню, старательно плеская воду в лицо да побольше. Капли разбивались о поверхность ведра, в котором и плескалась вода, как моря и океаны в бурю. Они бились о берега, неспособные пробить стену. Дзюй Лин с опозданием поняла, что нужно что-то засунуть в рот, чтоб позавтракать, но тут же оттянула эту мысль за уши – пото́м! Ноги немного побаливали от резких натыканий на острые углы стен, наверняка потом появятся синяки. Однако в один момент она влетела за стойку, набрав в рот побольше воздуха.        – Прошу прощения за опоздание! Что вам нужно?!        Это был крик, который наверняка услышали в самой деревне Водных каштанов. Волосы она не собирала в причёску, так как в этом преображении те были короткими и еле-еле доставали до лопаток. Дзюй Лин подняла взгляд, и только теперь смогла разглядеть покупателя. Им был юноша в алых одеждах, – явно из богатой семьи. Поза, в которой он стоял, облокотившись на одну из стен, вызывала диссонанс между внешним, сбившимся ритмом у Дзюй Лин (она явно казалась взлохмаченной). Спокойный, расслабленный... Алые одежды контрастировали с кленовым лесом, который находился за чужой спиной и создавалось ощущение, словно этот юноша – выходец из того же леса. Забавно, что кленовый лес был связан со старшим братом, который занимался учением в монастыре Хуанцзи. Сам монастырь также был окружен пожаром алой листвы, сверкающим словно золото и пламя, соединившиеся в единое целое. Это была ещё одна вещь, из-за которой небожительница выбрала именно этот магазин.       Дзюй Лин вновь перевела взор на юношу, и их взгляды пересеклись. Казалось, ему было не больше семнадцати лет, кожа напоминала снег, на губах застыла дразнящаяся улыбка. Длинные чёрные волосы были собраны в хвост с одной стороны, но несколько прядей все равно выбивались из причёски. Это добавляло небрежности его образу. Чужие глаза сияли звёздами, однако в них виднелась и невероятная мудрость, смешанная со спокойствием и юношеской непокорностью одновременно.        – Я пришел сюда за духами, – возвестил юноша. Его каллиграфически длинные ноги сделали шаг вперёд, и он оказался совсем рядом с Дзюй Лин. Прямо перед стойкой. – Но не очень хорошо в этом разбираюсь. Думаю, продавец сможет подсказать мне правильный выбор?        Дзюй Лин облизнула пересохшие губы. Она кивнула, в последний раз оглядев покупателя, а затем встала со смешком, подойдя к полке с духами, и спросила:        – Почему же молодой господин решил зайти в эту старую лавку? – каждая коробочка имела собственный неповторимый запах, но за прошедший рабочий день Дзюй Лин уже выучила всё, что только можно было.        – О духах, которые создал «старый магазин» ходили легенды. Только глухой на Небесах не слышал о таком, – Дзюй Лин бы рассмеялась, но почему-то почувствовала в груди недовольство.        – Почему же? Разве Небеса не первые, кто узнают все подробности мира смертных? Они же постоянно наблюдают за нами, выполняют молитвы, – Дзюй Лин достала нужные флаконы и вернулась обратно. – Любят, в конце концов.        – Боги? – с насмешкой, юноша прищурился. – Им всё равно на каждого смертного. Была бы в мире смерть и голод, если всё оказалось наоборот, так и...        Но господин в красном не продолжил, когда его внезапно огрели по голове тяжёлым тапочком. И весьма больно, Лин прекрасно знала, что бьёт не слабо. Глаза юноши расширились от удивления, он поморгал, прежде чем поднять взгляд на тапок, которым его и ударили. Видимо, такого он и впрямь не ожидал.        Дзюй Лин всегда была импульсивной, лишь некоторые ситуации заставляли её молчать. Но когда юноша начал говорить это, в голове словно ядом плеснули воспоминания о Се Ляне, и она сделала, что хотела.       – Лучше следите за словами, молодой господин. Они не очень хорошие.        А затем продолжила перебирать флаконы, хотя уже выбрала какие хотела.        – Хорошо, – спустя некоторое время выдавил юноша. По всему его виду можно было сказать, что он поник. Глаза больше не блестели, как раньше, когда искры жизни и радости переливались в его взгляде, а лицо было преисполнено грусти.        – Прости, – буквально пискнула Лин. Она сглотнула. – И... Чем же решил заняться молодой господин? Сбежал на прогулку?        – Сань Лан, – положив деньги на кассу, добавил он.        – Это имя? Ты третий в семье? – Дзюй Лин улыбнулась, хотя знала, что это переводится также как муженек, и имя явно ненастоящее. – И все же, Божества не обделили тебя, если Сань Лану повезло родиться с двумя старшими братьями. А меня чаще всего зовут Лин-мей. Прошу, не нужно вычурных имен. Давай на ты.        Сань Лан фыркнул на высказывание.       – Почти что все боги лишь глупые, высокомерные псы, желающие получить побольше славы в свою честь. Взять, хотя бы, Ши Уду – Водяного Самодура. Стал равным в удаче за денежные дела и из-за чего? – юноша повторно фыркнул, хотя взгляд смеялся. Дзюй Лин улыбалась, недоумевая как разговор вновь пришел к теме «богов». Причем тут... – Только из-за его выбора – переправить лодку купцов через свои воды или нет. Не самодурство ли?        Речи струились мудростью, также связанной с явным желанием сказать о богах что-то негативное, да побольше.        – И, тем не менее, даже у тебя есть боги, на которых Сань Лан равняется, – Дзюй Лин склонила голову набок. – Сам же сказал, что «почти что все»... Ты весьма умён в таком юном возрасте. Даже я не особо помню имя каждого бога.       – Ничего заумного, просто читал на досуге.        – Что же ещё знает Сань Лан? – она правда была утянута в разговор. До этого она молчала, переговариваясь с людьми только из-за покупок и похожих вопросов, но теперь нашла весьма интересного собеседника. И это будоражило. Сань Лан положил руку на стол, уронив на нее свою голову. Сам сел на лавку (и откуда он только её взял?). Его глаза пристально смотрели на Дзюй Лин, а затем он ответил:        – Спрашивай же, Цзецзе, не стесняйся.        Она почувствовала, как к щекам прилипла краска. Цзецзе? Весьма интересно. Она сморщила нос.        – Что ты знаешь о Принцессе, оплакивающей погибших воинов?        Сань Лан поджал губы и отвёл взгляд.        – Не больше, чем остальные. Может быть, есть что-то конкретное?        – Её прозвище. Почему ей дали такое странное? – Дзюй Лин также села на стул. Никого не было в столь раннее утро. Двое молодых (а может не совсем) людей наслаждались компанией друг друга, иногда бросая короткие взгляды на кленовый лес за магазином, словно портал в другой мир. Юноша небрежно сел, оперевшись локтём о согнутое колено, поправил рукава цзяньсю и ответил:        – Никто не знал, как звать внезапного врага, который обрушил могущественную силу на Сяньлэ, поэтому принцесса... Возможно из-за её изящества и красоты, – он усмехнулся, – хотя никто не видел её без маски. Также, когда она уничтожила целые тысячи обычных людей и воинов, принадлежащих, что Сяньлэ, что Юнъани, то начала плакать кровавыми слезами. А затем – петь. Никто не знает, какой перевод носят те песни, она просто плакала, горюя над каждым мёртвым и пела тем погребальные песни. В каждом бою. И обращалась к каждому воину. Не сказка ли? Кто-то даже называл её плакальщицей.        Юноша сказал всё верно. Дзюй Лин помнила каждую деталь о плакальщице, поэтому с уверенностью могла сказать – юноша знал многое. И был весьма умён. Какую книгу он читал, чтобы прочитать о восьми вековой битве? Она не знала, поэтому задала следующий вопрос:        – А Сань Лан знает, как она выглядела?        – Ну, раз её назвали принцессой, то должно быть красивая, – его взгляду присоединилась игривость, и Сань Лан пододвинулся ближе. – Но мне кажется это не самое важное в её облике.        Юноша выглядел очаровательно. Невозможно было понять, о чём он думает, какие мысли обуревают юный, но, казалось, мудрый разум. Он безусловно был красивым и умным, и чудесным, и... В общем, её «подруги» из детства наверняка не смогли бы совладать с таким мужчиной мечты.        – А что же важно?        – Что она смогла закончить войну, – а затем приподнял уголки губ.        Закончить... Войну?        – Но она же наоборот убивала людей. Разве нет?       Что за бред?        – Да, однако кто-то же должен был противостоять наследному принцу Сяньлэ с его идеей. Всегда должен быть кто-то, кто выступит с противоположными намерениями.. Разве не так говорят Боги?        Дзюй Лин не ответила, потому что не знала, что следует говорить в такой ситуации. Она просто механически кивнула, передав юноше нужные ароматы. Он взял их, даже не попробовав.        – А что с ней стало после?        Сань Лан вскинул бровь.        – Что же? Кто-то говорит, что наследный принц Сяньлэ смог проткнуть её мечом, кто-то, что она сбежала, ну а кто-то, что Белое бедствие поглотило ее. Всё может быть. Никто не знает откуда она появилась, оказалось не ясно на самом деле демон ли она. Да и весьма узнаваемая личность, куда не глянь, до сих пор есть последователи.        – Не думаю, что это хорошо.        – В любом случае, это лучше, чем поклоняться Водяному Самодуру.        А затем, словно опомнившись, добавил:        – Хотел бы попросить ещё паровую булочку.        Небожительница достала её и положила на кассу, однако, когда юноша поискал по карманам, то лишь удивленно застыл, а потому покачал головой, добавив:        – Хотя нет. Не нужно.        О таком спрашивать она не хотела, поэтому вместо этого, поразмыслив, добавила:        – Но Сань Лан так не ответил мне, почему он ходит в одиночестве, – Дзюй Лин склонила голову набок.        Сань Лан некоторое время молчал, прежде чем глубоко выдохнуть и с искрящимися глазами ответить:        – Я иду куда глаза глядят.        И тут до неё дошло, что юноше, скорее всего, просто не хватило денег на маньтоу. Хотя всё ещё оставался вопрос, почему же он купил какие-то духи, а не еду для себя. Дзюй Лин покраснела до кончиков волос от стыда. Она невольно поёрзала. И всё же... Юноша показался немного странным.        – Почему же?       Сань Лан прищурился, растягивая слова:        – Дома поругался с родителями, из-за этого и выгнали. Уже как месяц брожу в одиночестве. Ночлега у меня нет. Эти деньги мне дали на пропитание прохожие, но я опять купил не еду. Думаю, опять упаду где-нибудь без сознания.        ... Она не ожидала такого откровения. Поэтому вместо того, чтобы что-то сказать, как рыба, открывала и закрывала рот. Что делать? Сань Лан был одет в мягкие, дорогие одежды, явно из качественного материала, сам был начитанным, знал многое, сразу видно – выходец из богатой семьи. Было жалко слышать слова об обмороке в столь спокойной формулировке. И тем не менее, Дзюй Лин не могла с точностью сказать – на самом деле Сань Лан сбежал, или просто дурил ее. В любом случае она была рада новому знакомому.       Юноша уже собирался уходить, развернувшись в сторону двери. Однако Дзюй Лин резко взяла булочку в руку.        – Сань Лан, возьми булочку с собой! – юноша развернулся. На его губах образовалась улыбка. – А ещё... Если тебе правда негде жить, то я могу попросить владельца магазина оставить тебя. Ты будешь работать здесь, получать еду. Денег, конечно, не будет, но это же лучше, чем ничего, верно?        – Я рад, если Цзецзе захочет помочь Сань Лану.        – Возьми, – она показала на паровую булочку. Но юноша лишь покачал головой.        – Я не хочу, чтоб Цзецзе ради меня крала.        – Хорошо, – девушка не долго думала, прежде чем разломить булочку пополам, затем протянула одну половинку Сань Лану. На этот раз он взял. Они, оба стоящие друг на против друга и жуящие булочку, почему-то выглядели странно. Словно всё это было сделано в ожидании чего-то. И пусть сама Дзюй Лин не очень хотела есть, буквально давилась завтраком (несмотря на то, что почти ничего не ела), она старательно засовывала в себя еду, чтоб показать пример Сань Лану. Когда оба дожевали то слово за слово, и беседа вновь зачала свои нити, протягивая те в разные стороны разговора. Дзюй Лин с интересом ведала о том, как правильно вести себя с покупателями, что делать (хоть и работала всего один день) и, несмотря на то, что это тема была весьма глупой, юноша слушал её с небывалым интересом. Будто она рассказывала о дальних странствиях, имея при этом способности к ораторству. И чем больше Дзюй Лин разговаривала с ним, тем сильнее удивлялась.       Он был немного странным. Пусть принцесса и не могла сказать в чем именно та заключалась, но нутро буквально трезвонило.       С ним все не так просто.        Когда к ним начали заходить клиенты, то Дзюй Лин, порхая как пташка от одного клиента к другому, улыбалась, предлагая каждому нужные продукты и вещества. Для нее это было... Интересно.        А если бы о таком узнал отец, то явно бы разозлился, – пронеслось в её голове со смешком. Сань Лан в то время наблюдал за её работой, следя так неотрывно, что иногда такое пробирало до мурашек. Но когда она уже хотела повернуться к нему и что-то сказать, то юноша отворачивался и глазел на кленовый лес за окном. Вскоре, когда клиентов почти не осталось, а Дзюй Лин смогла передохнуть, то к ней сзади подошёл Сань Лан.        – Цзецзе, – Дзюй Лин обернулась. – Разреши мне поработать за тебя. Кажется ты устала.        – Но это только первый день. Ничего страшного, я могу и потерпеть!        Но Сань Лан, увидев ещё одного вошедшего клиента, буквально опередил Дзюй Лин, оказался за прилавком и без улыбки, но с весьма спокойным лицом спросил:        – Вам чего?        Это оказался пожилой мужчина. Он, недолго поглядев по сторонам, ответил:        – Серебряный медальон.        Сань Лан без стеснения открыл нужный ящик и, порыскав, нашёл то, что нужно.        – Такой подойдёт?        Мужчина кивнул. Он отдал деньги и, взяв медальон, скрылся за дверью. Первый покупатель был пройден.        – Ну, как, Цзецзе оценила?        – В следующий раз меня надо слушаться. Но если... Если тебе так хочется, то хорошо. Можешь приступать.       Так прошёл целый день. Сань Лан с каменным спокойствием отдавал заказы. Создавалось ощущение, будто он работал не первый день, а уже несколько лет. Каждое его движение было выверено и точно, словно он заранее знал, что именно нужно сделать. Клиенты, наблюдая за его работой, невольно восхищались его мастерством и умением оставаться сосредоточенным даже в самом напряжённом ритме дня.       Свет ламп освещал его лицо, отражая уверенность, с которой он подходил к каждому новому заданию. Вокруг слышались звуки работы: шуршание бумаги, звон посуды и тихие разговоры. Но среди всего этого шума Сань Лан оставался островком спокойствия, показывая всем, что даже в хаосе можно найти гармонию.       Он не спешил, но и не задерживался, плавно переходя от одного клиента к другому. Каждый его взгляд говорил о том, что он знает, как справиться с любой ситуацией. И даже в самые трудные моменты его лицо не выражало ни капли волнения. Это было впечатляюще и вдохновляло Дзюй Лин. Поражало.        – Сань Лан отлично справился. Даже я в свой первый день не была так уверена.        Глаза Сань Лана блеснули, будто огоньки в ночи. Юноша хитро улыбнулся и, обойдя лавку, ответил:        – Я рад, что могу быть полезен.        А затем пришла небольшая проблема со спальными местами.        – Цзецзе, а где мы будем спать?        Ничего плохого не произойдёт, если она разложит циновку незнакомому парню на полу, правда? Она давится этой мыслью. А затем, и прямь выполняет задуманное.       – Не против поспать на циновке?        – Лишь бы было место.        Юноша не выглядел уставшим. Вовсе нет. Скорее удовлетворённым. И пусть Дзюй Лин смотрела на него целый день на пролёт, но в глазах от Сань Лана у нее не рябило. Небожительница раскладывала циновку для юноши, но прекрасно чувствовала на себе чужой взгляд. Ничего же страшного не произойдёт? Она ведь небожительница... Узнали бы подобное Небеса или родители, то мир бы явно раскололся на множество частей. Но Дзюй Лин подавила такие мысли и, заметив с какой улыбкой, присущей сытым котам, Сань Лан укладывается на своё место и по важному закидывает ногу на ногу. Это кажется каким-то отдельным произведением искусства. Правда, он был очень красив. А еще её застукали за гляделками. Юноша довольно щурится, поворачиваясь к Дзюй Лин спиной. Их отделяет не так много места. Сань Лан легко произносит:       – Я рад, что смог повстречать Цзецзе.        – Почему ты называешь меня Цзецзе? Разве я ст... То есть зови меня Лин-мей.        Но Сань Лан не отвечает на это и лишь молчит, поджимая губы в ответ.        – Но я тоже рада, что встретила Сань Лана! Здесь очень грустно, в одиночестве. Скоро сюда должен будет придти человек, который очень важен мне, поэтому я на некоторое время уйду. Сань Лан не против оставаться одному за прилавком?       – Но я могу отправиться с тобой.        Но Дзюй Лин ничего не ответила. Она только заметила, как юноша нахмурился. А затем принцесса перевела тему в другое русло:       – Сань Лан, а как тебе самому твой первый рабочий день?       – Это успокаивает. Занятие своеобразное, но любопытное.        – Надеюсь, что тебе не надоест.       – Как же это может надоесть? Просто каждый день рано просыпаешься, встаешь и отдаёшь людям заказы, попутно пересчитывая деньги. Не вижу ничего замудренного.        Возможно юноша так сказал впору неопытности, а может ему и впрямь понравилась новая работа. Принцесса не решилась это утверждать, поэтому, мгновение подумав, вымолвила:        – Все же удивительно, что Сань Лан ещё не женился.        Сань Лан замолчал, уставившись в потолок. Он собрал руки крестом и лёг, о чем-то задумавшись.       – Почему же я должен быть женатым? Не слишком ли рано.        – Ну как же, Сань Лан очень красив, высок, многое знает. Разве не потенциальный жених? Я бы не прочь была за такого выйти! – она тут же споткнулась, как на кочке, осознавая сказанное. С одной стороны это покажется глупой болтовнёй, а с другой она готова откусить себе язык. Юноша ничего не ответил, всматриваясь в потолок. А она искренне надеялась, что он пропустил слова мимо ушей.        Так они молчали. Тишина спасала, но не успокаивала... И Дзюй Лин потихоньку отдалась в руки богу сна (хотя сама же им и является). В голове маячила мысль, что сегодняшний день не прошёл зря. И она с чудом осознала, что такое времяпровождение ей понравилось больше, чем разбор молитв во дворце. Может быть, она чуть-чуть переборщила с домокротством.        Бац!        Дзюй Лин резко открыла глаза и вскочила с кровати. Она недолго пыталась осмыслить настоящее, пока Сань Лан уже был в другой комнате. Дзюй Лин побежала следом. В тёмном, ничем не освещённом здании показался чужой силуэт. Он был резок, но пока Сань Лан был на месте и рассматривал его, Дзюй Лин ударила того по голове, и преступник упал на пол. В руках он держал парочку ароматов, не осталось сомнений, что это был вор. Дзюй Лин поёжилась. Не убила его? Дверь оказалась открыта и с помощью ветра колыхалась туда-сюда.        – Цзецзе такая быстрая, даже я не успел ничего сделать.        Серьёзно! Это первое, что ты сказал после попытки ограбления?!        Дзюй Лин повернулась к нему с нечитаемым лицом.        – Всё хорошо?        – Нет, я напуган.        Отразился ли на его лице страх? Вообще нет. Казалось, что он просто смеётся над ней, в попытке доказать свою непричастность. Что первым придёт человеку, когда он заметит опасность? Нет, он явно был странным.        – И кто же оказался вором?        Она несколько раз похлопала глазами, чтобы понять, о чём вещал юноша. Дзюй Лин запоздало подхватила лёгкую ношу и, глядя себе под ноги, перебралась в комнату. Свет озарил лицо ночного вора и им оказался...        – Он?       Дзюй Лин ахнула. Это был тот самый мальчик, который вчера помогал Сяоин и сбежал, не сказав ничего. А ещё именно про него говорил Се Лянь в контексте поветрия ликов. Она подавила желание снять бинты.        – Что ты здесь делаешь, малыш? – он задрожал при резком свете свечи, но когда полностью очнулся, то сразу же поддался вперёд. В объятия, уткнувшись девушке в плечо, как маленький избитый зверёк.        – Что-то случилось с Сяоин?        Но мальчик не ответил. Его лоб горел, сам он шептал непонятно что, словно в бреду. Дзюй Лин уложила его в постель и смахнула пот.        – Кажется, он болен.               – Здесь есть лечебные травы.        В руках Сань Лан и впрямь держал что-то похожее, поэтому Дзюй Лин без страха взяла травы. На мгновение она дотронулась до чужой руки, но Сань Лан отреагировал своеобразно – рука тотчас была отдёрнута. Дзюй Лин была удивлена, сердце словно укололи иглой. Она ему... Неприятна? Но ведь они так хорошо вместе провели весь день. Она прикусила губу от досады.        – Ты так отдёрнул руку, – заметила девушка, не в силах сдерживать обиду. – Я вызываю у тебя неприязнь?        Это было предложение с вызовом. Да и всем видом Дзюй Лин показывала недовольство, выполняя процедуру с остервенением и гневом.        – Нет.        Сань Лан подал тёплый чай, не касаясь девушки. От чашки вверх поднималась струйка горячего воздуха, исчезая в атмосфере.       – Цзецзе знакома с этим ребёнком? – опять это Цзецзе. Ей-богу, девушку это начало раздражать.        – Я же просила называть меня по имени.       – Цзецзе не ответила.        – Сань Лан!        Искорки задорства плескались в чужих тёмных глазах. Бархатный смешок сместил напряжение в воздухе, и оно отступило, прогнувшись под очарованием юноши.       Все же... Смотря на весь прошедший день, Дзюй Лин не могла не подумать о том, как ей повезло получить в подарок интересного собеседника. Она, разумеется, уже не раз задалась вопросом, связанным с его жизнью и все же не могла не подумать, что...

      Сань Лан ей понравился.