Сладкая ложь или горькая реальность?

«Писатель, влюбленный в детство» - так прозвали Питера читатели. Писатель, рассказывающий про юность и дружбу, проблемы в школе, взаимопомощь, становление врагов друзьями, про приключения любознательных, познающих мир существ и их счастливую беззаботность. Обычно его рассказы заканчивались недосказанностью, не раскрывая, что случилось с повзрослевшими героями, оставляя эту работу фантазии фанатов. И читатели действительно брались за дело, составляя и выкладывая в интернет тысячи вариаций взрослой жизни героев, где все непременно оставались верными друзьями и отправлялись на новые приключения целой компанией. Я всегда насмехался над такими работами. Безоблачная взрослая жизнь? Серьезно? Утопия. Такие истории сразу мысленно смахиваются в категорию «писал ребенок, не знающий ничего о взрослой жизни». Персонажи не кажутся живыми, они пусты, как ведерко от попкорна к концу фильма, как покрытый пылью и паутиной чердак заброшенного дома. Со временем я перестал читать работы фанатов. Никто не мог продолжить писать о реальности. Все стремились продлить созданный мной образ идеала. Детство закончилось, а люди дружно продолжали обманывать себя, утопая в иллюзиях. И всё – от слабости, от невозможности принять серую реальность, следовавшую за детством. Однажды, прочитав особенно, до противного утопичное продолжение истории, меня потянуло написать наконец свою, настоящую концовку. Но, перечитав то, что получилось напечатать в порыве гнева, я осознал – никому не нужно такое продолжение. Никто не поймет. Я закрыл ноутбук и встал с кровати. Тихо колыхалась невесомая серая занавеска. Ветер был уже не таким дружелюбным, как месяц назад – легонько покалывал, словно шипучка. Артур опять открыл форточку, уходя на работу утром. Я давно перестал злиться на такие мелочи – мне повезло с соседом. Повезло с другом. Даже не верится, что такой солнечный человек обратил внимание на безнадежного пессимиста. Стоит сказать, «солнечный» – в прямом смысле: светлая кожа, волосы цвета ржи, еле заметные веснушки и светло-голубые глаза. Полная противоположность мне – темноволосому парню с карими глазами, которые я не люблю с детства. Артур помог мне не загнуться и вовремя умерял пессимизм, добавляя каплю позитива, а если не получалось – усаживался и выслушивал все, что кипело у меня в мыслях. Мы познакомились в университете, поступив на одну специальность, а теперь в целях экономии снимали одну квартиру. Вспоминая об учебе, я поморщился – как мне вообще пришло в голову поступить на врача?.. Тогда я еще не представлял, как здорово промахнулся. Но каждый ли подросток в восемнадцать лет способен выбрать дело, которым захочет заниматься всю жизнь? А если и способен, можно ли утверждать, что выбор не был случайным? Можно ли утверждать, что человек вообще делал выбор, осознавая его, а не отдавался течению жизни? И вот опять. Снова эти мысли. Снова ловлю себя на этом. Бесконечные, вертящиеся в голове, отрезающие связь с внешним миром вопросы в пустоту, не ожидающие ответа. Думаю, из-за них я и стал писать. Сначала просто приносил ноутбук на пары, перенося переживания на экран. Но перечитывать эти страницы не было никакого желания. Тогда Артур посоветовал мне писать о чем-то позитивном. С тех пор на экране ноутбука стали всплывать воспоминания детства. Иногда казалось, что пессимизм поглотил меня на контрасте безоблачной юности и серых будней взрослой жизни, и погружение в прошлое выглядело хорошим способом ненадолго забыться. Первый рассказ я выложил в интернет через год, и он получил свой отклик. Люди писали, как вспоминают юность, как точно автор описал счастье от игр с друзьями, прогулок с родителями и совместных завтраков. Писательство увлекало. У меня появилась постоянная аудитория, и однажды я решил отправить очередной рассказ в небольшое интернет-издательство. Я зябко поежился и отправился в кухню – надо было позавтракать. День всегда начинался либо с просмотра вчерашних набросков, либо с чашки кофе и миски хлопьев с молоком. Я поставил чайник, засмотрелся на фикус на подоконнике, качающий листьями, словно здороваясь, и продолжил заниматься любимым делом – копаться в прошлом. Издательству понравился мой рассказ. «Видимо, я был одним из первых, кто обратился к ним, раз они так решили», – подумал я тогда. Так началась наша совместная работа, пока один раз редактор не сказала мне, что, возможно, стоит попробовать что-то новое или внести каплю разнообразия в мой стиль – работы стали слишком нереалистичными, однообразными и предсказуемыми. Я не понимал. Не понимаю до сих пор. Как можно писать нереалистично, в мельчайших подробностях рассказывая о событиях своего детства? Щелк! Звук вывел меня из раздумий. Несколько секунд понадобилось на осмысление происходящего. Точно, чайник. Кофе. Утро. Очередной рабочий день. По профессии я, вопреки желанию родителей, не работал. Да и университет закончил кое-как всего год назад, с радостью забыв о пережитом ужасе. Поэтому сейчас я подрабатывал почтальоном и иногда курьером. «Что ж, пора собираться», – сказал я сам себе будто для моральной поддержки, и встал из-за стола. Да почему они решили, что я пишу нереалистично?! Я рассказываю правду и только правду! Ни капли лжи! Почему никто не верит, что у меня может быть хорошее детство без забот? Зачем искусственно придумывать проблемы? Я снова погрузился в мысли, опуская письмо в почтовый ящик одной из квартир двенадцатиэтажной высотки. Кажется, я до сих пор чувствую себя неуверенно среди огромных металлических конструкций и неестественного городского шума, окружающих меня каждый день вот уже 6 лет. Думаю, это тоже повлияло на изменение моего характера. Снова стало грустно, накрыла ностальгия о школьных временах, когда я был окружен верными друзьями из родного провинциального городка. Захотелось выплеснуть эмоции на бумагу. Стоп, стоп, стоп. Остановись, Питер, успокойся. Сохрани мысли для вечера. А сейчас надо поработать. Экран телефона вспыхнул в темноте квартиры. Звонок. Хм, кому я мог понадобиться? Неужели родители? Обычно они не звонят так поздно. Пришлось оторваться от написания новой истории и посмотреть на дисплей. Миссис Мэри, редактор издательства, с которым я работаю. Интуиция подсказала, что ничего хорошего этот разговор не предвещал. — Ало. Здравствуйте, миссис Мэри, чем могу помочь? – начал я осторожно. — Здравствуй, Питер. Нам надо поговорить по поводу твоих работ. Ты изменишь сюжет в своем новом рассказе? Нужно добавить перчинку, конфликт, помнишь, о чем мы говорили? — Миссис Мэри… Я говорил вам, что не собираюсь искажать свое прошлое и придумывать то, чего не было. — Питер, ты же понимаешь, что твои работы идеализированы? Ты пишешь о том, что хочешь видеть, а не о том, что было на самом деле. Даже детство не может быть окрашено исключительно яркими красками, всегда есть победы и разочарования. — Нет! Вы не знаете о моем прошлом. – эмоции взяли верх над вежливостью. – Оно было именно таким, каким я его описываю! Я помню мельчайшие детали, радовавшие меня, все счастье, что приносил каждый прожитый день, и хочу делиться им с миром! — Значит, ты останешься непреклонен в своем решении? — … — Что ж, тогда, боюсь, нам нужно будет попрощаться. Я не смогла повлиять на решение консилиума. Рассказы читаются все реже и реже, если ничего не изменится, издательство не сможет продолжить работу с тобой. Мы можем дать время на размышления и будем ждать ответ не позже, чем через 3 недели. Пожалуйста, подумай еще раз, Питер. Я считаю тебя талантливым писателем и не хочу заканчивать сотрудничество на такой ноте. Звонок прервался. И мой пульс, кажется, тоже. Писательство было мечтой, лучиком света в беспросветной тьме жизни – я не мог потерять этот шанс… — Питер! Пит! Эй! Все в порядке? Опять в облаках витаешь? Сначала я увидел движение перед глазами, но затем взгляд прояснился и упал на вернувшегося с работы Артура. — А… Да. Редактор звонила, — чуть ли не шепотом сказал я, все еще выходя из транса. — Ты был похож на кота, пялящегося в стену… Как будто привидение увидел. Даже не по себе стало, — сказал он с улыбкой. -— Хах. Видимо, опять завис. Как работа? — Представляешь, опять пришла женщина с ОРВИ, которая отчаянно просила выписать ей антибиотики... Пришлось рассказывать про разницу вирусов и бактерий. Ладно, пойдем, чай выпьем. Расскажешь, что там с редактором. — Слушай… Тебе не кажется, что она в чем-то права? — мягко сказал Артур. — Что?! В чем она права? Я не хочу лгать читателям! Тем более, с самого начала мое творчество было направлено только на автобиографию, никакой фантастики, лишь правдивые воспоминания! – вспылил я. — И все же, подумай, не может же быть все так прекрасно – у тебя в историях прямо мир без изъяна. Так же не бывает! Вот я в детстве постоянно коленки разбивал. И хомячок у меня умер, когда мне было 5. А еще, помню, родители разругались накануне поездки на море, и мы никуда не поехали. Даже не представляешь, как я грустил. — сказал парень, подавая большую синюю чашку с черным чаем. — Но у меня ничего этого не было! Никаких печальных воспоминаний! Терпкий напиток согрел горло. — Может, в этом есть смысл… Думаю, ты просто не запоминал грустные моменты. — Да как так может быть… — я впервые посмотрел на ситуацию с этой точки зрения, все еще сомневаясь. — Так, сколько времени на размышления дали? — Три недели. — Я думаю, тебе нужно съездить домой. Предашься воспоминаниям, найдешь новые идеи для рассказов… Увидишься с родителями. За квартплату не переживай. — решительно сказал сосед, допивая свой зеленый чай и отправляя чашку в раковину, тем самым поставив точку в диалоге. Я думал долго. Как всегда. Мои накопления позволяют мне организовать небольшое путешествие в родной городок, да и перспектива эта мне понравилась – во время учебы совершенно не было времени отвлечься и съездить домой, а сейчас, с наступающей осенью, а за ней и подкрадывающейся апатией, было бы здорово развеяться и почувствовать единение с природой. — Хорошо, на сегодня переживаний достаточно. Утро вечера мудренее, — сказал я сам себе, решив оставить думы. Опять я проснулся помятым, еще и раньше будильника встал. Мысли не давали уснуть. Было время заглянуть в ноутбук, подредактировать записи… Точно. Вспомнился вчерашний день. Ледяной холодок пробежался по коже и, кажется, под ней тоже – три недели… Надо что-то решать, времени мало. — Проанализируем ситуацию, — говорил я сам себе, — если останусь, так и не последовав желаниям издательства, контракт будет расторгнут, а я сделаю два шага назад от мечты заниматься любимым делом. Плохой вариант. Если соглашусь на условия, но не поеду в родной город… Придется врать и себе, и читателям, собственноручно добавляя деготь в бочку меда. Если же съезжу домой – во-первых, смогу отдохнуть от городского шума, во-вторых – нарыть забытые воспоминания для новых историй. Может, я и правда что-то забыл?.. Решено. Еду. Заодно устрою сюрприз родителям. Я сел за ноутбук и стал выбирать билеты на поезд с отправкой через сутки.