Профессор

-Так ты боишься меня или нет? А вот здесь младшего заклинило. Ну что ему отвечать? "Боюсь"? Так он не боится. Только из-за того, что его могут побить, но ведь это делать никто и не собирается... "Не боюсь"? Будет выглядеть так, будто бы студент сам себе противоречит. Что же делать?

***

-Это сложно. Я не знаю. Боюсь только тела, но ты не собираешься нападать... Но утверждать, что обожаю, тоже будет как-то... Ну короче: мне приятнее находиться с тобой, чем без тебя, поэтому, наверное, не боюсь. Они совсем не понимали друг друга. Теперь были, как чужаки. Но зато с секретами друг от друга. -Тяжело как-то решать, когда понимаешь, что собеседник скрывает что-то, что, кажется, нужно знать обязательно. Саске обнял брата, прижался щекой к его груди и прикрыл глаза. -Не думай об этом, Итачи. Ты додумаешься. А я не хочу, чтобы ты знал такое. Да и тем более, эти секреты... Ну, определëнное количество из них ничего тебе не сделают, а остальные... И дальше молчание. Младший вообще не знал, что говорить сейчас. -А остальные? - требовал продолжения фразы профессор. -Остальные... Тебе знать не нужно ни в коем случае. А Итачи после такой фразы жаждал узнать их. Все. Даже мелкие, которые не имеют значения. -М-м, вот как... - уже начиная думать, что может от него скрывать младший, протянул старший. -Итачи, не думай, я говорю! Тебе это не нужно. Не думай о том, что я от тебя что-то скрываю. Ты слишком много поймëшь от одного вывода. Понимаешь... Я настолько гнилой, что этой гнилью от меня несëт за километры. Тебе не нужно думать о моих плохих качествах, ведь их слишком много. Тебе станет противно и ты уйдëшь от меня. Младший стал грустнее, но эмоции вновь не показал. -Знаешь... - продолжил он. - За все 23 года моей жизни я ни с кем не был так близок, как с тобой. Настоящих друзей у меня не было, девушек там... Никого. Только ты. И не по моей инициативе. Я не могу позволить себе начать общаться с людьми такого высокого сорта. Ты сам выбрал меня. И... Раз уж выбрал, не бросай теперь... Я буду один без тебя. Ты для меня важен. Да и, честно, со всеми людьми общаться сложно. С тобой сложно по-своему, но легче, чем с остальными. И это для меня как последняя нитка. Если порвëтся, меня больше не будет. -Но ты же боишься меня... -Боюсь. - подтвердил студент. - Но я пока что чувствую себя в безопасности. Все бредни про форму тела - моë больное воображение. Ты делал тело сильным и красивым, а из-за того, что оно сильное, я вдруг забоялся. Ну, только из-за этого... Ты ведь хороший. Не сделаешь мне больно, пока я плохого не сделаю. Профессору вдруг стало жалко брата. -Малыш... Если не хочешь говорить секреты, то не надо. Но я ведь беспокоюсь за тебя... Саске встал на носочки и поцеловал брата в лоб. -Не нужно. Со мной всë хорошо. -Но морально... -И морально хорошо. Ты же рядом. Ты сильный, защитишь меня физически... И только с тобой я ощущаю себя комфортно, ведь только перед тобой я такой проблемный, несерьëзный нытик. -Ну не говори так... -Но это же правда. Кстати, может, ляжем? Я по нашей мягкой кровати соскучился. Да и целовать там удобнее. Старший понимал, что глупый Саске, который на самом деле совсем не глупый, пытался своим поведением отвадить Итачи от мыслей, тем самым не дав додуматься. Студент, наверное, думает, что получилось. Но не получилось совершенно: профессор лишь подыгрывал. Делал вид, что реально отвлëкся на брата, а на самом деле думал только старательнее. Некоторое время они целовали лица друг друга, как потом Саске начал: -Слушай, Итачи... Я ведь не рассказал тебе, как у меня... И рассказывал буквально всë своë скучное детство. Как не с чем было играть, потому что отбирали, как иногда наказывали отсутствием пищи целыми днями, как на улицу не пускали или как издевались в публичных местах. Итачи слушал одним ухом. Про себя отмечал, что братика в детстве слишком сильно запугали жизнью. Параллельно он думал. И думал он под бубнëж младшего на заднем фоне, иногда вдумываясь в смысл бубнëжа, чтобы не обижать. Ан нет, обидел. В определённый момент Саске замолчал и больше бубнëжа не было. -Ты чего прервался? - спросил его старший. -Ты не слушаешь. Тебе неинтересно. Изливай тебе душу, а ты вслушиваешься только в некоторые моменты. Видимо, для вида. Чтобы я ничего не заподозрил. - он уткнулся лбом в чужую грудь. - Ты ведь не просто так не слушаешь, Итачи. Ты думаешь над тем, над чем я запретил. Ты снова пренебрëг моим мнением. -Саске, я слушаю. Ты говорил про то, что тебе однажды дали велосипед соседские мальчики, потому что своего у тебя не было, ты покатался, сломал и родители переборщили с наказанием. -Тебе повезло, что подслушал вовремя. Итачи, я ведь не слепой. Я всë вижу. Вижу, как ты врëшь мне. -Но и ты мне врëшь, нет? -Я не вру. Я лишь иногда умышленно упускаю то, что могу и хочу сделать. И не из того, что хочу соврать. Я тебе говорю: свои секреты я скрываю, а не прячу. Это ведь разное. И больше Саске не слабый плаксивый мальчик. Теперь спокойный и умный. Такие перемены могут быть лишь из-за одного. Он почувствовал опасность или ещё что-то. Может, всë вместе. -Итачи, я разочарован. Говорит ровно и тихо. Эмоций всë так же не показывает. -Ты меня пойми, Саске. Я не могу ни о чëм не думать. Думаю о том, что первым в голову взбредëт. Ну и, глядя на тебя, я ловлю целую бурю мыслей о тебе. В том числе о том, что меня волнует в тебе больше всего. Отсутствие настроения, например. Я не могу ни о чëм не думать. -Я понимаю. Это я сумасшедший. Но ты ведь хочешь, чтобы я чувствовал себя комфортно. А я не чувствую. Исправь это. Манипуляция. Профессор напрягся. Манипуляций за братом он никогда не замечал. -Ты чего это, Саске? -Ничего. Делаю выводы. Итачи, я хотел доверять тебе дольше. Но я не могу. Ты копаешься во мне без моего желания. Чего мне ожидать? Ты ведь такой же, как они. Ты не примешь меня. Я скрываю слишком много плохого, я тебе сразу сказал. Но ты не слушаешь меня. Делаешь так, как тебе захочется. А я теперь как пустое место и мнение моë не учитывается. Старший насупился. -Саске, ты дурак? -Безусловно. С чего вдруг такие вопросы? -Я хочу твою жизнь легче сделать. -И для этого тебе нужно знать всего меня? -Конечно! -А я тебе не доверяю до конца. Я же знаю, что ты бросишь меня. -Я не брошу. - начал спорить Итачи, но его повергли в шок, заставив желание старшего спорить испариться: -Тогда я тебя брошу, Итачи. Итачи резко схватил брата за голову и притянул к себе, уставившись взглядом в эти глаза. "Будто стеклянные. Мутные, совершенно пустые. Ничего не могу в них прочитать. Грëбаный отец... Прокляну." -Ты чего? -Ничего. - отпустив чужую голову, ответил старший. - Саске, ты понимаешь, что так нельзя? -Бросать тебя? -Тебе станет плохо из-за этого. -То есть ты думаешь, что я выжить не смогу в 23 года? Ты обо мне вообще думаешь хорошо, или уверен в том, что я ни на что не способный идиот? - Саске стал ещё серьёзнее. - Как знал, что и тебе открываться нельзя... Ну и пошли вы все! Он уже хотел встать, но профессор прижал его к себе мëртвой хваткой. -А ну стоять! Ты чего себе там навыдумывал? Студент сжался, убрав руки от брата и тем самым прервав объятия. Он понимал, что уйти не сможет, поэтому решил не кидаться грубыми словами, чтобы если и начали бить, то не слишком сильно. -Не хочу с тобой разговаривать. Но ты особо не волнуйся. Я же дурак. Навыдумывал того, чего в жизни не бывает... Вырасту - пройдëт. Продолжай думать о том, о чëм думал. И он отвернулся, дав брату наблюдать затылок Саске. -Вот же глупый. Я тебе говорю, что хочу помочь. Сделать комфортнее общий быт, ещё там что-нибудь... Чтобы тебе и самому было хорошо, чтобы ты полностью расслабился, чтобы наконец-то порадовался хоть чему-то по-настоящему. А ты не хочешь, чтобы я знал. Не чувствуешь безопасности, может быть? Но я не могу исправить эту проблему. Я не знаю, правда ли ты считаешь, что я представляю опасность, или нет. И я не психолог. По жестам не читаю. -Ну лучше уж так, чем совсем никак. -То есть ты уверен, что если я узнаю, то обязательно выгоню? -Ну а как же ещё? Я больной на голову. Среди нормальных людей то, что я... Как бы сказать... Ну в общем то, что у меня есть, не считается нормальным. -То есть, это вещь... И ты прячешь еë? Презерватив что-ли? Любовь завëл? Да господи, Саске, люби кого угодно и сколько угодно. Прячь, сколько влезет... -Да что за глупости? Прям уж буду я презервативы прятать. Какая девушка выберет меня с таким-то характером? Я тебе-то еле-еле нужен, хотя ты самый терпеливый из тех, кого я знаю. -Ну точно глупый. Профессор, как бы в доказательство своей любви, опустил руки на талию брата, прижал его к себе и поцеловал в шею сзади. Младший на это вздрогнул и резко повернул голову в сторону брата, уставившись на того глазами, полными ужаса. Слишком сильно этот жест ему что-то напоминал. И только сейчас до старшего дошло. -Маленький, прости... Я не подумал... Студент ещё немного времени смотрел вот так, а потом, нахмурившись, отвернулся. Меньше чем через минуту старший заметил, что у брата покраснели уши. От злости, что ли? Теперь уже аккуратно Итачи обнял брата за грудь и носом уткнулся в его волосы. -Малыш, развернись, я хоть голову поглажу в качестве извинений. -А в таком положении гладить не судьба? -Так мне будет неудобно. Теперь младший снова развернулся, но с красным лицом и, кажется, показушно насупившись. Старший не мог не улыбнуться такому. -Вот глупенький... -Да что снова? -Ты красный весь. Настолько понравилось? -Не понял... -Так ты в зеркало посмотри. Саске, всë так же насупившись, всë же подошëл. И он серьёзно покраснел. -Это что ещё такое? -А это одно из выражений человеческих эмоций. Когда что-то нравится, человек, допустим, то щëки влюблëнного краснеют. Вот и у тебя... Тебе понравился поцелуй или близость со мной? Мало ли, вдруг презервативы хранишь для меня? Ну вообще подходит: и неправильно, и в мире осуждается... -Так. - прервал его мысли Саске. - Во-первых, я подумал об одной девушке. Во-вторых, если бы она мне так в шею дула, как ты своим дыханием, мне было бы проще жить. И в-тетьих, Итачи, что за бред? Я? В тебя? -Но подходит ведь идеально. -Мне нравится девушка. -И кто она? -Да какая разница? И всë. Больше того жуткого характера у младшего нет. Он, видимо, снова подумал, что поведением отвлëк старшего от мыслей. Но тот понимал, что думать больше не надо. Он уже нашëл причину такого поведения. Осталось только дождаться, когда братик прямо в глаза скажет, что это правда. -Ну, вообще, большая. Я же хочу знать, кто пленил моего младшего братика. -Ты еë не знаешь. -Я профессор в университете. -Ты не знаешь! Она не из этого университета. -Бывшая одноклассница? -Да. -Фотку покажешь? -Ой, Итачи, иди в задницу. -Хотя бы страницу в соцсетях... -Иди в задницу! Я тебе не скажу о ней ничего и не покажу. Она просто девушка. Обычная. Но меня привлекла. -А ты ей нравишься? -Не знаю. Чисто теоритически. Итачи встал с кровати и подошëл к брату. Они стояли напротив зеркала. -А теперь, малыш, посмотри, какой красавчик стоит напротив. -Ты? -Не-а. Другой. Саске, у тебя привлекательная внешность. И ещё ты милый, когда спишь. И характером... Знаешь, такой, которого хочется защищать. Лично мне. -Женщин не интересуют те, кого надо защищать. Наоборот, мужчина должен... -Так ходи со мной в качалку. -Не пойду. Там слишком много мужиков обитает. Качков. Шкафов, как их назвать... Ну, в общем, как ты. -А я не качок. Качки, которые прям качки, с мышцами огромными, с очень видными линиями тела... Девушки таких не считают привлекательными. Достаточно еле заметных кубиков, и она уже влюблена. Саске приподнял футболку, оголив живот. О кубиках на таком животе только мечтать. Плоский такой... А для мышц масса нужна. -А у тебя идеальный впалый живот. По таким, как ты, фанатеют девочки лет двенадцати. Чаще всего. Ну а вообще, могут интересоваться и остальные... Был бы я девушкой, меня бы заинтересовало и в 28. Прямо сейчас. -Извращенец ты просто. Он опустил футболку и подошёл к старшему ближе. Мысленно он ликовал, что смог отвадить Итачи от мыслей. И Саске решил продолжать театр. Он приподнял футболку брата. -Ты же боишься тела, нет? -Не боюсь я никакого тела. Боюсь того, что это тело сможет сделать со мной. Просто я чую опасность, когда вижу что-то, что чисто теоритически мне угрожает. И у меня как-то сразу срабатывает инстинкт самосохранения. Бояться начинаю... Ну, всë такое. А сейчас у меня притупление инстинкта, ибо я заинтересован. -Кубиками на моëм животе? -Ну да. А что, какие-то проблемы? -Никаких. Но прозвучало как оправдание. Саске вглядывался в каждый миллиметр. Кубики еле заметны, но серьёзно очень привлекательны. Чётких линий нет, его живот не напоминает из-за этого картину. Итачи настоящий. Не мучает себя тренировками, чтобы выглядеть как модель, а принимает, что есть. И это "что есть" так ему подходит... Саске, по идее, по-любому должен был испугаться, а лез сюда на свой страх и риск. Он же боится тел, которые могут причинить вред. Те слова про притупление инстинкта серьёзно были лишь оправданием. Но сейчас он вовсе не испугался. И пусть, что пресс есть. Старший ведь весьма привлекателен. И студент так стоял несколько минут, сам того не замечая. -Не насмотрелся ещё? - спросил спустя какое-то время профессор. Саске отрицательно закачал головой. -Мелкий извращенец. -Я не извращенец. Говори за себя. Я просто смотрю. -А я просто читаю. Знаешь, читать и смотреть - две разные вещи. Если смотреть, то возбуждаешься быстрее. -Фу! Не говори о своих извращенских штуках при мне. -Но ты ведь прямо сейчас смотришь на мой пресс и действительно им интересуешься. Гей? -Да. - ни на секунду не отрываясь от дела, ответил студент, прекрасно понимая, что может быть из-за этого. Но ничего не было. -И ты даже не предъявишь ничего? - спросил его младший. -Нет. Приму таким, какой ты есть. Это же не преступление и зависит оно от воспитания, а, может, с самого рождения... В общем, ничего с этим не поделаешь. А ты не виноват в том, что тебе нравятся мужчины, и стыдиться не должен. Саске опустил футболку брата и посмотрел ему в глаза. -А если эта любовь ещё хуже? Мне просто с ней запрещено, но я... -Продолжай любить. Рано или поздно все рамки исчезнут, и будет вам любовь. -Нет, ты не понимаешь! Эта любовь ещё запретнее! Она выходит замуж по расчëту, и... -Может, не понимаю из-за того, что ты всë ещё врëшь мне? Это не "она". Мы же двадцать секунд назад обсуждали то, что ты гей. -А-а... Ну, он. -Выходит замуж по расчëту? Саске, мне нужна правда. Правда, которая прямо сейчас существует между тобой и твоим "он". Ты ведь не говорил ему о своей любви? -Не говорил. Да у меня и шансов с ним нет совсем... -Ты сначала его об этом спроси. -Я тебе говорю! Проблема хуже! -Родственники? В отца не можешь, значит... Саске вскипел. -Не придумывай! Как это можешь быть ты, когда ты обычный, среднестатистический и картонный? И получается у него всë, и вообще он как... Ну я не знаю... И ещё у меня совсем другой типаж. А ещё... Итачи, я что, тебя привлекаю? Ты так меня к себе приписываешь... -Нет, не привлекаешь. Я просто балуюсь. У них было ещё несколько споров о том, что Саске не любит Итачи неправильно. -Так, ладно, всë. - вдруг прервался младший. - Я не хочу об этом разговаривать. И ещё, я, наверное, сегодня буду спать не с тобой в кровати. -Обиделся? -Обиделся. -Прости. -Мне от твоего "прости" ни жарко, ни холодно. -Я больше не подниму эту тему. -Теплее, но недостаточно. -Я больше об этом задумываться не буду. Только тебе решать, кого любить, а я в этих вопросах лишний. -И ты прям клянëшься? -Клянусь. -Какой у нас Итачи молодец. - потянулся к нему за объятиями студент. - Умница. Вот так надо было сразу, но я тебе прощу этот провал, так и быть. Ты только в следующий раз следи за словами, и я обижаться не буду. От клеветы противно. И где он так научился сердиться? У папы с мамой? -Может, ляжем? -Может. Они ещё о чëм-то говорили около часа. Вдруг профессор вспомнил: -Маленький... А почему ты не заболел после того, как полежал с открытым окном зимой? -Слушай... А я и сам не знаю. Мне, кажется, не так уж и холодно было. Я же до этого в одной куртке днями и ночами на улице был. Батареи, конечно, это хорошо, но меня иногда гнали из подъездов и ночевал я на улице в снегу. Привык к холоду, может. -Перед смертью от переохлаждения тело отдаëт последнее тепло, которое есть, коже. -А мне было... Не знаю, как описать... Но у тебя пол тëплый. Батареи есть, конечно, но мне кажется, что они ещё и в полу существуют. Даже при открытом окне пол остался тëплым. Ну а я ворочался ещё. Не замерзал. Да и я вылечился от простуды недавно. Может, остались какие-нибудь там вещества обогревательные в организме. Холодно было только коже, а внутри меня тепло. Они ещё немного пообсуждали это загадочное явление, после чего решили, что это просто необъяснимо. Помирились. Да, в общем-то, и не ссорились, но жить стало всяко легче и без "не думай" и "больше не поднимаем эту тему".

***

Они снова обнимались, снова вместе смотрели фильмы, снова один кормил другого сладостями. Но что-то будто бы переключилось внутри младшего. Прежде, чем что-то сказать старшему, он тщательно обдумывал. Прежде, чем сделать малейшее движение, он думал о подозрительности этого движения. Прежде, чем обнять брата, он думал, насколько сильно это сделать, чтобы снова не вызывать подозрений. Студента уже разгадали. Да, он реально влюбился в мужчину, старшего брата и, ко всему прочему, профессора. Но он думал, что это неправильно и не хотел портить брату жизнь, намекая на то, чтобы они стали парой. Ни в коем случае. Встречаться они не могут. Ну а Итачи уже понял, что разгадал. Он ждал, когда маленький скажет всë напрямую, но тот, кажется, начал осторожничать, хоть и пытался в этом казаться незаметным. Так они и жили. В один момент в дверь постучали. Итачи готовил, руки были заняты. -Саске, откроешь? -А там родителей не будет? -Отца, скорее всего, посадили. А мама ничего плохого физически не сделает. Я не могу утверждать, правда... Но я, понимаешь, занят. Стук повторился. Студент был не уверен. Он схватил сам себя за руку, пытаясь успокоиться, постоял так секунду и всë же пошëл открывать. Дëрнул ручку - дверь не открылась. Замок. Он повернул нужный элемент, открыл. Дверь медленно распахнулась. Прямо за ней, прямо перед младшим, ухмыляясь и делая шаг вперëд, был отец. Здесь. Руку протяни - коснëшься. Не в тюрьме. Прямо тут. Саске ужаснулся. Самое страшное, о чëм он думал, сбылось. К горлу подкатил ком, губы задрожали, а из глаз хлынули слëзы. Он уже не мог сдерживать эмоций. Младший шарахнулся назад. Конечно, Итачи это сразу заметил. Догадавшись, что случилось, он схватил первую попавшуюся сковороду и спрятался за край стены, ожидая улов. Отец, конечно, сразу пошëл в сторону добычи. Но не тут-то было. Старший со всей силы, что была, ударил его по голове железным дном. Тот, конечно, сразу же схватился за больное место, выслушивая к тому же звон в ушах, пока профессор бежал к брату и загребал напуганного себе в объятия. -Итачи... Ты что, врал мне? Ты хотел, чтобы я..? -Глупый. Ничего я не хотел. Я на полном серьёзе заявил о нëм. Я не знаю, почему... Но ты не бойся. Я не отдам тебя ему. Фугаку тем временем немного отошëл от удара. -Вот же... Не думал, что мой старший сын настолько опустится. А ведь я уважал тебя раньше, кормил с удовольствием... Теперь не только младшенький сын неблагодарный. -Уйди. -Не уйду, пока не получу его. -Почему тебя не посадили? -Понимаешь, Итачи, как в жизни бывает... Я уважаемый человек. Богатый. Меня могут и отпустить, если заплачу нужное количество. Считай, у меня просто штраф. А теперь дай мне Саске. Или тебе тоже заплатить? Младший плакал в разы сильнее. Он был очень напуган. -Малыш, тише... Он тебя не получит. Я не отдам, маленький. Доверься мне... - старший поцеловал брата в лоб, после уткнув в грудь. Теперь он обращался к отцу. - Он тебе не продажная шлюха. Он - человек, такой же, как ты. А ты с ним вот так. Имей совесть, отец. Ты ведь уже не мальчик и не парень, а ведëшь себя, как пятилетний ребёнок, зависимый от мороженого. -Итачи, отдай. Молча. Не сопротивляясь. И я тебе ничего не сделаю. -Я тебе говорю, он - мой! - уже не выдерживая злости, скопившейся внутри, взорвался профессор. - Саске вовсе не игрушка. Он не будет вечно терпеть. И я не буду. Отстань от нас. Можешь не называть нас сыновьями. Я буду на его стороне всегда, потому что ты, отец, к старости совсем способность думать потерял. Фугаку начал разминать пальцы. -Ах, вот как. По-хорошему не выйдет... Будем по-плохому? Я ведь могу найти подход. Ты лучше отдай сразу, пока не нарвался. А старший уже понял, что попахивает жареным. Он схватил брата за плечи и взглянул ему в глаза. -Маленький, успокойся. Прямо сейчас беги и спрячься куда-нибудь подальше, можешь даже по пожарной лестнице слезть, только не высовывай носа. Я рядом с тобой, помни. Только если надумаешь сбегать из дома, вернись через час, хорошо? И буквально тут же Итачи защитился от удара и защитил младшего от руки, которая внаглую к нему лезла. -Беги, Саске! А тот побежал, стирая рукавом слëзы. Он хотел спрятаться куда-то в безопасное место, там, где его бы никто не тронул. Но прямо сейчас он оставил Итачи. Там, наедине с этим ужасом. Саске плакал и от горя, и от мыслей о том, что его снова хотели использовать, как подстилку, и от переживаний. Он бежал, но на самом деле совсем не знал, куда именно бежать.