Ты должен был быть моей галлюцинацией

Нил как порядочный друг хотел навестить Эндрю в больнице. Он должен был провести там пару дней, но, к сожалению, его анализы были неудовлетворительными, так что Эбби решила подержать мальчика чуть подольше. Это расстроило рыжика, но тот не отчаивался. Именно поэтому Нил всё утро уговаривал Эбби взять его с собой в больницу. Женщина долго сопротивлялась, ссылаясь на то, что сегодня будет много работы и за ним никто не будет смотреть. Последней каплей, перед тем как согласиться, стали голубые щенячьи глазки и обещание, что рыжий всё время будет находиться в палате Эндрю и никуда не выйдет. Нил чуть ли не вприпрыжку шагал по коридору отделения, где пахло различными медикаментами и антисептиком, заставляя морщиться, пока не привыкнешь, размахивая взад-вперёд пакетом с гостинцами для блондина. Мальчик был уверен, что здесь, в месте, где царит жесткий контроль, не дают сладкого, поэтому заполнил целлофановую сумку различными шоколадками, конфетами и леденцами, предварительно спросив у лечащего врача, коим и являлась мама Нила, можно ли сладости Эндрю. Увидь это какой-нибудь стоматолог, тот сразу же схватился бы за сердце, от такого количества угрозы для зубов, да и не только зубов. Найдя нужный номер палаты, Нил постучал два раза и, не дожидаясь ответа с обратной стороны, зашёл. Эндрю, одетый в синюю больничную робу, сидел на койке и читал какую-то книгу, которую, скорее всего, одолжил у Би. Палата была просторная, на стенах были нарисованы различные мультяшные герои и персонажи детских книг. Помещение было рассчитано на четырёх пациентов, а в углу стояла небольшая раскладушка, видимо для родителей, которые хотели быть с ребёнком рядом, но Эндрю был один в палате. Около его койки стоял штатив, на котором висели различные пакетики и стеклянная банка. От неё тянулась длинная трубка с иглой, которая уже была введена в предплечье блондина. Нилу показалось, что Эндрю стал выглядеть ещё белее, чем при их последней встречи. Лицо приобрело болезненную бледность и стали отчётливее видны фиолетовые синяки под глазами, которые говорили о том, что он плохо спал в последнее время. — Что ты здесь делаешь? — не отрываясь от книги спросил Эндрю. — Аарон сказал, что ты любишь сладости. Я подумал, что здесь тебе не будут их давать, поэтому вот, — Нил поднял пакет и потряс им, дожидаясь, когда Эндрю обратит на него внимание, но тот даже не удосужился оторвать взгляд от своего чтива. То ли книга была такая интересная, то ли блондин просто решил игнорировать рыжего. Нил подошёл ближе и аккуратно, чтобы не задеть какие-нибудь медицинские штучки, положил пакет с угощением на тумбочку, стоявшую рядом с койкой, что была не самой хорошей кроватью, но всяко лучше кроватей в детдоме. — Аарон не смог приехать со мной, — начал разговор Нил, — он сейчас с Би ездит и собирает документы для опеки, а ещё для школы. Для тебя кстати тоже. Ты знал, что твой брат полный засранец. В первую встречу он выдал себя за тебя, но я быстро его раскусил. Вы ведь совсем не похожи. — рыжий болтун всё никак не унимался. Он говорил, говорил и говорил не прекращая, рассказывал про то, как он и второй брат-близнец подрались подушками и случайно разбили любимую вазу Би, про то, как их заставили потом полоть клумбы, но вместо сорняков они вырвали какие-то цветы. Нил знал, что его внимательно слушают, ведь с тех пор, как он зашёл в палату, Эндрю не перевернул ни одной страницы, но всё так же не смотрел на мальчишку. — Меня выпишут через два дня, — наконец заговорил Эндрю, прерывая тем самым тираду Нила, и поднял на него взгляд, встречаясь с двумя голубыми огоньками, что горели вместо глаз. Его голос был тихий и с лёгкой хрипотцой, словно за всё это время он ни с кем не разговаривал. — Это здорово! Мы потом можем пойти и поесть мороженное все вместе, — губы Нила расплылись в тёплой улыбке из-за чего глаз стало практически не видно. Эндрю окинул рыжего взглядом и кивнул на место перед собой, молча приглашая присесть. Нил уже добрых полчаса переминался с ноги на ногу так как они уже начали побаливать, поэтому не видел смысла отказывать от предложения блондина. Быстро скинув с ног свои ботиночки, мальчик ловко, будто не первый раз вытворял такое, залез на койку, которая была чуть ниже него. Устроился поудобнее, прижав коленки к груди и обхватив ноги руками, пытаясь занимать как можно меньше места, оставляя свободное пространство для Эндрю. Блондин всё понял и мысленно поблагодарил Нила за уважение его личных границ, но вслух ничего не сказал, лишь начал читать книгу вслух. Это была книга про звёзды. Нилу нравилось слушать голос блондина. С каждым предложением хрипота становилась меньше, пока совсем не исчезла, а чарующий спокойный голос заполнил всё пространство в палате. Эндрю привлекали звёзды, а точнее их история. Эти космические тела напоминали ему историю людей. Они рождаются, живут и в конце концов умирают, но звёзды, в отличии от людей, после своей смерти начинают светить ещё ярче, превращаясь в сверхновые. Нил так бы и заснул под убаюкивающий тембр Эндрю, если бы медсестра не пришла снять капельницу и сказать, что Эбби звала Нила домой. Быстро вскочив с нагретого места, словно сна не было ни в одном глазу, рыжий просто всунул ноги в ботинки, даже не удосужился натянуть их на пятки. — Эндрю, спасибо, что ты почитал мне. Аарон был прав. Ты великолепен, — Нил подарил свою самую широкую улыбку блондину и выбежал из палаты, не замечая слегка покрасневших кончиков ушей мальчика. — Дурак, — тихо произнёс Эндрю, а уголок рта слегка пополз вверх в подобии лёгкой улыбки. Из больницы Эндрю встречали Би и Аарон. Близнецы поприветствовали друг друга сложным рукопожатием, известным только им, а затем Эндрю одарил Би благодарственным кивком. В этом жесте можно было прочитать «спасибо, что позаботилась о нём». И Бетси была бы не Бетси, если бы не поняла этого, поэтому лишь слегка улыбнулась в ответ, говоря «пожалуйста. Я ведь обещала». Как и говорил Эндрю Нилу, его выписали через два дня, поэтому они втроём едут сейчас в кафе с мороженным «У красотки», где их уже ждут Нил, Эбби и Дэвид. Кафе было очень уютным. Тихая мелодия создавала атмосферу спокойствия, стена была украшена различными рамками, в которых были интересные факты про мороженное. В обычном случае это привлекло бы Эндрю, но сейчас его внимание было сосредоточено только на богатстве вкусов. Он был впервые в таком заведении. Глаза разбегались от обилия выбора, а слюна уже заполняла рот от предвкушения холодной сладости, поэтому Эндрю долго стоял и думал, но так и не смог выбрать одно и взял целых пять шариков, в то время как Аарон взял один. Закончив у кассы, группа, состоящая из двух братьев-близнецов и одной женщины, быстро отыскала ждавших их людей. Эндрю ориентировался на копну огненно-рыжих волос, которую невозможно не заметить. Как только Нил заметил приближающиеся знакомые лица, он стал махать рукой без гипса и, как отметил Эндрю, глупо улыбаться. Пока все находившиеся за столом обсуждали какие-то планы на выходные, Нил смотрел на Эндрю не отрываясь. — У тебя бездонный желудок? Как в такого маленького человечка может столько влезть? — искренне удивлялся Нил. Ложка с мятным мороженный, отправленная в рот, застыла на полпути. Эндрю свёл брови к переносице и метнул в говорившего убийственный взгляд. — О, боже…— Аарон потёр рукой голову в области висков и тяжело вздохнул, ведь знал, что рост для Эндрю был больной темой. — Кого ты карликом назвал? На себя посмотри, сам-то от горшка два вершка, — язвительно произнёс Эндрю. — Прости, не думал, что это для тебя больная тема. Я больше так не буду, — виновато произнёс Нил и почесал затылок. — А больше и не надо, ещё раз такое скажешь, и я тебя ударю. — Можно мне попробовать твоё мороженное? — как ни в чём не бывало произнёс Нил, словно это не ему только что угрожали. Эндрю приподнял бровь в изумлении, а затем сказал твёрдое «нет» и отправил ложку с уже растаявшим мороженным к себе в рот. — Эндрю никогда и никому не даёт своё мороженное, даже мне. Иногда мне кажется, что он собственного брата готов продать за банку этой убойной дозы сахара, — пояснил Аарон для Нила и косо глянул на Эндрю, на что тот лишь пожал плечами. Взрослые подслушали разговор детей и тихо засмеялись, а когда все закончили есть, попрощавшись, разъехались по домам.