Ты должен был быть моей галлюцинацией

Эндрю битый час сидел, скрючившись над абсолютно чистым нетронутым листом бумаги. Казалось, что решать математические задачи для 5 класса намного легче, чем сейчас собрать весь рой мыслей, который шумел в голове, к тому же сильные головные боли, что участились, тоже поспособствовали этой проблеме. — Ты гипнотизируешь этот лист уже третий час, словно пишешь любовное письмо своей девушке и не знаешь, как признаться ей в чувствах, — подал голос Аарон, который лежал на своей кровати справа от письменного стола Эндрю. — Не угадал, — спокойно ответил блондин и откинулся на спинку стула, заводя руки за голову и устремляя взгляд на белый потолок их комнаты. — Думал написать завещание, но даже оставить после себя нечего, кроме одного язвительного карлика. Аарон, — из голоса Эндрю пропали нотки сарказма и прежней ухмылки, он звучал серьезно и твёрдо, а затем посмотрел на брата, чтобы убедиться, что тот его внимательно слушает, — у меня злокачественная опухоль в мозге. Аарон сначала подумал, что это очередная тупая шутка его брата, но затем словно что-то щёлкнуло в голове, какой-то механизм запустился. Как он мог не замечать, ведь всё указывало на то, что его брат болен. Его постоянная усталость, которую Аарон списывал на нежелание Эндрю что-либо делать, частые головные боли спихивал на вечно шумящих детей, а шутки про появлявшихся людей были совсем не шутки. Как самый близкий и родной для него человек не заметил такой простой истины. Кажется, от этих навязчивых мыслей Аарон забыл, как дышать. В голове стоял шум, а сердце бешено колотилось, руки предательски задрожали, если бы в этот момент он стоял, то тут же рухнул бы на пол, как сейчас рухнул весь его мир. — Если бы…. Если бы я только раньше заметил, — он схватился за волосы и начал раскачиваться то взад, то вперёд, словно кукла неваляшка. Взгляд был туманным, будто где-то далеко, а зрачок практически перекрыл всю радужку, — это всё я виноват, — Аарон продолжал повторять эти слова словно читал мантру. Заметив состояние брата, Эндрю вскочил со своего места и молниеносно оказался около кровати. — Аарон, тише, спокойно, посмотри на меня, — блондин приподнял подбородок брата, направляя его на себя, чтобы встретиться с пустотой в чужих глазах. Из прострации Аарона вывела тяжёлая, но такая знакомая и родная рука, опустившаяся на его затылок, заземляя и давая понять, что Эндрю рядом. В следующее мгновение, младший из Миньярдов был зажат в крепких объятьях, а тихий шепот над ухом помог успокоиться. Аарон вцепился в футболку брата, как будто это был единственный шанс его удержать, последняя соломинка для утопающего, а затем уткнулся в шею Эндрю, тихо пошмыгивая носом, в то время как второй близнец гладил того по спине в успокаивающем жесте. Они просидели так, не отрываясь друг от друга, долгое время, пока слегка охрипший голос Аарона не разрушил стоящую тишину. — Не поступай как она… Не оставляй меня одного. — Эндрю не пришлось спрашивать про кого говорил его близнец. Он имел ввиду их мать, что бросила совсем маленьких и беззащитных детей на произвол судьбы в этом убогом месте. — Я же просил не упоминать её при мне. Ты знаешь, что я так не поступлю, я ведь обещал всегда быть с тобой, — Эндрю не любил врать своему брату и не любил, когда лгут ему самому. Однако сейчас он считал, что это необходимо. По факту он не совсем обманывал, внутри всё же теплилась некая частичка надежды, которую ещё не сломила суровая правда жизни, что всё обойдётся и он долго сможет прожить. — Что говорят врачи? — А что они могут говорить? Шансы очень малы. Опухоль может быстро распространяться. Они до сих пор удивляются, как за год я не стал мертвецом, кормящим червей на кладбище, потому что опухоль довольно агрессивна. Ауч! — резкий тычок локтем в бок заставил парня исказить лицо в болезненной гримасе, — Ты только что меня ударил? — Ты заслужил это. Не шути так, — пробубнил Аарон, наконец отстраняясь от брата. — Ладно, согласен с этим. А теперь пошли есть, уже время обеда. — Так уж и быть сегодня я отдам тебе свой пудинг. — Какая невиданная щедрость, — Эндрю усмехнулся, а потом почувствовал на себе грозный взгляд своего близнеца. — Забудь, что я сказал. Я забираю свои слова назад, — Аарон ускорил шаг по направлению к столовой, а Эндрю только шире улыбнулся, смотря на удаляющуюся спину. — Мы ведь оба знаем, что ты всё равно его отдашь мне, — тихо прошептал блондин, чтобы никто его не услышал, и медленно поплёлся за братом. Все дальнейшие встречи с Бетси проходили в больнице, где она работала. Это было не похоже на стандартные сеансы пациента и психолога, и Эндрю не понимал, это связано с тем, что его не считали ребёнком, или с самим методом доктора. Это были разговоры не о чём, она интересовалась детдомом, его братом, его хобби и, когда узнала, что мальчик любит читать, даже разрешила взять ему любую понравившуюся книгу из своей библиотеки. Если так посмотреть, в её кабинете было очень аккуратно и, казалось, ничего лишнего не было, только различные хрустальные фигурки на подвесной полке выделялись из интерьера. Эндрю как-то обмолвился, что не понимает зачем кому-то что-либо коллекционировать, особенно стеклянные фигурки, ведь их бесконечное множество и она никогда не соберёт их всех. — Так не в этом ли вся прелесть? Ты никогда не знаешь заведомо, какая статуэтка западёт тебе в душу, или с какой у тебя сложатся определённые воспоминания, — женщина слегка улыбнулась и продолжила пить свой горячий шоколад. Эндрю тогда так и не ответил ей, а просто перевёл тему, но слова Би, он стал её так называть, что не могло не радовать психолога, ведь это значило, что мальчик хоть и чуть-чуть, но опустил свою бетонную стену, застряли ещё на добрых два дня. На сеансах она старалась уговорить Эндрю согласиться на лечение, но тот только лишь переводил тему, а если женщина пыталась надавить чуть сильнее, то вовсе её игнорировал. — Эндрю, подумай над лечением. Доктор Уинфилд предлагает попробовать хотя бы химиотерапию. Это тебя не избавит от опухоли, но может остановить её рост. Сделай это хотя бы ради Аарона. Неужели ты оставишь его? — Бетси совсем не любила использовать такие приёмы во время бесед с пациентами, но это был последний шанс. Она надеялась, что хотя бы так заставит мальчика согласиться. — Ооо, — протянул Эндрю с улыбкой на лице, — грязно играете доктор Добсон. Не смейте приплетать моего брата сюда. — Ты не оставляешь мне выбора. Твой случай не безнадёжен, Эндрю. Давай заключим сделку, — Бетси уловила не себе заинтересованный взгляд мальчика, — я возьму вас с Аароном под опеку пока ты будешь проходить терапию. Карие глаза мальчика расширились, становясь размером в копейку цента, а брови поползли вверх. Такого поворота событий Эндрю точно не ожидал. Промолчав пару минут и обдумывая предложение Би, взвесив все за и против, он решил, что попытка не пытка. Это ведь всего лишь таблетки. Эндрю было всё равно на себя, но зато его брат сможет пожить какое-то время в нормальной семье, а если повезёт, то может его усыновят. — Я соглашусь на операцию, если вы пообещаете оставить Аарона у себя. Не зависимо от исхода, — Миньярд бросил тяжёлый и серьёзный взгляд на человека перед ним. Бетси увидела в этом нехарактерном для детей взгляде отчаяние и крик о помощи, будто маленький зверёк, зажатый в угол, словно он уже смирился с тем, что для него всё кончено. Она также не упустила тот факт, что он говорил о будущем, но только в единственном числе. Бетси знала, что они с братом постоянно вместе, и это только больше огорчало её, ведь маленький мальчик, которому через несколько месяцев должно стукнуть семь, который только должен был пойти в школу, который толком не прожил свою жизнь, не встретил свою любовь, уже поставил на всём этом крест. — Я обещаю тебе. Эндрю встал и потянулся, от долгого сидения мышцы затекли, но в то же мгновение, его качнуло. В глазах резко потемнело, создавалось ощущение, что земля ушла из-под ног. Такое уже случалось раньше, но только с меньшей периодичностью. К счастью, он не упал, а видимость вернулась через несколько секунд. Он быстро глянул на Би, которая в этот момент отвернулась убрать чашки, чтобы та ничего не заметила. — Ладно, поехали, Би. Надо ведь собрать вещи, чтобы вернуться в это убогое место и обрадовать Аарона, что его «доставучий засранец» наконец оставит принцесску одну.