И среди терновника растут розы

Тяжелые двери распахнулись, выпуская в коридор приятный аромат сладких благовоний. Светловолосого легонько толкнули в спину, чтобы тот сделал шаг вперёд. После того, как он оказался внутри, проход назад мгновенно закрылся, оповещая громким хлопком. Перед Казухой открылись просторные и довольно тёмные покои. Длинные шторы на окнах, создавали ощущение обособленности и закрывали вид на обширный балкон, вход на который было практически не видно из-за плотной тёмно-фиолетовой ткани, расшитой золотыми нитями. В комнатах стоял полумрак, ведь теплый свет исходил лишь от фонариков и свечей. В центре располагался большой камин, в котором горело пламя, также дающее освещение. Слева находилось огромное ложе, аккуратно заправленное лучшими шелками. Покрывала и подушки выглядели очень мягкими и придавали уют этому место. Должно быть спать здесь довольно комфортно и спокойно, в сравнении то с тем, как почевала прислуга.. В отличии от коридора, ведущего сюда, тут было намного теплее, были подобраны приятные условия для жизни. И терпкий аромат трав очень ненавязчиво доносился до чувствительных рецепторов. Странно, но перед собой Каэдехара никого не увидел. Он растерянно огляделся по сторонам, но юного господина нигде не было. Блондин так и остался стоять у дверей в ожидании хоть чего-то, продолжая изучать изысканный интерьер покоев. Ведь и у него когда-то такие были.. Уже через минуту со стороны террасы послышались шаги, а после тяжелые шторы покачнулись, и из-под них показался стройный силуэт. Казуха склонил голову в непонимании, что делать дальше. Его ведь не научили правилам поведения, он никогда раньше не попадал.. в подобные ситуации. Куникудзуши, подошёл чуть ближе, с пренебрежением и может даже злостью оглядывая дрожащего юношу. С его уст слетел раздражённый вздох, который заставил Каэдехару зажмуриться и склониться ещё ниже. На этот жест брюнет лишь закатил глаза, хотя такое поведение его удовлетворило. Естественно, что он должен внушать этим жалким созданиям страх. — Подойди, — прозвучал приказ холодным тоном, что заставило блондина тотчас подчиниться. Он приблизился, не решаясь посмотреть на человека перед собой. Слишком страшно. Сердце в груди, казалось, сейчас выпрыгнет. Когда его подбородка коснулась ледяная рука, грубо схватив, юноша дёрнулся, начиная трястись ещё больше. Его голову резко подняли, покрутив из стороны в сторону, словно оценивая с разных сторон и ракурсов. — Неплохо, — он безразлично пробежался по испуганному лику, — Лучше, чем обычно. Темноволосый сжал тонкое запястье Каэдэхары, ведя его в сторону кровати, которую уже давно любезно расстелили. Он кинул податливое тело омеги на мягкие простыни, рассматривая замершего парня. —Как твоё имя? — К-казуха.. — Ка-зу-ха— будто смакуя на языке, тихо проговорил брюнет. Он словно о чем-то вспомнил, слегка призадумавшись, но быстро вернулся обратно. —Раздевайся, — ровно проговорил Скарамучча, безучастно возвышаясь. Под таким напором, блондин неловко приподнялся на локтях, начиная развязывать тугой пояс. Не с первой попытки, под недовольные вздохи стоящего, у него получилось расправится с аксессуаром. На секунду он застыл, а после этого смущённо опустив взгляд вниз, раскрыл кимоно. Взгляд глубоких фианитов пробежался по плавным изгибам. Весьма недурно. Можно было бы сказать—привлекательно и возбуждающе. Куникудзуши присел рядом, дотрагиваясь кончиками пальцев до светлых прядей, аккуратно перебирая их. Мягкие. Ладонь спустилась ниже, ведя по шее, а после ключицам. Этот юноша действительно хорош собой. Ощущение, будто они были давними знакомыми, так и не покинуло его. Где же он мог его видеть? Отдаленно даже его запах кленового сиропа и пряностей, казался неновым. Где-то он точно его слышал.. — Откуда ты? —обычно разговоры он не вёл, но сейчас ему просто интересно. — Крайние восточные земли.. Т-там..Я был..наследником.. —последнее словно он произнес очень тихо, будто и не веря в это уже. Казалось, это было так давно.. — Ха..Сын Кагэхару? — его губы скривились в едкой ухмылке. На вопрос последовал короткий кивок. Когда-то давно их королевства содружествовали, быть может он даже когда-то играл с этим блондином в детстве во время одного из визитов.. — Не думал, что когда-то поимею сыночка друзей отца, —он приподнял бровь, колко посмеявшись, — Какая честь. Беловолосый на это лишь грустно вздохнул. Он прекрасно понимал, что из-за этого человека и погибла его семья, разрушился его дом и дом многих его подданных. А сейчас он сидит перед ним и открыто издевается. Хуже всего, что он вынужден подчиняться. А после этого брюнет ещё и воспользуется его телом, возможно даже не раз, втоптав его честь и достоинство в грязь. Прежде он бы взял свой клинок, намереваясь защитить своё имя и имя его семьи, даже несмотря на вторичный пол, сейчас же он может лишь стиснув зубы, терпеть. — Ну и как поживает Кагэхару? — видно, он вошёл во вкус, — всего ли в достатке? Как королевство? Процветает? Ох.. Надеюсь, старик не обидится, что я позаимствовал его дорого наследника? — Прошу.. Не говорите так.. — сквозь страх просит Казуха. Он понимает, что такое вряд ли понравится Скарамучче, но порочить его отца не позволено никому. — И что ты сделаешь? — он хватает юношу за хрупкую шею, прижимая того к постели, — Может пожалуешься папочке? Ах, да.. Кажется я расправился с ним ещё тогда, — он повысил голос, сильнее перекрывая беловолосому кислород. — Я отымею тебя, как грязную шлюху, и наконец окончательно растопчу твой клан, жалкая блядь, — брюнет уселся на дрожащего парня, с удовольствием смотря, как первые слёзы стекают по бледным щекам, —и всё потому, что единственным наследником столь величественной семьи оказался ничтожный омега. С губ срываются сдавленные хрипы и тихое "хватит". Лишь после этого темноволосый отступает, давая нижнему привести дыхание в норму. По прошествии нескольких глубоких тяжелых вздохов, брюнет опускается к заплаконому лицу, пристально заглядывая в алые глаза. В них он видит смесь страха и ненависти. Идеально. Скарамуча впивается в искусанные губы, настойчиво проникая языком в приоткрытые уста. Он грубо кусает, срывая крики, а после неспеша изучает каждый сантиметр внутри блондина, давая тому время передохнуть. Обычно такого нет.. Осознав это, он резко отстраняется, переворачивая Казуху на живот, припадая к молочной коже на загривке, кусая до первых капелек крови,не спеша отпускать плачущего юношу. По прошествию десяти секунд он слизывает сладкие подтёки, упиваясь скулежом, содрогающегося тела под ним. Временная метка. У него никогда такой не было, да вообще никакой не было.. А теперь на протяжении нескольких недель куда бы Каэдехара не пошел, что бы не сделал, от него будет нести запахом правителя.. Ну если после этой ночи его оставят в живых.. Рука скользит по впалому животу вниз, пробираясь к паху, пока пальцами левой руки Скарамучча ласкает затвердевшие соски. Казуха болезненно стонет, ощущая лишь боль и унижение. Он жадно кусает шею, оставляя алые засосы, будто показывая блондину, кому тот теперь принадлежит. Брюнет резко отталкивает Казуху, заставляя того бессильно упасть на постель животом, а сам отходит к столу. Скарамучча берет красивый бутылёк, с каким-то непонятным для блондина содержимым, кидает на кровать, рядом с омегой. Он сбрасывает с плеч красивое фиолетовое хаори, открывая вид на подтянутое аристократичное тело. Если бы сейчас это не являлось насилием, блондин бы допустил мысль, что парень красив.. Он подходит к испуганному юноше, проводя холодной рукой по напряженной спине, от шейных позвонков до поясницы, в конце отвешивая сильный удар по бедрам. Он прижимается всем телом к несопротивляющемуся Каэдэхаре, нанося на пальцы склизкий гель. Брюнет довольно не сдержанно вводит сначала один, а затем сразу второй, на что Казуха отвечает тихими всхлипами. Он старается не зажиматься и расслабиться, но когда чувствует раздраженное рычание над ухом, потому что третий палец с большим трудом проникает в напряжённого блондина, начинает лишь сильнее заливаться слезами и трястись. — Если ты сейчас не успокоишься, я просто войду в тебя до самого конца. —Куникудзуши с бо́льшим напором надавил, всё таки проталкивая одну фалангу, под громкий стон боли. — П-пожалуйся.. Не н-надо.. — Казуха попытался привстать и выползти из-под сильного тела, но активные движения, доставляющие только дискомфорт, заставили его замереть, не предпринимая ничего. Видимо, решив, что с прелюдиями пора заканчивать, Скарамучча вылил немного содержимого на давно стоящий член, приставив его к вздрогнувшему юноше. Он чуть надавил, проделав это несколько раз как бы дразня. Ему нравилось как с каждым нажимом хрупкое тело сжималось, а изо рта вырывались сдержанные всхлипы. Наконец наигравшись, он одним движением, но не быстро вошёл в блондина, пропустив сдавленный стон наслаждения. Этот парень в качестве его личной юдзё нравится ему всё больше и больше.. Беловолосый чувствует полную заполненность, и ощущается она так, словно ещё чуть-чуть и он просто не выдержит такого. Куникудзуши не стал ждать, не дал привыкнуть, он начал грубо и глубоко вдалбливаться в несчастного омегу, который , кажется, вот-вот потеряет сознание. Казуха сжимает простынь под собой, сминая красиво расстеленное постельное бельё. Он пытается заглушить болезненные крики, ведь понимает, что правитель наслаждается этим. Но как назло с уст срываются всё более жалкие звуки, которые тот уже не в силах подавить. Он чувствует, как парень сзади ускорился, начиная входить чаще и глубже. С его губ слетали тихие стоны наслаждения, которые тот даже не старался не издавать. Через несколько минут узел внутри стал набухать, а темноволосый всё продолжал толкаться, предчувствуя скорую разрядку. Казуха почувствовал, как что-то теплое и вязкое попало в него спустя пару секунд, а последующие толчки сопровождались противными хлюпами. — П-пожалуйся, нет.. — собрав все силы, молвил блондин, понимая, что брюнет не собирается останавливаться, а сцепление уже почти произошло, — пожалуйста.. Вновь раздраженно прорычав Скарамучча, покидает ослабшее тело, наблюдая, как из блондина вытекает его семя, стекая на темную простынь. У него в планах и не было сцепки.. Это как-то само.. Словно бесконтрольно и неподвластно.. Такого не случалось прежде..Неужели природа?.. Каэдехара не спешил шевелиться. Он лежал и тихо плакал, осознавая всю грязь произошедшего и собственную никчёмность. "Уж лучше умереть, чем жить с этим." —Встань. — холодный голос прервал тишину. Блондин боязливо посмотрел на правителя этих мест через плечо, встречаясь с пронзительным взглядом темно-синих глаз. Превозмогая боль, юноша приподнялся на ослабших руках, но тут же упал обратно, ведь уставшее тело не смогло бы выдержать сейчас даже минимальной нагрузки. — Ты меня не слышишь? — Я не м-могу.. Скарамучча тяжело вздохнул, хватая юношу за тонкое запястье, скидывая его на деревянный пол. Сдавленно прохрипев, блондин поднимает испуганный взгляд на альфу, не понимая , что от него хотят. —На колени. — безразличный тон. Этого хватило, чтобы Казуха послушался и сел напротив брюнета, опустив голову. — Мне что тебе каждый раз давать указку? — приподняв чужой подбородок рукой, спросил Скарамучча. — Но..я ведь не зна- — Не знаешь? — бровь недовольно изогнулась, — тогда мне следует тебя научить. Брюнет схватил светлые волосы, наматывая из на кулак, под удивленный вздох омеги. Он притянул голову юноши к своему паху, утыкая его лицом в уже возбужденный член. — Соси. Каэдехара медлит, смотря на плоть перед собой. Он боязливо касается губами, начиная осторожно вбирать внутрь.По неаккуратности он задевает зубами, совсем не понимая, что от него хотят. Это злит брюнета. Скарамучча грубо одергивает Казуху, отвешивая звонкую пощечину. — Папочка не научил тебя, что свою работу нужно выполнять качественно? — он вновь насмехается над беспомощным омегой, что мелко дрожа, испуганно смотрел в налитые кровью глаза, — а то за ошибки, придется дорого заплатить.. — П-простите.. "Всему их надо учить." Скарамучча снова прижимает голову блондина к паху, дожидаясь пока тот обхватит член губами. Как только блондин открыл рот, темноволосый толкнулся глубоко в горло, выбивая из Каэдэхары скулёж и хрипы. Юноша не дает Казухе отстраниться, заставляя того задыхаться и обливаться слезами. "Как я жалок.. Даже ответить не могу. Он убьёт меня.." Подавляя боль внутри, он продолжает покорно принимать член брюнета внутрь, стараясь получить хоть немного воздуха. Лучше слушаться и лишний раз не злить его господина. "Господин..Какой он мне господин.. Как такой человек вообще был допущен к престолу.. Ненавижу." Скарамучча упивается страданиями беззащитного блондина, который еле стоит на коленях на твердом деревянном полу. Кажется разрядка близится, поэтому толчки становятся жёстче и глубже. Предчувствуя скорый финал, Скарамучча выходит изо рта парня, помогая себе рукой. Сделав несколько движений, брюнет кончает, попадая Казухе на лицо. Семя стекает с щёк и пухлых губ, смешиваясь со слезами унижения. Куникудзуши собирает остатки пальцами, заставляя омегу их слизать. Казуха морщится от солоноватого вкуса, с трудом проглатывая содержимое. — Какой же ты жалкий, — альфа смотрит в алые глаза, что безмолвно умоляют отпустить. Куникудзуши крышу срывает от такого зрелища. Странные повадки собственника отзываются в груди легким покалыванием. Хочется, чтобы он смотрел так только на него. Плакал и умолял отпустить только его. Захотелось всецело присвоить. В раздумьях брюнет обводит линию подбородка острым ноготком. Он надавливает на челюсть, заставляя блондина открыть рот, после чего пальцами принимается играть с его языком. Иногда он надавливает на корень, и юноша начинает задыхаться и дёргаться в попытке отстраниться, но тот ему не даёт. Казуха смотрит непонимающе, бегая алыми рубинами по задумчивому лицу. Куникудзуши медлит, загоняя беловолосого в ступор. Он не бьёт, не берёт, не унижает.. Его мыслительные процессы продолжались недолго. Он грубо хватает запястье, поднимая легкое тело с колен, снова откидывая его на ложе. Он прижимает плачущего юношу своим весом, зажимая того между собой и постелью. Скарамучча припадает к ключицам, принимаясь прикусывать и оставлять видные следы на светлой коже. Его совсем не волнует болезненное мычание, Куникудзуши продолжает вгрызаться в свою жертву, с упоением слизывая сладкую кровь. Оторвавшись от чужой шеи, брюнет оглядывает своё творение. Даже если юноша наденет одежду, метки будет не сложно увидеть. Множество засосов, следы от зубов красуются на теле сжимающегося парня. Он с ужасом смотрит на своего мучителя, одними губами шепча еле уловимое "не надо", когда рука снова опускается вниз. Через мгновение в него входят ничем несмазанные два пальца. "Нет.. Только не снова.."