Уже взрослый

      Темновато. Мрачновато. Мерзковато. Сыровато. Пожалуй, так бы Арсений и описал то, что сейчас творится за окном и свой внутренний мир. Существует такое состояние, у которого нет названия. Порой его даже трудно передать словами. Но если быть кратким, то сейчас, ночью, все существующие мысли начинают лезть в голову. Они заставляли настроение поддаваться бешенным перепадам и волновали душевное равновесие. Сейчас Попов стоял и перебирал всё, что было за день и почему-то в итоге почувствовал себя полным дураком. Почему? Он и сам точно ответить не мог.       О чём можно думать в полночь? Одиночество? Усталость? Выгорание? Скука? Вечный поиск смысла жизни и нахождение лишь пустоты. Любовь?       Арсений повернул голову влево убедиться, что дверь в комнату подростка прочно закрыта. Щель была. От нее нужно избавиться — слишком велик шанс утека информации. Даже ни слов, а именно информации. Фактов, которые заставят Антона сомневаться в праведном и беспроблемном статусе своего сожителя. Мужчина заглянул в комнату, услышал сопение и как можно осторожнее закрыл дверь. Вернулся к тому месту, с которого ушёл. Сильно укусил губу, а потом резко схватив себя за волосы, сполз по стене на пол. Зажмурил глаза.        Слёзы пробивались сквозь плотно сомкнутые ресницы. Он давно такого не ощущал. Не помнил, когда в последний раз его рот наполнялся влагой из-за скопившихся в глазных мешках слёз. Зубы всё сильней терзали нижнюю губу. Арса затрясло и он с трудом выдохнул. Руки обессилили и упали на колени.       Эти мысли не посещали голову Арсения много лет. Но сегодня, увидев Лизу, увидев тоненькое кольцо на ее пальце, он понял, что вновь один. И тот выдуманный мир, та несчастно короткая ночь воскресли из плохо сколоченной гробницы. Ночь, которой кануло почти пятнадцать лет.       Тогда Арсений отвлекал себя как мог. Он был молод. Вокруг кипела жизнь, кто-то выходил замуж, кто-то рожал детей, кто-то нашёл покой и наслаждался им. Тем временем как парень затачивал свое существование у себя внутри, приплетая всё новых героев. Пятнадцать лет назад он любил ее. семнадцать лет назад он любил ее. До того как она познакомилась со своим будущим мужем он любил ее, смотря как летит букет не его невесты он любил ее. И сейчас, даже после того как выстроил липовую реальность, которая должна была помочь отпустить и принять всё как есть. Он любил ее.       С Лизой он познакомился в больнице и она казалось среди другого мира яркой и другой. Мнение до сих пор не изменилось. Они прожили вместе почти три года. Под одной крышей, в одной кровати, на этой лоджии они планировали как назовут детей и в каких тонах будут справлять свадьбу. Арсений отвлекся, погрузился в новую локацию и был счастлив. Также как он был счастлив с Алёной, а до этого со Златой, а между ними даже с Артемом. Но они были одинаковы и поверхностны. Кроме того, что делать вид приличной пары, у которых любовь кипит в горле, они ничего не могли. Не могли вытащить Арса из прошлой жизни, не могли дать понять, что Арс их конечная остановка. А в конце отношений заявляли, что влюблённость не равно желание посвятить человеку всю оставшуюся жизнь.       Лиза смогла. Она показала, что есть другой мир, который не уступает тому, в котором Попов провел большую часть жизни. Она влюбила в себя, была любимой и любила сама. Именно это комбо требовалось мужчине и он его наконец-то получил.       Но как и везде, в их отношениях оказался один минус. Минус, который сперва сближал, словно дополнительная цепочка, а потом перекочевал в черту, огораживающую друг от друга. А минус выстроил сам Арс. Его подсознание не отпускало тот образ, который он видел, к которому он себя привязал очень давно и очень прочно. Разрубить эту связь было нечем. Не разрубив, он бы не выстроил счастливую жизнь и не сделал бы счастливым никого. Какие бы хорошие люди его не окружали, какой бы хорошей не была его Лиза.       Мы счастливы, когда всё происходит так, как мы себе представляли, или лучше. И мы несчастны, когда реальность оказывается хуже ожиданий. В его голове существовало изображение идеального партнёра, списанное с нее пятнадцать лет назад.       К сожалению, Лиза понятия не имела об этой картинке и вряд ли захотела бы лезть из кожи вон, чтобы ей соответствовать. Она была индивидуальна и такая какая есть. Она и не должна соответствовать тому, что Арс себе напридумывал. Вместе с этим он не хотел делать Лизу несчастной. Не хотел, чтобы она становилась тем, кем не являлась. Он стал отдаляться, в надежде, что девушка всё поймёт, и она поняла.       Они расстались, долго обнимая друг друга, будто ставя точку в их общей истории. Это было полгода назад. И все эти шесть месяцев Арс жил с пониманием, что они вместе боролись. вместе любили, вместе прощались и вместе были одиноки. Как оказалось, одиноким остался только он. А тот, кто сделал бы его по-настоящему счастливым сейчас слишком далеко. Их разделяют пятнадцать лет.       Арсений ощущал какой холодный пол на лоджии, но не хотел вставать. Внутренний груз давил. То, что творилось на душе сложно передать словами. Боль, утрата, потеря, безвыходность, жалость к самому себе. Они заставляли давиться слезами и плотно затыкать рот, чтобы ни единый звук не просочился в квартиру. Антон не должен был ни о чем знать. Тогда бы слишком много пришлось врать.       Арсений исцарапал руки ногтями и, кое-как утихомирив всхлипы, заполз в квартиру. Он нашёл контакт начальства в телефоне и дрожащими, скользящими по клавиатуре пальцами ввел несколько слов.       Меня завтра не будет. Сильно заболел. Извините.       О «здраствуйте» и «до свидания» не шло ни речи, ни мыслей. Мужчина откинул мобильник на противоположную сторону кровати, закусил край одеяла и закрыл глаза, продолжая безмолвно плакать. Два ночи — пора прекращать внутренние терзания.

***

— Ещё раз, — стоя с рюкзаком за плечом и недоверчиво поглядывая на Арсения, начал Антон. — Почему ты сегодня остаешься дома? Обычно по четвергам ты забирал мои анализы, а потом названивал и ворчал насколько всё ужасно. — Я просто решил взять выходной. Страшно устал от практиканток и всей остальной волокиты, — Арс непринужденно зевал, кутаясь в одеяло.       Он чувствовал себя намного лучше, чем ночью. Все мысли разом отпустили. Но до ужаса хотелось спать. Поэтому отправить Антона до школы самостоятельно было решено практически сразу. Арсений переживал, что может случиться что-то по дороге, а подросток так и не удосужится сделать укол самостоятельно. Но таблетки были выпиты под контролем старшего и успокаивали душу. — Точно ничего не случилось?       Арс, как ему показалось, достаточно резко поднял заспанный взгляд на школьника. Побоявшись себя выдать, он не придумал ничего лучше, чем притянуть Антона к себе и, укутав в одеяло, наслаждаться его запахом. После минувшей ночи запах был лекарством. Очень горьким и обжигающим. Но единственным. Запахи были одинаковы. — Всё в порядке. Я действительно устал.       Антон был ошарашен и, стоя с глазами навыкат, лихорадочно думал, что сейчас было лучше сделать. Голос старшего действительно звучал устало. Хотелось проявить к нему заботу, но они были не в тех отношениях. Поэтому Антон обошёлся легкими похлопываниями по спине. А потом отстранился и благодарил самого себя за такое решение. Днём переживания и сострадания рассеялись. Но по дороге домой парень прокручивал эту сцену несколько раз. И ему вспоминались совершенно непохожие на неё события.

***

      Проспав до девяти, Арс подскочил с кровати. Не хотелось снова погружать себя в мысли, нужно было чем-то заняться.       Попавшаяся на глаза полка под нужным ракурсом, показала сколько пыли успела собрать всего за неделю. Здесь уже вариантов, чем себя занять не оставалось. Откопав в шкафу на кухне небольшую тряпочку и моющее средство, Арсений отправился протирать все до чего достаёт. — Блять, задохнуться можно, — случайно сбросив пыль себе в лицо, Арс закашлялся.       Закончив со своей комнатой, кухней и коридором, врач отправился на судьбоносную лоджию, предварительно обув тапочки. Пол там всё-таки не прогревается, как показал опыт и отмороженной вчера жопы хватит. Пол был холодный, зато батареи работали хорошо. Иначе не объяснишь жару скопившуюся на лоджии. И почему он этого не замечал вчера?       Как только Попов приоткрыл окно, стало легче дышать. Весь душный воздух начал потихоньку выходить наружу, а брюнет лишь шмыгнул носом, почувствовав лёгкую прохладу. Пахло сыростью. Все же недавно прошедший дождик, оставил о себе напоминание.       Арсений брызнул несколько раз на пластмассовую решетку, за которой находилась батарея, и принялся протирать каждый ее прутик. Наслаждаясь, как пыльные пластиковые дощечки становятся чистыми, Арс расслабился. Он аккуратно шел сверху вниз, справа налево. В голове было пусто. Мужчина не о чем не думал, а просто дремал с открытыми глазами на освежающие воздухе, шедшем из окна.       Но как только руки добрались до узенького подоконника, ступор канул. Вечно отваливающаяся пластмассовая дощечка, вновь отпала и из-за нее показалось нечто с острым уголком. Этот предмет, как только показал себя в полной мере, заставил и злиться, и радоваться. Сигарета. Пусть электронная - вреда она меньше нести не станет. Попов крепко сжал её в кулаке. Хотелось вместо этой сигареты сжать шею мальчишки. — Паразит, — Арс, откинув кусок железа в сторону, начал обратно аккуратно вставлять дощечку, представляя как будет отчитывать Антона.       Ну, что за безалаберность. Как так можно относится к здоровью? Арсений удивлялся парню всю жизнь. Почему он сам трясется за болезнь Антона, старается правильно кормить, следит за приемом препаратов — будто болеет сам. А подросток похабно на всё забивает. Где-то подсознательно он понимал. что нужно успокоиться и для начала выяснить, что с Антоном происходит, а уже потом делать выводы. Но чем больше времени шло, тем тяжелее становилось держать себя в руках.

***

      Как только на горизонте стали мелькать квартирные дома и знакомые подъезды, а после и машина Попова, в голову Шастуна полезли все те истории, что происходили во время так называемого переходного возраста и, как парень это называл, старческого маразма Арсения. Не будем поднимать тот факт, что Попов был не намного старше самого Антона. Просто опытнее и ответственнее.       Антон со злостью вспоминал тот позорный угол, в котором по прихоти Арсения простоял почти полчаса. А все из-за того, что этот, тогда ещё одиннадцатилетний, ребенок выкинул все столовые приборы с балкона. Ложки и вилки валялись тогда по всему двору. Пояснил свое развлечение Антон тем, что хотел всего лишь узнать как долго могут лететь приборы. Как было видно, попыток и испытаний было более трёх. И может свою судьбу парень мог изменить и пойти молча собирать все вилки. Но он решил поспорить со старшим и тот, не выдержав, пнул Антона в угол, а сам отправился собирать все, что этот проказник раскидал.       Арсений всё собрал, вымыл, а когда зашёл в гостиную, в углу которой должен был стоять этот хулиган, то обнаружил вместо послушного ребенка непокладистого мальчишку, который не только нарушил указ и уже совершал новую пакость. Антон уже не помнит, что именно делал и зачем ему понадобился ёршик. Но точно помнит, что обнаружил его Попов стоящим посередине комнаты с ёршиком в руках. Тогда Шаст долго обижался на мужчину и стоял носом к стыку стен, надув щеки. Тогда очень не вовремя мама вернулась с работы и также долго вместе с врачом подкалывала мальчишку. А тот лишь агрессивно сопел, слыша от взрослых смешки за своей спиной.       А тот позорный инцидент в торговом центре. Попов на кой-то черт решил пойти вместе с Шастунами. Хотя скорее не он так решил, а его попросила Майя. У них машины не было, а вот Попов на колесах и сможет помочь до дома покупки довести. Антон помнил какие огромные пакеты тогда они набрали. Сейчас он с радостью бы помог и подержал все, что нужно. Но тогда, в свои двенадцать с половиной лет, пацан решил вредничать и закатил целую истерику порядком уставшей женщине, которой было тяжеловато нести пакеты. Арсения она и так уже нагрузила, поэтому отдавать ему ещё — было неудобно. А сын, вроде как, уже немаленький — небольшую часть может себе взять.       Но подросток так не считал. Начал хмурится, спорить, ругаться на весь магазин под осуждающие взгляды других посетителей. Рядом стоящий Арсений долго это наблюдать не собирался. Сперва он более строго, чем женщина попытался осадить ребенка, но когда был послан куда подальше, решил не мешкать. Он был таким же вымотавшимся как и Майя. Все-таки ходить битых почти четыре часа по магазинам — дело тяжёлое, так ещё и слушать капризы мелкого. Брюнет молча подошёл к мальчику, поставив пакеты на пол, развернул его и пару раз не сильно, но ощутимо, шлёпнул по мягкому месту. Люди, стоявшие неподалеку и наблюдавшие за всем инцидентом из далека, почему-то одобрили такое «зверство». Но именно после этого «волшебного пинка» Антон, молча злясь, взял все, что ему вручил Арсений и нес до самой машины, всем своим видом показывая, что попа и руки очень сильно болят. Но старшие уже были на своей волне и не обращали на капризы идущего вперёд парня особого внимания.       Антон тряхнул головой, чтобы вымести из нее все внезапно нахлынувшие мысли. Сейчас его, взрослого парня, в угол никто ставить не будет и по попе шлёпать тоже. Да и незачем пока что это делать. Арсений ведь ничего про его приключения не знает. Значит переживать не нужно — можно смело отмыкать дверь квартиры и заходить внутрь.       Как только кроссовки были стянуты с пяток, верхняя одежда повешена на крючки, Антон прошел в спальню Арсения. В единственное место, где горел свет. Антон хотел было весело открыть дверь и поприветствовать врача, но замешкался. Арсений не валялся на кровати, как это принято делать в внезапный выходной. Он, не шевелясь, навис над столом и, оперев подбородок в замок из рук, смотрел куда-то перед собой. Антон осмелился постучать по дверному косяку, дабы привлечь внимание. — Привет, — он несмело начал, — ты чего такой задумчивый?       Арсений вышел из своего немого состояния и поднял серьезный озадаченный взгляд на подростка. У того внутри все сжалось. — Скажи мне, — Арс сделал небольшую паузу, подбирая слова, — у тебя есть какие-то проблемы? Может тебя что-то мучает?       Антон удивлённо выпучил на Арса глаза. Действительно задумался. Вроде ничего кроме самого Арсения Шаста не беспокоило. Но это Попов и сам должен понимать. К чему же тогда такие странные вопросы? Пока младший размышлял, голубые глаза не отводили свой взгляд ни на секунду. — Нет, вроде, — Антон облокотился о стенку и сунул руки в карманы. — А почему ты спрашиваешь? — Ну, просто я считаю, что если у человека все хорошо, то он даже не думает о сигаретах, — тон Арсения был такой, будто вот-вот громкий рев разнесётся по всей квартире. — А я то тут причем? — парень действительно был удивлён.       Как можно связать его и сигареты? Осознание дошло лишь тогда, когда в него полетела когда-то спрятанная на лоджии сигарета, а лицо мужчины стало ещё суровее. Он не вставал из-за стола, просто с силой бросил курево так, что оно попало Антону в грудь. В месте удара осталась неприятная боль, которая вскоре растворилась. Электронка упала на пол с громким звуком, заставив Антона испугаться за ее целостность. — Пакость такая, — Арсений злился. Очень злился.       Попова злило враньё мальчишки, сигарета в его квартире, собственное упущение. Ведь где-то он недоглядел, раз Шастун эту гадость в рот потащил. — Я значит тебя лечу, по обследованиям таскаю, полезной едой кормлю, за здоровье твое беспокоюсь, а ты вместо того, чтобы лечится, куришь по углам?! — к концу голос все же сорвался на тон повыше.       Антон лишь поджал губы и, наклонившись, поднял сигарету. Сложившаяся ситуация не радовала, как и не радовали сигареты оказавшиеся не там, где нужно. Ну, хотя бы руки можно было сейчас чем-то занять. Говорить было нечего. Слова попросту боялись выходить наружу. Сказать, что это не его? Глупо. Сказать, что он лишь балуется? Все равно получит. Сказать, что не курит? Не поверят. Оставалось лишь молчать. — Я хочу услышать, как эта гадость оказалась у меня в квартире? — голос был настолько холодным, что казалось по телу прошел озноб. Антон сглотнул. В голове боролись маленький ангелок и дьяволёнок: один говорил, что нужно раскаяться, а другой, что пришло время показать не самую лучшую сторону характера. — Мы с тобой не ругались давно? Хочешь поссориться? — здесь-то у Антона и победил внутренний дьявол. — Может и хочу. Ты мне никто, чтобы я перед тобой оправдывался. Хочу — курю, не хочу — не курю. Тебя это касаться не должно, — парень сам был в шоке от того, что только что ляпнул. Он стоял и, стараясь не подавать вида, что ему не по себе, смотрел на лицо мужчины, которое постепенно алело. — Ах так, — Арсений сглотнул. Крик упорно рвался наружу. Но он считал, что срываться не будет до последнего. — Ты хоть понимаешь насколько это вредно? Хотя это даже выглядит глупо — почему я должен тебе это объяснять? Разве ты, уже взрослый парень, при этом имеющий диабет, не знаешь? — Ещё раз повторяю: то, что я делаю, тебя касаться не должно, — парень вновь бросил колкость, а у самого внутри всё сжалось.       Стало как-то стыдно и неприятно. Сначала из-за себя и свою глупость. Сам не курит, а сигареты с собой таскает. Теперь получает за то, что фактически не делал.       Потом из-за Попова. Он ведь тоже старается для Антона. Но тот почему-то этого не ценит. Может потому что мужчина и не старается вовсе? Хотя как тогда объяснить все подаренные подарки, помощь, походы на аттракционы, в цирки, то, что мужчина без грамма сомнения всегда готов взять младшего к себе? Но ведь и «грязных делишек» на счету Арса не мало. Получал Антон от него порой неплохо. Взять те же вышеупомянутые ситуации. Но несмотря на это на душе у Шаста стало излишне тоскливо. — Зачем ты начал курить и как давно? — Арсений не сдавался, хотя был уже дважды завуалированно послан с его расспросами. — Это не твоё дело, — парень был тверд. Если сейчас покажет, что испугался, его собственный приоритет упадет.       Арсений в то время плотно сжал зубы с такой силой, что их начало сводить. Тут же громкий «бам» разнесся по квартире. Бедный стол. Он наверное злился на Шастуна за то, что оказался на его месте и подвергся битью от Попова. Антон испугался не меньше. Когда Арс с силой стукнул кулаком по столу, он чуть ли не подпрыгнул от неожиданности, а пыл свой чуть утихомирил. — Смелый такой? — старший ухмыльнулся. — Тогда ко мне подойди, а то чего ты в дверях стоишь? — Я ничего тебе... — Я сказал сюда иди, — это рычание напрягало не меньше, чем пока что неизвестные дальнейшие действия мужчины. Антон сперва замялся, но после неуверенно, но всё же зашагал ближе к разгневанному Попову. Тот смотрел на него так, будто бы желал испепелить. Антон приблизился к этому демону настолько, сколько позволял его инстинкт самосохранения. А расстояние между ними было примерно в вытянутую руку. Это не помешало Арсению выхватить сигарету обратно. Младший даже не рыпнулся ее забирать, лишь дернулся, испугавшись неожиданного захвата. Стоял, нахмурив брови, а глазами старался метать молнии. Но получалось это вовсе не страшно, а скорее забавно. — Сколько выкурил за все время? — Антон громко выдохнул и всё же решил испытать судьбу. — Не твоё дело, — голос звучал намного боязливее, чем изначально.       Тут нервы Арсения окончательно сдают. Он не выдерживает и теперь уже страдает не стол, а затылок младшего. У Антона уже рефлекс выработался. Если ему прилетает хороший подзатыльник, то следует заткнуться и перестать проводить судьбе всякие испытания. — Я жду… — Арс не успел договорить. Неожиданный телефонный звонок, раздавшийся неподалеку, заткнул его. Мужчина хотел было сбросить, но когда на экране высветилось краткое «Майя», решил взять трубку. — Алло? Да, дома — только что пришёл. Хорошо.       Через пару секунд такого разговора, Антон замечает, как Арсений убирает телефон от уха и ставит на громкую связь. — Говори, он тебя слышит, — старший опускает мобильный на стол и с легким холодком поглядывает на Антона. — Привет, Антош, — Антон слышит голос матери и не понимает собственно, что происходит. Почему та позвонила не напрямую, а именно таким странным способом? — Как дела у тебя? Как в школе? — последний вопрос начинает вносить ясность. — Привет, мам, — тянет Антон и пытается посчитать, хотя бы примерно, все свои школьные грехи. — Нормально у меня всё. — И с учебой всё хорошо? — кажется, женщина умиляется тому, как обстоят дела у ее сына. Но эту интонацию подросток уже знает хорошо. Здесь два варианта, либо мама знает что-то, что Антон не знает, и пытается намекнуть, либо сейчас выдаст то, что заставит волноваться ещё больше и в карму парня сразу пойдет пару минусов. Первый вариант особо не подходил. А второй пугал. — Угу, — как-то отстраненно кидает Антон и слышит из трубки протяжное «воооот», означающее, что, видимо, мама узнал обо всех приключениях, а Павел Алексеевич оказался ещё той крысой и наябедничал женщине на ее сына. — Я так понимаю, что Арсений не в курсе. И думаю, что и не должен был бы знать, да, Тош? — мама вновь начинает сюсюкаться, а Арсений начинает метать взгляд с телефона на недовольного Антона, который смотрит куда-то сквозь стенку сзади мужчины. — Можно узнать, чего я не должен был знать? — прерывает молчание врач. Голос заинтересованный и чуть хрипит из-за настигшей простуды. — Ты что заболел, Сень? — тут же интересуется женщина. — А Антон там не заболел? Сейчас ещё заражать будете друг друга, — Майя начала тревожиться за состояние парней, не думая о том, что один из этих парней паспорт недавно менял, а второй давно не ходит в детский сад. — Ага, вчера без шапки гулял, — недовольно кидает Антон, но его тут же шутливо осаждает Арсений. — Хулиганам слова не давали. Майя, всё хорошо. Давай к сути, — обращается Арсений к женщине. — В общем, звонил классный руководитель Антона и сказал, что очень хочет видеть меня в школе. Но я всё объяснила и придётся идти тебе. Антон должен тебе был сказать сам, но видимо Павел Алексеевич не выдержал и решил ещё и мне позвонить. На Антона же надеяться нельзя, — женщина выдала все, что хотела сказать. Арсений тяжко вздохнул — ещё этих проблем ему не хватало. Антон насупил нос — в смысле на него положиться нельзя? — Обидно вообще-то, мам, — объявил тот, но тут же был пересечен, но уже матерью. — Хулиганам слова не давали. Ты бы лучше на себя обижался за то, что ведешь себя так отвратительно. Вот зачем ты сегодня ламинат в коридоре испортил? — Я выражал свой творческий потенциал, — придумал на ходу. — Я сейчас тоже свой творческий потенциал выражу. Но не на ламинате, а на твоей заднице, на которой спокойно не сидится, — Арсений вступил в диалог. И не понятно было по его тону шутит он или нет. — Правильно, — мама поддакнула и вновь замолчала. Антон лишь покачал головой и закатил глаза. — Когда в школу прийти нужно? — устало спросил Попов. — В понедельник, Арсюш, — от данного обращения Антон скривился. — Спасибо. Мне работать нужно, поэтому я с вами прощаюсь. Пока, Антош. — Пока, — вместе ответили парни и остались наедине. — Значит так, — Арс выдержал паузу, — я схожу в школу и тогда решу как тебя наказать. Пока что можешь расслабиться, — мужчина вроде как слегка успокоился и даже хлопнул парня по плечу, приободряя. Хотя скорее это была очередная издёвка. — Что? — Антон удивился. — Какое ещё наказать? Ты это… того уже? — Антон побаивался ляпнуть чего-нибудь лишнего, поэтому к концу речь была уже не сильно уверенной. — А ты думал, что останешься безнаказанным? — Арсения удивило это не меньше, чем Антона новость о наказании. — Накажу. За сигареты, за плохую учебу, — в голосе злобы особо не осталось. Моментами Арсению даже становилось почему-то смешно. — Я тебе сказал, что это не твоё дело, — Антона сегодня что-то поперло и он решил до конца отстаивать свою самостоятельность. — Да что ж это такое, — строгость вновь вернулась к мужчине. — Ещё слово от тебя я услышу и точно реализую своё творчество. Понятно? — Антон цокнул и ничего не ответил, а Арсений расценил это как положительный ответ. — Вот и прекрасно. Идём обедать. И наш разговор по поводу курева на сегодня не закончен.