Уже взрослый

      Всю дорогу мужчина молча молился, чтобы эти пару лет прошли без приключений, желая поскорее оказаться дома. Сегодня был выходной, но несмотря на это пришлось встать раньше, чем обычно. Вместо привычных семи утра, Попова встретили холодные шесть тридцать. Этот промежуток в полчаса ощущался как новая реальность. За окном было темно, но побороть сон было необходимо. Уборка и расчистка комнаты для подростка оказалась самым длительным процессом.       Перетащить весь хлам из шкафов и тумбочек в свою комнату, протереть везде пыль, заправить чистым бельём кровать, подмести и пропылесосить. Каждое из этих дел влекло за собой ряд внезапно появившихся дополнительных задач. Брюнет провел влажную уборку всего дома и, добравшись до кухни, понял, что ещё не завтракал. Он налил себе кофе, достал из холодильника пару кусочков шоколадки и бросил взгляд в окно. Во дворе, как и в квартире, была полная тишина, которой аккомпанировал покой. Арс выдохнул и открыл окно на форточку. Всё-таки одному было жить неплохо. Тогда он наслаждался последними минутами такой атмосферы.       Потом, словно за секунду, пронёсся супермаркет и беспощадные попытки укладывание всех покупок в холодильник. Часы показывали одиннадцать. Нужно было выезжать через пятнадцать минут. Пришлось остаться в том, в чем ходил по магазинам, причесаться, прихватить джинсовку и выбежать из квартиры.       Практически три часа назад Арсений жил один, осознавая, что где-то на другом конце города живёт вредный мальчишка со своей очаровательной мамой, которых он по-своему любил и ценил. В их отношениях укрепились дружеская поддержка и взаимопонимание. Такой расклад полностью устраивал.       Благодаря такому раскладу сейчас он живёт с подростком, который порой становится несносным пятилетним ребёнком и может вымотать сильнее, чем сегодняшнее утро. Желание было одно — зайти в квартиру, сбросить кроссовки и, не раздеваясь, упасть на кровать. Хотелось отлежать то время, которое у него забрал суматошный день.       Припарковавшись на своем месте во дворе, Арсений поворачивает голову в сторону Антона и наконец выключает радио. Песня, игравшая последней, рисковала остаться в голове на заевшей пластинке. Но внимание мозга молниеносно переключилось с музыки на притихшего Антона.       Парень, всю дорогу сидевший лицом к окну, так и не изменил своего положения. Арс сумел предположить, что Шастун спит. Но нервные прокручивания телефона, который был зажат обеими руками, говорили об обратном. А ведь Арс уже потихоньку начал завидовать такому крепкому сну. Из наушников слышались лишь громкие биты и неразборчивый поток приглушенных слов. Попов легонько касается пальцами плеча в серой толстовке и тут же дергается, как от ошпаренного. Антон настолько резко подскакивает и поворачивает голову, что из уха вылетает наушник, а Арсений вылетает в испуг.       Как только он натыкается на красные глаза полные слез, чувствует подкативший к груди ком волнения. Антон, который только что вырисовывался в голове брюнета балованным и грубым подростком, сейчас смотрел с полным отчаянием и тоской. Мокрые дорожки на щеках и красный нос не могли появиться просто так.       Причина казалась очевидной: Арсений сделал замечание и подросток расстроился. Но если повспоминать их былые ссоры, даже тогда такой яркой реакции не было. Расставание с мамой на долгий срок и переезд тоже могли быть веским аргументом для слёз. Последняя мысль оставалась приоритетнее всех. — Ты чего? — с абсолютным непониманием произносит врач и хмурит брови. Антон мгновенно делает более уверенное лицо, шмыгает носом и, одной рукой вынимая оставшийся наушник, вытирает слёзы рукавом толстовки. — Я… ничего, — Антон лишь нервно отстегивает ремень, кашляет, пытаясь отчистить горло от скопившейся во время немого плача мокроты. Он не хотел, чтобы мужчина узнал о слезах, лез с вопросами. Он слишком погрузился в мысли, прикрыл глаза и не заметил как они приехали. — Нееет, — протянул брюнет, вышел из машины и, обойдя её под внимательным взглядом парня, подошёл к его двери. Открыв её, он опустился на корточки, посмотрев младшему в глаза. — Рассказывай, что случилось. Это я тебя обидел? — на губах проскочила плохо сдерживаемая ухмылка, которая тут же исчезла, осознав свою видимость.       Антон не хотел таких посиделок. Он вытащил ноги из машины и попытался встать, обойдя Попова сбоку. Но как только ноги коснулись земли, мужские руки захватили потные подростковые ладони. Антон чувствовал насколько они тёплые и ощущал поглаживание большим пальцем в жесте поддержки. — Нет, — отрезал подросток, вжавшись плечом в кресло и отводя голову в сторону. Он видел как мужчина легонько наклоняется в разные стороны, пытаясь подстроится под траекторию его взгляда. — А что тогда? Антон, говори, — слегка потрусив руки младшего, чуть повысив голос, Арс вздохнул.       Он терялся в догадках такого поведения юноши, не понимая, что произошло. От этого становилось не по себе. Приходило именно то состояние, когда хочешь помочь, но не знаешь как. Тогда собственные эмоции начинают выходить из-под контроля. И кроме чужих проблем появляются свои.       Видя, что парень лишь крутит головой в знаке отрицания, Арсений кладет свою руку на подбородок Антона и поворачивает его голову на себя. Глаза стали совсем тоскливыми. Нижняя губа начала легонько подрагивать. Такое состояние говорило, что эмоции сдерживать становится всё сложнее и вот-вот они вырвутся наружу. — Я… к маме… и папе…       После слов об отце у парня началась истерика. Арсений как мог обнял его. Тот практически лишившись сил, упал старшему на плечо и спрятал лицо в ладонях. Внутри Антона всё кричало, что в данной ситуации он теряет свой статус отстранённого парня. Неприязнь к Арсению должна оставаться, потому что Попов отрицательный герой в подростковом мировоззрении. Эмоции не давали совладать собой. Когда слёзы текут, сознание начинает плыть и туманиться. Поступки совершаешь интуитивно. — Скучаешь? — Антон шмыгнул и, выждав секунду, когда очередной крик вырвется на свободу, начал часто кивать. — Мама приедет, она не навсегда уехала. Всего лишь пару лет и она вернётся. К тому же каждые полгода она будет приезжать к нам, — Арсений гладил худую спину и думал о том какие слова смогут облегчить боль от старых ран после смерти отца. — А папа… — он поднял подростка, посмотрев тому в глаза и мягко улыбнувшись. — Его нужно помнить и никогда не забывать. И не плакать, — Арс утирал слезы с щёк Антона. — Он хотел, чтобы ты вырос настоящим мужчиной. А мужчины не плачут, они выносят всё с гордо поднятой головой, да? — подросток снова закивал.       Слёзы продолжали капать, но в глазах появлялась ясность. Ласково смотря на такого невинного парня, Арсений умилялся. В моменты слабости Антона Попов видел его настоящую натуру. За колючками и грубостью прятался беззащитный ребенок, которого хочется лелеять и тешить. — Всё, успокаивайся, — он вновь прижал парня к себе и стал гладить по макушке. — А с чего ты вообще плакать начал? — тихо спросил мужчина, ведь сам ответа на этот вопрос так и не нашел.       Можно было всё списать на резкое изменение привычного ритма жизни или гормоны. Только что Антон сидел и кривлялся, а теперь неожиданно расплакался. Хотя Арс плачущим видел его редко. Держал эмоции внутри как мог. Не хотел показаться слабым, не хотел, чтобы его кто-то жалел. Он давно привык справляться с этим сам.       Родная мать не знала о половине событий, что происходили с сыном. Она видела немногие истерики, но и в них старалась хоть как-то помочь, даже если получалось плохо. Остальные же видели Антона как веселого, порой слишком вредного юношу, который часто влипает в какие-то глупые ситуации, но к которым всегда целенаправленно идёт. — Включил в ВК рандомный плейлист, — начал говорить парень в шею врача. — А там песня попалась одна, — он всхлипнул и чуть слышно продолжил. — Когда авария случилась и отец погиб, я эту песню часто слушал. Она у меня ассоциируется с тем периодом. Вот и вспомнил всё, — смотря на свои ноги, Антон замолчал.       Мужчина тоже молчал, продолжал гладить парня, обдумывая только что сказанные им слова. Но вскоре Антон выровнял дыхание, успокоился и отпрянул от Арсения. С такой ясностью и дерзостью, что казалось былых минут слабости не было. Теперь на врача смотрели те самые недовольные глазки с нахмуренными бровями, которые, как и с утра, строили нерушимую стену перед мужчиной. — То, что сейчас было, не означает, что меня мучают душевные терзания и мне нужна помощь, ясно? — начал говорить Антон, засовывая наушники в карман, а после, отодвигая врача в сторону, принялся вылезать из машины. — Просто грустные воспоминания и я продолжаю тебя недолюбливать, — дополнил он, развернувшись и направившись к багажнику. — Хорошо, — тоже выпрямляясь, просто ответил Попов, слегка посмеиваясь и удивляясь тому, как у парня быстро меняется настроение. — Недолюбливай, но веди себя прилично. Иначе это может для тебя плохо закончиться, — предупредил он и захлопнул дверь, которую Шаст оставил открытой.       Антон закатил глаза и шмыгнул, ожидая, когда ему откроют доступ к вещам. Последними словами Арсений подтвердил свой титул нудного и странного дядьки. Только что он сидел и сюсюкался, а теперь снова кидается угрозами. Настроение скачет похлеще, чем у Антона.

***

      Поднявшись в квартиру, Арсений предложил Антону обустроить свою комнату, помог донести все вещи, а сам вместо спальни отправился на кухню. Было недостаточно купить продукты и распихать их по холодильнику. Нужно было приготовить то, что подросток смог бы съесть. Парень не был щепетилен в плане еды. Арсений не подстраивался под его желания. Обоими руководила диета.       Человеку с сахарным диабетом можно было выписывать с утра до ночи список запрещенных продуктов и их способов приготовления. Вздыхать из-за того, что придётся готовить не только то, что хочешь сам, а ещё и подстраиваться под диету было нельзя. Ведь Арсений сам её и прописал.       Пока врач возился на кухне, Антон всё же решил разложить всё по местам. Он, не стесняясь, расположился в свежей и чистой комнате. Здесь он ночевал пару раз с мамой и знал, что спальню Попов придерживал для гостей. Обычно все шкафы были забиты вещами врача, но сейчас, открыв несколько дверец, обнаружилась лишь пустота. Комната была просторной и светлой. Подростку для сладкой жизни вполне хватало стола, кровати, пары шкафов и полочек. Лишь порой напрягала лоджия, вход на которую был не только из комнаты Шаста. Попов мог проникнуть туда и через свою спальню.       Здорово иметь такое место под боком, а не на кухне. Можно выйти, подышать или покурить безо всяких препятствий. С другой стороны, хуже быть не могло. Теперь парень был окружённым голубыми глазами, которые так сильно не хотелось видеть, со всех сторон. Чем думали архитекторы, когда конструировали эту квартиру?       Антон кидает в низенькую тумбочку, на которой стоит ночник, все самое необходимое: зарядку, наушники, таблетки, о которых все равно забудет и вспомнит, когда подожмет. Инсулиновый шприц он откладывает в самый дальний угол, чтобы тот меньше попадался на глаза. Новый под, с которым решает в скором времени расстаться, пихает под подушку. Пока так, а ночью он перепрячет его под матрас, чтобы Арсений точно ничего не нашел. Ведь тогда похвалы от Попова точно не следует ожидать.       Одежду и пару сменных кроссовок он сует в шкаф. Вся одежда размешается на двух полках одним большим комком, а в шкафу остаётся много пустых мест и вешалок. Пустые рюкзаки, в которых были перевезены вещи, остаются около шкафа. Рюкзак с учебными принадлежностями летит громким бахом под стол, чем вызывает у своего хозяина тихий «ой». Оглядевшись по сторонам, подросток не находит больше вещей.       Он плюхается звёздочкой на аккуратно застеленную кровать, тут же сминая все одеяло под собой. В руках сразу появляется телефон и открывается чат с другом. Антон решает рассказать в подробностях, что, как и почему сегодня произошло. Дима пишет, что не сомневался в том, что Антона, в итоге отправят к Арсу. Но чего он никак не мог ожидать, что в первый же день парень покажет мужчине свои слезы. Но, несмотря на это, Поз оказал максимальную словесную поддержку, а потом решил уходить от больной темы. Сменив несколько поз, Антон так увлекается обсуждением с другом нового обновления в игре, что сперва не услышал своего имени. — Антон! Ну сколько можно звать? — доносится из кухни голос врача, заставляя школьника закатить глаза. — Чего тебе? — младший грубит, ожидая услышать замечание в ответ. Но ничего подобного не поступает. — Завтра понедельник.       В наступившую секундную тишину у Антона промелькнула мысли, что над ним шутят. Он и так был в курсе, что завтра понедельник и ещё с утра успел об этом пожалеть. А Арсений решил напомнить о неизбежном и варварски оторвал от переписки. — Ты уроки сделал? — банальщина, которая приносила парню сплошной дискомфорт и нежелание что-либо делать вообще. Во время таких вопросов он ощущал себя маленьким ребенком, с которым мама сидит и делает уроки, проверяя каждую буковку и циферку. А ему, свободному и вольному человеку, совершенно не нравились такие ощущения. — Нет! — решает не врать он. Ведь надежда, что Арсений отстанет через пару минут не отпускает, но с каждым шорохом тапочек о ламинат, приближающемуся к комнате, она потихоньку угасает. — А чего ждёшь тогда? — ухмыляясь, говорит врач, подходя к открытой двери. Он появляется в проходе с полотенцем в руках, о которое обтирает ладошки. — С моря погоды, — тихо бурчит младший, не отрываясь от телефона, и надеется быть неуслышанным. — Я всё слышу, — все надежды рушатся строгим мужским баритоном. — Вперёд давай, — он кивает в сторону стола и, когда видит валяющийся битком рюкзак, закатывает глаза. — Грызи гранит науки, а я пока с готовкой закончу. Через час проверю, — кидает он, в шутку грозясь пальцем. После этого дверь за Арсением закрывается.       Антон вздыхает и рычит на такой расклад. С угрюмым видом он клацает по клавиатуре телефона, оповещая Диму, что их беседу придется завершить. Переворачиваясь на спину, Антон мысленно изучает расписание на завтра. Он вспоминает, что около года назад бежал домой, чтобы скорее выполнить всё заданное. Когда-то ему нравилось учиться. Девятый класс творит чудеса, отбивая всю мотивацию.       Открыв электронный дневник и не поняв, что нужно делать, Шаст выключает телефон. Прежде мысленно оскорбляя всех учителей. Такое количество двоек и троек в дневнике Антон давно не видел. Винить себя в «красных» оценках не хотелось, поэтому под разнос шли преподаватели. — Ужас какой-то, — Антон хмурит брови, не замечая как рука непроизвольно включает телефон, заходит в ютуб и выбирает первый ролик в рекомендациях. За просмотром видео время летит быстрее, чем на самом деле. Час равняется минуте. — Пошли кушать, — Антон вновь вздрагивает, когда дверь приоткрывается и голос врача зовёт ужинать. Школьник решает отправиться на кухню, не ожидая, что там его ждёт что-то вкусное. — Это что? — чеканит парень, уже сидя на кухне за столом и брезгливо тыча пальцем на тарелку, в которой видит какое-то зелёное месиво. — Тушёный шпинат с морковкой и луком, — стоя у стола и опираясь о него руками, отвечает брюнет и отходит обратно к плите, накладывать порцию себе.       Антон закатывает глаза от осознания, что подобное меню он будет видеть несколько лет. Дома без назойливого врача юноше хватало гречки, огурцов и помидоров. Изредка, выпив сразу несколько таблеток метформина, Антон позволял себе съесть несколько бутербродов с колбасой. Лёгкое недомогание после присутствовало, но его можно было переждать. Даже без вколотого инсулина. — Я это не буду есть, — оповестил врача парень, отвернувшись от тарелки и легонько пихнув ее дальше от себя. Он уставился на брюнета, ожидая дальнейших действий.       Сев на стул рядом с Антоном и поставив перед собой чашку, из которой исходил ароматный запах пельменей, Арсений вздохнул и сурово посмотрел на подростка, стараясь сохранять самообладание. Хотя с этим ребенком делать это становилось очень сложно. — Я с тобой спорить сейчас не хочу. Не съешь сам, я в тебя это впихну, понял? И я не шучу, — сказав это довольно правдоподобно, Арсений, ещё недолго посмотрел на подростка и принялся употреблять свою порцию.       Поесть было необходимо. В том, что Антон не ел ни утром, ни перед отъездом в аэропорт, Арсений не сомневался. Подросток в свою очередь, посмотрел на врача, как на не слишком развитого человека. У мужчины в тарелке вместо шпината лежали пельмени, политые сметаной. Это вызвало обоснованные претензии, которые было необходимо озвучить. Пускай он скорее всего ничего своими высказываниями не добьется, но хотя бы попробует. — А почему это ты ешь пельмешки, а я должен есть эту зелёную кашу? — заявил он, смотря в чужую тарелку. Особого желания съесть пару пельменей не было. От такой еды Антон уже практически отвык. Нехватка организмом инсулина заставила свыкнуться с овощами, кашами и фруктами. Понимая это Шастун продолжал ждать ответа. Настроение сегодня было высказывать всё, что крутится в голове. — Потому что у тебя, мой дорогой, диета, — пережевав один пельмешек, отзывается старший. У Антона этот странный голубоглазый дядька с каждым разом вызывал все больше недовольства. — А в шпинате очень много фóлиевой кислоты — это полезно. Так что кушай молча.       Вместо того, чтобы сделать вид, что подросток осознает это, он лишь закатил глаза и, церемонно цокнув, решил попробовать это «изысканное» блюдо. Вкус оказался ужасным. А на что Антон рассчитывал? Может шпинат кому-то и нравится, но Шастуну он пришёлся не по вкусу. Антон с жалостью посмотрел на врача. Тот лишь ухмыльнулся, погружая ещё один пельмень в рот. — Ты инсулин вколол? — спросил брюнет, опуская глаза в тарелку. Он был более, чем убежден в самостоятельности подростка. Но не дождавшись ответа через полминуты, Попов поднял голову, догадываясь что шприц был использован последний раз давно. — Антон, — мужчина вздыхает. — Инсулин вколол? — Нет, — Антон произносит это одними губами, не решаясь поднять глаза на врача. — В чём проблема? Вперед, — Арс смотрит на юношу и ждёт хоть каких-то действий. Тот лишь сидит копаясь в листьях шпината. — Ты его хоть иногда вкалываешь? — Я метформин пью. — Молодец, — с явным сарказмом Арсений качает головой. — Шприцом так и не пользуешься, — он вздыхает и выпрямляя спину, показывает лёгкое негодование. Все попытки приучить парня к инсулину, а не таблеткам, заменяющим его, каждый раз оканчивались крахом. — Иди выпей и через минут десять придёшь кушать.       Антон послушно кивает и, оставив вилку в покое, спешит в спальню принять таблетки. Он опасается, что если сейчас начнёт спорить или говорить что-то лишнее, ему вставят иголку в живот силой.       Через пятнадцать минут с горем пополам парень осилил шпинат, для приличия поставил тарелку в раковину, хорошенько прополоскал рот под укоризненный взгляд Попова и отправился в свою комнату. Принял былое положение и, прикрыв глаза, принялся отдыхать.       Антон устал. Поесть, полежать и вытерпеть присутствие врача — дела утомляющие. После шпината и какой-никакой промывки рта неприятный вкус все равно остался и доставлял неудобства. А через пару минут открывшаяся дверь, которая впустила в комнату Арсения, усилила неудобства в два раза. Антон не открывал глаза и даже не шевелился. Слышал как шаги обходят кровать и врач укладывается рядом.       Шастун, приоткрыв один глаз, осмотрел того, кто нарушил его покой. Заложив руки за голову, Арсений молча смотрел на подростка и тупо улыбался. Такое поведение вызывало вопросы. Неужели мужчина успел отдохнуть в течение ужина и теперь полон сил, чтобы делать этот мир лучше. Несколько минут назад врач выглядел более уставшим. Антон медленно поднимает веки и устремляет заинтересованный взгляд на старшего, выгибая брови, как бы безмолвно спрашивая: что тебе от меня нужно? — Давай, Антон, показывай, что сделал? — увидев непонимание в зеленых глазах, Попов добавляет. — Я в плане домашки интересуюсь, — Антон от негодования закрыл лицо ладонями и глубоко вздохнул.       «Ой, какой заёбистый» — проносится в голове у шатена. — Всё сделал, поверь на слово, — мямлит он, не отрывая рук от лица, и слышит в ответ лёгкий смешок, означающий, что никто ему не поверил. — Неси, говорю, бездельник, — Арс легонько пинает юношу ногой в бок, подгоняя к действиям. — А мама говорила, что ты вежливый — а ты обзываешься, дерёшься, — высказался Антон, все же сползая с кровати. План дальнейших действий оставался неясен. Поэтому он просто бредёт к столу и начинает просверливать его глазами. — Я не обзываюсь, а констатирую факты, — слышится за спиной гордый тон врача, который наблюдает за нелепыми действиями Шастуна, закинув ногу на ногу.       Антон чувствовал, как его затылок прожигает ожидающий взгляд, но ничего, чтобы избежать этого, он сделать не мог. Рюкзак с тетрадями так и не был открыт и показывать было нечего. После нескольких секунду такого залипания Антон всё же поворачивается к брюнету с невинным видом. — Может я завтра в школу не пойду? — он жмёт плечами и ждёт отрицательный ответ. — Размечтался, — усмехается мужчина, с театральным удивлением смотря на мальчишку. — Антош, что ты делал все это время?       Антон пустыми глазами смотрит на Арсения и молчит. Понимая, что врать нечего, а правду говорить тоже не хочется. Надеясь, что мужчина не окажется такой душнилой, он ждёт его реакции. Но старший, в свою очередь, поступает как настоящий ответственный родитель. Он со вздохом поднимается с кровати, подходя к подростку вплотную, и с той же ухмылкой, смотря прямо ему в глаза, объявляет: — Ну позвони друзьям, напиши в группу. Спроси, что задали, раз не знаешь, — перечень, который произносит Арсений, Антона не устраивает. Поэтому он лишь закатывает глаза и удивляется, как мужчина смог узнать, что домашки он не знал. Ведь на это не было намёка. Лишь неохота идти в школу, которая появляется у каждого здравомыслящего подростка вечером воскресенья. — С чего ты взял, что я не знаю домашку? — включая не самого лучшего актёра, вопрошает Шастун, изгибая брови дугой. — Всё я знаю. Просто нам ничего не задали. Понедельник же, — Антон жмёт плечами, делая вид, будто бы это должен знать каждый. — Не знаю как связаны понедельник и домашняя работа, — мужчина с недоверием оглядел легкомысленно улыбающегося подростка и повел бровью, — но смотри мне, принесёшь завтра двойку, получишь по первое число, — Арс скрылся в коридоре, вызывая у младшего облегчённый выдох.       На часах было уже 23:20. Антон всё ещё лежал на кровати с телефоном в руках. В 21:00 он слышал, как в душе шумела вода. В 21:30 к нему заглянул Арсений с влажными волосами и предложением принять душ. Но традиции купаться по утрам Антон решил не изменять, поэтому отказался. В 22:00 он услышал гул из-за стены. Попов с кем-то общался по телефону, порой посмеиваясь. В 22:20 Арсений вновь пришёл к Антону, пожелал спокойной ночи и попросил долго не засиживаться. Завтра рано вставать, а будить подростка дольше трёх минут тот не намерен. Антон, глянув на время, подумал, что ляжет спать пораньше. Сегодня выдался довольно насыщенный день. Поэтому в 23:40 в доме наступил полная тишина.