Любовь слепа

Лежа на кровати в своей комнате, Саске лишь обессилено покачивался из стороны в сторону, прислушиваясь к любому шороху, что мог донестись сейчас до него. Зрение, а теперь еще и слух. Он больше не видел света, и звуки, когда-то такие отчетливые, превратились в приглушенный шорох, с трудом доносящийся до одного уха.  Так ужасно и тяжело, что все это будто истощает его, доводя сознание до агонии.  Недавно он вернулся из больницы. Врачи, после назначенного обследования, переговариваясь между собой, лишь качали головами, не в силах предложить никакого утешения.  Родители старались поддержать. Помогали, вели, делали все, чтобы их младший сын был в безопасности. Что бы тоже верил и надеялся, но…  Паника лишь усиливается.  Что произойдет дальше?  Он станет лишь оболочкой, в которой запечатан разум?  Как сможет жить с этим?  Одиночество.  Где-то в глубине души теплилась надежда, что Наруто придет, что вот-вот он откроет дверь, но дни проходили, а друг не появлялся.  Ни одного звонка, ни единого слова. Молчание, как острый нож, разрывающее сердце на куски. Звуки шагов из коридора, и Саске тяжело вздыхает, понимая, что это брат.  Скрип открывшейся двери и полный печали взгляд, рассматривая сжавшегося на постели брюнета.  – Как ты? Может, чего-то хочешь? – осторожно присев на край кровати, Итачи протянул руку, принимаясь гладить брата по голове, получая в ответ лишь тишину.  Ничего не хочется. Все это кажется сейчас таким неважным.  Он словно на границе, между реальностью и жутким кошмарным сном.  Однако, что-то все же еще держит, не давая утонуть в этой пугающей тьме.  – Мне… никто не звонил? — голос охрип и кажется совсем чужим.  — Наруто не приходил? – одно имя и вновь боль, которую приходится терпеть, в попытке не сорваться.  Чуть нахмурившись, старший на миг замирает, убирая руку, а затем укладывается рядом, внимательно присматриваясь к напряженным чертам Саске.  — Сейчас главное - твое здоровье. Ты должен сосредоточиться на том, чтобы поправиться. — мягко продолжает Итачи, стараясь отвлечь младшего брата.  Но Саске уже и так все понял. Наруто бросил его. Оставил одного в этом кошмаре, без слова прощания, без надежды на возвращение.  Мир вокруг рушился, превращаясь в осколки, которые нельзя собрать заново. Ночью, когда все в доме погрузилось в тишину, Саске не мог уснуть. Бессонница, как коварный враг, не отпускала его, и он, наконец, решился встать.  Вслепую, опираясь на стены, парень добрался до ванной.  На душе так странно.  Спокойнее?  Не от того ли, что он уже все решил?  Рука шарит по шкафчику над раковиной, по памяти, находя там аптечку. Легкая дрожь.  Уже поздно бояться. Его страхи ничего не изменят.  Все лучшее уже позади и он благодарен, что прожил эти моменты, наслаждаясь и радуясь.  Трясущимися руками брюнет открывает какую-то баночку и, не видя, что берет, начинает глотать таблетки одну за другой. Лекарства начинают сыпаться на пол, и с каждым упавшим пузырьком его отчаяние становилось всё сильнее. Слезы стекают по лицу и наконец, не выдержав, он начинает рыдать, горько, безутешно, как будто этот плач мог унести с собой всю боль.  Несколько мгновений и громкие шаги прибежавшего отца, за которым следует брат. Шок, при взгляде на младшего сына, который застонав сполз на пол, сжимая в руках пустую упаковку от таблеток.  Не теряя ни секунды, глава семьи что-то выкрикивает, Итачи, а затем они вместе бросаются к Саске, силой сгребая ослабшее тело и подволакивая к ванной, начиная промывать желудок.  Слабое сопротивление и всхлипы.  Заполняющая желудок вода и горькие сгустки желчи, которая обжигает горло, выливаясь изо рта.  Сколько это длиться.  Нет сил сопротивляться или даже стоять.  Сбившееся дыхание и крепкие руки, которые подхватывают и куда-то несут.  Куда теперь?  Что с ним будет?  — Не хочу… — еле слышный шепот и он старается вытянуть руки во тьме, словно в попытке зацепиться за что-то.  — Успокойся. Тебе нужно поспать. — в голосе отца слышна сильная тревога.  — Брат останется с тобой, не бойся.  Тело опускается на мягкий матрац и в миг его прижимают, укладывая силой и укрывая.  Щелчок выключателя и тут же плеча касается рука брата, а в комнате повисает тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами лишенного надежды парня.