38.3

Медиа-день подходил к концу, часть ребят уже уехала в отель, уловив для себя самую хорошую погоду для обратного пути. Сейчас же оставшимся на студии парням приходилось созерцать льющий столбом дождь с небольшим громом. На улице уже темно, глаза слипаются от подкрадывающегося сна, и хочется просто завалиться в кровать после горячего душа. Даня, почти свернувшийся в клубочек, сильнее вжимается в кресло и прикрывает глаза. Обещает себе, что всего на минутку, только отдохнуть от яркого света и чужих голосов, но в мгновение подлокотник кресла, обитого дешевой кожей, становится мягче родной подушки, и парень только сильнее кутается в кофту, одолженную у менеджера. Влад сидит рядом, и по всему его виду ясно, что парень недоволен. Поздний вечер, никто из ребят еще не привык к новому часовому поясу, да и в Белграде они давно бы уже спали в своих кроватках. Они проиграли последний матч, они вылетели с турнира, а тут еще и медиа-день на который они подписались, сами того не хотя. Дроздов мелко перекидывается словами на беглом английском с кем-то из организаторов, и выдыхает с улыбкой на лице. Наконец-то они могут поехать домой. Парень смотрит на своего подопечного, который уже задремал, прикрывая лицо рукой. - Дань. - Для Влада отсутствие ответа было ожидаемо, и он тихонько трогает парня за плечо. - Вставай, поедем в отель. Менеджер собирает вещи, смотря, чтобы ничего не забыли, пока Крышковец находит в себе силы разлепить глаза и встать с нагретого места. Тело ужасно ломит, по коже пробегают мурашки и голова раскалывается. А говорили же не ходить без шапки и кондиционер на ночь выключать. Выходя на улицу, Влад держит парня за локоть, следя, что бы тот далеко не уходил. Капли дождя, летя в разные стороны, попадают на лица и одежду, и Даня отходит в сторону, под небольшую крышу, вытирая рукавом попавшую на него воду. Младший стоял, оперевшись о столб и опустив голову. Тонкая кофта не согревала, и то, что Даня натянул рукава на пальцы и закутался сильнее, ничего не меняло. Из-за ветра волосы растрепались и неприятно лезли в глаза, холод проникал под одежду, впитываясь в кожу, и парень, и без того с температурой, чувствовал себя еще хуже. У Влада сердце разрывалось, когда он видел такого Данила, с раскрасневшимися глазами и щеками, растрепанной головой и дрожащими руками. И вот вроде бы он и не должен был за ним приглядывать, все таки не маленький уже, но в то же время совесть мучительно давила на мозг, заставляя думать, что "недоследил", "не уберёг", " не оправдал доверие". «Скоро новый турнир, болеть нельзя.» - Сказал, как отрезал, Серёга, и ввалил на плечи Влада задачу вылечить самого младшего игрока. И сейчас, дожидаясь такси, Влад размышляет о том, успеет ли он вообще до следующего турнира разобраться со всеми проблемами. Рядом стоит Даня, и старший опускает руки на его плечи, не давая ему отойти даже на несколько сантиметров, поддерживая. В чужой стране оставлять этого ребенка, пусть и не своего, желания нет, да и опасно. Дождь не перестает лить, и кажется, что капли пробивают тот небольшой занавес, под которым прятались люди. Данил зачесывает промокшие волосы дрожащей рукой, морщась от того, что холодная вода попадает на шею, впитываясь в одежду. Если не вглядываться в детали, парень был похож на живого трупа. На экране высвечивается, что такси на месте, и Влад высматривает машину среди других горящий фар авто. Глаза наконец натыкаются на нужный номер, и Даня чувствует на своих лопатках чужую руку, подталкивающую его в сторону машины. Натягивает капюшон на уже и так влажные волосы, быстрым, насколько это возможно, шагом идёт до машины. Пропускает Влада вперёд, и наконец погружается в более-менее теплую обстановку, расслабляясь. В машине теплее, чем на улице, но Влад все равно понимает - или это парни настолько замёрзли, что уже ничего кроме холода не чувствуют, или же таксист благополучно забыл включить обогреватель. - Простите, а у вас обогреватель включён? - На английском спрашивает Влад. Таксист, может и понимающий, что ему говорят, но совсем не горящий желанием отвечать, только отмахивается, и в его тихих словах слышится явное отрицание. И менеджер готов проклясть этого таксиста, у которого печка в машине работает на минимум. А может, она вообще выключена, и тогда Влад точно не понимает, как они будут ехать эти полчаса до отеля. - Тут холодно. - Слышит Влад тихий голос рядом с собой, и в ту же секунду под его руку ныряет чужое податливое тело, прижимаясь к единственному источнику тепла. Парень смотрит на темную макушку, устроившуюся прямо на его груди, и берет Даню за руки, согревая мерзлые пальцы, закидывая другую руку на худощавое плечо. Ему кажется, паренёк настолько маленький, что сможет поместиться с одних лишь ладонях Влада. Понимая, что Даня сляжет с температурой, старший думает, где бы достать нужные таблетки. А главное - как заставить парня с упрямым характером их выпить. Данил же будет отнекиваться, говорить, что ему нормально, даже обидится на такую "гиперопеку". Пока в конце концов не сможет даже глаз сомкнуть от разрывающего горло кашля и гудящей боли в голове. И сам не придёт к Владу в номер, стыдливо пряча глаза за длинной чёлкой и кутаясь в стеклянную кофту. Дорога проходит плавно, и вроде даже без происшествий, за исключением разрывающего кашля, который мучил младшего всю поездку. Даня и вовсе заснул к середине, по-собственнически прижав к себе чужую руку. Держаться от увлекающих сновидений стало слишком сложно, и слабое тело отрубилось само. Буквально на себе вытаскивая сонного Данила, Влад отвлекается на пришедшее сообщение. - Иди к себе. - Направляет Данила в сторону его номера, пока сам читает пришедшее сообщение. Серёга просил зайти, и Владу ужасно не хочется сейчас оставлять младшего одного, но приходится. - Я потом приду. У Дани ноги подкашиваются и в глазах все расплывается, пока он топает до своего номера. И черт же дернул тащиться по лестнице, мог же лифт подождать. Хватается за ручку и чуть не теряет равновесие, опираясь на дверь. Нащупывает в кармане пластиковую ключ-карту, наконец проникая в номер. - Да бля... - Шепчет на выдохе, понимая, что зря он открыл окно, когда уходил. В номере, казалось, все пропиталось холодом, и даже легкие замерзали при дыхании. Дрожащими пальцами Даня справляется с окном, плотно его закрывая. В полной темноте даже лень искать выключатель, и Даня на ощупь находит одежду. Снимает с себя футболку, откидывая ее куда подальше, и тут же замирает от побившего тело морозного ветра. Нервное дыхание, кажется, замирает, и качать воздух лёгким становится все труднее. И без того бледная кожа выглядит так, будто ее покрыли слоем инея, и надетая наспех негнущимися руками домашняя футболка ситуацию не спасает. Глаза начинают слезиться, и очередной приступ кашля заставляет подростка согнуться пополам. Горло неистово ноет, и эту боль перекрывает только бьющие в висках колокола нервных импульсов, от которых хочется впиться ногтями себе в голову. Глубокий вдох холодного воздуха, и организм, кажется, трезвеет. Небольшого прилива сил хватает, чтобы переодеться окончательно, и лечь в кровать. Она ещё холоднее, чем все остальное, и Даня, немного скуля от неприятных ощущений, накрывает себя не только одеялом, но и пледом, валяющимся до этого где-то на полу. Наконец, хоть какое-то тепло получает парень за день, и потихоньку закрывает глаза. Но помнит - Влад обещал зайти. А парень свои обещания держит. Владислав находит парня на кровати, завернувшегося в плед, с тяжелым и хриплым дыханием. За длинными волосами почти не видно лица, но Влад уверен, что Даня наблюдает за каждым его движением, и старается не уснуть раньше времени. А глаза предательски слезятся и слипаются, ресницы дрожат и губы пересыхают от частого дыхания. И смотреть на это все ужасно сложно, особенно на фоне последних событий. Владислав находит у себя в рюкзаке таблетки, и достает градусник, который, не прогадав, взял с собой. На всякий случай, и, как оказалось, не зря. Протягивает прибор парню, мысленно моля Бога, чтобы его температуру можно было сбить таблетками. А то иными способами он уже один раз пытался. Выдавливает из блистеров разноцветные таблетки, пересчитывая, чтобы ни одной не забыть. Слышит писк градусника, и смотрит в сторону парня. - 38,3. У меня голова раскалывается... - Тут Даня закашлялся, выгибаясь от тупой боли в горле. Больно ему, а неприятно почему-то Владу. Тот вздрагивает, когда младший кашляет вновь, держась руками за голову. - Ложись и молчи. - Серьезный голос Влада заставляет замолчать, и Даня плотнее натягивает одеяло, по самую шею, и убирает с лица мокрые волосы. У Влада больше опыта и, как бы ему не хотелось нарушать покой этого маленького существа, но он знает, что с температурой перегреваться нельзя. И потому подходит ближе, убирая одеяло с парня. Даня чувствует, как теплый плед с него силой стягивают, обнажая ноги в коротких шортах и задравшуюся растянутую футболку. Влад замечает ярко выраженные рёбра, обтянутые полупрозрачной кожей, и, фыркая, обещает себе заняться питанием парня, когда тот оклемается. Откидывает плед в сторону, подальше от тянущихся к нему дрожащих рук. Старший понимает, насколько парню сейчас плохо, но, скрипя сердцем, которое не может оставить Данила одного, тянет парня за руку и заставляет сесть. Крышковец с тихим хрипом садится на кровати, привалившись к плечу Влада, и, кажется, никак не может побороть сон, тщетно пытаясь не уснуть прямо на своем покровителе. Владислав опускает руку на чужое колено, чувствуя, как парень содрогнулся от холодной ладони. На горящем теле она ощущалась слишком неприятно, будто вылитый на кожу кипяток, и Даня зашипел, всем видом показывая своё недовольство. - Тихо. Выпей, и ложись спать. - Протягивает парню таблетки, смотря, что бы тот выпил все до одной. Дрожащими пальцами Даня ставит бутылку с водой на тумбочку и сразу же заваливается на кровать, раскинувшись звездочкой. Жар и холод одновременно овладевают телом, и младшему хочется завернуться в плед, который у него так несправедливо отобрали. По-детски трет глаза, одним взглядом заставляя Влада встать и куда-то уйти. Недоумевает и, морщась от холода и неприятного привкуса после таблеток, внимательно следит за движениями старшего. Вспоминая, как его лечили в детстве, Влад подходит к шкафу в прихожей, пытаясь найти там дополнительный комплект постельного белья. Прошаривает полку вдоль и поперёк, находя наконец простынь, и возвращается. Данëк лежит, все так же раскинув руки, и, кажется, совсем скоро его поглотит царство Морфея. Накидывая простынь на худощавое тело, Влад садится рядом. Его взгляд приходится по дрожащим ресницам, раскрасневшимся щекам и открытой на обозрение шее. Останавливается на неровно поднимающейся грудной клетке, из которой так и рвется наружу кашель. Дроздов опускает руку на худые ребра, поглаживая горячую кожу через ткань. Спать хочется неимоверно, но Влад и глазу сомкнет, пока не убедится, что Даня уснул. Беспокойство берет вверх над собственной усталостью, и старший готов просидеть тут хоть всю ночь, если потребуется. - Ты останешься тут? - Даня, кажется, тратит на эти слова последние силы, и тут же получает в ответ серьёзный взгляд Влада, в котором выражено все недовольство от того, что младший вообще разговаривает с таким больным горлом. - Останусь. - Тут же смягчает тон Влад, отвечая на вопрос. Внутри почему-то все взрывается, и ком в горле не позволяет нормально дышать. Кажется, что это именно то чувство, которое парень хотел найти. Чувство, что тебе кто-то доверяет. Себя, свое здоровье, свои чувства. Возможно, даже свою жизнь. Не считая времени, Владислав тихонько раскачивается влево-вправо, наблюдая за каждым рваным выдохом и вдохом Дани. Взглядом запоминает каждую деталь во внешности младшего, проходится по детским чертам лица, закрытым глазам и маленькому выпирающему кадыку на шее. Хочется лечь прямо здесь, хоть в кресле, хоть на полу, и погрузиться в сон, долгий и крепкий. И старший уже и правда верит, что это единственный выход, пока не слышит ровное, несколько это возможно, дыхание. Выдыхая от осознания, что парень наконец уснул, Владислав позволяет себе последний раз провести рукой по растрепанным волосам. И сознание говорит Владу, говорит правду - Даня это не его ответственность. "Моя." - С недовольством на самого себя думает парень. - "Моя..."