Автор оригинала
https://archiveofourown.org/users/suspend_disbelief/pseuds/suspend_disbelief
Оригинал
https://archiveofourown.org/works/58200634
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Удача Нагито должна была в какой-то момент иссякнуть, верно?
Посвящение
Спасибо Нагито тяну!
Часть 1
28 августа 2024, 08:58
Удача Нагито должна была в какой-то момент иссякнуть, верно?
Хаджиме пришлось признать, что, каким бы странным ни был Терутеру, готовил он довольно хорошо. Для всех них это был насыщенный день — не прошло и минуты после пробуждения от Программы Нового Мира, как Хаджиме пришлось сообщить своим друзьям, что их работа еще не окончена. Им пришлось в последний раз помочь Фонду будущего и убедиться, что Митараи не транслировал свое видео надежды. После сокрытия теневых операций, которые администрация академии Пик Надежды проводила в течение последних нескольких лет, Наэги и другие пообещали, что бывшие Осколки Отчаяния будут в безопасности на реальном острове Бармаглота. Хаджиме решил, что в конце концов счастливый конец для них вполне возможен. Если бы только Чиаки могла это увидеть. Он облокотился на борта судна, теперь уже с полным желудком, глядя на заходящее солнце, и удовлетворенно вздохнул. «Какой обнадеживающий конец, не правда ли?» — раздался голос. «Тогда, полагаю, все получилось так, как ты себе представлял», — ответил Хаджиме. «Ты же всегда говорил, что «надежда всегда побеждает» и все такое». Раздался слабый смех. «Да, конечно». На мгновение повисла тишина. Затем Хаджиме неловко заговорил: «Комаэда?» «...Я пошел на все, — начал другой парень, — чтобы гарантировать, что отчаяние не победит. Теперь, когда я вспоминаю, что я делал до того, как попал в Программу, я... Я не уверен, насколько я действительно изменился под влиянием этого отчаяния». Нагито бросил взгляд на свою механическую руку, которая зашумела, когда он сделал легкое движение. «Сказав это, мой план должен был провалиться. Несмотря на мои усилия, чтобы единственная Надежда нашей группы выжила, именно она, Чиаки, погибла. Но даже после всего этого, ты и другие все еще смогли создать будущее надежды для всех нас. Это, я считаю... это действительно удачное стечение обстоятельств. Мой талант все еще актуален и правдив, я полагаю». Хаджиме хотел что-то сказать, но даже после всего времени, проведенного вместе, он все еще не мог придумать хороший ответ, когда Нагито становился таким. Он знал, что одержимость Нагито надеждой и силой его собственного таланта не исчезнут чудесным образом после того, как он вытащил его из Программы. Но даже в этом случае Хината лучше, чем кто-либо другой, знал, как сильно страдал Нагито — не только от мучений, которые принесла ему жизнь, но и от ада его собственного разума. «Тебе не кажется», — Хаджиме попытался обдумать свои слова, прежде чем заговорить. «Что этот хороший конец может быть результатом чего-то большего, чем просто удача?» «Возможно», — сказал Нагито, но это был ленивый ответ, как будто он даже не услышал вопроса. Выражение его лица отличалось от того, к которому уже привык Хаджиме. Это был не тот спокойный и успокаивающий взгляд, который был у него при их первой встрече, и даже не то шокирующе холодное и даже разочарованное выражение, которое было у него после того, как он узнал истину об Осколках. Это было то, что он, несомненно, видел когда-то раньше, то выражение лица, где Нагито больше не был по-настоящему «здесь» в данный момент, в своем собственном мире... Это было не отчаяние, а скорее сомнение, неопределенность. Может быть, даже страх. «Эй, Хаджиме», — небрежно позвал Нагито, — «ты... помнишь что-нибудь из того, что Разрушитель Мира видел в реальностях, созданных теми, кто погиб в Программе?» «Не могу сказать, что помню», — честно сказал ему Хаджиме. «Разрушитель Мира был всего лишь программой, созданной для того, чтобы обратить вспять ущерб, нанесенный жертвам Нео Миром. Почему ты спрашиваешь?» Еще одна странная пауза от Нагито. «Я там испытал что-то», — наконец заговорил он, словно собираясь сделать глубокий вдох. «Ты... Он сказал мне, что реальность, в которой я жил, — это мое идеальное существование, то, чего я действительно желал в глубине души. Я не хотел верить в это ни на йоту». Хаджиме смотрел, как Нагито наклонился вперед, чтобы резко схватиться за ограждение. «Мир без таланта? Без надежды? Что это за существование такое? Но, может быть... даже так, я...» Глаза Нагито расширились, словно он что-то вспомнил. «Ты улыбнулся. Ты знал, что… даже если я отдал все, что ценил в этом существовании, ради счастья других, даже если это было то, чего я действительно хотел в глубине души», — его дыхание стало порывистым. «Нагито», — Хаджиме положил руку на плечо друга, и Нагито, казалось, вышел из оцепенения. «Это… ты же знаешь, что это был не я, да? Оно могло показаться похожим на меня, да, выглядит, как и я, но… оно не было мной». Нагито продолжал смотреть на руку, которую Хаджиме положил ему на плечо. «Знаешь, я... это первый раз, когда мы вправду соприкоснулись в реальной жизни». Хаджиме быстро отдернул руку, фыркнув. «Теперь ты снова ведешь себя жутко». Нагито слегка усмехнулся. «Извиняюсь. Это было просто мое резко случившееся осознание». Солнце почти скрылось за водой. Становилось темно. «Может, мы продолжим этот разговор завтра», — сказал Хаджиме. «Знаешь, ты можешь рассказать мне о том, что ты там увидел, если тебе это так нужно». Нагито моргнул. «Завтра», — прошептал он. «Ладно», — Хаджиме нежно улыбнулся, все еще немного уставший. «Нам, наверное, стоит немного поспать до тех пор». Нагито просто повернулся и молча ушел. Когда Хаджиме уже собирался повернуться в другую сторону, чтобы вернуться в свою комнату, Нагито остановился и посмотрел вдаль. «Вся эта удача...», но затем он оборвал свои слова. Он покачал головой и продолжил уходить.***
Хаджиме проснулся от звука шагов за пределами своей комнаты. Он сразу же испугался худшего: кто-то пробрался на лодку? Неужели его и его друзей обнаружили? Он выскочил из кровати, чтобы отбиться от нападавших, но когда он открыл дверь, там был только один человек, и он, похоже, не был шокирован, увидев его. «О, Хаджиме», — сказал Нагито Комаэда. «Мне так жаль, я не хотел тебя будить». Хината выдохнул с таким же облегчением и усталостью. «Комаэда», — вздохнул он. «Почему ты не спишь?» «А, тебя это не должно волновать», — заверил Нагито, махнув рукой, как всегда самоуничижительно. «Но если ты действительно хочешь знать, я хотел посмотреть на восход солнца». «Неужели так рано?!» — вскрикнул Хаджиме, но тут же замолчал, опасаясь разбудить остальных. Нагито рассмеялся: «Как я и сказал, это не проблема. Тебе нужно немного отдохнуть», — он продолжил свой путь к палубе, не дожидаясь ответа. «Подожди! Что насчет тебя?» «Я? Я скоро отдохну, обещаю». Хаджиме выругался от досады. Теперь он уже не мог снова заснуть, все еще отходя от всплеска адреналина. «Тогда— подожди! Позволь мне пойти с тобой». «Пойти со мной?» — повторил Нагито, удивленный. Улыбка быстро расползлась по его лицу. «Ну, я был бы польщен, Хаджиме». Когда Хаджиме подбежал, чтобы догнать его, он увидел, насколько усталыми выглядели глаза Нагито. Он вообще пытался сегодня ночью поспать? Было немного страшно видеть, насколько болезненнее он выглядел в бледно-голубом свете улицы. Добравшись до носа, они сели у перил, и Нагито вздохнул. «Давно я не находил времени любоваться восходом солнца, прошло много времени с последнего раза, когда я любовался восходом. Я всегда любил закат, свет, угасающий до темноты, зная, что день обязательно наступит. Но днем, это почти как надежда, что тьма никогда больше не постигнет мир». Хаджиме задумался. «Нет света без тьмы», — сказал он, «И нет тьмы без света. Вот что означает будущее. Нет отчаяния без надежды, и наоборот». Нагито пробормотал: «Нет хорошей удачи без неудач». Хаджиме замер. Это ли имел в виду Нагито ранее? Что удача этого многообещающего конца его и остальных 14 учеников должна была столкнуться с неудачей в какой-то момент в будущем? Нагито что-то задумал? Нет, нет, не было возможности, но... он что-то знал. Он знал, что грядет что-то плохое. «Н-Нагито, что...» «Я был неправ». Хаджиме остановился, собираясь сказать то, что он собирался сказать. Нагито коротко рассмеялся. «Наверное, странно слышать это от меня», — прокомментировал он, когда слова Хаджиме застряли у него в горле. «Странно слышать это из собственных уст. Но, несмотря на все это, ни мой талант, ни талант кого-либо другого не может быть тем единственным, что принесет надежду в мир. Конечно, талант может также принести чудовищное отчаяние». Хаджиме знал это слишком хорошо. «В той реальности, которую создало мое подсознание... величайшая надежда исходила из мирской жизни. Талант был единственным, что стояло на пути нормальных и обычных людей к идеальному будущему. И я хотел, чтобы он исчез. Может быть, я все еще хочу этого. Мой талант только принес отчаяние тем, кто был мне дорог больше всего. Надежда, которая пришла потом, ведь это все дело рук всех остальных. Моей семьи, просто незнакомцев, и особенно... тебя, Хаджиме. Ты помог мне понять, что надежда рождается не только из таланта. Как будто кто-то такой бесполезный, как я, мог научиться чему-то столь простому самостоятельно, без чьей-то помощи». Он добавил последнюю часть с горечью в голосе. Хаджиме нахмурился. «Комаэда…» «Извиняюсь», — быстро сказал Нагито, нервно посмеиваясь. «Полагаю, я немного устал. Не подумал, прежде чем сказать». Хаджиме хотел протянуть руку, но боялся, что его снова передернет. Он молчал. «Я правда не хотел тебя этим обременять, Хаджиме», — извинился Нагито, хотя это было излишне. «Ты первый человек, которому я рассказал о том, что со мной произошло много лет назад. С тех пор прошло так много времени, что это почти как если бы... если бы эти события больше не имели для меня значения», — сказал он немного истерично, как будто осознавая этот факт, когда произносил эти слова вслух. «Я был настолько поглощен идеей, что надежда в конце концов всегда появляется... те события могли бы вообще не повлиять на меня! С тем же успехом они могли было бы и не случиться!», — голос Нагито начал срываться, словно он собирался заплакать. Хаджиме был ошеломлен. Он никогда не видел Нагито таким, таким отчаявшимся и сбитым с толку. Казалось, он смотрел на совершенно другого человека. «Я должен был умереть», — выдохнул Нагито, как только, казалось, он пришел в себя. «Трудно представить, что я вообще жил. Лишенный каких-либо стремлений или желаний... какой-либо надежды внутри себя. Это действительно моя удача, та удача, что держит меня в живых и по сей день». «Что ты имеешь в виду?», спросил Хаджиме. Нагито сглотнул. «Возможно ли, что, сдерживая свою болезнь все это время... ты думаешь, это было невезением?» У Хаджиме перехватило дыхание. Полностью сбитый с толку, он быстро покачал головой, чтобы сосредоточиться: «Погоди, о чем ты, черт возьми, говоришь, Нагито?» Нагито оставался пугающе спокойным: «Я имею в виду, конечно, рак сам по себе действительно убивает меня, разрывая меня изнутри, пока мы говорим, но... ты думаешь, это невезение, плохая удача, что я все еще жив? Ты думаешь хорошая удача, которую я имею внутри себя... то, что это, я надеюсь, однажды принесет мне покой от жизни, которую я так и не прожил?» «Ни за что», — решительно заявил Хаджиме. «Я не думаю, что какая-либо жизнь — это неудача или плохая удача. Нагито, как ты мог такое сказать?» Никакого ответа. «Хорошая удача именно такая, как ты и сказал. Теперь, когда мы вышли из Программы Нового Мира, теперь, когда Фонд Будущего восстанавливает мир, который мы когда-то помогли разрушить, мы наконец-то можем начать помогать исцелять! Есть надежда для нас всех стать лучше. И есть надежда для тебя, Нагито. Есть надежда, что ты наконец сможешь жить той жизнью, которой хотел». Нагито улыбнулся, но не смог встретиться глазами с Хаджиме. «Ты правда так думаешь? Я всегда верил, с того дня, как встретил тебя... что, может быть, ты... ты был моим...» Снова наступила мирная тишина, только звук мотора лодки на волнах. Глаза Нагито начали закрываться. «Что это за чувство?» — спросил Нагито, как будто спрашивая самого себя. Впрочем, так оно и есть. Солнце начало выглядывать из-за поверхности океана. «Это тепло… Я давно не чувствовал такого тепла. Это… то, что я искал все это время? Это… настоящая надежда? Нет, это не так», — его тело начало тихо оседать, сползать вниз... Глаза Хаджиме были широко раскрыты, голос едва мог стать выше шепота. «Нагито?» Нагито пробормотал: «Раньше я уже чувствовал надежду, настоящую надежду… только один раз. То, что я чувствую сейчас… я в этом уверен. Это не то, что я когда-либо чувствовал раньше. Что-то, чего, боюсь, я больше никогда не почувствую». Хаджиме осознавал, что сейчас происходит. Он не хотел в это верить. Он хотел закричать, разбудить Нагито. Это было совсем на него не похоже. Но, может быть, может быть, это и имел в виду Нагито. Что его кошмар наяву это его существование, что было несчастьем, отчаянием. А это было миром и покоем. Надеждой. Нагито ошибся. «Это любовь». Солнце взошло, но не Нагито.