Несовершенство

Он думал о своей жизни, пялясь в потолок комнаты. Шторы были занавешены, не пропуская блеклый свет раннего вечера, а слегка приоткрытое окно за ними их слабо раздувало прохладным ветерком. Юноша глубоко вздохнул, заведя руки за голову. Его беспокоило очень многое, поэтому он старался обдумать всё по порядку, что выходило трудно в хаотичных мыслях. В первую очередь, Эйджиро размышлял о своей жизни и новых этапах в ней. Он считал себя бесполезным, но озвученные врачом очевидные вещи немного поменяли его мнение. Подросток теперь пытался посмотреть на себя со стороны, дать оценку совершенным действиям и исходам, а затем возвращался к одну и тому же - сможет ли он стать героем? Нужно ли ему им становиться? И что он в целом понимал под «героем» - именно тем «героем», которым хотел стать? Преподнесенная реальность разбила все его представления после поступления в ЮЭй. Множество произошедших событий за этот трудный и насыщенный год сильно перевернули его жизнь, поменяли его, что было бы глупо отрицать. Осталась ли изначальная цель неизменной и всё такой же абстрактной? Нет. Поменялось ли его мнение о геройском сообществе? Да. Чего Киришима хотел? - Что я хочу? - юноша перевел еще остаточно отечные глаза в сторону окна. Он не знал ответа на этот вопрос, потому снова и снова обдумывал детали, анализировал весь приобретенный опыт, пережитые события. Спустя минут десять Бунтарь поднялся на ноги, покопошился в сумке, выудив свою временную лицензию, рассмотрев псевдоним, а затем достал телефон. Он прошел с ним к зарядному устройству, усевшись на стул, и когда гаджет включился, проигнорировал все уведомления, открыв браузер. Какое-то время подумав над формулировкой, Эйджиро начал искать ответы на некоторые свои вопросы, читать биографии старых героев, открывал анонимные форумы, где люди задавались самого разного рода вопросами. За подобным он провёл большое количество времени, точно около двух или трех часов, а затем взял тетрадь, возле которой лежал развернутый белый листок с тезисами после посещения психотерапевта, и стал делать записи. Так прошла вторая неделя. Каждый день юноша поднимал себя рано, восстанавливая режим, что давалось ему особенно трудно. Но как только он выходил в прохладное утро, постоянно заволоченное легкой дымкой - чувствовал легкость и спокойствие, начиная пробежку. После завтрака Киришима обязательно выпивал витамины, оставляя только магний на вечер. Иногда он отвлекался, давая голове отдохнуть от мозговых штурмов - помогал матери с работой по дому, копошился вместе с отцом в машине, который показывал ему какие-то детали мотора, а потом, находясь в своей комнате, снова думал - крутился на стуле, перечитывал тезисы, просматривал телефон. И под конец, в воскресенье, когда он садился на поезд, чтобы вернуться в Мусутафу - прогонял раз за разом в голове свои новые планы на жизнь, свою новую цель. Она казалась воздушной, эфемерной, неосязаемой, потому что была для него новой и неизведанной ранее, еще не до конца обдуманной и ни с кем не обговоренной - но звучащая так же… - Я хочу стать великим героем, - Киришима смотрел в небо пустым взглядом, где проплывали тяжелые серые облака. - Я хочу стать номером один, - Бакуго смотрел туда же. - М… Кацуки медленно перевел взгляд на отрешенного одноклассника, чей воротник торчал слегка криво, а ветер немного путал плохо уложенные волосы. Кацуки провел в больнице много времени под присмотром врачей, героев и своих родителей. Его мысли занимали практически те же вопросы, что и Киришиму, только у них был другого рода вид, характер и конечные заключения. Но думать об этом более-менее осознанно он смог только спустя какое-то время после госпитализации. Фантомные боли, кошмары, постоянный страх за свою жизнь не давали ему покоя, дергали его и так опасное состояние, путая голову. Несколько дней он, как зацикленный, донимал Мидорию, провоцировал Всемогущего и пугал родителей. Затем, когда раны, стянутые многочисленными швами, начали еле заметно заживать, обрастая гноем и корочками, и когда кумир и множество других людей вокруг перебрали огромное количество подходящих и не очень слов - он отчасти пришел в себя. Под обезболивающими уколами, витаминными капельницами и охлаждающими компрессами - юноша смог выделить себе немного времени, чтобы обдумать свой дальнейший путь, свои следующие стремления, в которых не было соперничества с Изуку и эталона силы в виде причуды Один-За-Всех. Но что-то осталось неизменным и бесспорным - он по-прежнему хотел стать номером один. Бакуго вынес из войны со злодеями много уроков, потому знал в чем преуспел и в чем налажал. Танцующие вокруг обеспокоенные родители, Всемогущий, Айзава, Джинс и многие другие, в том числе, кстати, и представители прессы - повлияли на его самооценку, как и рана, которая теперь уродовала грудь, скрывая перешитое Метким Стрелком сердце. И оно постоянно болело, кололо и билось будто не в такт. Кацуки чувствовал себя на пике своего развития в том возрасте, и в то время, в котором он находился, потому был растерян, сперва не зная, куда ему расти. В этом ему помог наставник с практики, восседая рядом в один из дней и рассказывая, что юноша может работать в его агентстве, что после окончания ЮЭй ему нужно будет получить полноправную лицензию героя, что есть множество других направлений, нюансов и прочего, касающиеся геройского сообщества. Что всё на самом деле намного обширнее, глубже и сложнее, чего не может обхватить Академия за три года обучения. Эта информация легла некоторым облегчением в голову Бакуго, как и разговоры Всемогущего с Айзавой в другой день, рассуждающих о семье Тодороки и дальнейших планах Шото. В итоге, Кацуки понял, что впереди еще много всего, как и касательно развития собственной силы, так и познания области, с которой он решил связать свою жизнь. Тяжелая реабилитация была первым препятствием на вновь начерченном пути, потому он всерьез взялся за здоровье, даже слишком контролируя по времени все свои процедуры и дозировку препаратов, иногда высказывая нерасторопным медсестрам, задержавшимся к нему на пять минут. И всё было в порядке, вроде бы, сложено в красивый пазл, пока в дверях не показался перебинтованный Серо. Бакуго словно забыл о его существовании, потому немного удивился как его появлению, так и своей реакции на него. Брюнет сел рядом, контрольно поинтересовался самочувствием, принес цитрусов, спросив, нужно ли нарезать и, получив отказ, отложил их в сторону. Он сдержано рассказывал о восстановлении города, о предстоящем втором году обучения, прикидывая, останется ли жить в общежитии либо переедет снова домой. Спустя некоторое время к нему присоединился Каминари, перебивая восхвалением сил Бакуго, слезливым сочувствием, высокой громкостью и эмоциональностью. Он был глупым и нелепым, потому юноши даже пару раз посмеялись все вместе с некоторых его фраз. Теперь они сидели втроем, Ханта продолжал говорить о будущем, а Денки высказывать свое мнение, иногда оба замолкающие, когда свое твердое и редкое слово говорил Кацуки. Он видел их слишком пристальные взгляды и уважающее терпение, потому опасно чувствовал себя превосходящим, будто вставшим на множество ступеней выше, имеющим право смотреть на них свысока. От этого ощущения внутри было плохо… - ...ты, кстати, звонил ему? - на фоне продолжался диалог друзей, уже переключившихся на другую тему. - Да, он не брал. Потом написал, что проспал неделю. - Ага, я видел в нашем чате. Спасибо, что на связь вышел, мы же волновались… - Серо раздраженно вскинул глаза к потолку. - Реально, - Денки задумчиво почесал подбородок. - Хотя, я бы тоже спал несколько дней как убитый, если бы поехал домой. - Завтра утром едешь? - Да-а, а ты? - В обед. - Дерьмоволосый дома? - встрял Кацуки, привлекая внимание друзей. Он спросил это скорее из…? Из чего? - Да, он уехал еще неделю назад, - Ханта повернул к блондину лицо. - Его Айзава чуть ли не насильно отправил. Типа, его родоки сильно волновались. - Думаешь? - понизил голос Денки, ссутулившись. - Я думаю, на самом деле, потому что он вел себя странно. - Блять, Каминари, - Серо нахмурил брови, недовольно скривив губы. - Да что? Скажешь «нет»? - Нет! - брюнет махнул рукой. - Ты будто не знаешь, как он за нас всегда переживает. - Ну… - Денки выпрямился, отведя глаза. - Он просто очень волновался. Каждый по-разному переносит стресс, ему это дается тяжелее, - причитающе закончил Серо, поймав взгляд хмурого Бакуго. - Ладно-ладно, не злись, - Каминари тяжело вздохнул. - Ты прав. Просто я правда испугался. Мало ли, крышей поехал… - Я уверен, он в норме, - Ханта опустил глаза в белые простыни. - Он, короче, - Денки придвинулся ближе к Кацуки, скрипнув по плитке ножками стула, - перебинтованный, как мумия, бегал босой по этажам к вам. Ну, типа, Мидории, Тодороки и тебе. Забегал в ваши палаты, смотрел молча, а потом возвращался к себе. Но ему нельзя было двигаться вообще, я хер знает, как он еще умудрялся бегать. Адреналин? - этот вопрос был обращен к Серо, а тот быстро пожал плечами. - Не знаю, может быть. - В общем, он переполошил, конечно, тут всех. - Когда ты, Мидория и Тодороки пришли в себя - он согласился уехать, - продолжил Ханта, слабо улыбнувшись. - Сто процентов, просто сильно за вас переживал. - За меня бы он так переживал! - оскорбился Денки. - Вообще внимания не обращал, будто я пустое место! - Пф, - Серо засмеялся. - Он видел, что ты в порядке, вот и не парился. - А о тебе он парился? - Я ему сразу сказал, что в норме. Ребята еще некоторое время сидели в палате Бакуго, а после покинули ее, когда пришла медсестра замерять давление и пульс. Кацуки смотрел в окно, когда остался после ее ухода один, сильно сжав губы. Он забыл обдумать кое-что достаточно важное - деталь пазла, которая все еще оставалась в его руках. Но забыл ли или просто не хотел? Юноша медленно вдохнул и также выдохнул, прикрыв глаза. Был в жизни Бакуго человек, одноклассник, товарищ и друг, чье наличие, присутствие и внимание все время приводило к бардаку. Этот человек постоянно отвлекал от установок и распорядков, закидывал в голову сторонние мысли, мотивировал совершить ненужные действия и просто привносил всё то, что, безусловно, делало жизнь разнообразнее и ярче, но подобно минутным искушениям, сбивало с намеченного пути. Кацуки открыл глаза, посмотрев в потолок. Он прислушался к себе, к сильной пульсации во всем теле от подступающего неуместного переживания. Юношу отвращали мысли об этом человеке, ему хотелось, чтобы его не было, чтобы он перестал путать Бакуго, мешать его планам и стремлениям. И наоборот, Бакуго думал, что теперь своей высокой позицией, своими заслугами и повышенным вниманием к себе со стороны общественности, а также своим мужественным подвигом, о чем говорила рана на груди - будет не специально давить этого человека, зная о его чрезмерной чувствительности к такого рода вещам. Блондин серьезно размышлял, что помешает реализации этого человека, что из-за него тот не сможет стать тем, кем хочет, будучи сильно к нему привязанным… Кацуки знал, что этот человек к нему слишком привязан. И знал, что это может пагубно повлиять на жизнь этого человека. Сейчас он думал, что не столько сам хотел ради самого себя от него избавиться, сколько хотел избавить его от самого себя - совершить еще один героический поступок, проявить таким образом свою болезненную доброту, свое кривое переживание за его жизнь и его будущее. И думал он так ровно до той минуты, пока они вновь не встретились перед входом в академию. Когда этот человек не обнял своих друзей и не подошла очередь Бакуго. Когда он сделал шаг навстречу, всматриваясь немного исподлобья глазами полных искренней грустной радости, от чего внутри все свернуло, перевязалось вновь Метким Стрелком. Кацуки поджал губы, позволив себя заключить в объятия, сомкнуться чужим рукам за своей спиной, а красной голове мазнуть острыми концами щеку. И он вдыхал запах знакомого одеколона, подаренного им же совсем давно, вперемешку с химическим нового лака для волос и слегка взмокшей под весенними лучами солнца кожи. Бакуго сам слабо приветственно хлопнул одноклассника по плечу здоровой рукой, и через пару секунд его отпустили. - Ну как ты, бро? - этот человек улыбнулся, и в его рту юноша увидел ряды острых зубов. - Как себя чувствуешь? - Нормально, сам как? - Тоже. И Кацуки забыл абсолютно всё, что хотел сказать, всматриваясь в друга, пока тот говорил о чем-то с их общими товарищами. Его голос был бодр, кожа лица свежа, и только немного потемневшие круги вокруг глаз выдавали трудные на переживания дни. Он иногда поглядывал в ответ, постоянно ловя обращенное на себя внимание, а затем остановился, чтобы также долго отвечать взглядом. Остальные друзья пошли вперед, оставляя их на короткое время одних, и Бакуго, почувствовав, что, возможно, это единственный шанс, что, может быть, потом у него не хватит решимости… - Есть разговор. - М, - Киришима кивнул, сразу переменив лицо на более серьезное, даже растерянное, но глаз не отвел. - Давай сейчас? Кацуки чувствовал, как воздуха не хватало, списывая это на все еще не восстановившийся организм - но нет, прекрасно знал, что просто волновался. Он сдержанно кивнул и двинул в сторону парка, услышав за собой шаги. Смелости ему хватало только сказать первое, но о чем именно и как правильно говорить второе - он забыл, хоть и проворачивал это в голове все последние дни в больнице. Они сидели на скамейке совсем одни, опаздывали на церемонию открытия учебного года, и им никто в этом не мешал. - Кем ты хочешь стать, Киришима? - Бакуго не мог больше тянуть. Он смотрел в зеленые деревья и белое небо, чувствуя через ткань штанов холод лавки. - Я хочу стать великим героем… - отвечал одноклассник отстраненно, пока на него не перевели глаза. - Я хочу стать номером один. - М. - У нас разные пути, - Кацуки сглотнул тяжелую слюну. То ли обезболивающие, то ли седативные средства притупляли его чувственное восприятие происходящего. Тем не менее, говорить было неприятно, некомфортно, внутри все выворачивало, как обычно бывает в такие напряженные моменты, касающиеся взаимоотношений. - М, - Эйджиро слабо улыбнулся и кивнул, продолжая смотреть в небо. - Да. - У нас должна быть… - продолжал блондин, думая, что одноклассник может не понять то, что он старался до него донести, - …дистанция. Чтобы мы друг другу не мешали. Киришима никак не отреагировал, а Бакуго замолк. Они просидели в тишине пару минут. - М, - Бунтарь посмотрел на друга, слегка поджав подбородок. - Ты прав. Кацуки смотрел в ответ. Ему было плохо, как от состояния, так и от разговора. Руки все равно похолодели и взмокли, а немного покрасневшие глаза напротив отразились в самом юноше подступившим комом сожаления. - Но… Можно спросить? - М? - блондин чувствовал, как спина ноет от напряжения. - Мы всё еще друзья? Бакуго всматривался в глупо улыбающееся лицо, а потом, как оно отвернулось, очевидно сдерживая эмоцию. Как Киришима шмыгнул носом, откинул голову назад, подставляя подбородок легкому ветру. - Да, - последовал честный ответ, и Эйджиро на него вновь улыбнулся, сведя брови. - Тогда всё отлично. Давай достигнем своих целей, несмотря ни на что! - он протянул кулак, изуродованный шрамами от ожогов, и Бакуго здоровой рукой ударил об него своими костяшками. - Да. Он все еще боялся того же - потерять жизнь и Киришиму. И от второго страха ему нужно было избавиться. Как и Киришиме - от Бакуго. И тот был готов к этому разговору, хотя сам бы никогда на него не решился. Почему-то сильная обида обдала его тело холодным огнем, подобно причуде Даби, потому кожу одолел сильный озноб. Эйджиро сдерживал приступ каких-то глупых слез, спровоцированных серьезным тоном друга, его непоколебимостью и, увы, правотой. И рядом с ним юноша ощущал себя маленькой, и ничтожной плаксой, думающей только о себе и жалеющей только свои чувства. Он глубоко вдохнул, ища спасения от своих эмоций в облаках. На этом жизнь не кончается. Вопрос времени, когда бы они начали строить свои собственные карьеры, не обременяя друг друга своим наличием. Эйджиро тоже об этом думал, расценивая себя действительно тем самым балластом, о котором говорил неоднократно Бакуго, когда раньше особенно злился из-за каких-то тогда причин. Ну, а потом… А потом он подумал, что ничего не сделать с тем, с какой силой он был рожден, как и с тем - какие у него сложились поведение и характер, внутренние установки. И он устал постоянно ими пренебрегать, давить самого себя, все время не понимая, какой же он всё-таки? Что же он из себя представляет? Еще два похода перед учебным годом к тому психотерапевту вдохнули в него здорового эгоизма словами о том, что никто не проживет эту жизнь за него, как и никто не совершит за него нужных действий, не достигнет за него тех высот, которых он сам хотел достичь, и как итог - не станет тем, кем он хотел стать. Потому Киришима смело посмотрел на своего друга, приняв их этот разговор за отправную точку, решившись на то, что задумывал раньше - то, что круто поменяет его жизнь. Бакуго перевел глаза в ответ, а потом тихо хмыкнул, щелкнув одноклассника по носу. - Че рожа такая кислая? Расслабься. - Мы пропустили церемонию открытия, - Эйджиро вновь улыбнулся. - Нам не прилетит? - Я откуда знаю? Да и похер, - Кацуки попытался потянуться, но слегка покорчился из-за боли в загипсованной руке. - Я бы похавал че-нибудь… - Го. - А ты одной рукой сможешь? Тебе помочь? - Я не инвалид, - на автомате выпалил блондин, а потом запнулся, поняв, что теперь это не так. Киришима решил не акцентировать внимания. - У тебя, кстати, кроссовок развязался. - Завяжи. - Пф! - тихий смешок. - Хватит ржать! Киришиму держало то, что они все еще друзья. Как и Бакуго.

***

Начался второй год обучения в ЮЭй знаменитого класса, прославившегося своими успехами в учебе, подвигами при битве со злодеями и стремлениями в становлении настоящими героями. Аяома забрал документы из Академии, уступив свое место в классе поистине талантливому ученику в виде Шинсо, Тодороки немного сменил имидж, придя с более короткой стрижкой, Изуку выслушал огромное множество благодарственных и восхищенных речей в свою сторону, несмотря на отсутствие причуды, Мина обзавелась некоторыми поклонниками, как и Бакуго… Бакуго обзавелся огромным количеством поклонниц, за что над ним без конца подтрунивали его друзья. Многое осталось прежним, многие вели себя как раньше, скрывая за улыбками и веселым смехом внутренние раны и травмы, изнанки своих жизней в виде мучительных реабилитаций, огромного количества сомнений, боли, разочарований и утрат знакомых, коллег, любимых учителей. Начало учебного года задержалось на две недели по понятным причинам, потому программа обучения в начале была более усложненной, увы, без жалости к ученикам. - А-а! - Ашидо затарабанила ногами по полу и замахала руками, пару раз ударяя то Каминари по плечу, то Киришиму по голове. - Я устала! Хочу отдых! - Согласен… - Ханта размял шею, подперев щеку рукой. - Слишком много всего, голова лопается. - Нормально, - грубо выдавил Бакуго, сильно хмуря брови. - Да по твоему лицу же видно, что тебе новые задачи тоже тяжело даются… - Завали рот, плосколицый! - Я хочу в кафе! Кушать милые, вкусные сладости! - продолжала ныть Мина, стуча кулаками по парте. Они всей своей компанией собрались на длинной перемене после занятия с Эктоплазмом вокруг Киришимы, что было уже скорее привычкой. Тот, кстати, напряженно всматривался в тетрадь и множество написанных цифр, пытаясь понять и… Не понимая. - Капец, вообще ниче не пойму. - Даже не пытайся, братан, - Каминари закачал головой с видом знатока. - Это бесполезно. - Почему я должна учить математику?! - взвыла окончательно одноклассница. - Я хочу туда-сюда, того-сего, а потом: «Вау, это же Пинки! Она такая классная!». - Пф! - Серо засмеялся, как и Денки, а Киришима, наконец, оторвал глаза от бумаги, переведя на подругу, солидарно улыбнувшись. - Бабло ты как считать будешь, если два на два сложить не можешь?! - внес свою лепту Кацуки, и девушка показала ему язык. - У меня будет бухгалтер! Зачем мне считать свою зарплату? Ты же ее имеешь в виду? - Наебут на деньги - потом не ной. - Да одно дело - деньги, а эти уравнения - зачем?! - Чтобы мозги варили и не были пережеванной жвачкой! - Бакуго - токсик! Бакуго - хейтер! - пищала Мина, зло ударяя кроссовком по полу. - Так и что, Ашидо, ты пойдешь в агентство? - ловко решил перевести тему Ханта, откинувшись на спинку стула. Подруга переключила на него внимание, надув пузырь, кстати, той самой жвачки, пока он не лопнул. - Меня пригласили, но я не знаю, как буду совмещать с учебой… - Ну, ты же будешь прикреплена просто или у тебя какие-то условия? - Мне сказали, надо будет работать! А как мне работать?! Я же не Бакуго! - Да, кстати, - Каминари кивнул, глянув на блондина, - как ты будешь совмещать? - Да нормально, - Кацуки поджал губы к носу. - Так многие герои делали, когда учились. - Хм, - Ханта задумчиво помял подбородок. - А Топ Джинс тебе тоже выставил условия про «работать»? - Стажировка, - почти перебил Бакуго, не дослушав вопроса, - всегда подразумевает работу. Буду приходить в местный филиал несколько раз в неделю после занятий. - А-а, - Денки застонал, - братан, а когда жить? - Пока ты «живешь», дроча в дебильные игры - я уже буду в топе героев, - надменно ляпнул Динамит, за что получил от Пикачу раздраженный взгляд. - Ну вы чего? - Серо свел брови, а потом глянул на Киришиму, все это время слушающего молча. - А ты, бро? Тебя Жирный не звал? Хотя он в Осаке… - Эм, да, - Эйджиро улыбнулся, почесав затылок. - Я решил сконцентрироваться на учебе… - Что-о? - Ашидо вылупилась на друга, а потом приложила ладонь к его лбу. - Ты заболел? - А-хах! - юноша засмеялся, убирая руку подруги. - Настолько нереально звучит? Но я серьезен как никогда! Я поставил себе цель! - Стать лучшим учеником в классе? - сразу предположил Каминари, покосив глаза на Бакуго. - Кому-то придется подвинуть свою пылающую задницу? - Слышь, блять, - блондин опасно заскрипел зубами. - Кстати, резко вспомнила! Извини, Эйджиро! - Мина перебила пререкания парней, замахав ладонями, а потом глянула на Серо, который ждал, что продолжит говорить его красноволосый друг. - Это… Серо? - М? - он вскинул брови, глянув на девушку. - Я слышала, ты… Ты расстался с Комори? - Что?! - одновременно выпалили Киришима с Каминари, уставившись на друга, а тот отвел глаза в сторону. Воцарилась тишина на минуту, пока все на него выжидательно смотрели. Кроме Бакуго, просто ставшего в очередной раз участником тупого разговора. - Ну, не прям расстался… - Так, стоп, серьезно?! - Денки навалился на парту, чтобы заглянуть в лицо друга, а тот нехорошо на него посмотрел. - Мы взяли паузу… - Это синоним «расстаться», чувак! - Каминари, хватит, раздражаешь, - строго сказал брюнет, отчего блондин замолк и немного отодвинулся. Эйджиро и Мина смотрели на Ханту, а тот снова отвел глаза и потом тяжело вздохнул. - У вас что-то случилось? - аккуратно спросила девушка, но ее под партой вяло пнуло колено Бунтаря, показывая, чтобы она не продолжала. Ученица закрыла рот, поняв сигнал. - Ничего, просто… - Серо сжал слегка губы, а потом посмотрел друзьям в глаза. - Эта стычка со злодеями… Она мне кое-что показала. И пока я не разберусь в этом - не хотел бы обнадеживать Комори. - В чем? - спросил уже Бакуго, брезгливо сморщив нос. Он отчасти тоже был удивлен такому поступку со стороны Серо, потому лишь для утоления интереса хотел узнать причину и то, что беспокоило того, кто не был смертельно ранен или не победил одного из главных злодеев. - Честно? Я подумал, - брюнет потупил глаза в парту, - что, если в будущем она будет сильно ранена? - все терпеливо молчали, пока он подбирал слова. - Что, если станет инвалидом? Или что, если со мной что-то случится? - Киришима хмурил брови, рассматривая друга, чей голос был непривычно занижен и звучал как-то натянуто. - Я… Может быть, я ублюдок, но я не знаю, смогу ли заботиться о ней. Или не стану ли я сам для нее обременением. Я подумал, - он был настолько честен, неся в себе эту тяжесть, - в таком случае, почему я буду должен потратить оставшиеся лучшие годы на заботу о ком-то? Не потрачу ли я свои дни впустую..? Или же не угробит она свою жизнь рядом со мной? Или оставит меня в самый тяжелый для меня период? - Но этого же может и не случиться? - подала жалобный голос Ашидо, и Серо понимающе кивнул. Вновь встала пауза, окатившая весь их веселый круг напряжением и толикой понимания. Бакуго косо смотрел на Ханту, обдумывая сказанное, а также прислушиваясь к своему внутреннему голосу, как и все остальные. - Бро, - Эйджиро придвинулся ближе к парте, оперевшись на нее локтями, - ты поступил правильно. - Мх, - Серо вяло улыбнулся, глянув на друга грустными глазами. - Правда? - Да, - Киришима кивнул, решительно расправив плечи. - Да, ты правильно поступил, - Денки хлопнул брюнета по плечу. - Расслабься и дыши полной грудью! Ты должен получать от жизни удовольствие! Бакуго перевел глаза в стол, пропуская оставшиеся фразы относительно поднятой темы мимо ушей. Это было странно. То есть… Сам блондин помнил, как Серо ни свет, ни заря препирался к нему в больницу после операций то во время первых практик, то вот, совсем недавно, после войны. Он, если подумать, все время находился рядом, приносил продукты и необходимые вещи, всегда был в курсе и самочувствия, и новостей, потому мог что-то рассказать. Он каждый раз сохранял стойкое спокойствие, и в нем чувствовалась постоянная уверенность. Кацуки вновь покосил на него глаза. То есть… То есть, он вел себя так, точнее, считал должным такое отношение к пострадавшим друзьям, но если бы его девушка попала в больницу - он бы стушевался? Не знал, сможет ли «заботиться», «тратить свое время»..? То есть, друзья для него были настолько подсознательно важнее, точнее, настолько больше он им доверял, чем девушке, которую, вроде как, любил и целовал? Это было очень странно, ведь обычно всё ровно да наоборот. Знал ли сам Серо об этом? Или он даже не догадывался? Он был не уверен в себе или всё-таки в Комори? Кацуки перевел глаза на Киришиму. Тот сидел в напряженной позе и натянуто улыбался, постоянно бегая глазами, чтобы пристально не смотреть на Ханту. «Пиздабол», - подумал Бакуго, слишком хорошо зная поведение юноши, когда тот врал. Но это должно было остаться тайной, хоть и видной даже для самого Серо, который не менее хорошо, а может, даже лучше Кацуки считывал чужие эмоции. Либо просто у Эйджиро было все написано на лице. Потому брюнет не дал Каминари с Ашидо обширнее развернуть болезненную для себя тему и перевел ее обратно на товарища. - Так и какая у тебя цель, бро? - он улыбнулся, глянув на Киришиму во время минутной паузы. - А? - парень хлопнул глазами, а потом стряхнул с себя всю озабоченность, как-то скромно улыбнувшись. - А… Я думаю поступить в университет… - Чи-во, нахуй?! - Денки вытянулся в лице, подобно все той же самой чертовой безвкусной жвачке, которую сейчас сдирала со своего носа Мина, из-за большого лопнувшего пузыря мгновение назад. Ханта усмехнулся, а Бакуго слегка удивленно приподнял брови. - Вау! - Ашидо, наконец, затолкала белую субстанцию обратно в рот и снова ее зажевала, посмотрев во все глаза на Эйджиро. - Универ! Никогда бы не подумала - Киришима и универ! Какой? - Так, - парень почесал щеку, вскинув глаза к потолку. - Токийский Университет Экстремальных… Чрезвычайных… - Токийский Государственный Университет Реагирования в Экстремальных и Чрезвычайных Ситуациях, сокращенно - ТоГУРЭЧ - чуть ли не скороговоркой выдал Кацуки, зло цыкнув языком. - Ты бы хоть название выучил, придурок. - Оно такое длинное! - восхитился Киришима. - У тебя так классно вышло! - Ого! Высокая планка, бро! - Серо удивленно вдохнул и вновь улыбнулся. - Сейчас этот универ особенно на счету у героев, которые стремятся стать лучшими. Кстати, Бакуго, ты о нем тоже думал, да? - Я смотрел, - блондин закинул одну ногу на другую, положив здоровую руку на гипс, - факультеты и их программу… - Но не планировал поступать после ЮЭй? - вклинился Киришима и получил какой-то недобрый взгляд. - Нет, я же не дебил. У нас будут экзамены из ЮЭй, потом экзамены на получение геройской лицензии, потом еще и экзамены в этот ебанный универ. Предлагаешь чокнуться? - А, - Эйджиро вжал голову в плечи, почувствовав себя дураком. - Да брось, - Ханта махнул рукой. - Так и что, Киришима? Какой факультет рассматриваешь? - Эм, - парню говорить уже не хотелось, но он набрался мужества, таки подняв смело голову. - На самом деле, несколько! - Так, - Серо кивнул, показывая другу свои поддержку и внимание, а Кацуки рядом пренебрежительно цыкнул. - Если коротко - «Оказание первой помощи»… - юноша начал загибать пальцы, с трудом вспоминая длинные названия, - «Психология поведения и реагирования» и «Изучение внешних и внутренних факторов»… - М-м, - Ашидо задумалась над перечисленным. - Всё звучит… Сложно. - Первое - медицина, - Бакуго недоверчиво вскинул бровь. - Ты с ней вообще никогда не контактировал, - Киришима перевел на него глаза. - Совершенно новая для тебя область… - продолжал он, а Эйджиро просто не мог ему сказать. О своем страхе. О своей травме. О посттравматическом стрессовом расстройстве, с которым ему предстояло дело на этом самом факультете. Когда ему просто было необходимо знать - как спасать людей, чтобы они не умирали. Не у него на руках. Слишком много он увидел такого, слишком беспомощным себя чувствовал тогда, на войне, когда «спасал» только их физические тела, в которых уже не было жизни. «Чтобы они…» - он невольно опустил глаза блондину на грудь, - «…не умирали». Боялся ли он Смерти? Скорее, утраты. Называйте это «страхом утраты», просто утраченной вещью вместо дорогой вазы в примере психотерапевта у Бунтаря была человеческая жизнь. - …ну, думаю, если Киришима поставил себе цель, - голос Серо вырвал юношу из внутренних мыслей, отразившихся на лице слишком серьезным и отчаянным выражением, что заставило Бакуго заткнуться еще минуту назад, - у него всё получится! - Да, бро! - Каминари закивал, хлопнув Эйджиро по спине. - Сделай этот универ! Разнеси там всех своей решимостью! - Да! Я поражу их своей мужественностью! - юноша сжал кулаки и заулыбался. - Ну, держись, Токсийский Университет…! - Государственный, - сразу вставил Бакуго, а потом, когда Киришима хотел продолжить говорить длинное название учебного заведения, пнул его под партой. Он вновь повернул на него лицо. Блондин опустил глаза на свою забинтованную руку, выдержав паузу на пару секунд под внимательными взглядами друзей, а потом поднял голову: - Если тебе нужна будет помощь с подготовкой к экзаменам - проси. - Да, конечно, - Серо сразу подхватил инициативу Кацуки, глянув на Эйджиро. - Если нужна будет помощь с английским - я тоже помогу, бро, даже не обсуждается. - Я тоже помогу! - Мина шустро включилась, навалившись однокласснику на плечо. - Буду красить тебе брови! - А-ха-ха! - Киришима засмеялся, приобняв и похлопав девушку по спине. - А я…! А я! - Каминари немо двигал губами, судорожно думая что бы сказать. - Не пытайся, - Бакуго скривился, - ты ничем не поможешь. - Эй! - Спасибо, ребят! Правда, спасибо огромное!

***

Всё ли простительно человеку, который умирал? Каков Ваш ответ? Киришима считал - да. Он был готов прощать ему всё и прощал. Любые его действия, грубости, непонятное отношение - Эйджиро пропускал их через себя, не обижаясь, не злясь, не реагируя негативно. Бакуго был невыносим. Его даже обычный долгий взгляд был ужасно тяжелым, презрительным, что любой не мог его долго терпеть, избегая или отстраняясь. Он не фильтровал разговор, не чувствовал такт, не считался с чужими чувствами и мнениями. Отчасти и этим он зарабатывал больше внимания, больше поверхностных суждений и больше забот. Ему названивали агентства, чаще обговоренного вызывал Топ Джинс, окружали на определенной дистанции многочисленные девушки с первого курса. Его преследовали всякие смазливые письма в парте и в ящике сменной обуви, писк на практических занятиях с окон и постоянный шепот по углам. Бакуго злился, закипал, срывался на окружающих. Как обычно, под конец некоторых дней он заходил к Киришиме в комнату с ноги. Заваливался на кровать, пускал учебники острыми корешками в красную голову и смотрел не по-доброму, когда на него оборачивались. Орал, когда задачи не понимались, давал сильные оплеухи и пинал коленями, требовал помыть ему голову и застегнуть рубашку. И Эйджиро все еще сонными глазами старался всматриваться в мелкие пуговицы, несколько раз промахиваясь мимо дырок, специально щипал Кацуки за уши, когда намыливал волосы, терпеливо сносил удары, тупя в не складывающиеся цифры. И иногда он рассматривал его исподтишка, изучая глазами яркий шрам на лице с точками от аккуратных швов, заглядывал за ворот расстегнутого воротника, желая увидеть места других ран и проверить - не течет ли с них кровь… Бакуго щелкал по носу, смотрел тяжестью багровых глаз из-под коротких русых ресниц. От него всегда приятно пахло жженными спичками, душистым лемонграссом с горчинкой гвоздики. Он в целом был горьким, от него кукожилось лицо, поднимая по коже дыбом волосы неприятными мурашками. - Эй, - его голос звучал в меру низко, немного с хрипотцой под конец некоторых слов. Когда он сидел возле уха и что-то говорил дольше нескольких секунд - любой автоматически вслушивался, потому что по-другому было никак, ведь говорил Бакуго. Он был таким человеком - пугающим - своей отчужденностью, грубостью, беспардонностью, самодостаточностью. Он давил только своим присутствием, только уже той информацией, которой ты владел при знакомстве с претендентом номер один на звание лучшего героя, если пока что не мира, то Японии точно. Он был совокупностью всего, что должно быть у лучшего - тренированное тело со множеством трофейных шрамов после смертельных битв, где одно только продолжение его жизни уже было показателем победы - острый, пытливый ум, а также прекрасная адаптация, позволяющие ему быстро схватывать всё налету и уметь складывать причинно-следственные связи, логические цепочки, стратегии - жажда быть лучше, безумная мотивация, целеустремленность, местами полезная безжалостность… В общем, с таким человеком трудно находиться рядом, довольствуясь лишь восхищением его внушительной хоть и молодой личностью издалека. Так к чему это? К тому, что Киришима не мог сконцентрироваться рядом с ним, все отчетливее понимая - ему плохо удается держать дистанцию. - Бро, - он смотрел ему прямо в лицо, будто мазохист или глупец, не ощущающий всего перечисленного, или ощущающий, но испытывающий свою судьбу. Бакуго поднял глаза, оторвав их от тетради. Он хмурил брови, задумчиво пожевывал губу, и по его рассеянному взгляду было для Киришимы очевидно - сейчас мозг друга делал вычисления, чтобы дать ответ на сложное уравнение. А мозг Эйджиро думал о том, как бы было классно поцеловаться. И как бы это было невероятно неправильно, отвратительно и просто-напросто неуместно. - Хватит постоянно на меня пялиться, - блондин вновь опустил глаза в тетрадь. - Заебал. - М, - Киришима перевел свое внимание туда же. - Извини. - Ты вообще не соображаешь. - Я не могу собраться, - Эйджиро сжал губы, - когда ты рядом. Бакуго замер на секунду, а потом пару раз крутанул карандаш в пальцах: - Понял. Он стал меньше тревожить Киришиму, сказав прямо, чтобы одноклассник просил помощи по занятиям у других, потому что ему не хватало времени из-за стажировки, и это не было враньем. А Эйджиро остался ему благодарен, с удовольствием под весомыми аргументами избегая личных встреч либо сталкиваясь только в компании других учеников или друзей. Не все было гладко. Бакуго смотрел на коробочку у себя на столе в комнате хмуро и недовольно, грубо подцепив пальцами маленькую картонку, представляющую собой открытку. Его лицо расслаблялось по мере пробега глаз по кривому почерку, после чего он медленно опустил ее обратно, сжав губы. Киришима был тем же, тот же, прежний, не меняющийся, и Кацуки задрал голову назад, закрыв мученически глаза. Внутри все заболело с новой силой, будто он и не колол себе с утра очередные обезболивающие препараты. - Ха-а… - юноша вслух устало застонал, а потом задержал дыхание на пару секунд, медленно втянув носом воздух. Это было очень неожиданным - такая эмоциональная реакция, захлестнувшая его какими-то тоскующими чувствами. Блондин вернул голову в прямое положение, шмыгнув носом, и откинул открытку в сторону, достав коробку. Это оказался подарок ему на прошедший день рождения в виде электронных часов хоть и не новейшей модели, но предпоследней точно, стоящей довольно приличную цену. Кацуки покрутил упаковку в руке, вычитывая всякие описания, а потом с трудом все еще только одной рабочей рукой ее вскрыл, выуживая черный гаджет с темным маленьким экраном. Он прочитал инструкцию, распаковал зарядное устройство, а потом включил, создавая связку по блютусу со своим телефоном.

***

Киришима немного удивленно смотрел на Тецутецу, который сидел у бокового выхода из Академии не один, дожидаясь его, чтобы вместе пообедать, а с девушкой. Юноша подошел ближе, узнав в ней Комори, и еще более удивленно поднял брови вверх. - О, братан! - Тецутецу отвлекся от телефона на друга, опустившегося с другой возле него стороны. Киноко немного наклонилась, из-за чего ее густые волосы открыли часть круглого лица. - Привет. - Привет, - кивнул Киришима, наблюдая, как ученики Б-класса вместе долбили пальцами по экранам своих смартфонов, а потом сероволосый резко дернулся, победно сжав кулак. - Ай, хорош! - громко заявил он, пока на дисплее проигрывалась заставка. - Было нелегко, но мы сделали это! Ты отлично играешь на магах. - А ты плохо на лесниках, - хмыкнула шатенка, закрыв игру. - Ну я только учусь, не будь ко мне строга! - парень широко улыбнулся, а потом глянул на друга. - Я недавно зарубился в новую игру на мобиле и, как оказалось, Комори тоже в нее играет. - О, че за игра? - Эйджиро вытянулся в шее, когда Тецутецу сунул ему свой телефон под нос, начав рассказывать механику битв, систем команд и рейтингов, прокручивая различных персонажей. - …и, в общем, она меня очень затянула, но я во многом еще не разобрался. - Комори, ты давно в нее играешь? - Бунтарь наклонился, чтобы взглянуть на знакомую, в этот момент жующую булочку с бобами. Она как-то отстраненно повела плечом и еще раз откусила мучное. - Она играет с ее выхода. «Про-игрок», так сказать, - Тецутецу усмехнулся, а потом почесал нос. - Меня в игре, когда в пати с ней видят - сразу думают, что я тоже такой крутой. Ну, ты понял. - Пф, ясно, выезжаешь на ее авторитете. - А че делать?! Она - мой сенсей! - Перестань, - Комори недовольно пискнула, а потом пнула юношу в ногу. - Мне просто было скучно, - наконец включилась она в разговор, глянув в сторону Киришимы, - и я услышала, что он тоже играет. Посмотрела, ужаснулась и решила, что раз мы одноклассники, я должна ему помочь. - Ты такая добрая, Комори! - восхитился Киришима. - Я бы ему помогать не стал, он же необучаемый! - Эй, слышь! - Это я уже поняла… - Так, Вы че тут заладили против меня?! Сам-то лучше? Проебал тест у Цементоса! - Ты учебу с играми не сравнивай! - Одна хуйня! Как ты собрался в универ поступать с такими куриными мозгами?! - Легко! И классные у меня мозги, я их сейчас каждый день тренирую! - Универ? - Киноко прервала дружескую перепалку. - Ты поступаешь в университет? - Да, - Киришимы улыбнулся, а потом горделиво задрал нос. - В ТоГУРЭЧ! - О, - шатенка покачала головой из стороны в сторону и побила коленками друг об друга. - У меня многие знакомые тоже туда идут. - А ты куда пойдешь после академии? - Эйджиро наклонился ближе, придавив Тецутецу, сидящего посередине, а тот лишь затянул апельсинового сока, также смотря на одноклассницу. - Работать. - Ну, думаю, мы все будем работать… - Кстати, - Тецутецу резко сел прямо, заставив Эйджиро отпрянуть немного назад, - это… - он посмотрел на удивленного друга, а Комори на фоне незаинтересованно уставилась в телефон. - Я хотел у тебя спросить, братан… - М? Что? - Ты же у Жирного будешь? - Да. - Это, - парень помял пачку сока, похрустев упаковкой. - А я могу к нему пойти? - Тецутецу глянул Киришиме в глаза сосредоточенным и серьезным взглядом. Пауза затянулась на пару секунд. - Почему меня спрашиваешь? - Типа, вдруг, ну, - он пытался правильно подобрать слова, - меня Жирный не звал, так что… Может, я тебе буду мешаться? Мало ли ты хотел свою карьеру построить, как бы, ну, отдельно, один на один с Фэтгамом. - И как ты будешь мешаться? - Киришима прыснул, пнув друга в плечо. - Наоборот, я буду ахренеть как рад, если мы будем работать вместе! Другой вопрос - не буду ли я сам тебе мешаться? - Что за бред? Нет! - Тогда почему меня о таком спрашиваешь?! - Ну, у тебя более Наполеоновские планы, чем у меня… - Тецутецу сцепил пальцы в замок, заставив Эйджиро замолчать. - Поэтому я решил прямо у тебя спросить, чтобы потом, ну… Не было каких-либо проблем. - Никаких проблем, бро. Да и Фэтгаму ты очень понравился. Буду рад работать вместе, - Бунтарь протянул затвердевший кулак, и Тецутецу ударил в него стальными костяшками. - Я думал ты будешь работать в Сайтаме. - Да нахуй Сайтаму, дом меня душит. - Значит, опять отдельно от родных, да? - Ты такой же, забыл? - Не забыл! - Ты будешь ездить в ТоГУРЭЧ в Токио? - подала голос Комори, вмешавшись в разговор парней. - Да, ближайший филиал в Оте… - задумался Эйджиро, подняв глаза в небо. - Не знаю еще, как буду всё совмещать. - Да уж, ты себе геморрой устроил. - Не говори о геморрое, моя больная тема. - Че, таки вылез? - Фу, я не хочу об этом слышать! - пискнула Киноко, и юноши засмеялись, солидарно промолчав. - Так, Тецутецу, пока перемена не закончилась - давай еще по одной! - Окэй! Братан, как раз посмотришь! - О, давайте. Они начали играть, сопровождая процесс возгласами, смехом и злостью, пока она не была проиграна. До следующего занятия оставалось несколько минут. - Черт… - Ты мне слил! - надулась шатенка, закрыв злые глаза челкой. - Я не специально, говорил же, еще херово понимаю механику, - Тецутецу отложил нагревшийся телефон, глубокого вздохнув. - Жесть, а игра-то непростая, - растерянно посмеялся Киришима. - Тецутецу - слабак, - бросила Комори, засобирав свои вещи. - Эй! Вообще-то, я самый смелый и сильный мужик в академии! - Да? - девушка приостановилась и задумалась на секунду, а потом глянула на время в телефоне. - Давай поспорим? - Что? Спор? Я в деле! На что спорим? - парень выставил грудь колесом, а Эйджиро на фоне прыснул, заведомо зная, как Тецутецу был слаб на такие вещи. - У меня на неделе будет сходка с фанатами любимой айдол-группы… - начала Киноко, а одноклассник уже заметно побледнел. - Если пойдешь со мной - с меня ящик фирменного молока любого вкуса. - Ящик молока? - Киришима насмешливо приподнял одну бровь, но Тецутецу крепко задумался, а потом повернулся к другу. - Бро, ее семья держит продуктовый магазин какой-то супер-продукции… И молоко у них ебать вкусное, тем более клубничное… - Клубничное?! - Эйджиро резко посерьезнел и наклонился ближе к товарищу, чтобы слышать его бубнеж. - Да, оно еще разное по жирности. Самое то - после тяжелой тренировки бахнуть бутылочку холодного… За качество ручаюсь. Черт, она знает, на что давить. Но я ненавижу айдолов и прочую херню… - Я всё слышу, - на заднем фоне проговорила Комори. - Ну, подожди, я советуюсь, - Тецутецу вновь повернулся к Киришиме. - Че делать, братан? - А какие у тебя будут условия, бро? - Если ты не придешь - купишь мне новый альбом любимой группы! - проговорила девушка, уже поднимаясь с места. - Я предложила спор, значит - я выставляю условия. - Бро, она слишком умная… - Я заметил, бро… - В пятницу после занятий, - уже напоследок проговаривала ученица, как Тецутецу вцепился ей в ногу, приостанавливая. - А что, если..? - он напряженно выдохнул и глянул на Киришиму хмурым взглядом. Тот ничего не понял, продолжая также решительно смотреть в ответ, - если вместо меня пойдет Киришима? - Че? - Бунтарь вытянулся в лице. - А? - Киноко вскинула брови, а потом поправила сумку на плече. - Мне все равно. - Отлично, бро, я на тебя рассчитываю. - С чего ты взял, что я согласен?! - Помни, половина ящика клубничного, половина бананового или шоколадного. - Блять, Тецутецу! - Ты очень надежный друг, я в тебе не сомневался. - Тецутецу! Стой, Комори! - Она уже ушла. Короче, спасибо, братан. - Я не соглашался!! - В общем… - Киришима стоял на коленях в комнате Серо, пока тот смотрел на него сверху-вниз, восседая на крутящемся стуле, - как-то так… - И..? - Ханта скрестил руки на груди, добродушно хмыкнув. - Если скажешь не идти - я не пойду. - Ну, спасибо, что рассказал… - брюнет тихо вздохнул, отвернувшись к включенному на столе ноутбуку. - Это как-то вот всё внезапно и я не хочу идти, но… Честь братана Тецутецу..! - Да, у семьи Комори вправду очень вкусные продукты, хотя и маленький магазин, - Серо откинул голову назад, вновь тяжко вздохнув. - Да иди, конечно, как я могу тебе указывать? - Но..! - Мы же не в отношениях сейчас… Она в праве делать, что хочет и звать кого хочет. Знаешь, лучше уж ты, чем Тецутецу… - парень слабо улыбнулся. - Тебя я хорошо знаю, с тобой она будет в безопасности, мало ли кто на той сходке может быть. - Бро… - Эйджиро проникся словами своего друга и сжал кулак. - Не переживай! Со мной она будет в порядке! Какое молоко для тебя попросить? - М… - юноша крутанулся на стуле. - Миндальное… Люблю на нем кофе. - Заметано! И Киришима собирался в своей комнате, выбирая какой пиджак лучше надеть. Он чувствовал себя своеобразно, будто вовсе не он сейчас проживал этот момент, и даже немного волнительно, потому что направлялся в какую-то незнакомую обстановку вдобавок с бывшей девушкой своего хорошего друга… Парень кашлянул, всё-таки отдав предпочтение более спортивному стилю. Он уже стоял возле академии в широких джинсах, кроссовках и свободной футболке, поглядывая на время в телефоне. На нервах Бунтарь пришел к обговоренному месту немного раньше, получая воодушевляющие СМС от Тецутецу, который сейчас гнал на тренировку с другими своими одноклассниками. «Завидую», - досадливо думал Эйджиро, поджав недовольно губы к носу, пока смотрел на высмеивающие его стикеры с какими-то айдол-девушками в розовых платьях. - О, - чужой голос отвлек, и юноша поспешил запрятать телефон в карман и поднять глаза. Комори не выглядела как одна из айдол-группы, что он ожидал увидеть - например, пышное платье с рюшечками, какие-нибудь массивные туфли и всё из стиля лолиты, или как там он назывался? Киноко была одета - да, в платье, но оно было желтым в белый горох - ее любимый принт. Юбка и вправду была пышной, но в меру, подвязанная широким пояском, который делал фигуру девушки более выразительной, подчеркивая немаленькую грудь и широкие бедра. Ее небольшие ножки были обуты в белые балетки, а маленькая сумочка висела через тело на тонкой цепочке. Коричневые волосы, как и всегда, были распущенны, но подвязаны ободком с торчащим небольшим бантиком, а челка по-прежнему закрывала глаза. - О… - ответил той же гласной Эйджиро, а потом запоздало понял - к ее стилю не подходил его образ. - Это… - он немного покраснел, похлопав как-то нелепо себя по животу, встряхивая майку. - Идем? - Комори никак не отреагировала и развернулась на месте, двинувшись в сторону ближайшей остановки. Киришима глубоко вздохнул, вскинув напоследок глаза к небу, и поспешил за ней. Это было особенно чудно. Они почти не говорили - Эйджиро из-за неловкости, Киноко - из-за своей натуры. Она в принципе не была особо общительной, а он всю дорогу до назначенного места хаотично думал над многими вещами. Юный герой спрашивал себя, как вообще попал в такую ситуацию, потом старался предположить, почему Серо понравилась именно Комори, а затем вообще фантазировал, что из себя будет представлять айдол-сходка, и как он станет себя на ней вести. Когда пара знакомых приехала в какое-то заведение на оживленной улице - Киришима вообще растерялся, не зная куда деться. Зато Киноко шла уверенно, показывала какие-то билеты какому-то администратору и ловко поднималась по лестнице наверх. Они вышли на открытую крышу, где тут и там стояли разного рода фотозоны и угловые места отдыха с мягкими, красными бин-бэгами. - Ого, - юноша обвел глазами небольшое количество людей, подметив и проекционный экран, на котором крутились разные клипы, и диджей-установку с акустической системой. Киноко подошла к столику, взяв одноразовый стакан, чтобы наполнить его разливным соком. - Будешь? - спросила она себе под нос, но Эйджиро ее услышал, подойдя ближе. - А, да… - Какой? - Без разницы. Она налила ему яблочный, который юноша благодарно принял, немного отпив, при этом наблюдая за тем, как сама девушка крупными глотками поглощала темно-бордовую вишневую жидкость. - И… - Киришима сунул одну руку в карман, неловко поджав плечи, - что делают на таких сходках? - Это не то, чтобы сходка, - нехотя ответила шатенка, отставив стакан, а потом посмотрела на тонкие механические часы у себя на руке. - Скоро начнется. - Да? И через несколько минут в середине крыши образовался ведущий, поблагодарив всех пришедших. Это оказался сам диджей. Он что-то проговорил про юбилей и какие-то факты о какой-то музыкальной группе или даже группах, о которых юноша слышал впервые, упомянул о «желанном эмоциональном выплеске после напряженной обстановки в стране», а после пригласил всех на «танцпол». Киришима в удивлении поднял брови, глянув на девушку, а та ловко сбросила свою сумочку, поправляя юбку. - М, - она мельком глянула на знакомого, когда громко заиграла веселая музыка. Многие начали двигаться в такт то возле столов с напитками, то прямо на центре крыши, не стесняясь никого вокруг. - Танцы? - Эйджиро посмотрел на Киноко, в эту минуту уже наблюдавшую отстраненно за остальными, и та кивнула, вновь переведя на него глаза. - Да. - Что ж… - парню стало максимально неудобно, и он провел ладонью по взмокшей шее. Девушка вновь отвела взгляд на других людей. - Я люблю танцевать, - Киришима уставился на ее блестящие волосы, по которым бегали блики светомузыки, - …и я бы сама сюда пришла, просто… - он мельком увидел за прядями челки ее грустный взгляд. - Ладно. Можешь себя не заставлять, вы с Тецутецу уже выиграли спор, - девушка отмахнулась от всего и набрала в легкие побольше воздуха, собираясь пойти на танцпол. - Потом напиши мне, какие вам нужны вкусы! - она немного повысила голос, чтобы ее было слышно, и уверенно зашагала вперед, мешаясь в толпе. Эйджиро шокировано смотрел на незнакомую ему молодежь и взрослых людей, дрыгающихся под орущие песни, от которых уже немного закладывало уши. Он постоял с минуту, думая о словах Киноко, открывая для себя эту ее сторону. Парень не стремился ее знать, лишь отдаленно слыша короткие характеристики о грибной героине со стороны Тецутецу или еще более короткие общие факты от Серо, который практически никогда не высказывал о ней своего мнения. Брюнет если и затрагивал в разговоре их отношения, то озвучивал только свои чувства и свои действия по отношению к партнерше. Потому Комори была, на самом деле, совершенно незнакомой для Эйджиро, но при этом на протяжении дня, да и предыдущих редких контактов, ведущей себя с ним совершенно спокойно, не придавая значения отсутствию между ними ранее какого-либо долгого, личного общения. Иными словами, с ней было просто - юноша не чувствовал напряжения или дискомфорта, а наоборот - с каждым ее наполняющимся уверенностью движением - хотел с ней поговорить, узнать ее получше. И он наблюдал, как Комори с порозовевшими щеками ловко управляет своим телом, машет бедрами, двигает руками и, в целом, очень хорошо танцует - как подумал Киришима. Он даже в какую-то секунду ощутил внутри это желание, это компанейское чувство, когда хотелось также легко и свободно, заразно весело провести время. Потому, убедившись, что женская сумочка лежит в случае чего на видном месте - двинулся к танцполу. По мере приближения Комори все больше от удивления поднимала брови, а потом даже сделала шаг назад, уступая место. Она намного замедлилась, слишком пристально всматриваясь в Эйджиро, начавшего двигать своими топорными конечностями, сгорая со стыда. - Танцуешь? - громко спросила она, придвинувшись ближе. - Да! - ответил он. - Давно хотел! - Хи! - Киноко широко заулыбалась, а он впервые увидел такую ее улыбку. Девушка задвигалась быстрее, раззадоренная активной музыкой, чуть ли не прыгая на месте. Киришима упал на мягкий диван небольшого кафе, с трудом усаживаясь прямо. Напротив села его знакомая, кинув сумочку в сторону, к окну, за которым уже начало темнеть. - Боже мой, как я устал! - довольно заговорил парень, беря в руки меню. - Что посоветуешь? - Не знаю, я тут впервые, - шатенка накрутила на палец прядь волос, вчитываясь в десерты, после чего окликнула официантку и заказала себе «фирменный» лимонад с кусочком торта «Прага». Киришима же попросил воды, а когда его под столом пнула женская нога - вдобавок обмолвился о молочном коктейле и каком-то клубничном муссе. Они сидели молча в ожидании еды, пока Комори не сказала, что отлучится в уборную и не оставила юношу одного. А он перевел глаза в окно, чувствуя тяжесть в своих конечностях, обдумывая прошедший день… На третью песню он растанцевался так, что было стыдно вспомнить, но зато это стало прекрасной разрядкой, сейчас наполнявшей приятной усталостью ранее напряженное тело. Эйджиро перевел глаза на какого-то странного цвета лимонад, который уже принесли Киноко, и задумался о ней, о ее поведении и самочувствии. Девушка долго не заставила себя ждать, довольно быстро вернувшись из уборной с мокрым лицом. Она шмыгнула носом и ловко подхватила волосы, собирая их в хвост, а когда с ее подбородка упала капля на стол - перехватила обращенный на себя взгляд. - Я умылась. - Я понял. Ты была не накрашена? - Да, - шатенка придвинула к себе стакан. - Я знала, что сильно вспотею. Не хотела быть пандой с потекшей тушью. - А-а… - Киришима вяло улыбнулся, а потом снова с трудом заставил себя сесть прямо, когда принесли стакан воды с молочным коктейлем. Они молчали, пока делали глотки своих напитков. Эйджиро не знал о чем говорить, да и был настолько уставшим, что просто не хотел, елозя глазами по обстановке полупустого милого кафе. Комори отпила немного, помешивая трубочкой содержимое лимонада, бряцая льдом. - Меня бросили, - как-то вот так выдала она, и Киришима шустро перевел на нее взгляд. Ученица отпустила стакан, сунув холодные руки между ног. Она минуту глазела в окно, наблюдая за проезжающими мимо машинами, а потом глубоко вздохнула, посмотрев на знакомого грустным взглядом, что было видно благодаря прилипшей ко лбу мокрой челке. - Это… - Эйджиро с трудом сглотнул, напрягшись в спине. - Серо меня бросил. - Он сказал, вы взяли паузу… - как-то виновато проговорил юноша, чувствуя себя максимально не в своей тарелке. - Нет, - четко сказала Киноко, вновь обвив стакан лимонада короткими пальцами. - Он меня бросил. - Но… - Киришима отдаленно понимал, что уже не выкрутится из этого разговора, потому терпеливо сжал губы, морально приготовившись. - Извини, я… Не в курсе ваших отношений… Серо мне ничего практически не рассказывал. - Я рассказываю, - почти перебила ученица и замолчала, когда им поставили десерты, затем продолжив. - Мы не расстались, - Эйджиро поднял на нее глаза, а она продолжила слишком уверенно смотреть на него прямо. - Я говорю - меня бросили. И я этого не стыжусь. Кто бы что ни думал. - Комори… - И я говорю - я не хотела расставаться. Я не хотела его бросать. Расстались со мной, бросили - меня, - на последнем слове голос все-таки дрогнул, и Киноко поспешила запить эту свою пролезшую наружу слабость крупным холодным глотком. Киришима свел брови, всматриваясь в знакомую, пока та набиралась мужества продолжить говорить то, что она хотела… Но она не продолжила, потому юноша придвинул к себе десерт, уже совершенно не желая его есть. - Я… Не знаю, что сказать, - честно проговорил он, отложив ложку. - Мне жаль, что так вышло… - Я это говорю, потому что не знаю, как ты воспринял то, что я позвала тебя на танцы, - заговорила шатенка, отодвинув от себя мокрый стакан. - Возможно, ты подумал, какая я ветреная или, что хочу сделать Серо больно, вот так пригласив его лучшего друга… - Киришима продолжал смотреть на собеседницу лишь где-то внутри примеряя на себя сказанное, - …но я правда собиралась пойти одна. Просто так вышло… - Комори опустила глаза в свою тарелку. - Однако мне сегодня было весело. И я считаю это для себя главным. Поэтому спасибо, что пришел, - она подняла решительный взгляд. - И если Серо от этого будет неприятно - для меня это лишь небольшой утешительный бонус. - М, - Киришима промолчал, терпеливо ее слушая. - Я никогда его не прощу за то, что он даже не сказал мне четкой причины. Я ненавижу гадать - в первую очередь думая, что со мной что-то не так. Для чего тогда нужны отношения, если один из их участников не хочет честно поговорить с другим? В общем, если он будет спрашивать обо мне - скажи, что я никогда его не прощу. - Вряд ли он спросит… - поспешил разуверить ее Киришима, но она махнула головой. - Я говорю «если». Если спросит - говори ему, что я в полном порядке, что у меня много дел и планов, в которых его нет, у меня своя жизнь и мне не больно… Я знаю, что ты не скажешь, - девушка подхватила десертную ложку, засунув ее в пирожное. - Он рассказывал мне, что ты слишком честный и никогда не врешь друзьям. - М, - Эйджиро последовал ее примеру, взяв столовый прибор. Неправда, он врал друзьям и не был всегда честен, как и любой другой человек. Нет в этом ничего феноменального или отличительного… И юноша понимал злость Комори, в какой-то степени даже разделяя ее, так как сам был знаком с подобными ощущениями от недосказанности близких людей, от их нечестности в важные моменты. Возможно, это и было ключевой деталью, которая разделяла отношения по степени близости - степень желания проводить время вместе, общаться и доверять. - Да и ладно, всё равно, это уже в прошлом, - она легко махнула рукой в воздухе. - Извини, если испортила аппетит. - Да нет, всё нормально. Я хотел наоборот сказать «спасибо»… - юный герой неловко улыбнулся, когда столкнулся с чужим взглядом. - Сегодня вправду было весело, я оторвался от души. - Как тебе десерт? - Киноко немного вытянулась вперед. - Хочешь мой попробовать? - Эм, ну, давай, - он полез ложкой в тортик, зацепив мягкий бисквит. Комори поспешила сделать то же самое, собрав немного клубничного мусса. - М! - она сунула его в рот, вскинув брови. - Такой нежный! - Шоколад тоже вкусный. - Хорошее кафе, надо будет прийти сюда с девочками. - Спасибо, что накормила сладким! - М, - шатенка кивнула, сделав глоток лимонада. - Как твоя подготовка к университету? - Ох, - парень откинулся на спинку дивана, задрав глаза к потолку. - Тяжело… Кстати, а куда ты пойдешь после Академии? Ты сказала, будешь работать - имеешь в виду какое-то агентство? - М, - девушка потыкала ложкой в останки своего десерта. - Я уеду… - Куда? - На Кюсю. - Что? - Киришима вылупился, даже как-то проснувшись, а Комори слабо усмехнулась с его реакции. - Да. Встречай меня, Кумамото! В течение последующих дней Киришима созвонился с Жирножвачем, обсудив с ним свое поступление, что наставник встретил вполне положительно и даже активно поддержал эту идею. - Будешь прикреплен к моему агентству и приезжать по возможности! Правда, платить я смогу тебе только как стажеру. - Вас точно такое устраивает? - Конечно! Если у меня в команде будет выпускник ТоГУРЭЧ’а - это повысит престиж агентства! Да и от себя скажу, что это очень круто, Красный Бунтарь. Я знаю некоторых профессоров оттуда, выпустивших множество сильных героев. Это отличный жизненный этап и опыт, а пока ты молод и у тебя есть время - бери быка за рога! - Фэтгам… Спасибо Вам большое! Правда, я не уверен, смогу ли успешно сдать экзамены… Но я очень благодарен за поддержку! - Больше уверенности, на тебя совсем не похоже! Я напишу рекомендательное письмо от агентства на имя университета. Слышал, там есть такая практика. - А! - Киришима вздернул нос, задрожав от эмоциональности. - Большое Вам спасибо! - Ха-ха! Давай, учись на отлично! - Так точно! А потом юноша поставил в известность свою семью. - Ох, сынок… - говорил обеспокоенный голос матери из динамика телефона. - Мы-то с отцом не против твоего поступления, но обучение там наверняка очень дорогое. Не уверена, что мы успеем накопить до твоего выпуска… - Я постараюсь пройти бесплатно! - ведь подаренные тогда деньги он потратил на подарок Бакуго. - Но… Я не уверен насчет баллов… - Мы тоже постараемся, но извини, Эйджиро, не хочу тебя обнадеживать. Через два года и младшему в школу, тоже траты, сам понимаешь. - Конечно, мам… - Однако, мы всё равно что-нибудь придумаем! Ты пока занимайся и не беспокойся об этом! Успехи в учебе нужны не только для поступления! - Ты права, спасибо большое! - Удачи! Люблю тебя! - И я тебя! Эйджиро, выжатый как лимон, от бешеного темпа своей жизни, сменяющей тренировки учебой допоздна, сидел у бокового входа в академию, с трудом толкая в еле смыкающийся от бессилия рот шарики риса. Он перевел глаза в сторону, когда рядом опустилась Сакура, открыв контейнер. - Приятного аппетита, - тихо прошептала она под нос, начав есть. Они просидели в тишине долгих минут десять, оба поглощая свои обеды и, когда дело дошло до напитков, завели разговор о контрольных вопросах, переходя с темы на тему. - М-м, - Такаги сделала несколько глотков холодного кофе из термоса, а потом отставила его в сторону. - Всё-таки решился поступать? - Угу-м, - вяло кивнул Киришима, навалившись плечом о железную балку. - В ТоГУРЭЧ? - Угу-с… - М-м… Я тоже туда поступаю. - Что? - юноша вскинул брови, глянув удивленно на девушку, а та показала два пальца в знаке победы, вновь отпив кофе. - На факультет «Механики и машиностроения». - Механика? Машины? - Киришима взбодрился, придвинувшись к подруге ближе, пока та кивала на каждый вопрос. - Не думал, что тебя такое интересует! - Я тоже так думала, но родители были непреклонны. Сказали, что мне нужен диплом, но дали возможность самостоятельно выбрать университет и направление. Поэтому я слетала в Токио на день открытых дверей, походила по разным корпусам и… Решила выбрать машиностроение! - Вау, Такаги, как круто! - Эйджиро восхищенно улыбнулся, а потом хлопнул девушку по спине. - Значит, мы оба будем сдавать вступительные! Я так рад! - Ты не сказал, какой у тебя факультет. Они же находятся в разных частях Токио. - А разве экзамены сдаются не в главном корпусе? - В главном, но потом мы, скорее всего, разъедемся… - девушка достала телефон, быстро найдя официальный сайт университета. - Я думаю подать документы на факультет «Оказание первой помощи…». - О, - Сакура моргнула, вновь посмотрев на друга. - Разве он не в Адати? - Честно? Не помню. Я еще два рассматривал, они тоже находились в разных местах. - Ну, мой находится в Эдогаве. Так, сейчас глянем… Факультеты… - ученица со знанием дела быстро переходила по кнопкам сайта, а Эйджиро присел еще ближе, чтобы заглядывать к ней в телефон. Она через пару секунд открыла список всех направлений и довольно шустро его пролистала, что в глазах юноши зарябило, не поспев все прочитать. - А потом покажешь, как ты сюда зашла? - Там на главной странице есть районы Японии, выбираешь Токио… О, вот. Он находится в Минато. - А-а, Минато! Разве не там Токийская башня? - Там-там, - девушка засмеялась. - Насмотришься! - Ага! Мы будем в одном городе - этого уже легче! - Это да, - Такаги заблокировала телефон. - И как идет подготовка? - Я не знаю за что хвататься! Голова кипит! И хрен знает, какие будут экзамены ЮЭй и на лицензию! - В смысле? - Сакура удивленно расширила глаза, покрутив большой брелок, свисающий с мобильного. - Что? - Киришима посмотрел на нее в ответ, и на минуту встала пауза легкого недопонимания. - Экзамены в университете первее. - Не понял. - Ну, - девушка моргнула, а потом вновь разблокировала телефон. - В ТоГУРЭЧ экзамены сдаются за несколько месяцев до начала учебного года. - Ну… - Ну и, получается, в следующем году экзамены будут в ноябре, если не октябре, когда в ЮЭй - в марте. - Погоди, - Эйджиро моментально побледнел от усилившегося волнения. - Вот, - девушка открыла какой-то документ на сайте, показывая различные даты. - Это же непростой университет. Там принимают в основном тех, кто уже относительно давно сдал выпускные экзамены. - А.. А как же… Боже, что мне делать с учебой?! Успею ли я всё выучить?! - Я недавно смотрела для себя курсы по математике, - Сакура улыбнулась, глянув на юношу как-то снисходительно. - Если они будут хорошими - могу посоветовать. - А-а, Такаги! Спасибо! - он резко заключил ее в искренние объятия, что подруга смутилась и слегка покраснела. - Ты моя спасительница, я бы ничего этого не узнал, если бы не ты! - П-пожалуйста… К чему были все эти диалоги? К тому, что Киришиме было чем заняться, было с кем провести время, было много забот, заполняющих голову и не дающих думать о чем-то лишнем. Например о том, что Бакуго уже сняли гипс, и юноше ужасно хотелось ближе рассмотреть качество швов на его руке, подмечая отсутствие каких-либо сторонних установок - значит, кости смогли срастись правильно сами. Да, он думал об этом, сидя на одном из уроков, рассматривая затылок друга. Иногда мысли о нем перебивали другие, например, Эйджиро примерно понял, чем именно Комори понравилась когда-то его другому другу - Серо. Когда он вернулся с танцев - они ничего не обсуждали, Киришима слишком хорошо его знал - Ханта ничего и не спросил. Ящик молока уже давно был поделен между всеми, и он, увы, не смог сдержаться, занеся одну бутылочку в комнату белобрысого соседа. Кстати, Кацуки все реже ночевал в общежитии, видимо, отдавая предпочтение дому или мотаясь по разным агентствам, работая дистанционно на Бест Джинса. И Эйджиро не знал, выпил ли он молоко, болит ли у него рука, какие дела он решал и каких преступников ловил - какие у него проблемы, какое самочувствие и что лежало грузом на душе. Бакуго выглядел «нормально», «как всегда», отчужденно и отстраненно, «по-занятому», поэтому к нему было страшно подойти. Да Киришима этого и не делал. Не решался. - Совет? - Серо скрестил руки на груди. - Да, - устало выдохнул Бунтарь, потерев сонные глаза. Очередной день, очередная длинная перемена, очередное собрание сквада, что стало редкостью в последнее время из-за занятости всех в середине года. - Я боюсь, что не не наберу баллы… - Эйджиро был кислым, пялясь сонными глазами с темными кругами в парту. - И хотел узнать, можно ли каким-нибудь еще способом их набрать? Типа, знаешь, всякие там грамоты, конкурсы… - Бро, не переживай ты так, - Каминари хлопнул друга по плечу, а тот лишь вздохнул. Мина опустилась с другой стороны, жалостливо смотря на друга. Она поставила каждому кофе, оставив при себе свой и один лишний. - Ну, наверно, можно… - Ханта задумчиво потер подбородок, когда самым последним их круг замкнул Бакуго, устало откинувшись на спинку стула. Ашидо и ему вручила картонный стаканчик, который он не сразу, но взял. - Ты можешь попросить помимо Фэтгама рекомендательное письмо от самой ЮЭй, - продолжил говорить Серо, - а еще с первого места практики. - Это на что-нибудь повлияет? - Эйджиро поднял на друга глаза. - Ну, да, я слышал об этом иногда от папы. Знаешь, ты еще можешь распечатать сводки из новостей, где о тебе писали, и приложить к документам. Короче, всё с твоими заслугами. - То есть, так можно, да? - Киришима немного воодушевился, а Ханта пожал плечами. - Думаю, да. Если хочешь, я могу дать тебе телефон отца, посоветуешься с ним. Может, он кого знает из ТоГУРЭЧ’а. - Правда?! - юноша резко вытянулся вперед, а Серо весело улыбнулся. - Конечно, бро! Он тебя очень любит, сразу согласится помочь. - Эм? - Денки вклинился в разговор. - Твой отец как-то связан с этим универом? - Он - профессор, - сразу ответил Киришима, более-менее оживившись. - Но в другом университете… - Да не суть, сообщество ученых как в медицине или героях - все друг друга знают! - весело подметил брюнет. - Твой отец - ученый? - Кацуки слегка приподнял брови, отчасти поняв, почему Ханта всегда был умным, хоть и клал хрен на учебу. - Да-а, - тот почесал нос. - Каких наук? - Географических. - Ахуеть, - выдал Каминари, а Мина лишь молча и с интересом затянула кофе через трубочку, пристально уставившись на Серо. - А мама кем работает? - продолжил Денки, поменяв позу. - Флористом, - как-то скромно выговорил Ханта, видимо, не особо желая обсуждать своих родителей. - Я позже скину номер, ладно? У него их несколько, хрен знает, какой возьмет, - юноша ловко закончил тему, глянув на Киришиму, и тот согласно кивнул. - У меня же батя владеет маленькой студией звукозаписи, а мама - фитнес-тренер, - как-то отстраненно проговорил Каминари, посжимав свой пустой стаканчик. - У-у, да! Я слежу за ее каналом! - весело пролепетала Мина, заставив Денки вздернуть нос. - Она у меня очень красивая! - Это правда! - И своим вкусом стиля я в нее пошел! - Если и говорить о стиле, то в этом хорош Бакуго, - Ханта глянул на молчаливого друга. - У тебя же родители - дизайнеры? - В прошлом, - нехотя ответил блондин, явно показав интонацией, что не желал продолжать эту тему. - Пф, если у Бакуго есть вкус, то я - маринованный редис. - Да ты муравьиная жопа, блять, не то, что овощ! - Че сказал?! - Че слышал, придурок! - Началось… - А-ха-ха! Киришима смотрел на календарь, включал и выключал экран телефона, а потом глубоко и протяжно вздыхал куда-то в потолок. Не спалось, хотя хотелось спать. А в голове раз за разом крутилось одно и то же. Потому после учебы он уже сидел в комнате Бакуго на кровати, пялил на его напряженный и недружелюбный силуэт, всё прокручивая то же самое у себя в больной голове. Кацуки поджимал губы к носу, пялился в книгу, не желая смотреть на своего гостя. И Эйджиро видел на его правой руке подаренные им часы, но не чувствовал расположения друга не то, что к общению, а к каким-либо контактам вовсе. - Хотел спросить… - начал Бунтарь, предварительно зачем-то нервно посмеявшись. - Эм… Как твое самочувствие? Как реабилитация? - Всё нормально, - резко ответил блондин, сгорбившись в спине. Не клеился диалог. И это больно ударяло по Киришиме. С каждой секундой все больше и больше он терял какую-то надежду на что-то, все больше портилось его настроение, заполняя сердце тяжестью. - Поздравляю со снятием гипса! Рад, что не понадобились никакие штуки, такие… - Бакуго нехорошо на него посмотрел, и он совсем сник, тупо замолчав. Красные глаза вновь перешли в книгу. - Готовишься к экзаменам? - Да, хожу на курсы… - Тогда не трать время, - Бакуго перевернул страницу, сунув все еще слабую после травмы руку в карман. Он прогонял его, хоть и не в грубой форме и не прямым текстом, но Киришима был не дурак. К его огромному сожалению, он был не дурак. Юноша сжал пальцы в кулаки, всматриваясь в невозмутимый и как всегда хмурый профиль одноклассника, задетый его показательной отстраненностью, безучастностью… Безразличием. Он торговался с собой сегодня ночью, что, мол, он должен всё для себя прояснить, всё для себя понять. И сидел жопой на той самой кровати, где у них была невероятная близость, которая для Эйджиро была слишком важной, а для Бакуго, видимо… «Отвлечением». Бунтарь отвел глаза в сторону, поводил ими по окружению, а Кацуки продолжил молча читать книгу, закинув ногу на ногу в расслабленной позе. Киришима хотел сказать, что давал ему последний шанс… Для чего-то. Но теперь думал, что это был последний шанс для него самого, для определения - кем будет Бакуго в его жизни. Точнее, кем Бакуго останется - другом из детства, одноклассником из академии, знакомым из геройского сообщества. Он согласен считать его важной частью своего прошлого, теплым воспоминанием, грустным послевкусием подросткового периода. Киришима не будет ругать себя ни за тянущие внутренности при виде него, ни за подступающие слезы от переживаний всего пережитого вместе, ни все еще оставшиеся волнение, ревность и дурацкую радость, когда он на него смотрел, касался, волновал, подобно синему, ноябрьскому, неспокойному морю. Когда он залезал руками внутрь живота, все там подрывая, когда он смеялся злобным и надменным смехом в лицо, обзывал, игнорировал и дышал рядом одним воздухом. Для Эйджиро он был ураганом, цунами, чрезвычайно опасным природным явлением. И после него он всегда оставался растрепанным, запутанным и уставшим. Киришима всё для себя понял и решил, расставил приоритеты и им следовал, хоть и было мучительно тяжело морально. И не было в его настоящем ни личного Кацуки, ни друга Бакуго, ни одноклассника и коллеги Динамита. Эйджиро вставал по утрам рано, делал тренировку, специально навязываясь по началу Тецутецу. На учебе, когда только появлялась капля свободного времени, насильно вёл себя к Серо за парту, к Сакуре на факультет поддержки и даже к Тодороки в комнату, который всегда был ему рад, уделяя необходимое количество внимания. О чем ему было говорить с Шото? На самом деле, не о чем, но Тодороки просил Эйджиро стараться разговаривать с ним и давать советы по общению, как бы странно это не звучало, а взамен Бунтарь настаивал подтянуть его в заданиях по физике и японскому. Затем Киришима шел на курсы, досиживая там допоздна, и возвращался, быстро перекусывая хоть чем-нибудь на кухне, заваливаясь спать. Он не позволял себе отдыхать, не позволял быть себе подолгу одному, и не было тем летом у него ни моря, ни гор, ни даже летнего фестиваля с салютами.

***

- Так и че ты будешь делать по окончании? Признаешься ей? - Я не уверен… Бакуго вошел на кухню, подавив зевок. Он почесывал живот, всматриваясь в двух знакомых одноклассников, расплывающихся спросонья у него в глазах. - Йо, бро. - Доброе. - Че вы не спите? - промямлил он, по привычке глянув на запястье руки, чтобы посмотреть время, но там не было его электронных часов, поставленных на ночь заряжаться. - Бля… - Да, рань - срань господня, - согласился еще взъерошенный Каминари и затянулся в зевке. Серо подпер сонно щеку рукой, слабо хмыкнув. - Сегодня же у Киришимы экзамены… - Че? - Бакуго резко нахмурился, не успев налить воды, и снова хотел глянуть на запястье руки, чтобы проверить дату, но, опять же, там ничего не было. - Мы его провожали, - Денки сделал глоток кофе. - Боялись, что проспит. - Это ты проспал, - брюнет последовал его примеру, также отхлебнув горячего напитка. - А он даже не ложился. - Боже! Пусть ему попадется легкий билет! - блондин вскинул руки к потолку. - Там блиц-опрос, дебил, - Кацуки отодвинул стул, усаживаясь напротив. - Пусть у него будут легкие вопросы! - У него потом практика, - дополнил Ханта. - Блять! - психанул Денки, с особой силой потянувшись руками куда-то вверх. - Боже! Просто помоги ему! - Пф, - Серо засмеялся, а потом сам сложил ладони в молебном жесте. - О, Будда… - Блять, приехали, - Бакуго закатил глаза. - Конфуций! Пусть этот кусок дерьма не забудет твои изречения! - Вы че тут устроили? - Мина вошла на кухню, широко зевнув. - Кири спит? - Он давно на экзамене. - Ой, - девушка хихикнула, пройдя к шкафу с кружками. - Я проспала… Кири, удачки! И они же вчетвером всматривались в его бледное лицо, медленно-усталые движения. В то, как он приветственно кивнул, с трудом разделся, а потом закрылся в комнате. - Че, не сдал? - осторожно прошептал Каминари, а Бакуго раздраженно цокнул языком. - Результаты будут через месяц, дебил. - Так долго ждать! - возмутилась Ашидо всё тем же шепотом. - Может, он по экзаменаторам всё понял? - Да ну, там же по видео и прочему, вроде, принимают решение… - продолжил тихо Серо, обеспокоено смотря в сторону ушедшего друга. - Блять, почему вы шепчете?!

***

Наступили выпускные экзамены ЮЭй, и академия сделала исключение для их выпуска в согласовании с Японским Комитетом Героев, проводя свой экзамен параллельно с зачетом на геройскую лицензию. И все выпускники их потока успешно сдали, что привнесло в Японию в эти несколько дней еще около тридцати потенциально сильных и перспективных героев. Церемония закрытия проходила, ожидаемо, в слезах радости, в приятной суете и, конечно, разного рода глупых поступках - в признаниях любви, странных обещаниях и просто счастливых совместных моментах. - Каминари, признайся! - навязчиво шептали Серо с Киришимой своему другу, косящему глаза в сторону смущенной Джиро. Затем же они, подобно хулиганам, разнесли столовую, написали разные глупые фразы на оборотах парт, пробежались по парку, проплыли во внутреннем бассейне и стояли мокрые и безумные на общей фотографии. Бакуго недовольно морщил нос из-за накинутой на плечи влажной сильной руки, а Мина весело щурилась из-за того же холодного ощущения с другой стороны. Эйджиро на том же фото приобнимал их крепко, широко улыбаясь своими острыми зубами. На прощание. - Ты пиши в чат, понял! - Денки долго держал рукопожатие, не желая отпускать. - Конечно! - И звони хоть иногда по видео, - Серо хлопнул его по плечу. - Ты сейчас домой, а потом в Токио? - Мина немного прослезилась, но все еще улыбалась доброй улыбкой. - Да, примерно такой маршрут! - Блин, только вчера выпустились, а уже прощаемся! - захныкала девушка, сделав несколько шагов ближе, разводя руки. - Ну, так получилось - учеба уже начинается… - Эйджиро ее приобнял, вдохнув приятный цветочный запах духов. - А-а! Мне все еще не верится, что я поступил! Боже, как я вам всем благодарен! - Да ну, это твоя заслуга, - Ханта вновь коснулся его плеча, будто одного раза было мало, и он не мог поверить в расставание с другом. - Без вашей помощи и поддержки я бы не справился! Твоему отцу отдельное спасибо, он мне очень помог! Мина-а, задушишь! - А-а, не хочу тебя отпуска-ать! - заныла Ашидо, повиснув на сильной шее. - Сейчас заплачу, правда, слезы уже бегут-бегут! - Держи-держи! - запаниковал юноша, подыгрывая подруге, а потом вновь ее приобнял, показывая тем самым, что пора прощаться. - Точно пиши, понял! - Денки сам шмыгнул носом, промаргиваясь. - Не пропадай надолго! Нам же интересно, че там в этом универе и какие там девушки! Только не найди себе первее меня! - Хорошо, бро..! - Мина, наконец, отпустила Киришиму, и тот глубокого вздохнул, обведя глазами своих друзей. Они все замолчали, а потом втроем перевели взгляд на Бакуго, все это время стоявшего немного поодаль. - Стань тем героем, каким хочешь стать, - коротко сказал он, сунув руки в карманы свободных штанов. Эйджиро смотрел на него прямо и серьезно: - Ты только на начале пути. Получи диплом этого санного универа и… - Бакуго на секунду замолк, когда ветер зашумел окружающими деревьями. - И стань великим. Он протянул вперед кулак той руки, которую два года назад хотели ампутировать. Она была украшена уродливыми розовыми шрамами, но в ней ощущались и былая сила, и былая крепкость костей и мышц, прошедших через долгую реабилитацию, терапии, тренировки… Киришима ударил в нее костяшками, смело улыбнувшись. - Я пошел! - он вновь быстро провел глазами по друзьям, и махнул рукой. - Спасибо, что проводили! Юноша вцепился в ручку своего чемодана и двинулся внутрь вокзала, скрываясь за дверью, за турникетом, а потом за поворотом. Они провожали его глазами, каждый погруженный в свои мысли, понимая, что это начало их взрослой жизни - нового пути.