Несовершенство

В следующие дни была целая комедия. Серо и Каминари уссыкались с Бакуго, дающего интервью. Тодороки спокойно рассказывал о том, как он сдружился с блондином, а тот бесился, подобно разъяренной, прошу прощения, чихуа-ху’е и «настойчиво рекомендовал» проверить всем головы. Потом же парни угорали с новой силой, смотря результат съемок, где от их друга осталась лишь часть шевелюры, потому что его практически полностью вырезали при монтаже. Джиро что-то бубнила про похеренную репутацию после инцидента со злодеями, а Деку причитал о всё большем отдалении от образа Всемогущего. Кацуки был готов порвать абсолютно всех. Вскоре, конечно, и это поутихло. Наступали предпраздничные выходные. Бакуго скучающе слонялся по общаге то наливая себе кофе, то читая классическую литературу. Здание было полупустым, потому что многие разошлись либо по тренировкам, либо по магазинам или еще каким-нибудь своим делам. Блондин уже стоял возле не особо привычной его глазам двери, хоть она и была похожа на все остальные. Он не имел моды стучаться, так что «извините за вторжение». Резко ее распахнув, блондин уставился на Серо, который строчил что-то в ноутбуке. Парень удивленно вылупился на гостя и снял массивные наушники, в которых до этого звучала какая-то лекция. На секунду блондин подумал, что даже если бы постучался, его бы не услышали, так что слал в пизду псевдо-манеры. Он прошагал к чужой кровати и уселся, пробегая глазами по странным орнаментам незнакомой комнаты. - Бро? - Ханта отодвинул от себя все девайсы и облокотился спиной на матрас, с интересом разглядывая одноклассника. Он немного опасливо отнёсся к такому жесту своего товарища. Типа, да, они общались и их, скрипя душой, можно было назвать друзьями, но что делать, когда буквально граната без чеки залетела тебе в комнату - не ясно. Либо стараться прыгнуть в окно, спасаясь от взрыва, либо накрыться чем-то и принять свою скорейшую смерть. Есть другие варианты? Нет. Брюнет не был пессимистом, он реалист. - Где дерьмоволосый? - недовольно пробубнил Бакуго, хмуря взгляд на притащенной с собой кружке остывшего кофе. - Точно не уверен… - задумчиво протянул Ханта. - Забей, - блондин поднялся, но хозяин комнаты поспешил его остановить. - Он пошёл к тому доктору из больницы. У него сегодня функциональная диагностика, - Серо похлопал по одеялу, жестом показывая сесть обратно. Удивительно, но, цыкнув, Бакуго вернулся на место. Он ссутулился и недовольно скривил губы, всматриваясь в узоры на ковре. Ханта, тихо вдохнув, подвинул к себе ноутбук, зайдя в приложение с различными видео. Кацуки наблюдал за его движениями, а потом сполз на пол, усаживаясь рядом. Так, в немом согласии, они смотрели летсплей на недавно вышедшую игру на выживание где-то в течение часа. Кружка с давно выпитым кофе стояла возле бедра Бакуго и раздражала своими засохшими коричневыми кольцами от напитка. Он лишь краем уха слушал болтовню из чужого ноутбука, при этом прокручивая в голове давно брошенную Киришимой фразу: «Я решил следовать рекомендациям дока». Блондин хрустнул пальцами. Значит, этот придурок ходил к врачу втихаря. То есть, не втихаря, но… Он больше, с того самого разговора, не поднимал эту тему. Ну как «разговора». Юноша невольно вспомнил чужой разбитый нос и каплю крови на оранжевой футболке. «Блять». Может, Бакуго тогда немного переборщил? Почему он вообще в тот момент сорвался? За то, что Киришима лез не в своё дело и тупо заставил его пройти обследование? Словно Кацуки сам не знал о своих проблемах. Но что именно тогда его разозлило? Что реально подтвердилось хуевое состояние здоровья, в чем блондин не хотел признаваться? Нет. С этим он точно не шутил, просто немного оттягивал поход в больницу. Может, быть, его выбесила навязчивая «помощь»? Что тогда дерьмоволосый был похож на ебучего Деку? Разве был? «Да ёпрст». Кацуки взъерошил волосы и уложил руки на согнутые колени, раздраженно уставившись в монитор. Почему он злился? - Бро, всё нормально? - Ханта сделал звук потише и немного наклонился, чтобы посмотреть другу в лицо. Тот шумно выдохнул, сжимая и разжимая пальцы, ничего не отвечая. - Зачем тебе нужен был Киришима? - Хотел взять игру. - Если ты про зомби, то она у меня. Может, порубимся? - У тебя есть второй геймпад? - Нет, но могу стащить у Каминари. - Го. В итоге они играли втроём. Да, Денки тоже к ним присоединился, насильно затянув в свою комнату против их воли, и сейчас за это массово огребал в битвах. - С хрена ли вы против меня?! Когда успели так спеться? - вопил несчастный Пикачу, а Бакуго злобно скалился на пару с весёлым Хантой. Этот день их будто немного сблизил. Когда Эйджиро вернулся, он слишком шумно и быстро, как всегда, взмокший и взъерошенный ворвался в комнату Серо. - Братан, я тако-ое купил…! - парень замер в дверном проёме, уставившись на жующих в данный момент сэндвичи Бакуго с Каминари и пьющего колу Ханту. Несколько пакетов слишком демонстративно прошуршали, под тяжестью сползая по сильным рукам. Киришима резко захлопнул дверь обратно, и только по шагам можно было услышать, как он быстро убежал к лестнице. «Такой громкий, бегемот, честное слово». - Что это с ним? - Денки перевел глаза на друзей, а те пожали плечами. - Может, имел в виду порно какое… - забавы ради предположил Ханта, как Каминари пулей вылетел из комнаты, видимо, чтобы первым настигнуть сбежавшего Киришиму. Брюнет в голос засмеялся, ожидав такую реакцию. Может быть, блондин специально вёлся на подобное, но в этом, кажется, и заключалась прелесть их дружбы: подыгрывать друг другу и ставить в неловкие положения. Бакуго скептически хмыкнул на подобное, продолжая бить по цветным кнопкам. Они недолго сидели наедине, пока в комнату обратно с тем же свойственным ему шумом не ворвался Денки. И был краснючим, пипец, как рак. Серо сначала не поверил своим глазам, наблюдая за частым дыханием товарища. Тот хлопал губами, подобно рыбе, стараясь что-то изречь, показывая пальцем на дверь, потом сделал руками круг над головой, а следом, просто уперевшись в колени, переводил дыхание. Кажется, у него изо рта даже капнула слюна. - Пикачу, тебя замкнуло? - Бакуго недоверчиво косился в сторону парня, а тот выставил ладонь, типа, показывая сигнал «стоп». Он глубоко вздохнул и, наконец, выпрямился. - Ой, пацаны, это полнейший звиздец… Я ж, короче, зашёл к нему, говорю: че купил порнушку какую, а он… - резко открывшаяся дверь зарядила по светлой голове глухим стуком. Каминари громко вскрикнул и повалился на пол, а после притих. Кажется, его вырубило либо он просто притворился. Эйджиро, как ни в чём не бывало, глянул на валяющегося друга, а потом неловко улыбнулся, прошептав извинения одними губами. Ханта хохотнул, отложив в сторону картонный стакан. Киришима уже успел переодеться в свой любимый серо-оранжевый домашний костюм, и из-за коротких рукавов на коже его рук были видны тусклые красные полоски, наверное, оставшиеся после датчиков с исследований. Парень перешагнул через Каминари и смачно плюхнулся рядом с Бакуго, толкнув широким плечом. - Свали нахер! - Хочу на кровать. - Я тут сижу, бля! - Двигайся. - Схуяли?! Несчастное бедро красноволосого пинали с такой силой, что он точно бы слетел на пол, но, видимо, его зад был слишком тяжелым, практически каменным, не дав этому свершиться. Эйджиро всё-таки смог потеснить Кацуки в сторону, откинувшись спиной на подушки, и сладко потянулся. - Во что играете? - Сначала в зомбарей, щас в новую выживалку. Так что с Каминари? - Ханта закинул массивный локоть на одеяло возле ноги друга. Он сначала глянул на разъяренного Бакуго, восседающего по-турецки и с какой-то жестокостью уплетающего сэндвичи за обе щеки, а потом на только что пришедшего расслабленного одноклассника. Тот устало прикрыл глаза и еле заметно пожал плечами, видимо, желая оставить вопрос без ответа. - Я тоже хочу погонять. Давайте, может, ту с танками? - Да ну, мы ее сто раз проходили, - Ханта отвернулся к экрану, выходя в меню, чтобы просмотреть список игр. Киришима пару секунд смотрел туда же, а после перевел глаза на Кацуки. Тот дожёвывал хлеб, запивая всё смачным глотком колы, хмуро пялясь в монитор. Он взял еще один треугольник сэндвича и, почувствовав чужой взгляд, посмотрел в сторону. Эйджиро секунду пристально на него пялился из-под полуоткрытых век, а затем потянулся пальцами к чужой еде. - Ты так аппетитно ешь, дай мне… - Охуел? Иди сам себе сделай. - Пожалуйста, - тихо и настойчиво проговорил юноша. Обычно следует сказать «жалобно», но он вообще так не выглядел и не звучал. Однако блондин, закатив глаза, пихнул ему закуску и также откинулся на подушки, недовольно потягивая газированный напиток. Киришима буквально в два укуса своих акульих челюстей проглотил хлеб и, поверив в себя, потянулся рукой к той самой коле. Бакуго отпустил больной пинок, но друг уже успел вцепиться в картонный стакан. - Блять, да отвали! - пока Кацуки сопротивлялся, Киришима уже успешно отобрал газировку, оставляя в скрипящих от злости дружеских зубах только передавленную трубочку, после чего открыл крышку и по-хозяйски, в те же два глотка, допил содержимое. - Вы чего? - Серо обернулся. - Бро, на кухне ещё есть. Принести? - Да я хотел немного, - Эйджиро слишком невозмутимо отвечал, учитывая, что ему прилетало по затылку. - Бля, чел, - в какой-то момент он нахмурился, глянув на Бакуго. - Вот сейчас было больно. - Ты охуел?! Сам себе бери еду, нахер мою забираешь?! - Да ты уже много съел, не жадничай, - Киришима хмыкнул, сунув руки в карманы. Под их перепалку Ханта лишь молча поднялся на ноги, перешагнув через всё еще валяющегося бездыханного Каминари, и вышел из комнаты, видимо, направляясь на кухню. Бакуго, насупившись и сгорбившись, был похож на морского ежа. Он с такой ненавистью смотрел в экран, где мелькали разного рода рекламы игр, что они все готовы были просить прощения, не имея понятия, чем его так разозлили. Эйджиро слишком в тему зевнул, показав, что его совершенно не беспокоило состояние друга. Однако это неправда. Им обоим было что сказать, но оба молчали. Кацуки шумно выдохнул, немного расслабившись в плечах. Что за фигня? Почему он так быстро закипал из-за какой-то херни? Да, Бакуго немного жадный, сразу бесился, когда кто-то трогал, а тем более забирал его вещи, еще и так нагло, но… Он покосил взгляд. Разве уже не пора к этому привыкнуть? Киришима всегда был таким, и раньше Кацуки реагировал не так остро, как сейчас. Почему? Когда Эйджиро перехватил взгляд, блондин выпятил нижнюю челюсть. Одно его ебало уже бесило. Имелось в виду, прямо такое - серьезное ебало. - Бро, - Киришима говорил тихо. - Нам надо будет поговорить. Кацуки недоверчиво нахмурил брови еще сильнее, скользя глазами по чужому лицу, в котором не было ни капли тупой улыбки или намёка на шутку. Видимо, разговор предстоял непростой. - Насчет чего? - также, сбавив децибелы, отозвался парень, подметив, как захрипел голос. Но он не откашлялся, похуй. Почему-то голова становилась тяжелее, накатывая пульсирующей болью. Кончики пальцев несвойственно своему хозяину слегка похолодели. Слишком затянувшееся молчание было некстати. Оно позволило блондину подметить своё состояние и с ужасом, да, именно с ужасом осознать, что это. Блядское волнение. - М-м, - Эйджиро прикрыл глаза, слабо стукнувшись затылком о стену. - Я бы сказал, но не хочу тебя злить ещё больше. Ты и так на взводе. - Я всегда, блять, спокоен, - охуенно. То есть это будет тема, которая сто процентов его выбесит? Не огонь расклад, учитывая, что он с любой херни, которую выдавал Киришима в последнее время, взрывался за долю секунды. Под ложечкой засосало сильнее. Да что с ним такое?! На своё заявление Бакуго получил хмурый, неверящий взгляд, а потом улыбку и тихий смех. Внутри моментально отлегло от вида острых зубов. - Если ты всегда спокоен, то я человек-паук. - Человек-жук. Тишина. Киришиме нужна была аж целая минута, кажется, чтобы обдумать озвученное, после чего он вылупился с такой силой, что Кацуки уже был готов наблюдать падение глазных яблок. Эйджиро моргнул, а затем заржал так громко, что, кажется, этим привел Денки в чувства. По крайне мере, тот подал признаки жизни, слабо завозившись. Это было совершенно несмешно, тупо и вообще, блять, неловко. Бакуго пожевал нижнюю губу и, не сдержавшись, таки долбанул соседа по его твердой голове. - Фух, блин… - красноволосый смахнул выступившие слёзы и навалился на бок Кацуки почти всем весом. - Это, что, была шутка?! Ты, что, умеешь шутить?! - Иди нахер, я не шутил! - А мне понравилось! - Эйджиро закинул на его плечи свою руку, максимально расслабляясь. «Блять, ну и тяжелый же хрен». - Значит, ты спокойный удав, а я человек-жук! - Бакуго недолго пытался его спихнуть, а после принял, как есть, устроившись удобнее на подушках. Тема разговора исчерпала себя, да? Если он так себя вёл, значит, ничего серьезного, верно? Почему блондин вообще из-за этого парился? Просто не хотелось отвыкать, наверное. Жалкое чувство, но он еще не понял, как с ним бороться. Когда выяснит, сам всё расставит на свои места. А от Киришимы и его руки было жарко. Еще от него пахло больницей, испариной и стиральным порошком. Он что-то бубнил под нос про каких-то челов из Б-класса, задумчиво теребил кусок одеяла, иногда заглядывал в лицо Кацуки, проверяя, слушают его или нет. Бакуго хмурился на некоторых фразах, а другие пропускал мимо ушей. Он с каждой секундой всё больше расслаблялся, и наступил момент, когда свою гудящую от пиздежа рядом голову юноша откинул назад, укладывая её на чужой тёплый бицепс. Потерев глаза, блондин максимально спокойно попросил товарища закрыть уже свой рот, но тот лишь приблизился ближе, параллельно хрюкая, с особой интенсивностью начав вещать о Тодороки. Тут Кацуки не смог остаться равнодушным. Он сконцентрированно уставился в лицо друга, а тот со всем своим мимическим мастерством, шептал еле слышно о произошедшей недавно странной ситуации. Что-то там с регулированием причуды двумордого, потом какой-то эмоциональной нестабильностью, затем еще всякую херню, но почему-то эта информация так и вызывала ехидный оскал. Бакуго не любил сплетни или что-то подобное, его вообще не волновала никакая информация о собственных одноклассниках кроме сильной силы, как бы это тавтологично не звучало. Ну и просто этот кусок дерьмовых волос так хорошо эту херню рассказывал, что не слушать было невозможно. - Ну и короче, видимо, он хочет сделать технику, которая совмещает… - продолжал неугомонно вещать Киришима, как Бакуго резко схватил его за щёки, сильно сдавив. - Пока что замолчи, - он выглядел весьма злобно-воодушевленно. - Пусть этот дебил делает свой приём, я хочу на это посмотреть. Мне не нужны дешевые спойлеры. Я размажу его, несмотря на любую херню, которую он выдаст. Аж пальцы зачесались… - Бро, - Эйджиро отлепил от себя уже заискрившуюся ладонь, слегка нахмурив брови. - Только это между нами. - Обычно ты пиздишь направо и налево, да и в этой информации нет ничего секретного. - Ну, вообще-то, он хотел оставить это в тайне. - Так нахуя ты мне рассказал? - Ну… - Бунтарь еще больше нахмурил брови, а потом уставился куда-то в район чужих ключиц. - Я тебе доверяю. - М, - у Кацуки резко испортилось настроение. Он немного наклонил голову набок, щекоткой проходя волосами по коже закинутой на свои плечи руки. Серо стоял на кухне, наблюдая, как в микроволновке крутились сэндвичи. Он таким же способом прокручивал в голове поведение своих друзей, прикидывал планы на Рождество и планировал, где будет проходить стажировку. Телефон в кармане завибрировал, и юноша ловко его извлек, заглянув в экран. Ему часто писали друзья и знакомые со средней школы или различных секций, коллеги с предыдущей практики, некоторые одноклассники, а также те, кто просто хотел с ним пообщаться после спортивного фестиваля. Он, не скрипя душой, игнорировал часть сообщений, потому что грамотно расставлял приоритеты. Да, всем один-два раза отвечал в начале из чистой вежливости, но потом поддерживал диалог только с теми, с кем имел личный контакт на данный момент. Но было исключение. Серо без задней мысли сразу открыл диалоговое окно с Комори, увидев от нее прикрепленную фотку. Опять мем про грибы. Он хмыкнул в унисон с запищавшей техникой, извещающей о конце своей работы. Парень отвлекся и оставил сообщение без ответа, сунув телефон в карман. Когда вся еда была собрана, он шустро вернулся к себе в комнату, застав недовольного Бакуго и счастливо улыбающегося Киришиму, почувствовавшего вкусный запах. Брюнет положил большую тарелку на одеяло и кинул туда же две бутылки газированных напитков. По пути легко пнув Денки, он уселся обратно на пол, схватив геймпад. Позади началась возня, послышалось чавканье Эйджиро и недовольный цык Кацуки. Каминари, вроде, ожив, подполз к сэндвичам и стащил один себе. Они позадротили еще пару часов, а потом разошлись по своим комнатам. Ах да, ребята всё это время зависали у Каминари, поэтому убираться пришлось именно ему. Ханта зашел к себе, устало плюхнувшись на кровать. Ему хотелось бы пойти в душ, но было ужасно лень. По привычке он залез в смартфон и только сейчас увидел, что не ответил Киноко. «Блин, ну ничего страшного?». Юноша отправил свой фирменный подмигивающий эмодзи и прикрыл ноющие от перенапряжения глаза. Минута, и пальцы сами забили в экран, словно без ведома своего хозяина. «Извини, отвлёкся и забыл ответить». Ну и зачем? Брюнет усмехнулся сам с себя. Да, он-таки попытался оправдаться, чтобы между ним и этой девушкой не возникло недопонимания. Что у него было не отнять, так это честности. Нахватался, наверное, этого вдвойне от Киришимы, но в отличии от близкого друга знал себя и свои чувства намного лучше. Эйджиро всё еще был в смятениях, которые не присуще натуре Серо. Поэтому он сейчас просто согласился с тем, что не хотел бы прекращать не особо активное, но общение с данной ученицей. Она была неприветливой, по сути даже лично не знакомой с Хантой, но переписка у них иногда выходила забавной. Хотелось узнать ее получше. «Кстати, ты уже выбрала агентство для стажировки?». Ответ, что было немного странно, не заставил себя долго ждать. Скупое, сухое: «Да». Парень немного свёл брови и слегка улыбнулся. Он мог бы спросить что за место, что за герои, что за направление, но просто закрыл диалог, зайдя в браузер с ждущими его лекциями по английскому. Ханта даже не успел нажать на значок «плэй», как пришло еще одно сообщение от девушки. Он удивленно расширил глаза, быстро скользнув ими по строчке уведомления, пока оно не скрылось обратно за динамиком. Пальцы поспешили вернуться в мессенджер, где висело еще непрочитанное: «Если ты ещё не выбрал, хочешь со мной?». Киришима сидел на кровати Бакуго, нервозно покусывая губы, пока тот что-то писал в своей тетради. В комнате горел слабый свет ночника. Когда блондин закончил, видимо, делать домашку, он откинул небрежно учебник в сторону и развернулся к гостю, сунув руки в карманы. Этот жест показал, что теперь его слушают. Итак, наступил момент их разговора. Эйджиро от напряжения чувствовал висками ритм собственного сердца. Его глаза хаотично бегали по черной одежде блондина, стараясь сразу, если что, заметить любые изменения в настроении и поведении. Вы спросите, зачем он так напрягался? И Киришима бы вам ответил: ему просто было страшно потерять своего друга, так как юноша был убежден, что это может произойти, если он сделает что-то не так. Просто ему доводилось в своей жизни испытывать это ломающее изнутри чувство. - Бро… - парень сцепил пальцы в замок и глубоко вздохнул. «Блин, ну была-не была». Он такой, какой есть, потому не будет жалеть о своих действиях. Никогда. Бунтарь обещал себе быть честным с самим собой, поэтому не собирался больше сходить с выбранного пути, как подобало настоящему мужику. - Я сегодня был у дока. Кацуки никак не отреагировал. Он знал это. Его расслабленная поза трактовалась красноволосым либо как безразличие, либо как скука. Что то, что это ему, конечно, не нравилось. - Проходил обследование, всё такое… Я говорил, что буду теперь у него наблюдаться. Бакуго всё ещё молчал. Это уже было странно. Блондин иногда переводил глаза с товарища либо на собственные ноги, которые вытягивал и немного менял местами, либо на шуршание за дверью. Киришима сглотнул. Подобные жесты собеседника не то, чтобы пугали в данный момент, а наоборот - придавали опасной смелости. - Ну и слово за слово… Я спросил у него за тебя. Тут Кацуки, наконец, нахмурился. Он сразу метнул злой взгляд на друга, и Эйджиро почувствовал какое-то нездоровое удовлетворение. Да, именно такой реакции он ожидал. - Я не спрашивал за твои диагнозы и прочее, не подумай, - словно в подтверждение своих слов, парень мотнул головой и залез рукой в карман, достав от туда свёрток. - Я знаю, что ты не любишь, когда кто-то в такое лезет, - продолжал он, разворачивая грубыми пальцами бумагу. - Просто пока я ждал результаты, а старик заполнял медкарту… Я решил спросить, может, он посоветует кого, - Киришима раскрыл альбомный лист, положив его на одеяло, и пару раз прошелся по нему своей горячей ладонью, как утюгом, расправляя загибы. Он глубоко вдохнул и не особо решительно глянул на соседа, который сидел насупившийся и недовольный. Да еще и молчал. Тогда нужно было заканчивать. - У нас скоро стажировка и я подумал, что, раз есть возможность спросить совета и сэкономить, возможно, для тебя время… Короче, вот тут, - Эйджиро похлопал по бумаге, - несколько конкретных врачей, их телефоны и адреса, к которым док бы посоветовал тебе пойти хотя бы на первичные консультации. Воспользоваться этим или нет, конечно, решать тебе, всё-таки это была просто моя инициатива, вот… - юноша замолк и отвел взгляд. Он шустро потёр рукой вмиг ставшую влажной шею. А Кацуки… Конечно, он был в бешенстве, где-то внутри, в одной четвертой части своего мозга. Блондин пристально смотрел на дерьмоволосого, слишком хорошо считывая каждое его движение. Он видел и слышал, как тот с особой тщательностью подбирал слова, не мог смотреть в глаза, елозил задницей по толстому покрывалу. В общем, был весь на иголках. Ему было некомфортно. Бакуго немного отвернул голову, посмотрев в своё окно. И почему он чувствовал себя так паршиво? Он не столько злился снова на непрошеную помощь, сколько на само дурацкое, просто уебищное, поведение одноклассника… Напоминающего этим Деку. - Нахуя? - бросил Кацуки куда-то в воздух. - Нахуя ты лезешь не в своё дело? Ждёшь от меня «спасибо»? Хочешь, чтобы я тебе был должен? - Что? Нет, конечно… - Завались, блять! - Бакуго резко встал, отчего стул с грохотом опрокинулся. - Смотришь на меня свысока?! Думаешь, я не разберусь в такой хуйне?! - он схватил юношу за футболку, резко стряхнув, а тот ошарашено и немо вылупился на своего друга. - Я не просил тебя, блять, носиться со мной, как ебаный задрот Деку! Что тебя, что его: я вас, блять, обоих…! - Ало! - Эйджиро резко перехватил уже дымящуюся под носом руку, сдавив хватку чуть ли не до хруста костей. Он рванул на блондина, заставив сделать шаг назад, но тот вцепился второй ладонью в чужое затвердевшее лицо, подрывая. Киришима поморщился, но боли не почувствовал, напирая как танк. В итоге их ноги в самбо-спарринге запутались, и они с глухим звуком рухнули на пол. Красноволосый отпустил свой каменный кулак, который со свистом вонзился в сантиметре от чужого лица, заставив блондина на секунду замереть. - Что ты несёшь?! - заорал юноша, вцепившись Кацуки в грудки. «Какой же дурак!». Он с таким ярко выраженным разочарованием и злостью смотрел в жестокие глаза Бакуго, что тому стало немного не по себе. - Почему… - Киришима вновь ударил костяшками по тому же месту. Был слышен треск половиц. - Почему ты, твою мать, меня не слышишь?! «Блять». Не хватало воздуха. Внутри Эйджиро распирало настолько, что он был готов поклясться - разорвет. На секунду он представил, как его органы разлетаются в разные стороны, а кровавые тоска и печаль омывают это чёртово, вечно недовольное ебало, вырисовывая на нём ужас. Но сейчас ему оставалось просто разбивать руку в мясо и еле сдерживать истошный крик отчаяния, чтобы сдержать тот бурлящий внутри шквал эмоций. Как можно было поверить в то, что его поймут? Поймут и примут. - Это ты завали своё ебало, Бакуго! - язык не слушался. - Несёшь постоянно какую-то хуйню! - если этот придурок катал его на эмоциональных качелях, он никогда этого не простит. - Я - это я! И да, я решил тебе помочь, потому что мы друзья, блять! Друзья на то и нужны, чтобы поддерживать друг друга! - возможно, его надорванную брань слышал Шоджи, буквально каждое слово, но сейчас на это было откровенно поебать. - Я всегда относился к тебе на равных, уважал твою силу и просто искренне хотел тебе помочь в том, в чём смогу! Помочь стать тебе ещё лучше! Что в этом плохого, блять?! - «сука». Очередной удар кулака, и ноги, как пружины, резко подняли Киришиму, будто без его воли. Он закрыл лицо руками, приняв оборонительную позу. Капля крови с изуродованных костяшек сползла до локтя, сорвавшись куда-то вниз. Бакуго спешно встал, хмуро и лишь чуть-чуть потерянно всматриваясь в одноклассника. А у того уже подступила тошнота, и он поверил, что его вывернет. - Что я сделал плохого..? - чуть тише повторил Бунтарь, чувствуя, что с секунды на секунду жалко разревётся. «Пиздец». Он выбежал из комнаты, громко хлопнув за собой дверью. Юноша вылетел раздетый, пораженный и опустошенный на улицу, убегая как можно дальше. Когда общежитие уже осталось где-то позади, превращаясь в неразборчивое пятно, он позволил себе упасть на зимнюю, сухую, колючую траву, чертя ею ссадины на голых участках кожи. С глаз покатились слёзы обиды, и Киришима лишь успевал размазывать их вместе с соплями по грязным рукам. Чёрт, он и вправду плакса. Глубоко вдыхая морозный воздух, парень пытался обдумать ситуацию, с трудом прикинуть, почему Бакуго так ко всему отнёсся. Однако здравые мысли перебивались клокочущими внутри чувствами разочарования и тоски. Киришима, ты же знал. Ты же правда знал, что он так отреагирует. Как бы тщательно ты не подбирал слова, как бы аккуратно не подводил к тому, что даже ему можно принимать помощь от других и это не стыдно - реакция будет та же. Но надежда, видимо, была, и она же вдребезги разбилась, приправляемая сравнением с Мидорией. Данный факт особенно горько вонзился иглами под ногти. Вот как теперь Кацуки его воспринимал, а ведь, по сути, возможно, Эйджиро правда стал немного похожим на Изуку. Постоянно навязывался. Хотя у любимого ученика Всемогущего и был синдром спасателя, а у Бунтаря - нет, в отношении к Бакуго они, возможно, стали для него одинаковыми. «Эх, бля». Да какая разница? Киришима дал себе слово быть самим собой, и он это делал, как ему казалось. Он не Деку. И он не пытался кому-то подражать, ну, не считая геройских установок, как у Алого Бунтаря. Да, парень работал над своими слабыми сторонами, менялся, но при этом не терял личной индивидуальности. Он на это надеялся. Безусловно, Бакуго не раз давал понять, что не приемлет подобных жестов в свою сторону, но после их разговора той ночью, после того, как Киришима узнал о тяжелой ноше на плечах друга, не мог остаться безразличным. Он пытался по-своему, но позаботиться о нём, сделать его жизнь немного проще, легче и беззаботнее. Ему так казалось. Глухо шмыгнув носом, юноша подметил, что зуб на зуб уже не попадал. Только сейчас он ощутил, какой на улице стоял собачий холод. Тем не менее, подмышки и спина по-прежнему были мокрыми от стресса, а ткань мерзко липла к коже. Через минут двадцать блужданий по округе, ученик вернулся в общежитие, скидывая с себя наспех надетые и незашнурованные кроссовки. Он с замиранием сердца дошел до своей комнаты, проходя мимо той, в которой некоторое время назад произошла ссора. Там по-прежнему горел тусклый свет. Юноша мысленно застонал. Его аж выкручивало оттого, как он не хотел оставаться рядом с этим местом, поэтому шустро спустился на этаж к Серо. Открыв дверь, он наткнулся на спящего в потёмках непереодетого из домашки друга и опустился на мягкий ковёр, подбирая к себе ноги. На душе было паршиво настолько, что хотелось сдохнуть. Чёртов юношеский максимализм. «Может, всё-таки пойти к себе?». Он боялся столкнуться с Бакуго. «Остаться здесь?». Не хотел мешать Ханте и вовлекать его в свою ситуацию, а тот явно не оставит его в покое, пока не узнает, что случилось. Вариант с Каминари сразу отметался. Он сейчас наверняка рубился с онлайн-друзьями в новую игру, и ломать ему кайф также не хотелось. «Да ну, прятками ситуацию не исправить. Рано или поздно придется встретиться». Глубоко вдохнув, Киришима на ватных ногах поплелся к себе, тихо закрыв за собой дверь в комнату Серо. Как хорошо, что был уже поздний вечер, и многие ученики давно легли спать. Наткнуться на кого-то лишнего не хотелось. Уже поднимаясь на свой этаж, сердце подростка было готово остановиться, когда до ушей донесся звук хлопнувшей там же двери. «Лишь бы это был Шоджи…». По шкрябанью тапочек стало ясно, кто это. Эйджиро хотел резко сорваться и убежать обратно, в комнату Ханты, чтобы спрятаться там за занавесками, но приросшие к земле ноги не дали этого сделать. Бакуго вышел на площадку и остановился, встретившись хмурым взглядом с Киришимой. «Не отводи взгляд, Эйджиро, смотри прямо». Красноволосый продержался пару секунд и опустил голову. Ему стоило космических усилий выпрямиться в спине, собираясь сделать шаг. Кацуки молча прошел мимо. Он спустился по лестнице и направился куда-то, оставляя после себя феерически поганый осадок. Эйджиро еле-еле проглотил вновь подступивший ком. «Ну и похуй! Пошло всё к чёрту!». Он быстро зашел к себе, собираясь пройти к кровати, как споткнулся о наваленные посередине пакеты и смачно приложился о пол. «Чёрт». Колено больно заныло, но парень не обратил на это внимания, усаживаясь на пятую точку. Открытое окно более менее освещало комнату, и привыкшими к темноте глазами Киришима уставился на то, что он купил после посещения больницы. Это были долгожданные сюрпризы для его друзей к Новому Году. Да, хоть ученики и решили устроить в классе Тайного Санту, но юноша хотел отдельно порадовать каждого из своей компании. Он заказывал подарки с разных точек и не раз пробегался по магазинам, используя посещение доктора как предлог. Нет, он, конечно, к нему приходил под пристальным наблюдением Цементоса, но потом сбегал на пару часов, за что не единожды получал угрозы Айзавы исключением. Не суть. Где-то тут валялся подарочный сертификат на посещение крутого стилиста для Каминари, который покупать через посредника было самым большим испытанием для несчастного Эйджиро, а где-то - книга «полезных» рецептов для Серо на английском языке. В одном из пакетов ждал своего часа запакованный розовый медведь с тремя томами какой-то романтической манги для Мины и дорогие очки для альпинизма. Для Бакуго. Он даже занял на них деньги у отца. Собирая в охапку покупки, юноша перенес их за кровать с боксёрской грушей, пытаясь спрятать, после чего повалился на одеяло и вздохнул. Сильные часы на стене задавали ему счет, но в голове на каждый тик звучало «прийди». Мурашки бегали по коже. Он хотел, чтобы Кацуки пришёл. И это было самым ужасным - осознание того, что юноша подсел на его эмоциональные американские горки. Что ж, как говорилось у всех японцев в самурайские времена: если гора не идёт к Магомету… Киришима вышел из комнаты и подошёл к соседней двери. Пару раз постучав, как не делал никогда раньше, но почему-то сейчас это было необходимо, ее отворил. А. Точно. Блондин вышел. Он услышал песочный звук тапочек на лестнице. «Идёт». С приближением шагов волнение нарастало волнами, но парень решительно оставался на месте, удерживая руки в карманах и пялясь на деревянную поверхность перед носом. Бакуго подошел и остановился, помедлив секунду, а после молча зашел к себе, оставив дверь приоткрытой. Эйджиро сглотнул и прошагал внутрь, замерев на входе. Участок на полу, куда он около часа назад бил кулаком, пачкая кровью и оставляя вмятину, был чистым, но немного вдавленным, а влажная тряпка красноречиво висела на батарее. В этот момент ушибленная конечность, кажется, впервые очень сильно заболела. Парень перевел глаза на Кацуки, который сел на кровать, разворачивая белоснежный бинт. Он опустил руки с ним на контрастные черные штаны и посмотрел в ответ. Колени от этого подкосились и именно сейчас хотелось жалко упасть ему в ноги. - Сядь, - твердо и с привычной хриплостью сказал Бакуго. Киришима скривил губы и отвернул голову до ужасной боли сжимая кулаки в карманах. Нет. У него тоже была гордость. Ну и что, что он пришёл первым? - Я… - пришлось прокашляться. - Не должен был так на тебя срываться, - он не будет за это извиняться. - Сильно разозлился. Хотел сказать только это, иду спать. - Я сказал, блять, сядь! - Мне не нужна твоя помощь! - о-о… Как без этого? - Я сам в состоянии о себе позаботиться! - настолько задело? - Да понял я! - Кацуки резко вскочил и швырнул марлю на пол, прежде чем его ладони заискрились. - Так что закройся! - он опустил голову, пройдясь зубами по губе до крови. - Если скажешь ещё одно слово, пойдёшь нахуй с концами, понял?! - Меня не пугают твои угрозы, я сам могу пойти, куда захочу! - Эйджиро в два шага преодолел расстояние до кровати и слишком сильно сиганул на нее задом, сбросив аптечку и прочие принадлежности. Он специально, назло хозяину комнаты, сбил в кучу одеяло, а потом вообще его сбросил с какой-то несвойственной себе ненавистью. И, наконец, притих. Бакуго сел рядом и с особой силой схватил чужую руку, притянув ближе. Киришима зашипел и забил ногой по полу. От хватки останутся синяки, чёрт возьми. А потом словно всё успокоилось. Кацуки со знанием дела и обычной для себя грубостью, обработал чужие раны, а после туго-натуго перевязал бинтом. Эйджиро рядом пыхтел, кряхтел и даже местами скулил, но переносил очевидно издевательский «уход» со всем своим крепким мужеством. Они сидели уже несколько минут молча. Какой итог? К чему пришли? Киришима вздохнул, разрушая тишину. «Ладно. Твоя, блять, взяла». - Извини, если обидел. Я не хотел, - он проиграл. Обведя глазами комнату, парень почувствовал себя в ней чужим. Будто видел ее впервые и не должен был тут находиться. Хотелось ее скорее покинуть, настолько она сейчас его от себя отталкивала. Бакуго сидел рядом, немного ссутулившись. Он пялил в пол, на свои ноги, и о чём-то, видимо, думал. «Я его заебал, наверное», - Эйджиро безразлично самому себе кивнул, а после перевёл глаза на черную футболку. Уйти? Остаться? Что ему делать? Чем бы всё не закончилось - из-за этого не умирают. Герои погибают в битвах, а сейчас просто шла жизнь со всеми её выебонами в виде межличностных отношений. На самом деле, Киришима заметил, да и вы, наверное, тоже: когда он не был с Бакуго так близок, всё было более чем нормально. Неужели он сам испортил их связь, решив чётко прояснить наличие «дружбы»? Да, скорее всего. Зачем это нужно было прояснять, разве и так всё не было понятно? Видимо, для него - нет. Зато за последние месяцы личных стычек стало намного больше, а моральных переживаний так вообще. Они потрясали Киришиму с каждым разом всё сильнее и сильнее. И, скорее всего, только его одного. Он перестал понимать своего друга. А разве понимал раньше? Кажется, наоборот, как раз решив его понять, они начали ссориться. Вот и причина всех проблем. - Не извиняйся, дебил… Эйджиро придвинулся ближе. Он стукнулся плечом о чужую руку и засунул колючую голову прямо соседу в нос, подставляя ухо практически к самому рту. - Блять… - Что говоришь? Бакуго хотел его ударить. С затрещавших нитроглицерином ладоней упало пару капель пота на пол. - Не извиняйся. Ты не сделал ничего плохого. Киришима заглянул парню в лицо. Тот щурился, как кот, готовый вот-вот чихнуть, отчего недовольно кривил морду. Только сейчас к чему-то Бунтарь заметил, какие у друга были потрескавшиеся и разодранные губы. «Во дурак». Хотя у самого наверняка такие же. «Какой же он жалкий», - думал Бакуго, всматриваясь в чужие красные глаза. Этот дебил правда пытался скрыть, что ревел, как чертова девчонка, при этом сейчас откровенно пялясь своими шарами с полопавшимися капиллярами? Не в этом дело. Когда Кацуки придавили к полу и знатно на него наорали, когда ему чуть не вмазали прямо в лицо, хотя должны были, а потом, когда этот красный хер убежал, как в мыльной опере, оставив блондина одного - тот охуел. Да, он правда охуел. Сначала хотел было словесно послать одноклассника вслед, потом еле сдержал рвущиеся из ладоней искры бешенства, а затем долго сидел на корточках, обмозговывая случившееся. Он вообще уже должен был спать, а завтра проснуться, потянуться и заниматься своими обыденными вещами. Пятна крови на полу неприятно холодили нутро. Тело била крупная дрожь. Чёрт. Непослушные соломенные волосы были несколько раз безжалостно взъерошены. Кацуки приблизился к кровати, всматриваясь в мятый лист с надписями корявого знакомого почерка. Пару врачей, их направления, имена и телефоны… Даты визитов, цены, документы, которые желательно взять с собой, приблизительное время приёма, примерные процедуры и даже несколько вопросов, которые стоило бы задать. Этот придурок всё расписал. Он всё, чёрт возьми, расписал. Сидел в кабинете, заебанный после обследований у того старикана, судорожно на коленке царапал бумагу еле пишущей ручкой, нелепо посмеиваясь на замечания о задержке следующих пациентов. Чтобы потом прийти, с откровенно щепетильным подходом сообщить своему «другу» об этом и следом получить обвинения со сравнением себя с потенциальным врагом-номер-один. Бакуго не жалел. Он никогда не жалел ни о чём. А как выглядел зарёванный Киришима? Хоть парень и знал о его чрезмерной эмоциональности, по сути всего пару раз видел его слезы. Внутри что-то сжалось. Без особой спешки, однако быстрым шагом, он сходил за мокрой тряпкой и, уже без особого желания натирая у себя полы, услышал звук тех самых тяжелых шагов. Все мышцы сами невольно напряглись, и Кацуки стал даже тише дышать. Мимо его комнаты прошли. Мимо. Он глянул через плечо на свою дверь, а потом уловил, как кто-то опять прошел в другую сторону, возвращаясь к лестнице. «Опять ушёл? На улицу? Да похер». А похер ли? Блондин уже успел вновь сходить в ванную, ополоснуть всё ту же тряпку, немного побродить по коридорам, вернуться в комнату, попытаться уснуть. «Да еб вашу мать!». Хотелось кого-то убить, и он даже знал кого. Вскочив на ноги, Бакуго вышел, чтобы сходить за стаканом воды, как вновь услышал знакомые шаги. Язык мгновенно пересох. На секунду хотелось развернуться и уйти к себе, но он уже шёл, не собираясь отступать. Красные пары глаз встретились. Этот придурок выглядел, как побитая собака. Взъерошенный, бледный, с красным носом и дрожащими руками. Набрав в грудь больше воздуха, Кацуки прошёл мимо. Спускаясь по лестнице, хотелось обернуться, но шею будто заклинило, не дав этого сделать. Он правда шел за водой и, сделав два мучительных глотка будучи на кухне, уперся руками в край столешницы. Что, если Киришима станет снова его избегать, как тогда, из-за той девчонки? Блондин попытался вспомнить те несколько дней. Он неплохо справлялся один, потому что всегда был независим и самодостаточен. Однако в голове чётко стоял образ Бунтаря, не смотрящего в его сторону, смеющегося в компании Денки и Ханты, повернутого к Кацуки широкой спиной. Больше никаких игр вместе, домашки, тупых шуток, вредной жратвы, совместных тренировок по обоюдному желанию. Никакого валяющегося в комнате храпящего парня с крашеными мокрыми волосами. Его глупой сонной улыбки и надрывного «Бакубро». Холодные ладони достали чемоданчик аптечки. Появилась какая-то странная отдышка, словно сейчас закончился марафон. Челюсть свело судорогой, а подмышки моментально взмокли, образуя пятна на черной футболке. Ему не хотелось этого. Не хотелось терять ебаного Киришиму. Бакуго слишком к нему привязался и бесился, до последнего с собой не соглашаясь. Да, блять. Да, он считал его другом и хотел с ним проводить время. Да, Кацуки признался в этом, так что теперь отъебитесь все от него, вашу мать. Блондин поплёлся назад. Если его пошлют - ок. Он наверняка заебал Эйджиро и не будет распускать сопли по его утрате. Справится и с этим, просто школьная жизнь будет проходить на толику скучнее. С каждым этажом подобные рассуждения сыпались, как печенье. Ноги были невероятно тяжелыми, и каждая ступенька давалась с особым трудом. «Пиздец». Парень сейчас чувствовал себя опущенным в говно. Ровно как тогда, когда увидел худощавого Всемогущего в Камино. В Камино… Рука этого дебила. Он тоже там был. Если подумать, он всегда рядом. Глаза уставились на Киришиму, стоящего возле его двери. Бакуго выдохнул весь воздух и забыл сделать вдох, чуть не выпустив ящичек с мокрых пальцев. «Пришёл». Они вошли внутрь. Говорить было тяжело, но Кацуки никогда не покажет слабость. Дальше слышать свои же фразы в такой ситуации было отвратительно, ведь самое ублюдское, что может быть, это видеть своё зеркальное отражение, насколько бы утрированным оно не было. Да, мерзко. Как есть. Уже говорил: ебаный диалог словами через рот. Опять нагрубил, а сердце пропустило удар страха, что эти слова точно станут последними. Эйджиро резко сел рядом и извинился. От этого у Бакуго подступила тошнота. Снова Киришима шел навстречу, давал очередной шанс, поступался своей гордостью. А она у него была, блондин в этом уже успел убедиться. Хотелось его ударить, сказать перестать быть тряпкой, прекратить идти на поводу, поддаваться, бороться до конца, стоять на своём. И только потом совершенно случайно Кацуки заметил, что только с небольшим кругом лиц Эйджиро был таким. Это не «слабость», как раньше думал юноша, это сила, с помощью которой всё это время красноволосый удерживал их непростые взаимоотношения. Бакуго постоянно рвал, испытывал, отмахивался, не воспринимал всерьез, а Киришима склеивал и склеивал. Зачем? Правда, зачем? Из-за уважения, о котором упоминал ранее? Разве этого достаточно? «Не извиняйся. Ты не сделал ничего плохого». Кацуки сосредоточенно смотрел в лицо напротив и искал в нём ответ. Они с рождения были неравны из-за своих причуд. Иногда парень представлял их самую жестокую битву, которая только могла бы произойти, и всегда становился в ней победителем. Его взрывная мощь с различными радиусами и диаметрами атак многократно превосходила простую, как детский стих, силу отвердевания. Но Эйджиро бы стоял, непошатнувшись, и до последнего бы принимал все удары, не имея возможности сделать что-то ещё. Поэтому они не были на одной ступеньке: буквально разный уровень. И с этой точки зрения на их взаимоотношения могли косо посмотреть, предположив, что там замешана чья-то выгода. Либо красноволосого - в «дружбе» с лучшим учеником класса, либо блондина - в эксплуатации самого стойкого одноклассника для своих тренировок. Но ни то, ни другое не было правдой. Даже в их собственных головах. Бакуго не имел тоннельного мышления, обладая острым умом, чтобы в таком анализе отмести критерий «силы». И вот тогда Киришима смело и твёрдо поднимался над ним на ступеньках той самой лестницы превосходства. Стоял наверху, и теперь Кацуки ломал шею, задирая голову. Как бы блондин не был хорош почти во всём, за что брался - эти навыки были полезны только ему самому. Как пример: он стал мастерски готовить только потому, что хотел вкусно есть, или научился играть на барабанах, чтобы выебываться перед остальными учениками музыкальной школы и получить признание матери, шарил за литературу, потому что банально больше нехрен было делать, и так далее. Когда же он пришёл в ЮЭй, его окатили чем-то неприятным эти чёртовы пёстрые ученики со своими уникальными, развитыми причудами и увлечениями. Тем не менее, юноша убеждал себя, что превосходил их всех, кроме этого дебила. Да и не столько дело было в навыках, сколько в его темпераменте. Тоже, кстати, врождённая хуйня. Киришиме перепал прекрасный для героя темперамент сангвиника. Окей, если, как и причуды, снова отмести врождённое, что остаётся? Как уже думал Бакуго: характер, знания психологии, общительность и тэ дэ, да! Да, но было кое-что ещё: ебучие терпимость и проницательность. Этого у Кацуки не было. Да, интеллект, да, навыки, да, сила, но выдержки не было. Только упрямство и гордость, соответственно, на которых он и выезжал. Но они имелись и у Киришимы, просто в качестве потенциального героя он скакнул сильнее выше. Возможно, поэтому Бакуго не сдержался и поставил его с Деку на один уровень в этом плане. Но, если подумать… У куска виснушчатого дерьма выдержки тоже не было. Да и вообще, они совсем разные. Слишком тупо их сравнивать. Если уж и говорить о сходствах, то Кацуки буквально недавно стал замечать, как в некоторых вещах именно он похож с Киришимой. Может, поэтому блондин отнёсся к нему в начале немного лучше, чем к остальным, и сразу выделил, как только тот первый раз ворвался в его личное пространство. Они оба были упёртыми баранами, слишком эмоциональными, авантюрными, иногда безбашенными и гордыми. Бакуго усмехнулся, устало потерев переносицу. Это было настолько до ужаса элементарным, что действительно оказалось смешным. Что будет, если он согласится с этим? Просто согласится и перестанет сопротивляться, раз уже сотый раз возвращался к таким мыслям? Почему он вообще так долго обдумывал подобное, а не просто делал, как хотел? Чего ему сейчас хотелось? «Наверное…». Он поднял глаза в потолок. - Хочу бургер. Острый, - собственный голос стал таким незнакомым. Сколько времени прошло? Уже была ночь, а сна ни в одном глазу. «Думать о чём угодно другом, о чём угодно…». Рядом завозились. Сбоку в глаза ударил свет загоревшего дисплея. Взгляд невольно направился в сторону, на Эйджиро, который сейчас, щурясь, всматривался в экран, выпячивая губы. Он что-то набирал… А потом тихо: - Баскет взять? - М, - блондин кивнул. «Вот, блять». Он слегка вжал голову в плечи, облокотившись позади себя на руки. Вот вам и явный пример, почему он хотел с ним общаться. Бакуго даже не знал, что есть ночная доставка, а также не имел понятия, зачем вообще озвучил свою мысль. Он просто хотел бургер. А этот дебил просто молча с ним согласился. - А ты че себе взял? - пересохший язык лип к зубам. - Тоже бургер, только с двойной котлетой… - ему ответили. Сипло, куда-то бубня в телефон, слишком сильно приблизив его к лицу. Кацуки тихо вздохнул. - Нахуя ты мне ту крысу поставил? - Крысу? - Орущую. На заставку. - Надо было свою фотку? В бедро привычно прилетела тычка, и Эйджиро на автомате усмехнулся, а потом насильно подавил улыбку. Он хотел продолжить копаться в телефоне, лишь бы не смотреть на одноклассника, как тот слишком грубо забрал его из перебинтованной ладони. Парень дёрнулся, обернувшись, а Кацуки рывком сел глубже задом, оперевшись на стену. Он как ни в чем не бывало залез в чужую фотоплёнку. Казалось бы, гаджет новый, а этот парень уже столько хуйни насохронял. Киришима обреченно вздохнул и через пару секунд уселся рядом, косо заглядывая в собственный экран. Бакуго листал различные картинки и фотки, на некоторых задерживаясь, читая надписи и хмыкая, а некоторые пролистывал слишком быстро, даже не смотря. Это были очередные фан-коллажи с Алым Бунтарем или просто мусорные скриншоты домашки, продуктов и всего такого. - Это когда? - он остановился на слегка смазанном лице Каминари, на фоне которого было спящее, изрисованное фломастером плоское табло Ханты. - После спортивного фестиваля. - А это че? - Перед экзаменом на лицензию. Тецутецу прислал. Следующее фото было с Бакуго, Каминари и Эйджиро. Видимо, Денки хотел запечатлеть, как они прошли первый этап отбора, сфоткав снова смазанного себя и одноклассников, идущих позади. Кацуки нахмурился. - Я не удалю, - слишком резко и твёрдо сказал Киришима. - Мне похуй, - последовал быстрый ответ, а потом блондин заскрипел зубами, больно прикусив язык. - Хули мне не скинули? - Скидывали. Ты просто в наш чат не заходишь. - Ты про класса? - Нет, - Бунтарь коснулся своим бедром чужого. Он помолчал пару секунд, серьезно всматриваясь в лицо Бакуго, пока тот не кинул на него ничего не выражающий взгляд. - У нас есть чат, бро. Наш. - Какой, блять? - когда Кацуки это спросил, чужие пальцы уже ловко прошлись по сенсорному экрану под носом, зайдя в мессенджер. Пару тычков, и теперь на Бакуго смотрела группа, состоящая из четырёх человек. С аккаунта Киришимы было видно остальных участников, и там фигурировал номер Бакуго. И кстати… Он у него был подписан, как «Братан Взрыв». Блондин, нехотя, параллельно достал телефон из кармана и зашел в приложение, пролистывая огромное количество других неоткрытых диалогов. И вправду, был такой… Там висело более десяти тысяч непрочитанных сообщений, а на основании языка внезапно появилась горечь от собственной либо невнимательности, либо самовлюбленной тупости. Кому и что он пытался этим доказать? «Блять». Эйджиро опять сунулся пальцами, но теперь в чужой смартфон, и под пристальным взглядом красных глаз закрепил их чат. Тот плашкой встал самым первым среди остальных строчек. Бакуго глянул на слабо улыбнувшегося друга, сделавшего это, скорее, по привычке. Почему-то кончики ушей блондина запекло со стыда. - Я его не видел из-за этих, других дебилов… - Я понял, - Киришима хмыкнул и отодвинулся, вернув себе свой телефон. Еле уловимая улыбка так и не сползала с его лица. - Там, в медиа, очень много разных смешных фоток. И ты часто мелькаешь на фоне, посмотри. - Просто скинь мне. - Что? - Фотки, - Кацуки откинул свой телефон. - Самые кринжовые, - «я тебе в этом доверяю». Спустя некоторое время в скупой на различные картинки фотопленке Бакуго уже лежала куча пёстрых и самых разных селфи его друзей. Сейчас Эйджиро пошел к выходу за доставленной едой, оставив Кацуки одного. Поэтому тот рассматривал каждую забавную рожу. Один только замкнувший Каминари чего стоил. Водя пальцем по экрану, пролистывая одну за другой, самые, на его взгляд, тупые он ставил на контакты одноклассников, тихо усмехаясь с их перекошенных лиц. Киришима вернулся. Он кинул пакет на кровать и залез следом, начав шуршать целлофаном. - Если испачкаешь одеяло, получишь пизды. - Я аккуратно, - Бунтарь нелепо расстелил маленькую, тонюсенькую салфетку на своих ногах, и уже откусил смачный кусок. Вкусно пахло. - Ешь, пока горячее. Бакуго молча достал еду, предназначавшуюся ему, и снял обёртку, вгрызаясь зубами в мягкую, еще теплую булку. Они ели молча, слушая чавканья друг друга и чьи-то чужие, тихие шаги, направляющиеся в сторону туалета. Оба чувствовали себя хулиганами, прячущимися от злого дежурного во время уроков. Киришима смотрел куда-то в сторону, как и Кацуки. Всё еще было какое-то напряжение. Глухо вдохнув и сделав глоток слишком газированной холодной колы, которую блондин выпил сегодня больше, чем за всю жизнь, он завозился, слабо сгибая ноги в коленях. Голые ступни замерзли, потому он зарылся ими в одеяло. Хотелось что-то вкинуть, чтобы одноклассник рядом разговорился, но ничего не лезло в голову. А молчащий Бунтарь был слишком непривычным явлением, то есть, сильно показательным и красноречивым. - Почему ты так хочешь дружить со мной? - Бакуго шумно выдохнул, перестав жевать. - Я внатуре не понимаю. Я… - он сделал еще один глоток колы, чтобы проглотить кусок во вновь немного пересохшем рту, - не особо шарю за эти сопли. Типа, кх-м, - парень кашлянул, хмуря брови. Озвучивать мысли было достаточно неприятно. - Что… Что ты имеешь постоянно в виду? - Я же уже говорил, - Киришима без особого энтузиазма поглощал свою часть еды, пялясь в одеяло. - Нормально объясни. - М-м… - он устало потер лоб, так и не подняв голову. - Знаешь… - рука остановилась, прикрывая глаза. - Для меня дружба - это быть с человеком на одной волне. Ну и доверие. Я давно убедился, что не смогу без таких людей. Когда пришёл в ЮЭй мне показалось, что мы бы могли стать отличными друзьями. Типа, - Эйджиро затянулся напитком, а после отставил стакан в сторону, громко сглотнув. - Мы похожи… Но в то же время у тебя есть то, чего мне не хватает. Я хотел сблизиться с тобой, чтобы ровняться на тебя, - он обреченно ухмыльнулся. - «Вау, этот парень такой сильный и уверенный в себе, такой крутой мужик» - вот, что я подумал, когда тебя встретил. Ну и… Почему нет? Бунтарь замолчал и запихнул оставшуюся часть бургера в рот, взяв салфетку, чтобы вытереть ею пальцы незабинтованной руки. Бакуго снова откусил часть булки, вяло прожевывая, обмозговывая услышанное. - Я знаю, - Киришима смял грязную бумажку, кинув ее в пакет. - Ты не хочешь никому доверять, не хочешь ни от кого зависеть… Я это понял, но, видимо, поверил в себя, когда ты пару раз согласился мне помочь и принял предложение быть в одной команде. Подумал, что, возможно, такого, как я, ты посчитал хорошим напарником. Поэтому иногда, наверное, слишком навязывался и лез не в своё дело. Предполагал, что стоит в твоём случае просто быть инициативнее, и тогда мы сможем подружиться. Кацуки перевёл на парня глаза, заметив, как тот готовился сказать что-то, что наверняка поставит точку. Внутри моментально всё похолодело. Кусок не лез в горло. Мурашки побежали по спине. Зря он спросил. Зря вообще начал этот разговор. - Я сильно загнался, - Эйджиро тяжело вздохнул, устало покачав головой. - Обещал себе этого не делать, но после встречи с настоящей опг понял, какой я слабак. Потом еще родоки без моего ведома хотели забрать документы из академии. А потом еще Сакура появилась, из-за которой я тоже знатно понервничал. Девчонки, знаешь, такие сложные, а понять собственные чувства - вообще чокнуться можно. И я так сильно запутался, что голова кипела от мыслей каждый день… - он измученно застонал, уронив лицо в руку. - А потом я решил зачем-то затрахать и тебе мозг своей «дружбой», и вот во что всё вылилось. Мы начали часто ругаться, потому что я банально не умею нормально говорить. Всё сам испортил. Я правда дебил. Извини. Бакуго долго всматривался в чужие красные волосы, а потом, всё-таки, сглотнул. Он отвернул голову. «Дерьмоволосого хотели забрать из ЮЭй? Поэтому он вёл себя странно перед встречей с отцом? Ему реально нравилась та девчонка? Он всё время себя винил за ссоры между ними? И опять попросил прощения, но за что?». Он всё ему вывалил. Зачем? Значило ли это, что он не отступит? - Так ты… - блондин ссутулился, уперевшись острыми локтями в свои колени. - Это… - с пальцев почти закапал соус из бургера. - Заебал извиняться. Он не это хотел сказать. Эйджиро хмыкнул, свесив ноги с кровати, начав собирать мусор и обертки, параллельно засовывая в рот остывшую картошку-фри. «Он больше ничего не скажет? Серьёзно? То есть..? Надо самому сказать». Бакуго ничем не хуже этого придурка! Почему только он находил в себе силы говорить все эти вещи? Кацуки пнул чужую поясницу, отчего на него напряженно глянули через плечо. - Ты… - Кацуки, максимально сильно хмуря брови, старался не отводить взгляд. - Всё еще будешь настаивать на «дружбе»? - Че? - Киришима неверяще выплюнул это самое «че», потом закатил глаза и махнул рукой, поднявшись с места. - Капец, я думал, мы это прояснили. Ну ладно, видимо, я один так считал. Жесть… Неловко, пипец! Бакуго резко дернулся вперед, заскрипев зубами. Да нихуя он не понимал и собирался уже отменно выругаться, как одноклассник выпрямился, шустро завязывая пакет. - Ты мой друг, Бакуго. А там уже решай сам, кем меня считать. Вот. Это моё решение и моя позиция, то, чего я хочу! Парень обернулся и сжал губы, всматриваясь в блондина сверху вниз. Тот зло вглядывался в ответ, а потом хмыкнул, расслабив плечи. - Меня устраивает. - Что? - Всё равно здесь больше нет того, кто бы смог выдержать мою причуду дольше, чем такая сволочь, как ты. - Эй, обидно, вообще-то! - Я буду тебя использовать, - Кацуки оскалился, а после запихнул последний кусок в рот. - У тебя тоже есть то, чего, возможно, мне пока не хватает, чтобы стать лучшим. С помощью тебя я поднимусь на самую вершину, а ты наблюдай. - Что ж, - Эйджиро нахмурил брови, а потом резко улыбнулся, потерев пальцами кончик носа. - Ладно! Странное у тебя проявление дружбы, но и так сойдёт. По рукам!