Как Зимний Солдат учился заботиться

       Зимний сдержал своë слово. К Броку он больше не подходил, и не пытался как-то помочь. Общался максимально холодно, как, собственно, и положено оружию со своим куратором. Ну, Рамлоу вёл себя точно так же. Никакого контакта, только деловые отношения. По началу, его даже удивило, что Солдат так быстро отстал, но потом на смену удивлению пришло неприятное удовольствие. Никто не спрашивал, как он себя чувствует, не просил отнести отчëты. И Рамлоу был этому рад, наверное. Может быть, он был слишком груб с Зимним в прошлый раз, но, видимо, на Солдата нужно было накричать, чтобы он окончательно всё понял.       В том, что Зимний больше не испытывает к нему сострадания и желание помочь, Брок убедился, когда поручил Зимнему передать отчëты в другой кабинет. – На. – холодно сказал Рамлоу, кладя в руки Солдата большую стопку бумаг, – Это в сто восемнадцатый, это в двести второй, это...       Зимний приподнял бровь и наклонил голову вниз, совершенно без какого-либо интереса наблюдая, как командир прижал руку к груди и медленно сполз по стене.       Рамлоу недоумённо поднял взгляд, ожидая услышать что-то вроде «Вам плохо? Могу я помочь?», а после как следует отшить Зимнего, но вместо этого лишь безэмоциональное: – Так в какой кабинет?       Первой реакцией был шок, второй – не совсем понятное удовлетворение. Наконец-то Солдат отстал. Всегда бы так. Однако это удовольствие быстро улетучилось, сменяясь нестерпимой болью в груди.       Брок не ответил, только слабо захрипел. Выражение на лице Солдата оставалось прежним. Как ни странно, Зимний, не дожидаясь, пока его пошлют куда подальше, молча развернулся и ушёл, надеясь самостоятельно разобраться с отчëтами. Он хотел помочь, правда хотел, но приказы всегда нужно исполнять. Поэтому ему ничего не оставалось, как просто уйти.       После этого дня всë и началось. Ну, вернее закончилось. Вся забота и сопли Зимнего, теперь он просто был ходячей винтовкой. Они вообще перестали хоть как-то разговаривать. Даже банальное «Доброе утро» было под «запретом». Рамлоу не подходил к нему и обращался, только в тех случаях, когда это было жизненно необходимо или касалось самого Зимнего.       Солдата вполне устраивало такое обращение. Его теперь не посылали, не ругали за прогулки по базе, а работоспособность улучшилась примерно на четыре процента. Всë-таки солдат есть солдат. (Когда с большой буквы, смысл остаётся тот же)       Если честно, Зимнему даже показалось, что командиру после прекращения их общения стало даже лучше. Знал бы он, на сколько ошибается...       Наступил роковой день. Хотя честно, выглядел он как совершенно обычный.       В фургоне они не разговаривали. Совсем. Только изредка перебрасывались холодными взглядами. Рамлоу всю поездку смотрел в пол, придерживая ладонь на груди. Видать, болело у него сердце, не зря ж так в кожу вцепился. Солдат делал почти тоже самое, только без действий руками. Молча сидел, пялившись в одну точку и изредка бегая глазами, стараясь ни в коем случае не останавливать взгляд на кураторе. По одному его взгляду было понятно, что к нему лучше не лезть.       «Расселились» достаточно быстро. Заброшенное здание радушно их встретило, даже комнаты были отдельные и почти целые. Только вот одно но: спать пришлось в разных комнатах. И не потому что Рамлоу так захотелось, нет, просто койки находились на приличном от друг друга расстоянии. Да и если начнётся обстрел раньше времени, эффективнее отразить его получится по отдельности. И не то чтобы сердечнику полезно спать на холодной твëрдой кровати и всю ночь подвергаться стрессу, ожидая, что вот-вот начнётся бомбëжка, но делать было совершено нечего. Брок сам отказался от предложения Солдата и сам будет нести ответственность за свои поступки.       Первая ночь прошла спокойно. А вот на вторую случилось то, что, кажется, стало переломным моментом в их жизни.       Было уже около трёх часов ночи, если не раньше. Солдат спокойно спал в своей комнате. Ему снился сон. Такой спокойный, будто бы всё хорошо. Кажется, была зима, и так холодно, но так тепло... Резко из дремоты его выдернул странный, тихий стон и Солдат открыл глаза.       Он прислушался. Было тихо. Значит, ему это приснилось? Но тогда почему он проснулся? Зимний затаил дыхание и стал внимательно слушать. Через несколько секунд послышался ещё один, такой же тихий и болезненный стон. Вот тут Зимний насторожился. Он был на удивление незнакомым, быть может, кто-то пробрался в здание, Рамлоу прострелил ему колени и оставил умирать? Нет, что за бред, его командир не такой садист, в смысле, вообще не садист. Если стрелять, то сразу в голову. Возможно, конечно, Зимнему всë это мерещится, но слух его ещё ни разу не подводил. Солдат лежал так ещё с минуту, прислушиваясь к тихим стонам. Неожиданно его осенило. К зданию никто не подойдёт ближе чем на тридцать метров, а стены тут такие тонкие, что слышимость раза в два больше. И не иначе, как стонет сам Рамлоу.       Как только в голову Солдата пришла эта мысль, он сразу же вскочил с постели и метнулся в другую комнату.       Зимний без стука или какого-то предупреждения, с шумом ворвался в помещение. Ещё минуту он стоял столбом, увидев сидящего на кровати командира и его бледное лицо. Брок сидел на кровати молча, совершенно никак не отреагировав на приход Солдата. Он из последних сил прижимал ладонь к груди, тяжело дыша и с каждым тихим вздохом выдавливая из себя мучительный, душераздирающий стон.       Зимний не знал, что должен сделать сейчас. У командира случился сердечный приступ от такого стресса, но как ему помочь, если Брок запретил Солдату прикасаться к нему?       Рамлоу в очередной раз тихо завыл от боли и поднял на Солдата взгляд, наконец заметив его присутствие. Глаза его были уставшими и измученными, и они как будто тихо молили о помощи...       Зимний не выдержал. Он подсел к командиру и одним движением руки осторожно уложил его в постель. Брок не сопротивлялся. С тихим стоном он позволил укрыть себя холодным одеялом. – Командир... – прошептал Солдат, стараясь по минимуму производить шума, – Пожалуйста, позвольте мне позаботиться о вас.       Он не мог не помочь, не спросив разрешения.       Рамлоу было не до гордости. Его всего лихорадило, по лбу скатывались капли холодного пота. Он был на грани смерти и знал это. С тихим хрипом он слабо кивнул, полностью переходя в распоряжение Солдата.       Тот улыбнулся, сам не понимая зачем, и осторожно положил ладонь командира в свою, а другую расположил на его груди. – У вас есть таблетки с собой? – спросил он, стараясь сохранить спокойствие и не усугублять ситуацию.       Брок молча, медленно достал из кармана пачку и показал Зимнему пустые ячейки. Да, ну это всё меняет... Ладно. Значит придётся действовать самим.       Солдат достал флягу из правого кармана куртки и аккуратно подставил горлышко к губам командира. Видимо, тот давно не пил, потому вода исчезла мгновенно. – Командир... – ласково произнёс Зимний, со слезами на глазах, совершенно не понимая, что сейчас делать. – Расслабьтесь, всё будет хорошо, тише...       Зимний был счастлив в этот момент, после всего того, через что он прошёл, сидеть здесь и наконец заботится о своём командире, внушать ему надежду, зная, что только от него сейчас зависит жизнь Брока. Но это одновременно и пугало. Что сейчас делать? Бросать миссию и мчаться на базу? А дотянет ли он? Рамлоу выглядит так плохо, что Зимний боялся, что командир скончается от приступа прямо у него на руках. А ещё Солдату вдруг стало стыдно. За то, что не пришёл и не помог раньше. Быть может, если бы он сразу пришёл и успокоил командира, этого бы и не случилось. Но сейчас поздно об этом говорить...       Брок молчал, тихо постанывая и хрипя. Тогда Зимний положил ему живую руку на сердце. Оно колотилось с невероятной силой, готовое выскочить в любой момент. Солдат тихо вздохнул, чувствуя, как его собственное начинает стучать так же от ужаса и страха за близкого человека. Он осторожно взял его ладонь и обхватил двумя руками. – Тише, командир... – нежно шептал он, пытаясь заставить свой голос не дрожать от страха, – Я с вами, я рядом, всë будет хорошо, просто расслабьтесь...       Рамлоу пытался следовать указаниям Солдата. Он старался дышать медленно и размеренно, но каждый раз срывался, начиная делать это всë активнее и сильнее. Ему тоже было страшно. Сердце разрывалось от боли, и ничто не способно было её облегчить, а выпитая за раз пачка обезболивающего только усугубила ситуацию, заставляя Брока сильно нервничать, а сердце стучать ещё быстрее.       Зимний сжимал его ладонь так сильно, что та, наверное, побелела, и делал это нисколько от желания успокоить, сколько от собственного беспокойства. Он понимал, что может быть, это его последние секунды с командиром и если это и так, Солдат не позволит ему мучаться одному. Зимний будет с ним до самого конца. Даже если будет тяжело.       В голове начали крутиться смутные мысли.... Почему Солдат не начал заботиться раньше? Почему он просто не запретил командиру работать? Почему никому не рассказывал о его болезни? Он ведь знал, знал всё до последней капли и всë равно молчал!!! Солдата затрясло. Это он виноват в этом. Если бы не он, не его глупые отмазки «но командир же запретил рассказывать, я не могу ослушаться приказа», «если командир сказал, что справится сам, я не буду лезть» «а где я найду эти таблетки» , то сейчас этого всего не было бы!!! Это вина только самого Зимнего и никого другого.       Солдат печально смотрел в глаза Рамлоу. Карие, по прежнему такие красивые и родные... Мокрые от боли, тихо молящие о помощи. И тут Зимний как будто очнулся. Что он делает, что за ужасные мысли лезут в его дурную голову? Здоровье командира - превыше здоровья самого Актива, кажется, даже есть такой пункт в регламенте. Потому что сам Солдат выкарабкается из любого дерьма, а Брок обычный человек, без вмешательств в его организм разной химии. Да, по документам он куратор и должен нести ответственность за оружие Гидры, но иногда случаются такие ситуации, когда выходит наоборот. Например, эта.       Зимний даже думать о смерти Рамлоу не имеет права. Он вытащит его отсюда целым и невредимым, пусть даже это будет стоить ему собственной жизни. Плевать. Командир всегда был для Зимнего важнее.       Солдат осторожно уложил живую ладонь Броку на лоб и немного поводил. – А теперь расслабьтесь и поспите немного, – сказал Зимний, натягивая улыбку, – Отдохните. Когда вы проснётесь, всё это уже закончится, вот увидите.       Брок, видимо, Зимнему не поверил. Он посмеялся, беззвучно и горько. Он знал, что если закроет глаза, то, возможно, уже не откроет. Солдат понимал это. Понимал его страх, но Рамлоу в сознательном состоянии будет очень трудно доставить на базу. – Солдат... – неожиданно вдруг прошептал тот не своим голосом, – Я... Я не хочу умирать...       В этот момент Зимнего пробило окончательно. Дав волю эмоциям, по его щекам потекли слëзы, а сам он сжал ладонь командира так, насколько только хватило у него сил. – Не бойтесь, командир, я с вами, – Зимний улыбнулся, теперь уже искренне, а не истерически, – Просто закройте глаза и расслабьтесь, всë будет хорошо. Доверьтесь мне.       Рамлоу молча кивнул и осторожно, всё ещё держа Зимнего за руку, медленно закрыл глаза, погружаясь в глубокий сон...

***

      ...Голова просто раскалывалась, сердце стучало, как барабан, а перед глазами плавали разные лица...Кажется, там даже был Александр Пирс, который очень удивленно и странно на него смотрел. Удар, его бойцы... Да, они тоже там были. Потом какие-то люди в белых халатах носились вокруг него, всё время трогая и проверяя пульс. Броку захотелось рявкнуть, чтобы они не лапали его, но вышел лишь тяжёлый стон. После этого, видимо, врачи, засуетились ещё сильнее.       Единственное лицо, которое Рамлоу не заметил, это лицо Зимнего Солдата.       Постепенно, когда боль в груди начала проходить, сменяясь равномерным биением сердца, а туман в глазах рассеиваться, Брок с трудом, но разлепил веки.       Вокруг было так светло, что он, кажется, чуть не ослеп. Белые стены, потолок, пол... Сам он, видимо лежал на койке. Рядом стояла тумба, на которой мигала не менее яркая лампа. Брок зажмурился и вновь открыл глаза, пытаясь привыкнуть к такому освещению. Очень похожа эта странная комната на больничную палату, и это не особо радует... Рамлоу минут пять приходил в себя, понимая, что это она и есть. – Проснулся, командир? – спросил мужской и до боли знакомый голос, – Напугал ты, конечно, нас знатно.       Брок приподнялся на кровати и сел, облокотившись о подушку. Напротив него, в кресле сидел Роллинс с книгой, которую он сразу же закрыл и положил на подлокотник. – Как себя чувствуешь? – спросил он обеспокоенным тоном, вставая и присаживаясь рядом с Броком.       Рамлоу устало потёр виски, пытаясь вспомнить, что произошло после их с Солдатом миссии. Кажется, у него ночью от волнения заболело сердце, а потом пустота и тьма... – Г-где я? – голос у Брока был хриплым и слабым, чему он сам очень удивился. – Ну, понятное дело, где, – Джек тяжело вздохнул, – В палате, на медицинском этаже.       Брок недоумённо кивнул, потом вновь поднял голову. – На базе? – Ну не дома же.       Рамлоу медленно закивал, пытаясь переварить полученную информацию. Получается, после миссии Брок как-то оказался здесь? Только Рамлоу не очень хорошо помнил, как именно она закончилась, но факт остаётся фактом – он на базе. Обычно на мед. этаже лежат с тяжёлыми ранениями, такие как пулевые, или сотрясение, например, но что тут забыл Брок? Если честно, он уже забыл, что имеет больное сердце, и о том, что его болезнь вскрылась он не подумал. Когда наконец опомнился, он подскочил так, что, кажется, это было даже слышно. – Что произошло? – только и смог проговорить он.       Роллинс печально кивнул в его сторону. – Да, командир... Молодец ты, конечно, Зимнему додумался сказать, а нам нет. – После этих слов Брок понял абсолютно всё. И то, что Джек, вероятно, обиделся, тоже. – Можно подумать, мы бы начали смеяться над тобой.       Рамлоу хотел было раскрыть рот, но тот продолжил: – ...Господи, да чем ты вообще руководствовался, делая такие выводы? Ты же мог себя угробить! А об отряде ты подумал? Как бы мы без тебя были?       Брок подождал, пока тот выскажет всё своё недовольство. – Прости, – сказал он, когда Джек закончил , – но ты же знаешь, я не люблю, когда меня жалеют. К тому же, я не хотел афишировать. И... Оно должно было само пройти... Короче, так получилось. – добавил Рамлоу на последок глупую фразу.       Роллинс посмотрел ему в глаза и стало понятно, что он не злится или обижается на командира, а просто сильно за него волнуется. – Командир, командир... Болезни сердца просто так не проходят, – на этот моменте он тяжело вздохнул, а сердце Брока застучало ещё быстрее от ещё повторного осознавания, что они говорят об одном и том же. – Я не злюсь на тебя. Просто не понимаю, неужели было трудно предупредить, хотя бы меня?       Рамлоу выдохнул и слегка привстал. – Я не хотел, что бы ты волновался. И другие тоже. Ты же понимаешь, я бы всё равно сделал по своему.       Джек молча кивнул. – Да, это меня и пугает... Но теперь ты заставил волноваться всех гораздо сильнее. – тон постепенно становится всё мягче, походя всё больше и больше на искреннюю тревожность. – Ладно... Спасибо Зимнему, хоть донёс тебя целым.       Рамлоу невольно вскинул бровь. – А что с ним? Он сейчас вообще где? – К тебе рвался, не пустили. – Брок медленно кивал, осмысливая полученную информацию, – Пирс так на него кричал, думаю, ему не сладко пришлось. – Ну? Дальше что? – поторопил Рамлоу, пытаясь встать с койки. – Ну принёс тебя на базу, кое-как объяснил, что у тебя там что-то с сердцем, какой-то приступ... Пирс, да и мы все, сначала подумали, что у него мозги после крио не отошли. Со всхлипом, но поверили в итоге. Ну и дальше ты сам знаешь. Врачи подтвердили его слова, господи, ты бы видел физиономию Пирса, так прифигел. Думаю, ему и не снилось, что у командира группы огневой поддержки может быть больное сердце. – На этом моменте Брок закатил глаза, не желая слушать о том, что упал в глазах начальства, – А Зимнего повели в его комнату. Он говорил, что сам виноват в случившимся, до окончания миссии всего день ведь оставался, что он, мол, сам спровоцировал приступ и тому подобное. Пирс очень на него орал, ну как бы почему он никому не сказал и разрешил командиру переться с больным сердцем, хотя тут я ним согласен, Зимний мог бы нам сказать. Ну и тебя приплел, ты с такой болезнью вообще не должен работать...        Рамлоу тяжело вздохнул и кивнул, прижимая пальцы к вискам, потому что от долгой лëжки закружилась голова. – Он тут не при чем, у него был приказ молчать.       В этот момент Брок начал немного заваливаться, переступая с ноги на ногу, стараясь не рухнуть. – Держи, командир. – Джек протянул ему небольшую шоколадку, – Врач сказал тебе дать, когда проснёшься.       Брок взял батончик и положил в карман. – Спасибо. По дороге съем.       После этого он быстрым шагом вышел из комнаты и направился прямо по коридору.       Он всё вспомнил. Всё от начала и до самого конца. Как ему поставили диагноз, как он боялся, что все узнают о его болезни, как Солдат припëрся к нему в кабинет с теми отчётами и как зарëкся заботиться о командире. Как Солдат всеми силами пытался ему помочь, как держал свой язык за зубами, как терпел все выходки своего командира... Рамлоу срывался на нём, кричал по любой мелочи. А Солдат всего лишь хотел, чтобы Брок выздоровел... Даже когда Брок приказал ему не трогать его, Зимний всё равно пришёл. Он держал его за руку, говорил что-то мягко, пытался успокоить... Наверное, это и есть настоящая забота. Но Зимний... Он не заслуживает такого отношения к себе, никогда не заслуживал. Любой другой просто послал бы Брока куда подальше и, наверное, поступил бы правильно. А Солдат терпел. Он знал, чем может закончиться вся эта история с болезнью, поэтому пытался помогать по максимуму. А Брок...       Сейчас, в более-менее здравом уме, он понимал, что поступал тогда не правильно.. В любом случае, Рамлоу мог хотя бы попытаться вести себя адекватно, пить больше успокоительных, что-ли. Всегда можно найти способ НЕ срываться, но Броку, видимо, это было не так уж нужно. Жаль, что он понял это только сейчас.       Подойдя к лифту, Рамлоу нажал на кнопки и зашёл внутрь. На табло синим цветом загорелся ноль и лифт начал опускаться.       Двери открылись с неприятным, механическим звуком и Брок вышел. Ходить после приступа было всё ещё тяжело, поэтому он делал это медленно, прижимая ладонь к груди и чувствуя слабое сердцебиение.       Дойдя до нужной комнаты он постучал. Ответа, как и следовало ожидать, не послышалось, Брок распахнул дверь и молча вошёл.       В комнате было тускло и тихо. Зимний тихо сидел на койке, глупо пялясь в пол, изображая памятник самому себе.       После того, как они вернулись на базу прошло несколько часов, и всё это время он думал только об одном. Представьте его удивление, когда причина его переживаний встала прямо перед ним. – Командир?.. – тихо произнёс он, не веря своим глазам.       В эту же секунду Солдат бросился к Броку, наверное, желая его обнять, но застыл на расстоянии пары метров, вспомнив последний приказ. – Солдат... – сказал Брок так же тихо и сам осуществил желание Зимнего. Секунд пять он заключал его в объятьях, потом отпустил и посмотрел самым, что ни на есть, тёплым взглядом. Рамлоу осторожно опустился и сел, облокотившись о стену. Зимний, чтобы быть на его уровне, тоже присел напротив. – Вас уже отпустили? Как вы себя чувствуете? – только и смог вымолвить он.       Рамлоу вздохнул и аккуратным движением помассировал грудь. – Да. Чувствую... Ну, скажем так, могло быть и лучше, – Брок улыбнулся, но лицо Солдата по прежнему оставалось напряжённым.       После минуты молчания он опустил голову и со вздохом сказал: – Простите меня. Все теперь всё знают... Когда я принёс вас, то... – Да, я знаю. – перебил его Брок и осторожно положил руку на чужое плечо. – Но ты ни в чëм не виноват. Я сам молодец, разве можно столько времени скрывать это, так ещё и работать.       Зимний молча кивнул. – Я должен был заботится о вас. – Ты уже сделал всё возможное, Солдат. – Брок тепло улыбнулся, – И... Я не имел права кричать на тебя и чего-то требовать, ты всего-лишь хотел помочь мне. Прости меня, Солдат. Я ужасно себя вёл.       Внутри Зимнего что-то расцвело после этих слов. Он тоже улыбнулся и положил руку поверх ладони Брока. – Никто не виноват, что вы подцепили эту болезнь, командир.       Рамлоу кивнул. – Знаешь, я даже рад, что теперь все знают. – с тяжёлым вздохом сказал он, – Не придётся нервничать, что узнают. – Ну, да, – Зимний хмыкнул и улыбнулся ещё шире, убирая ладонь командира с его груди и чувствуя сердцебиение своей.       В этот момент Брок достал батончик и протянул Зимнему. – Держи, ты заслужил.       Солдат взял и повертел шоколадку в руках. – Спасибо... Это... Это очень много значит для меня.       Брок хмыкнул. – Это меньшее, что я могу для тебя сделать.       Солдат кивнул, снял обёртку и запихнул себе в рот половину. – Что теперь с вами будет? – спросил он, жуя липкую субстанцию, – Теперь вам дадут отпуск?       Рамлоу задумался. Теперь, когда любая мелочь может уложить его в гроб, наверное, дадут. – Наверное, да. Как думаешь, Пирс переведёт меня на кабинетную работу или всё-таки уволит?       Зимний с шумом проглотил и нахмурился. – Не говорите так, командир. Я уверен, что он поймёт ваше положение и даст вам больничный.       Рамлоу рассмеялся про себя. Больше всего Пирсу хочется разбираться в болезнях своей тысячи подчиненных и лечить их. – Ну конечно даст, куда же он денется... – тихо произнес Рамлоу и улыбнулся.