Моё последнее молчание

Ночью часто я ношу очки от солнца Танцевать десять часов подряд мне мало Лежу на облаках, смеюсь в небесный потолок Из тех, кого его лазурный блеск давно манит

      Честно говоря, я не понимаю, почему мне снится моя новая комната. Но, что не говори, а она у меня красивая. Чувствую себя в ней очень хорошо. Над кроватью уже даже висят наши общие фотографии. И конечно же, детская фотография голого Сэма. Не спрашивайте откуда, я вам не скажу. Так же есть и фотографии с Элли и Данте. Представьте себе в голове картину: три подростка, явно не особо умных, стоят на фоне красивых, итальянских роз с широкими улыбками (знаете, как улыбается чеширский кот? так вот, там стояло три таких кота) и с презервативами наполненными водичкой. Сэм всегда смеется с этой фотографии. А я что? А я ничего. Я покажу ее их детям, когда нерадивые родители будут что-то им запрещать в силу глупого возраста. Кстати, с ними я так и не общаюсь. С того самого времени, все жду и жду ответа на свое письмо. И его нет. Я подожду. Буду верить в то, что ответ придет. Еще есть фотография того, как мы с Сэмом воруем вишню в моем же саду. На самом деле, мы могли тихо-мирно нарвать их себе и съесть, но нам очень хотелось поиграть в «Ограбление по итальянски», а Аннет вовремя засняла нас в черных очках и с колготками на голове. Тоже черными, кстати. Мы модные. О, еще есть фотография меня на плечах Алекса. Мы дурачились тогда. Мы всегда дурачимся, если что.       Дверь открывается и мне приходится перевести взгляд от стены, сфокусировав его на входящем. Сфокусировать не получается. Входящий все равно остается размытым. Однако, это точно парень, старше меня. Отдаленно напоминающий Александра. А какого именно, я не могу понять. Красивый, я уверена. До чертиков красивый. Он смеется, протягивая ко мне руки. Такой счастливый.       — Каттен! Почему ты больше не приходишь к тому абрикосу в саду? Я каждый день жду тебя там. — он говорит все так же с улыбкой до ушей. И голос таким громким становится, будто я глохну от него. Уши заклало.       — Я приходила. Тебя там нет. Никогда нет. — уверена, что срываюсь на крик, ибо кажется, что если я буду говорить тихо ни он, ни я не услышим слов, сказанных в пустоту.       Он сузил глаза, тихо рассмеявшись.       — Я всегда жду тебя у абрикоса.       И просыпаюсь. Снова мне снится он. Чертов Нильсен. Чертовы абрикосы. Чертова я, что до сих пор его вспоминаю. Смотрю в потолок несколько минут и понимаю, что снова усну. И снова увижу его.

***

      Как думаете, что-то изменилось после моего переезда и поступления в университет? Да. Очень многое изменилось.       — Мин лилия! Просыпайся и тащи свою аппетитную задницу в душ, пару перенесли на тридцать минут, мы уже опаздываем! — лицо Александра показывается в проеме дверей и меня начинает откровенно бесить его бодрое выражение лица. После сна, мне приходится несколько секунд убеждать себя в том, что он - это не тот Александр, что живет в моей голове, даже не покидая ее. Выходит худо, но я быстро собираюсь с мыслями.       — Иди к черту! — в него летит моя мягкая и любимая подушечка. И в кого я такая тупая? На чем мне спать теперь?       — Я-то пойду, но ты все равно опоздаешь.       — И Нэнси, эта безжалостная женщина, снова поставит мне пропуск? — Нэнс — наша староста. Вроде девушка неплохая, но, Господи, когда дело касается успеваемости она готова хоть нас с землей смешать. Никаких поблажек.       — Да. И у тебя уже будет три пропуска, а значит опять назначат внеурочные занятия.       — Протестую! — я сонно подняла руку вверх, как-бы доказывая что-то и подтверждая свои слова.       — Тогда нужно подниматься.       — Ммм. Дай еще пару минут.       — Агата, внеурочные.       — Ага.       Слышу как Александр тяжело вздыхает и на несколько минут затихает. Как же хорошо без его противного голоса. Можно тихонечко поспать.       — У тебя отличное белье. — голос Александра кажется мне слишком громким, особенно если учитывать, что он ушел пару минут назад — Да, отменный вкус.       Или не ушел?       Открываю один глаз и вижу Александра в руках у которого мой лифчик, что вчера после моих психов полетел в дальнюю часть комнаты.       — Ларссон! Оставь мой лифчик в покое, старый извращенец! — я аж вскочила с кровати чуть-ли не плюясь ядом. Правда потом сразу же залезла под одеяло.       — Я не старый! — Алекс возмущенно вспыхнул, но его тираду прервал только вошедший Сэм.       — Идиоты, вы сейчас оба опоздаете и оба останетесь на внеурочные, а потом хором будете ныть мне.       — Я не против. Внеурочные с мин лилией — лучшее, что может случится со мной в ближайшие несколько месяцев. — голос Алекса опять все ближе ко мне и громче.       — Да заткнитесь оба, я спать хочу.       — Агата Елена Харрис! Сейчас же поднимай свою задницу и тащи ее на пару! Иначе я расскажу всему университету про то, как я держал твои волосы на свое День Рождение и про то, что было потом.       — Елена? — Александр удивленно переспрашивает. Конечно же, остается проигнорированным.       — Не смей мне угрожать! — я тихо мычу из-под одеяла, понимая, что поспать мне уже не дадут.       — Поднимайся сейчас же.       — Ладно, чего бубнеть-то. — сначала поднимаюсь головой, осматриваю помещение и понимаю, что дома было лучше. Тихо стону, сбрасывая с себя одеяло.       — Вот так бы сразу. — Сэм роется в моем шкафу, в поисках подходящей одежды. С того времени, как мы съехались, так проходит каждое наше утро. Все две недели, что мы втроем живем вместе. И вроде как это весело. А вроде я уже задолбалась.       — Елена? — Александр снова привлекает к себе внимание.       — Ну зачем ты ему сказал? — тио жмурюсь, опуская ступни на холодный пол. Собираюсь в ванную, чистить зубки и расчесывать свое гнездо на голове. Теперь уже я остаюсь проигнорированной Сэмом. Мстится за своего парня.       — Красивая пижамка. — Алекс играет бровями.       — Ты это говоришь каждое утро. Куплю себе паранджу и буду спать в ней.       Александр весело фыркает, а Сэм с победным криком вылезает из шкафа, радостный, что нашел подходящую одежду для меня. Просто он понимает, что я зависну рядом с одеждой еще на часик. А часика-то у нас нет.       — Я в ванную.       — Хорошо, что не в окно. — почему Ларссену всегда весело?       — Тупые у тебя шутки.       — Он сам тупой.       — Абьюзеры. Я с вами не дружу.

***

      Мы все же опоздали. Трое.       Мысли о сне так и не покидают меня. В голове его слова и его силуэт. Мне хочется абрикосов.       — Ата, пока ты не появилась в нашей квартире, у меня была отличная успеваемость. Отличная! — Сэм ложится головой на столик в кафетерии, опять бубня. Почему он вечно бубнит? Потому что я рядом.       — Да что ж ты ноешь? Подумаешь, реферат. Подумаешь, пятый за последнюю неделю. И что? — Алекс тянет апельсиновый сок из трубочки. Глотая сок, его кадык очень соблазнительно движется. Лично мне очень нравится.       Осень в этом году безумно жаркая. В перчатках и в той одежде, что выбрал Макото мне дважды безумно жарко. Откопал в шкафу кофту на длинный рукав и джинсы. С подкладкой флисовой (я без понятия, откуда у меня такая одежда, честно). Вот и скажите мне, он умный? Забираю свои слова про диплом обратно. Я свожу его к психиатру, а тогда уже повешу на стену его диагноз.       — Заткнись, идиот. — малыш Сэмми поднимается со стола и смотрит на меня — Жарко?       Ели как удерживаю себя от ядовитого ответа.       — Очень.       — Прости. Хотел, чтобы мы успели.       — Все равно опоздали. Могла бы порыться в своем шкафу. Гляди, и дверь в Нарнию откопала бы. — Алекс фыркает, допивая сок. Очень жаль, что он закончился. Жаль до слез.       — Сэм прав. Заткнись.       — Вы меня не любите. — ребенок сейчас расплачется.       — Довели. — Сэм смеется.       — Так ему и нужно. — сзади меня раздается тихий и — о боги! — очень красивый голос. Оборачиваемся все трое на голос и я вижу — дважды о боги! — прекрасную блондинку. Алекс буквально подпрыгивает на стуле, широко открыв глаза.       — Рэйчел! — вижу, как поднимаются его руки для объятий, с этой прекрасной девушкой, но в тот же момент вижу, как они опускаются и он медленно улыбается. Блондинка так же широко улыбается, показывая ряд белоснежных зубов.       Она быстрым шагом подходит к нам и, нагибаясь, целует Ларссена в плечо, закрытое футболкой. Знакомый жест. И очень родной. Элли так же делала.       — Привет! — смотрят друг на друга нежными взглядами, аж тошно. Потом оборачивается на Сэма, подходит и сильно обнимает за шею.       — Привет, Линд. Рад тебя снова видеть. — Сэм тоже с нежностью на нее смотри. Это что такое? Девушка целует его в обе щеки и поворачивается ко мне, я даже не успеваю что-либо сказать, как оказываюсь зажата в ее объятиях, а ее руки обнимают меня за шею. Ну вот. Опять. Слышу только, как вскакивает Сэм со своего стула, за ним Алекс, что до жути странно, и чувствую жжение на шее, под волосами.       — Черт, Рэйч, отойди! — Сэм говорит тихим голосом, чтобы особо не привлекать к нам внимания. Какая умничка.       — Спокойно, Сэм. — говорю так же тихо — Все хорошо.       — Что хорошего? Агата, нужно обработать волдыри и...       — Все хорошо, говорю. Успокойся.       Рэйч — так ее назвали — отошла несколько минут назад, удивленно и испуганно смотря на меня. Забавный факт, девушка явно испугалась не меня, а за меня. Перевожу взгляд на нее, жмурюсь и пытаюсь улыбнуться.       — Привет, я Агата. — протягиваю ей руку, пытаясь нормально познакомится.       Несколько секунд она молчит, а потом, видимо, увидев красное пятно на шее, от ожога, будто проснулась ото сна (видимо, кошмара), вскрикнула и начала извиняться.       — Прости, пожалуйста, я не знала, что нельзя! Я просто подумала, что ты Агата, а я очень давно хотела с тобой познакомиться и...       — Рэйч, потом. Сейчас нужно в комнату, обработать рану. — честно говоря, я не помню, кто это сказал, так как из-за сильной боли уже лежала в отключке.