И конец их будет счастливым

10 ноября 2023 года       Они начали разговаривать чаще. С каждым днём, проведённом в обществе Анны, Разумовский начинал принимать ситуацию и обстоятельства, в которых он оказался. В которых он был вынужден оказаться. У него просто не было другого выбора. К тому же, за разговорами, даже самыми бессмысленными и невпопад возникшими, время шло куда быстрее, чем тогда, когда Сергей замирал в одной позе, а на палату опускалась тишина на долгие долгие часы. Это было мучительно для них обоих.       После диалога, который развернулся между ними уже достаточное время назад, Разумовский поймал себя на мысли, что эта девушка, Анна, далеко не самая простая сотрудница этой чëртовой клиники. И клиника эта была тоже не самая простая и обычная. Было что-то, что девушка скрывала. К его разочарованию, говорила Анна о своей работе и личной жизни неохотно и редко. Девушка умело переводила тему их разговора, и вот, они уже непринужденно обсуждают погоду за окном. Так было каждый раз, стоило Сергею начать медленно подбираться к вопросам, ответы на которые Анна так бережно скрывала от него. Его в ней это не бесило. Нет. Разумовского в целом ничего не раздражало в поведении Анны. Выбирать ему не приходилось, поэтому, он радовался, что рядом с ним был хоть один живой человек. Главное, что это был не Рубинштейн, или другой чокнутый доктор, Николай Александрович, например. К нему доверия было так же мало. Он, к слову, приходил ещё несколько раз с того случая, произошедшего некоторое время назад. Однако, в палате всегда присутствовала Анна, которая внимательно следила за действиями доктора. Разумовский верил, что она действительно не позволит Николаю Александровичу навредить ему. А он мог. Сергей знал. И убеждения Анны в обратном, мнения о нем никак не меняли.       На Берлин медленно опускалась поздняя осень. И в этот день Анна появилась в помещении в то же время, как и всегда. Разумовский удивлялся её дисциплинированности. Она открывала дверь тринадцатой палаты ровно в 8 утра. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Однако, когда Анна оказалась в палате в этот раз, первое, что она увидела, это Разумовского, который держал в руках одну из тех книг, которую ещё три месяца назад в клинику принесла сама Анна. Он не сразу заметил, что в помещении помимо его есть кто-то ещё. Это серьезно удивило Анну. Стоило дверной ручке повернуться, как Разумовский резко поворачивал голову в её сторону и замирал в ожидании. Так было всегда. Однако, сегодня что-то пошло не так. Анна признала в книге, что находилась в руках Разумовского в тот момент, «Мастера и Маргариту» Булгакова. Её лицо озарила скромная улыбка, пока девушка продолжала стоять возле двери, не осмеливаясь нарушить хрупкий покой Сергея. Улыбка, украшающая лицо Анны в тот момент, была ностальгической, скорее. Перед глазами девушки мелькали воспоминания, когда она безвылазно так же сидела подле кровати бессознательного Разумовского и читала вслух эту самую книгу. Осознание, что теперь Сергей мог читать сам её, нагоняло на девушку добрую печаль. Его необходимость в ней медленно угасала. Она постаралась отогнать эту мысль подальше, грустить не хотелось. Однако, Анна даже не догадывалась, что в этот раз её мысли почти совпадали с мыслями, заполняющими голову Разумовского.       Рано утром, когда Сергей уселся на кровати и попытался вспомнить сегодняшний сон, он вспомнил и то, что Анна читала какие-то книги, пока сам он находился в коме. Воспоминания об этом обрушились на него уже после того как Разумовский проснулся. Он приподнялся с кровати и подошёл к тумбе. В последние дни он ходил больше, его походка становилась чёткой и более твёрдой. Хотя ему и требовался отдых после прогулок по палате, дело обстояло куда лучше. Ещё месяц назад всё, что он мог, это приподняться с кровати и пересесть на пол. И так по кругу. Он нашёл книги сразу же, те лежали на верхней полке, сразу же привлекая к себе внимание. Рассмотрев обложки двух книг на русском языке, Разумовский взял вторую, а после вернулся в кровать.       Сергей, казалось, не брал в руки книгу с того самого момента, когда разрабатывал программное обеспечение для своей социальной сети. И то, та книга была далеко не художественного содержания. В основном он читал руководства и научные труды, которые публиковались в интернете в электронном формате. Бумажная книга в последний раз была в его руках в ещё более давнее время. Казалось, что это было в другой жизни, настолько это было давно.       Он заинтересованно покрутил книгу в руках, рассматривая обложку, корешок, форзацы и заднюю часть обложки. А когда открыл её, провалился в мир Булгакова, позволяя этому роману захватить всё его внимание. Что пугало его, так это, что он знал содержание книги, хотя, Разумовский не помнил, чтобы хоть раз в своей жизни читал «Мастера и Маргариту». Он не заметил и того, что за прочтением книги прошло несколько долгих часов. Не заметил он и того, что в палате возникла Анна, что теперь с интересом и удовлетворением смотрела на него, облокотившись на дверь.       Разумовский испуганно дёрнулся и выронил книгу из рук. Она тут же захлопнулась, и это, надо признаться, огорчило парня. Сергей не запомнил страницы, на которой остановился. В тот момент Анна приподняла руки, молчаливо извиняясь за своё тихое появление, так испугавшее Разумовского. Она удержалась от доброй ухмылки, когда заметила румянец возникший на несколько мгновений на скулах Разумовского. Он действительно был смущён тем, что Анна застала его за прочтением её книги. - Я взял её без спроса. Прости. - тихо произнёс он, потупив взгляд вниз и теперь рассматривая голубое одеяло. Было необычно и интересно наблюдать за тем, как на лице Разумовского появляются новые эмоции, ранее невиданные Анной. - Ничего страшного. Ты можешь брать эти книги, когда захочешь. - поспешила проговорить Анна. В тот момент он не ответил, лишь кивнул.       Далее последовали рутинные действия. Анна принесла завтрак, и, пока Разумовский с куда большим аппетитом, чем раньше, уплетал молочную кашу с фруктами, девушка заполняла протокол. - Как ты себя чувствуешь? - спросила она через некоторое время, когда Сергей закончил с завтраком. - Относительно хорошо для такого человека, как я. - произнёс Разумовский, вновь направляя равнодушный взгляд в стену. Анна не стала уточнять, что он имел ввиду под формулировкой “такой человек, как я”, и лишь кивнула. Объяснений ей не требовалось. - Не хочешь дочитать роман? Анна кивнула на книгу, которую сам Разумовский переложил на тумбу. Она спросила это через несколько минут, пытаясь найти хоть какую-то спусковую идею для разговора с Сергеем. Казалось, что в этот день парень не был расположен к диалогу. Анна предположила, что возможно на то повлияла ситуация, произошедшая утром. - Я сделаю это завтра утром, пока буду ждать тебя. - медленно проговорил он, опуская рукава вниз и скрывая тем самым ладони под тканью рубашки. Анна кивнула, хотя не была уверена, что Разумовский увидел её жест. Он по-прежнему сидел к ней спиной. В тот момент она активно думала над тем, что могло бы заинтересовать Разумовского. И как следствие, стать причиной возникшего диалога. Через несколько минут Анна вновь приподняла голову, устремляя заинтересованный взгляд на спину Разумовского. В голове проскользнула одна мысль, однако, Анна поспешила отмахнуться от неё в ту же секунду. Её озвучивание было слишком неоправданным и рискованным. Девушка не заметила, как вновь провалилась в собственные размышления, из которых её вырвал оклик Разумовского. Тот уже на протяжении нескольких последних минут пытался дозваться её. - О чем задумалась? - спросил он, наклоняя голову вбок. - Помнишь… Ты просил рассказать, почему я оказалась здесь. - на одном дыхании выпалила девушка, сглатывая вязкую слюну. В эту секунду Анна осознала, что дороги назад нет. Настрой и уверенность испарились в ту же секунду, когда она разомкнула накрашенные губы. Это было печально. - Помню. - лишь бросил Разумовский и с интересом уставился на девушку, полностью оборачиваясь к ней.       Она устало прикрыла глаза, затем тяжело вздыхая. Анна не думала, что этот разговор в принципе когда-то состоится. И вот, перед ней находится Разумовский, который ожидает её объяснений. Тишина, опустившаяся в тот момент между ними, не была тяжёлой или неприятной. Она лишь позволяла Анне собраться с мыслями и найти подходящие слова, который в тот момент почему-то всё никак не приходили на ум. Он не торопил её, лишь предоставлял ей то время, которое было так ей необходимо. То, что она планировала рассказать Разумовскому было слишком личным и близким для Анны. Она не могла вспомнить хоть одного человека, который мог бы всё это знать. Однако, согласно спонтанному, абсолютно нелогичному и опасному решению, она прямо сейчас собиралась рассказать это Сергею Разумовскому. Хотя, нет. Спустя несколько мгновений имя одного человека на ум всё же пришло. Один человек знал. Но об этом Анна старалась не думать. В ту секунду она думала лишь о том, как заставить голос не сорваться на первом же слове. Вдохнув воздух в последний раз, она сглотнула, наконец собираясь с силами. - Я закончила университет в России. На последнем курсе моя мама умерла. - выпалила тихо Анна, зажмурившись. Ей не требовалось держать глаза открытыми, чтобы понять, что Разумовский слушал её. - Поэтому я уехала в Германию. Почти сразу же после защиты диплома. Я работаю здесь уже долго, относительно. В России я не захотела оставаться. Поэтому, я сказала, что ничего дома меня держит. Дома никого нет. У меня и дома то нет. - продолжила на одном дыхании она, не позволяя паузе возникнуть между предложениями. Ей казалось, что из-за таких пауз она не сможет собрать мысли в кучу, поэтому, спешила рассказать это, при этом продолжая держать глаза закрытыми. - Здесь действительно не знают, что я русская. А если узнают, будет плохо. Поэтому, я Энн, а не Анна. Моё настоящее имя Анна Архипова. В помещении возникла тишина. Анна пыталась привести сбитое дыхание в норму, пока Разумовский подбирал подходящие слова и переваривал всё то, что было озвученно девушкой. - Мне жаль. Он произнёс это очень тихо, однако, Анна чётко расслышала озвученное словосочетание. Приподняв голову, девушка взглянула в лицо Разумовского и обнаружила сочувствие, которое сквозило в его взгляде. Она не думала, что с сочувствием на неё когда-то будет смотреть именно Сергей Разумовский. Ещё два месяца назад она бы ни за что не поверила в это. Почему-то ей стало легче. Сморгнув возникнувшие слезы, Анна вновь опустила взгляд, рассматривая собственные руки, сложенные на коленях. - У тебя разве больше никого нет? - спросил через несколько минут Сергей. Анна лишь покачала головой.       Её отец умер от пневмонии, когда ей было шесть. Сестёр или братьев у неё нет. Единственный человек, который у неё был, это мама. Что касалось более дальних родственников, бабушек и дедушек, о них её мама почти не говорила. Поэтому, после смерти матери Анна действительно осталась одна. О том, что в России оставался один единственный человек, о родственной связи с которым Анна знала, Разумовскому сообщать она не стала. Это могло усугубить ситуацию в несколько раз. А этого ей абсолютно не хотелось. - У меня тоже нет семьи. - через некоторое время тихо произнёс Разумовский. Её дыхание перехватило, и Анна устремила взгляд на парня, который теперь смотрел в стену. Его ресницы легонько дрожали, пока он собирался с мыслями, чтобы в очередной раз довериться Анне. Она затаила дыхание, фокусируясь лишь на голосе Сергея и не позволяя себе спугнуть его. - Я из детского дома. Когда я попал туда, мне было шесть, поэтому, я не помню никого из родителей. Его голос был тихим и печальным. Однако, он звучал так, словно Разумовский уже давно смирился со своей судьбой и уже не считал своё сиротство чём-то ужасным и страшным. Звучал он так, словно Разумовский настолько много раз прокручивал эти слова в своей голове, что они давно стали обычными для него и не значили ровным счётом ничего.       Но это было не так. За тихим и равнодушным голосом по-прежнему скрывался маленький Серёжа, которого доставили в детский дом много лет назад. Детский дом, ставший для него приютом на ближайшие двенадцать лет. Серёжа, который мечтал о материнской и отцовской любви. Мечтал о тепле и доме, которого у него никогда не было. И что самое ужасное, так это то, что даже после выпуска из приюта он не смог найти для себя место, которого могло бы стать для него домом. Он не смог отыскать то тепло, о котором мечтал все свое детство. Сергей Разумовский был действительно сломлен и морально уничтожен событиями, происходящими вокруг него и взвалившими на него все те трудности, который Разумовский с трудом пережил. - Возможно, у меня есть какие-то родственники, но я не знаю о них. - добавил он через минуту. - Ты очень сильный, Серёжа. - тихо произнесла Анна. Она вздрогнула, когда Разумовский резко обернулся в её сторону. Его зрачки были расширенными, а сам он с удивлением взглянул на неё. - Я не сильный. - покачал он головой. -Я слабый. - это останется неозвученным. - Ты достиг многого, несмотря на то, что ты остался без семьи. - продолжила настаивать на своём Анна. - Когда люди остаются без семьи, они обычно сдаются и проживают свою жизнь, чтобы просто её прожить. Она взглянула на него взглядом, полным боли и обиды. Потому что она знала, каково это, остаться без семьи. Остаться одной на этом свете, не имея поддержки и опоры в лице близких людей. Ей хотелось сдаться много раз. Каждый день, когда Анна только переехала в Германию, она думала над тем, что не справится, думала, что у неё ничего не получится. Поэтому, да. Она знала, каково это остаться без семьи и в один солнечный день осознать, что ты сломлен и не способен жить дальше. - Я сдался и теперь проживаю свою жизнь, чтобы просто ее прожить. Она замолчала. Взглянула на Разумовского, обнаруживая, что тот говорил это на полном серьёзе. Поджав губы, Анна вновь покачала головой. - Но можно всё поменять. - тихо произнесла она. - Я уже слишком многое испортил в своей жизни, чтобы что-то менять. Да и не в том я положении. - проговорил Разумовский, прикрывая глаза. - Изменить что-то в жизни можно всегда. Главное, найти в себе силы и действительно захотеть этого. Он не ответил. Словно тишиной давая понять, что этих сил у него нет. У него попросту их не осталось. И осуждать за это Анна его не могла.

На следующий день…

      В этот день у Софи был день рождения. Анна прекрасно помнила об этом, как и о том, что подруга пригласила её в этот день к себе домой. Несмотря на очень… активный образ жизни Софи, девушка никогда не праздновала свой день рождения на шумных вечеринках. Она лишь приглашала самых близких ей людей и проводила праздничный вечер после работы в их компании. За тихими, уютными разговорами, наполненными теплым смехом близких людей. Наверное, это одна из причин, по которой Анна относительно близко подпустила Софи к себе. Она была умна, хитра, при этом, весела, но при необходимости становилась серьёзной и сконцентрированной. К тому же, она была очень полезной для Анны, как бы нагло и двулично это не звучало. Выбирать не приходилось.       На протяжении последних нескольких дней, Анна думала о том, что она могла бы подарить подруге, и, вспомнив, что не так давно Софи жаловалась на поломку любимой плойки для волос, решила купить именно её. Накануне девушка зашла в магазин техники для дома, где успешно отыскала неплохую замену сломанному прибору. К тому же, это была новая модель, обладающая тысячей и одним режимом, в которых, Анна была уверена, Софи в отличие от неё точно разберётся. Цветы Анна решила купить непосредственно перед тем, как идти в гости к Софи. То был вторник, и, к сожалению, работу никто не отменял. Поэтому, Анна предупредила подругу, что подойдет к четырём часам. Ей было необходимо посетить Разумовского, и, как минимум, пробыть несколько часов в тринадцатой палате, покидая её не раньше трёх дня.       Этим утром Анна провела возле зеркала намного больше времени, чем обычно. Ей нравилось наносить макияж, пробовать новые техники, продукты для лица, однако, у неё просто не хватало на это времени по утрам. Да и не хотелось делать это в рабочие дни. Привлекать лишнее внимание, как уже давно стало ясно, в клинике не стоит. Ничего хорошего из этого не выйдет. Однако, когда Софи вытягивала Анну на прогулку в кафе или торговый центр, девушка могла себе позволить провести за нанесением макияжа куда больше времени. Надо признаться, это позволяло ей расслабиться. Она любила прогулки с Софи именно за возможность накраситься и одеться так, как в обычный рабочий день ей оказалось бы это непозволительно.       Вместо всегда прямых волос, которые в обычные дни были либо распущены, либо собраны в тугой хвост или пучок, сегодня красивыми блестящими волнами волосы падали на женские плечи, обтянутые шелковой тканью тёмного серого платья на бретельках, поверх которого окажется накинута куртка. Небольшие стрелки, тёмные тени на веках, хайлайтер на носу и в уголках глаз, где также присутствовали небольшие штришки чёрной подводки, румяна на скулах и любимая помада коричневого цвета. Ей нравилась картина, вырисовывающаяся в отражении зеркала прихожей. Образ поистине вышел неплохим. За последнее время это был первый раз, когда Анна вновь почувствовала себя действительно красивой. Работа, свалившийся на голову Сергей Разумовский, поручение Хольта и постоянное напряжение, циркулирующее в её крови, откинули любые такие обычные и рутинные мысли далеко за задворки сознания. И что самое ужасное, этот список можно было продолжать бесконечно.       И вот она стоит напротив зеркала и осознает, что ей нравится отражение той Анны, что с восторгом в глазах рассматривает себя так, словно делает это впервые. Что-то явно изменилось. Но что конкретно, было неясно. Пока.       Анна была в прекрасном расположении духа всё то время, пока направлялась на работу. Она чувствовала себя легко, позволяя себе забыть о проблемах, что по-прежнему кружили вокруг неё. В этот день ей просто хотелось отдохнуть. Отдохнуть в компании подруги и её друзей. Ей было просто необходимо расслабиться. Поэтому, она решила себе в этом не отказывать, упускать такую возможность абсолютно не хотелось. Что-то пошло не так, стоило Анне захлопнуть за собой дверь тринадцатой палаты. Разумовский, в тот момент уже очнулся и теперь дочитывал «Мастера и Маргариту», как и обещал сделать это накануне днём. Однако, Анна успела испугаться от внезапно метнувшегося в её сторону взгляда. Она напряглась каждой клеточкой своего тела, которое, казалось, походило на натянутые до пределы струны. Потому что Разумовский рассматривал её. Его взгляд внимательно скользил по телу девушки, цепко отмечая, что в этом платье она выглядела действительно потрясающе. Анна лишь успела почувствовать, как румянец щедро залил её скулы. Оставалось надеяться, что его не будет видно сквозь тонкий слой тональной основы и консилера. Потому что она не хотела позволять Разумовскому чувствовать превосходство над ней лишь потому, что она позволила себе засмущаться от откровенного взгляда парня, которым он по-прежнему скользил по её телу так, словно его это вообще никак не волновало. А её волновало. Волновало до дрожи в коленях и внезапно возникнувшем кома в горле. Ей не стоило одеваться так с утра. Было бы лучше уйти с работы пораньше и собраться перед самим мероприятием. Теперь, всё это оборачивалось самым худшим образом. Самым худшим образом именно для неё. Не для Разумовского, не для Софи, а для неё. Анна чувствовала вину, в первую очередь, перед собой. Потому что она не должна реагировать на взгляды Сергея Разумовского таким образом.       Сглотнув вязкую слюну, Анна прошагала в палату, наконец отрывая приросшие к полу ноги. Возможно, ей показалось. И не было во взгляде Разумовского ничего особенного. Он был таким же, как и всегда, когда она приходила утром. Разве нет? Анна просто не была готова к резкому вниманию Разумовского, которым он одарил её стоило ей переступить порог палаты. Однозначно, было именно так. Ведь да? Она преувеличивала. Ей стоит чаще общаться с представителями мужского пола. Тогда подобной реакции с её стороны больше не последует. Разумовский просто увидел свою смотрительницу в нестандартном образе. Это нормально, что он позволил себе посмотреть на неё. Разве это запрещено? Конечно нет.       Все падало из женских рук, пока Анна выполняла рутинные действия. Она выхватила из сумки планшетник, тут же заполняя протокол. - Ты не поздоровалась. Хотя всегда делаешь это первая. - наконец произнёс Сергей, откладывая книгу на край постели. - Поэтому, это сделаю я. Привет. Анна намерено продолжала кружить по палате спиной к Разумовскому. Ей не хотелось пересекаться с ним взглядом. Смущение и стыд за возникшую слабость по-прежнему сковывали её и без того напряжённое тело. - Привет. - лишь произнесла Анна, присаживаясь на диван. - Что-то не так. - утвердительно бросил Разумовский. - С чего ты взял? - тихо спросила девушка, наконец приподнимая взгляд на Разумовского. Она сделала это зря. Потому что всё действительно было не так. Потому что он по-прежнему так же смотрел на неё. Внимательно, цепко, восторженно. Так, словно он правда видел в ней что-то прекрасное. Но этого ведь не может быть? Он же не может смотреть так на нее? Потому что она - его смотритель. Потому что он - её работа, её поручение. Но, если даже ей это кажется, то почему сердце бьётся быстрее чем обычно, а тело непроизвольно дрожит, стоило поймать на себя взгляд голубых глаз, которые, казалось, впервые за последние несколько месяцев смотрели с таким интересом и восторгом ? Но разве она может реагировать так? Разве она может себе это позволить? Наверняка нет. Потому что он - её работа, её поручение. Потому что она - его смотритель. Она сжалась под его взглядом, но всё же отыскала в себе силы и наконец смело приподняла подбородок. - Ты взволнована. - ответил наконец Разумовский. - Ты идешь на свидание? Анна подавилась воздухом, с ужасом взглянув на Разумовского. Он действительно спросил это? Порой, детская прямолинейность Разумовского загоняет Анну в тупик. В самый настоящий тупик. Она взволнована. Но не из-за несуществующего свидания. Но тогда из-за чего? Она боялась озвучить ответ даже в мыслях. Потому что он станет началом конца. Бесконечного, мучительного конца. Поэтому, она прокашлинулась и нервно засмеялась. - Нет. Что ты… - её пальцы торопливо перебирали низ платья. - У моей подруги день рождения, поэтому, я взволнована. Она соврала. И он это понял. Потому что в ту секунду Разумовский облегченно выдохнул, сам не понимая причины напряжения, которое возникло, стоило ему озвучить своё предположение, и так же быстро исчезло, стоило отрицательному ответу сорваться с красиво накрашенных губ. Чëрт. - Я принесу завтрак. - не выдержав возникшей тишины, Анна быстрым шагом двинулась в сторону двери и покинула палату. Разумовский не успел ничего сказать, лишь молча упирался взглядом в только что захлопнувшуюся дверь. В нос ударил приятный запах чего-то сладкого. Что сейчас произошло? Ничего хорошего уж точно.       Это утро Разумовского ничем не отличалось от предыдущих, таких же одинаковых и похожих друг на друга. Когда он проснулся, то почти сразу же взялся за книгу, предусмотрительно оставленную им же накануне вечером. Ему хотелось наконец-то закончить её, узнать, что ожидало главных героев, Маргариту и Мастера в конце романа. Почему-то именно это он вспомнить не мог, хотя до этого, сюжет легко складывался в его голове, пока взгляд скользил по словам, выстроенным в предложениях. - Что-то типо открытого финала. Понял, да? Но многие после прочтения считают, что все-таки Маргарита и Мастер получили хороший конец. Поистине счастливый конец. Таким был ответ Анны, накануне вечером, на вопрос Разумовского о том, чем же закончится роман Булгакова. Голос девушки возник в голове Сергея, пока тот медленно подбирался к финальным сценам произведения.       Разумовский удивлялся тому, что книга помогает ему думать. В самом прямом смысле этого слова. Он размышляет, взвешивает решения героев. Это чувство было чуждо ему. Чувство, что его мысли наконец заняло что-то помимо таких негативных и тяжёлых. Возможно, это именно то, чего ему не хватало на протяжении всего этого времени. Чувство, что он такой же обычный человек, который читает книги, потому что это то, что делают обычные люди. Потому что он тоже обычный человек. И он тоже имеет право на обычную, нормальную жизнь. Разве нет? Поэтому, в минуты, когда он читал книги, обсуждал с Анной что-то отстранённое или просто говорил с ней, Разумовский чувствовал себя человеком. Обычным, нормальным, живым. Так, словно не было этого этапа в его жизни, когда он маневрировал между жизнью и смертью, переживая все чувства одновременно, но одновременно с тем, не чувствуя ничего. Ему нравилось это чувство. Нравилось, потому что он по нему скучал. Нравилось, потому что он не верил, что может чувствовать что-то подобное. Не верил, что сможет почувствовать что-то подобное хоть еще раз в жизни.       Поэтому, Разумовский резко вздрогнул, когда услышал щелчок двери. Он отвлёкся от книги, что в тот момент была зажата в его руках, переводя взгляд на дверь. Ожидая увидеть Анну, Разумовский замер и внезапно осознал, что в последнее время, он действительно ждал её по утрам. Испугавшись мысли, что исчезла так же быстро, как и появилась, Сергей затаил дыхание, когда Анна наконец вошла в палату. Потому что она была другой. Не такой, как всегда. Что-то прекрасное. Это первое, что ассоциативно пришло ему на ум, когда он взглянул на неё. Платье, макияж, и горящие глаза. Блестящие, словно две тёмные бездны, утягивающие своей красотой и властью. Почему он не замечал этого раньше? Потому что раньше её глаза так не горели. Не отражали блики искусственного освещения, не смотрели с таким озорством и счастьем. Разумовский оторвал взгляд, осознавая, что со стороны это наверняка выглядело нетактично и неправильно, поэтому, поспешил перевести взгляд на собственные руки. Анна же наконец сдвинулась со своего места. Она передвигалась по палате маленьким ураганчиком, скорее автоматически, чем осознанно выполняя рутинные действия. Что с ней? Почему она так себя ведёт? - Ты взволнована. Ты идешь на свидание? Разумовский не успел понять, в какой момент с его губ сорвался этот вопрос. Он сомкнул рот, мысленно ударяя себя по лицу. Что он только что ляпнул? - Нет… Что ты… У моей подруги день рождения, поэтому я взволнована. Почему это выглядело так, словно она оправдывалась? Но она не обязана оправдываться перед ним. А он не должен задавать такие вопросы, потому что он не имеет на это право. Всё было до смеха логично и понятно. Разве нет? А потом она вновь подняла на него свой взгляд, пересекаясь им с Разумовским, казалось, всего-лишь второй раз за это утро. Но что-то явно было не так. Потому что после этого Анна вскочила с дивана и выбежала за дверь под предлогом принести завтрак. Есть ему не хотелось. Потому что Разумовский посчитал её красивой. Он посчитал её прекрасной. Смешок сорвался с его губ, и Сергей успел подумать над тем, что он продолжает медленно сходить ума. Потому что Анна его смотритель. Обычный работник клиники, в которой он оказался.       Но тогда почему взгляд шоколадных горящих глаз и приятный сладкий аромат будет преследовать его на протяжении всего дня, даже тогда, когда Анна покинет клинику? Почему он будет преследовать его даже во сне? Во сне, когда Разумовский впервые за долгий период времени будет чувствовать себя спокойно. Впервые просыпаясь не от страха и ужаса, а спокойствия и медленно растекающегося по его телу тепла. Да. Он действительно медленно сходил с ума.