Красавец из деревни.

Возвращаясь домой, юноша думал о своих словах, которые сказал перед тем, как уйти. «Они на тебя похожи». Чëрт возьми, и как это воспримет Коля? Что же он подумал? Федя только сейчас понял, что имел тогда ввиду. Ему нравятся те персонажи, потому что они похожи на Гоголя. Потому что. Он буквально сказал о том, что Коля ему нравится. Нравится.. Нравится. Нравится?! Нет, Федя знает, что значит «нравится»! Либо это хорошо, либо это симпатично. Достоевский уверен, что Коля не может нравится ему во втором смысле! Это грех! Богохульство! В голову ударил тот сон про возвращение домой, который он до сих пор помнил. И помнил, что сказал Михаил. Что-то вроде «не спи с мужчиной, как с женщиною». Бред. Даже стыдно за этот сон. За эту фразу. Федя слишком юн, чтобы.. чтобы вообще думать о таком! Но если тут имеется ввиду не только это? В общем отношения! Но Федя даже не понимает, что с ним происходит.. Он знает, что не хочет быть с Колей обычными друзьями, а мысль о романтике между ними просто не признавалась. Но тогда почему он хочет наплевать на это "предупреждение" отца из сна, словно.. имеет надежду..? Не успел он войти в дом, хотя бы переодеться, или поесть, так сразу кинулся к дряхлому стеллажу с книгами и некоторыми другими вещами. Руки потянулись к четвëртой полке, что была чуть выше его головы, и достали массивную книгу, что там явно не пылилась и до сих пор была чище многих других. Обычная, чëрная обложка, золотым цветом выведены пара узоров, крест посредине и надпись повыше: «Библия». «Левит, Левит. Точно Левит. Но какая глава? Глава.. Может, ближе к двадцатой? Начну с пятнадцатой». Глаза начали бегать по стихам, но не находили нужных слов. Пятнадцатая, шестнадцатая, семнадцатая главы — всë пусто. Не то. Вот же.. Но, только начал он читать восемнадцатую главу, как понял, что оно должно быть здесь. Точно здесь. Скот, дочери, жена ближнего.. Тоже не то.. — Федя, ты что-нибудь будешь—? Ох. Достоевский глянул на вошедшую мать, с непониманием моргая. Та лишь прошептала что-то вроде «не мешаю, позже зайду», увидев книгу в руках сына, и удалилась. Фëдор поморщился, зажмурился и потëр переносицу. Глаза уже устали в таком ужасном освещении читать. Стоит пересесть. Встав с кровати, юноша открыл окно на распашку, после чего положил Библию на подоконник. Солнце ярко светило на старые, коричневатые страницы. Так намного лучше. И только он вернулся к чтению, как то нашло себя само. Точно. Стих двадцать второй.

«Не ложись с мужчиной, как с женщиной, — мерзость это».

Левит, 18:22.

Да, это оно. «Мерзость это». Но если встречаться с мужчиной, то чего в этом мерзкого есть? Если люди любят друг друга, это же не делает их мерзкими. Они любят также, как другие. И чего ж в этом такого плохого? Не уж-то даже Бог так думает? Если да, то знает ли сам Бог, что есть истинная любовь? Любовь ведь, это когда плевать, кем там является возлюбленный. Ты просто знаешь его таким, какой он есть, и всë равно, что думают другие не только о нëм, но и о вас. Ты любишь его. Просто любишь. Правда, какой-то из стихов упоминал про спаривание человека и скота. Но это уж другой разговор. Федя мог ещë долго думать о несправедливости тех, кто выше, но голод дал о себе знать. Кажется, мама заходила именно для того, чтобы спросить его о том, что он будет есть. *** Наступил вечер давно, а время уже идëт к ночи. А Федя, пока мама ложилась спать, подошëл к Красному Углу, да опустил перед ним голову. Глаза прикрылись, будто сами по себе, а ладони прилегли друг к другу в молящемся жесте, прикрывая нос и средину тонких губ. По телу пробежался жар. Появилась мысль, что это Он оповещает парнишу: «Я тебя слушаю». Мысли быстро перешли в жаркий шëпот, со стороны выглядящий как просто неразборчивое бурчание: — Господи, что же мне делать? Если Ты меня слышишь, Господи, то дай мне понять. Дай понять, что я вообще чувствую? В самом деле, угодно ли Тебе это, а ежели нет, так обозлись на меня. Дай мне знак, подскажи.. что же со мной происходит, когда Коля меня так касается и делает самые обычные комплименты? Я знаю, Ты точно понимаешь. А вот я — нет.. Господи.. Дай мне ответ: что же.. что же я чувствую? Что же мне делать? Далее последовало молчание. Произнеся краткое «Аминь», юноша продолжил молиться о здоровье бабушки. И молился он долго. Понимал, что мама уже давно легла спать, и в доме бодрствует только он, но не мог остановиться. Фëдор пожелал здоровья бабушке, счастья матери, и вот снова он вернулся к Коле. Но решил для начала помолиться за благополучие Людмилы, и уж потом.. за друга. Он пожелал ему удачного переезда, пожелал, чтобы в учëбе всë было хорошо, спокойно, чтобы жизнь не награждала его неприятностями и всего подобного. Улыбнувшись, он снова бросил краткое, тихое «Аминь», а после ушëл в комнату. Лëг на кровать, укрылся и прикрыл глаза. «Спать». Прошло несколько минут, но вот сон всë никак не лез. В голову снова полезли молитвы. Адресат озвучен не был, но большинство из них подходили только одному человеку. Федя вопрошал, почему же с мужчиной ложиться — это мерзость, и думал о нëм. Просил знака, совета. Прошло полчаса. Федя говорил уже полный бред, повторял некоторые мысли, озвученные в прошлых молитвах. На глаза накатывались слëзы. Он боялся, радовался и грустил одновременно. Отрицательных эмоций было больше, но.. юноше так хорошо.. Ему приятно молиться о Коле, сколько бы он не повторял одно и то же. Он просто не хотел прекращать. Уже по-настоящему клонило в сон, но Федя продолжал шептать молитву Ему, Богу. Появилось ощущение, что кто-то прикрыл его глаза, и стал поглаживать по голове. Очень хотелось уснуть. Снова краткое «Аминь». Фëдор перевернулся на спину и вырубился через пару минут.. *** — Феденька, я видела, ты вчера молился перед сном, — подав к столу, начала Александра. — О чëм молился, милый? — О нас, — пожал плечами юноша, — о тëте Люде и Коле. Много о чëм молился. — Нечасто увидишь тебя там, у Красного Угла. Ну умница. Молиться о близких — это хорошо. Молись чаще. Бог нас убережëт. Да, убережëт.. Но вот точно ли знает Господь, что такое настоящая любовь..?