Красавец из деревни.

В доме уже безумно тихо, не слышно ничего, кроме тиканья часов, ветра за окном и.. их двоих. Они, Коля и Федя, лежали на кровати первого и просто разглядывали узоры на постели, иногда вставляя что-то вроде «смотри, это на тигра похоже». — Федька-а, а чем ты болеешь? — с интересом спросил Николай, прерываясь от "развлечения". — Я не знаю. Просто здоровье плохое. В деревне врача нету, мы никогда к нему и не обращались. А мама и так меня лечит от всего своими способами. Но я привык уже. Даже сейчас я заболел после "купания" в реке, но для меня это как повседневные ощущения. Всë же я жив, даже если не здоров. — Жа-алко. Ты знаешь, сколько с хорошим здоровьем можно сделать? — восхищëнно улыбаясь, мечтательно вздохнул юноша. — Глаза разбегаются. — Ага.. — опустив голову, прошептал Федя. Видимо, Коля заметил состояние друга и толкнул его кулачком в предплечье. — Ну не ки-исни. Вот жили б мы в городе, тогда уж я тебя к доктору и сводил! Фëдор приподнял уголки губ и задумался, смотря на чужое лицо и разглядывая его. Каждая его черта светилась под взором слабой лампочки, висящей на потолке. А эти хитрые и дружелюбные глаза в ответ разглядывают его. Необычный момент. Федя бы его зарисовал, если б умел. — А как там, в городе? — с интересом ровным голосом спросил брюнет. Он ведь никогда там и не был. Город большой, город величественный. Это парниша знал. А остальное как загадка. Тайна, которая так близко. — В городе? Хмх.. В городе необычно. Питер красив: самый великолепный город России, как я считаю. Он всегда такой пасмурный. Он скромен, но величеством так и пышет. И насколько бы серым он ни был, всë равно красочнее некуда. Когда ты там побываешь, то поразишься его архитектурой. Это не дома - это дворцы! Особняки давно умерших дворян, которые превратили в уютные квартирки. Невероятно. Там-то Федя и хочет побывать отныне. — А ты в квартире живëшь? — Да, один. И вдруг на языке завертелся вопрос. Тот вопрос, который было крайне страшно задавать. Ответ на него мог послужить либо облегчением, либо.. чем угодно, похожим на истерику и слëзы. Но озвучить вопрос Достоевский так и не смог. Он был не в силах. Было страшно. Ответ, на который он надеялся, может быть озвучен с крайне малой вероятностью. — Вот, приехал к бабушке, отдыхаю тут между курсами. В этом году пойду на второй, — играясь с вытянутой из подушки ниточкой, объяснил Гоголь. — Курс..? — Я про универ. — А, да..? Не успел он задать вопрос, как уже получил на него ответ. Коля уедет. И уже этим летом. Возможно, он даже до конца сезона тут не останется. А Федя снова будет один тут. Гнить в этих четырëх стенах, прячась от опасностей этого мира. Того, что снаружи этих деревянных стен. Стало обидно. До жути обидно. И почему то, что делает его счастливым, рано или поздно исчезает..? Поджав губы, юноша отвернул голову от друга и опустил еë, скрывая лицо чëрными прямыми волосами. — Это.. А на кого учишься? — стараясь не привлекать к своему состоянию внимание, спросил Достоевский. Николай хитро усмехнулся. — Парикмахер. Вот этого Фëдор не ожидал. Натянув на лицо удивлëнную гримасу, он посмотрел на Гоголя и хмыкнул. — Правда? Я думал, что они все женщины.. — А вот и нет! Я очень люблю работать с волосами людей. Делать им разные стрижки, причëски. В детстве я постоянно заплетал маме волосы, ей очень нравилось, хе-хе! А затем разноцветные глаза засияли от восхищения какой-то идеей. «О не-ет.. Коля, только не мои волосы..». — А дава-ай.. — хихикая, начал парень, но сразу был прерван: — Коля, нет.. Мои волосы очень мне дороги.. — Да ты что-о! Я просто их заплету во что-то красивое! Ты ещё радоваться будешь и никакой пряди из причëски не выпустишь! — заохал Николай. — Правда..? — энергичный кивок всеми силами старался показать доброжелательные намерения. — Ну.. Ну ладно, попробуй.. А это не больно будет? — Не-не! Я сама аккуратность! Федя скромно кивнул и сел в позу лотоса, пока блондин начал искать что-то по всей комнате. И через время длительного ожидания он подошëл обратно к кровати с двумя расчëсками, несколькими резиночками и чем-то маленьким, длинным и из странного материала. Всë чëрное. — Что это..? — кивнув на странные штуковины, спросил юноша. — Это? Это невидимки! Не думаю, что с твоими волосами они так понадобятся, но они помогают поддерживать пряди в одном положении, чтобы они не выбивались из причëски, — пояснил беловласый. — Хм-м.. Дай-ка мне пару минут на раздумья. Я хочу понять, какая именно причëска тебе больше всего подойдëт. — А.. Без проблем. Приподняв голову, юноша выбрал терпеть чужой пристальный взгляд на своих волосах и лице. Снова он готов сгореть от этого. Было уже ощущение, что Гоголь просто так его рассматривает, но Фëдору, скорее, просто кажется. — Ну что там..? — желая прекратить это, прервал Колины размышления юноша. — Да у меня два варианта есть, а вот не знаю, как лучше будет.. Хм.. Подумав ещë несколько секунд, он пожал плечами и, отойдя, достал из чëрной сумки белые и нежно-голубые ленточки. «Ленточки.. А ведь в том поле я видел его с ними..». Работа с причëской началась. Коля очень аккуратно всë проворачивал, правда не причиняя боли. Его пальцы приятно играли с волосами, изредка поглаживая в корнях. Достоевский замечал за собой, что в процессе чуть ли не засыпал от того, как это расслабляло и грело душу. Фëдор крайне редко чувствовал такие нежные прикосновения к себе. В общем его касались очень редко. Даже родители с бабушкой. А вот Николай устроил целый расслабляющий массаж головы. Вскоре настало время ленточек, которые блондин стал вплетать ему в причëску. — Готово, — через ещë пару минут работы радостно захихикал Гоголь. — Ну как же тебе идëт! — А.. А можно посмотреть? — сияя от нетерпения, попросила жертва парикмахерских манипуляций. — Конечно, сейчас дам тебе зеркало. Порывшись в той же сумке, юноша вытащил оттуда овальное зеркальце, обвитое деревянной рамкой, которое протянул другу. — Смотри, смотри! Взяв зеркало, Фëдор взглянул на себя и счастливо заулыбался. — Как.. красиво.. — обомлев от восхищения, произнëс он отрывисто. Юноша стал во всю крутить головой и любоваться. Волосы в целом остались такими же, но было одно исключение: по бокам шли косы, в которые были вплетены красивые ленточки, что так шли его лицу и цвету волос. Потрогав прическу сзади, он понял, что косы пересекаются на границе между теменной частью черепа и макушкой, переходя в тонкий хвостик, что вместе с ленточками тëк вниз по волосам. Очень красиво. — Коля, у тебя золотые руки, — посмотрев на блондина через зеркало и тепло улыбнувшись, произнëс Достоевский. — Правда?! Спасибо, спаси-ибо-о! — радостно хихикнул тот. Федя положил зеркальце на тумбу у кровати и повернулся к Николаю лицом. — Это тебе спасибо. Не стану это расплетать, пока причëска сама не испортится, — хмыкнул юноша в ответ. — Фе-едя-я! Это так мило-о! Присев рядом, Коля посмотрел на друга своими глазëнками. — А ты хочешь спать? — спросил он. — Спать..? Ну, может.. Только я не знаю, где мне— — Да со мной ложись! «С.. ним..?». Замерев, Федя с приоткрытым ртом опустил голову, смотря в сторону чужих ног, но при этом всë же в пустоту. «С ним лечь.. Но ведь кровать одноместная, чëрт возьми..». Гоголь лëг на краю кровати, приглашая брюнета лечь на другой стороне. Достоевский же очень сомневался и смущался, но тело само понесло его, и он лëг на кровать рядом с Колей. Он старался его не задевать и ютился, прижимаясь к стене, как внезапно разноглазый крепко обнял его. Федя думал, что у стены тепло, но нет. В объятиях Николая гораздо теплее и приятнее. — Коля.. — горя от смущения, прошептал Достоевский. — Что такое? Неудобно? Холодно? — Не, не.. Выдохнув, он расслабил своë тело, уткнулся в грудь блондина и сжал руками его одежду в зоне рëбер. Но сам он до сих пор готов был непрерывно кричать от этой странной ситуации и тактильности в особенности. — Мне удобно и тепло, — выдохнул Федя. — Тогда спокойной ночи!