Сердце убитой души

      Когда ты молод, ты не придаёшь значения времени, жизни и близким людям. Ты живёшь в чёртовых иллюзиях, не зная, что тебе нужно. Ты ищешь смысл своей жизни, упуская самое ценное — моменты. Именно из моментов строится твоя жизнь. Порой бывает так, что один случай может изменить тебя. Сломать. Закалить.       Я знаю, что я не самый идеальный человек и не самый идеальный парень в жизни. Я творил многое и растрачивал свою жизнь зря. Но один день моей жизни перевернул всё…

***

      Тишина замка была настолько гнетущей, что виски сдавливало, а мысли становились всё тревожнее.       Выходной.       Кто-то отдыхал, отсыпаясь в своей комнате, кто-то пошёл в Хогсмид, а кто-то прятался где-то в Хогвартсе.       За окном немного моросило, однако было тепло, и воздух только начал пропитываться запахом осени. Очередной учебный год, а ведь только что было лето.       Я не знал, куда себя деть и чем заняться. Почему-то интуиция подсказала мне пойти к Чёрному озеру.       Почему?..       Я не знал, зачем я туда иду и почему меня туда тянуло, но я шёл.       Шагая по шуршащим ярким листьям, я невольно думал о том, как незаметно летит время. Зима, весна, лето, осень. И так каждый год. Это странно…       Погрузившись в мысли, я и не заметил, как дошёл. Когда я поднял взгляд, я понял, почему меня сюда тянуло.       Эника.       Она сидела на небольшом бревне, смотря вдаль. В одной руке она держала сигарету, на фильтре которой был отпечаток от её помады.       Энику я знал давно и очень хорошо…       — Эника? — произнёс я тихо, привлекая её внимание к себе.       Как давно мы не общались?..       Девушка сразу же развернулась. Она выглядела… мёртвой…       Эника была моей однокурсницей. Она училась на Слизерине, была умной и одной из лучших. Она отлично играла в Квиддич и, безусловно, была… красивой…       Мы с ней не были возлюбленными или близкими друзьями… А может, и были…       Вечерами, почти весь пятый курс, мы проводили время вместе, сидя на Астрономической башне или здесь, у Чёрного озера, изливая друг другу душу. О нас даже ходили слухи.       Но я не понял, в какой момент это прекратилось…       В какой момент мы перестали общаться и встречаться на Астрономической башне? В какой момент Эника ушла из команды по Квиддичу? В какой момент она так тихо покинула мою жизнь? В какой момент нас поглотила рутина?..       — Привет, Тео… — тихо произнесла Эника, слабо улыбнувшись.       Кто это сидит передо мной?..       У моей Эники были длинные чёрные, как смоль, волосы и фарфоровая кожа. А самое необычное, что было в ней, — это глаза. Фиолетовые глаза, как аметисты. Это была редкая патология, но невероятно красивая.       А сейчас передо мной сидела другая девушка… Волосы, как солома, и больше не блестят. Глаза потухли и утратили озорной блеск, а кожа стала нездорово бледной, как у трупа. Передо мной сидел живой труп. Живой труп.       В какой момент жизни я упустил то, что она начала потухать?       Я подошёл к ней, садясь рядом.       — Эника, с каких пор ты куришь?.. — спросил я, искренне удивлённый, ведь она никогда не курила. Никогда.       Она слабо улыбнулась, а её руки дрожали. На них были длинные тонкие перчатки из чёрной кожи, что вызвало во мне неприятные воспоминания.       Сделав затяжку, она произнесла:       — Я и сама не поняла, Тео… Оно как-то само… — её голос был тихим и спокойным.       — Эника, ты ведь всегда говорила, что курить вредно. Ты меня отучала от этого… А теперь сама куришь…       И это было правдой. Когда мы общались, она говорила мне перестать курить, ведь это плохо для здоровья.       «Прекрати курить, Нотт!» — самая частая ее фраза, а затем она всегда выхватывала сигарету из моих рук и выбрасывала прочь.       — Это просто сигарета, Нотт… — прошептала она, делая затяжку.       Но я знал, что это не так. Я знал, что с ней что-то не так. Я уже такое видел.       Когда она отвернулась, выдыхая дым, я увидел небольшие язвочки на ее шее.       — Я просто курю, и теперь я понимаю, почему курил ты… Это расслабляет… А ещё… — хотела сказать она, но я её остановил.       Моё сердце и кулаки сжались. Только не это…       — Покажи руки. Сними перчатки, — произнёс я, не сводя глаз с её рук.       Я думал, она воспротивится, но нет. Она глубоко вздохнула, выбросила недокуренную сигарету и сняла перчатки.       И вот тогда я сломался. Второй раз.       От кончиков пальцев до самого предплечья её руки были в чёрных венах с фиолетовым отблеском. Страшное зрелище…       — Эника… — к горлу начал подступать ком.       Эника опустила глаза, словно чувствуя себя виноватой.       — Я умираю, Тео… — прошептала она.       Снова это чувство. То самое чувство, которое сломало меня, когда мне было шесть лет.       Недуг. Чёртов недуг, убивший мою мать. Чёртов недуг, забравший моего самого близкого человека!       Я знал, какие боли испытывала Эника. Я знал, каково это. Я видел это своими глазами. Я видел, как потухает человек. Я видел, как живой человек становится ходячим трупом. И сейчас я вижу это во второй раз.       — Нет… — всё, что я смог сказать.       Дважды два. Перед глазами пролетел этот месяц, первый месяц шестого курса. Она отдалилась в этом месяце, с самого начала года, а я был так занят своими проблемами, что не заметил, не обратил внимания. Она отдалилась из-за этого. Она потухла за один месяц. За один чёртов месяц.       То же самое было с моей мамой. Отдаление, потухание и смерть. Энике осталось жить недолго…       — Прости меня, Тео, что не сказала… Я просто не могла… Ничего не могла… — прошептала она сквозь слёзы.       Я взглянул в её глаза. Такие красивые, но такие мёртвые…       Протянув ладонь к её руке, я провёл пальцами по венам. Холодная.       Мои глаза были влажными от слёз, которые готовы были пролиться в любой момент.       — Сколько… сколько тебе осталось?.. — мой голос дрожал.       Я боялся услышать ответ.       — Я не знаю… — ответила она.       Значит, немного.       Что тогда творилось в моей голове, я понятия не имею.       Я обхватил её за талию дрожащими руками и притянул к себе.       — Ты должна была сказать… Должна была… — прошептал я, дав волю слезам.       Она смотрела в мои глаза так испуганно. Она была такой беззащитной.       Она не стала отвечать. Обхватив мою шею холодными руками, она прильнула губами к моим губам.       Холодная, нет, ледяная.       Я, конечно же, ответил ей, крепче обняв её.       Она плакала. Наши слёзы смешивались, а дыхание учащалось. Ей осталось немного, и сейчас она хотела просто любви…       Я знал, что это конец. Я знал, что это чёртов конец.       Я был так занят, что не заметил того, что она угасает. Чёрт возьми, я не заметил этого! Она тихо ушла, а я не заметил!       Закат был таким ярким, как никогда. Я целовал каждую её мерцающую венку на руках, шее, груди, животе и бёдрах. Мои пальцы путались в её волосах, рассыпанных на золотых листьях. Наши тела переплелись. Слезы текли ручьём. Я целовал её везде, где мог, запоминая губами вкус её кожи и губ. Она была холодная и такая хрупкая. Она обнимала меня так сильно, как никто. Её ресницы трепетали. А когда она улыбнулась сквозь слёзы, я понял, что в глубине души я всегда любил её. Я любил её.       — Я люблю тебя… — прошептал я между поцелуями, прижавшись лбом к ее лбу.       Она посмотрела на меня таким мягким и любящим взглядом, что все во мне надрывалось.       — И я люблю тебя, Тео…       В этот день я видел ее в последний раз. Живой.       Когда мы лежали на листве, используя согревающие чары, и я обнимал её, она покинула меня. Просто по щелчку.       Словно фарфоровая кукла, она замерла, и её тело стало ещё холоднее. Мои слёзы текли ручьём, а внутри всё кричало от боли.       Она умерла в моих объятиях, но осталась в моём сердце. Навсегда…

***

      Я родился заново, в третий раз. Меня сломали во второй раз.       Я до сих пор ненавижу себя за то, что был настолько слеп, что не увидел, как она умирает.       А ведь мне просто нужно было отвлечься от своих дел и уделить внимание близкому человеку.       Когда я понял, что люблю её, по-настоящему люблю, было слишком поздно.       Я упустил этот момент и потерял свою Энику навсегда…