Моя тайная любовь имеет вспыльчивую натуру

      Зебра нёс девушку на руках быстро, используя свою способность звука — слышать вокруг себя пространство окружающей среды. Настолько быстро он мчался к домику, что видел, что чуть дальше уже темнело. Ему показался странным здешний климат: он был словно ненастоящий; искусственно созданный, что ли. Добравшись до деревянного домика сквозь леса и речку, тот остановился, увидев женщину — старушку в белом. Он сразу мог сказать, что это умершая душа-призрак. Такое бывало иногда, слышать их он вполне мог и порою даже видел. Её частота звука была низкой и приятной, как флейта. Однако, души так просто не остаются в этом мире. Зебра относился уважительно, пожалуй, к мертвым.       Сейчас же эта старушка не могла найти покоя. Она была невысокого роста и довольно милой. Большой нос и глаза закрыты, словно не желала видеть чего-то в этом мире. Мужчина также заметил белый пар, что выходил из раны девушки. Это было весьма странно. Он зря спешил? Рана затягивалась быстрее, чем у обычного человека, но достаточно медленно для смертельной. Так он определил. Такое может быть только в том случае, если у девушки есть клетки гурмана, которые могут быть в теле человека либо с рождения, либо приобретённые.       Тут познания его заканчивались, ведь он был с рождения одарён таким слухом и голосом. Но не всегда мог ими управлять. Старушка указала путь в домик, и мужчина послушно занёс тело и уложил на кровать. Выйдя наружу, тот посмотрел на призрака так, словно хотел помочь ей. Она не была злобной, ведь Зебра встречал злобного призрака. Их частота звука была высокой, а её частота низкая. Его всё же беспокоил здешний климат. Оглядевшись, тот понял, что они покинули как-то быстро эту пустыню. Но откуда она вообще взялась? — Эй, карга, — тот обратился к призраку, смотря на неё, — ты что тут делаешь? — сказал тот, видя, как женщина сняла шпильки для волос, и её волосы распустились: седые, словно снег, длинные до пояса. — Я жду своего внучка, — сказала та, протягивая шпильки. Зебре было как-то странно. Ветер пошевелил макушки деревьев, и Зебра вновь услышал звук флейты. Медленный, но какой-то холодный. Старуха в одно мгновение убрала свою шпильку для волос, заведя её за спину. — Вы, случаем, по дороге в этот город не попали в смертельную западню? — открыла та глаза медленно, и мужчина понял, что она была слепа. Её глаза были белыми так же, как и седые волосы. Такое бывало, если ты слеп от рождения. — Так и есть, — сказал тот, переведя свой взор на бабулю. Та недовольно цокнула и исчезла.       Мужчина поторопился спуститься, чтобы понять, где был этот звук, но не мог определить. Странно, ведь слух его никогда не подводил. Что-то явно было не так с этой мелодией и местом уж точно. Странно, ведь позади послышались шаги человека, который должен был быть в кровати. Шаги были совершенно не её, словно был кто-то другой, медленные и пугающие. По сердцебиению можно определить силу противника. Зебра научился этому очень давно, ведь он часто дрался с людьми. И, слыша их сердцебиение, их уверенность, их силу, он понимал, кто слабак, а кто силён.       Послышалось страшное, холодное хихиканье. И в туже секунду шаги остановились. Словно приснились в самой темноте, словно зверь выбрал свою жертву, чтобы убить её в одно мгновение. Однако, сердцебиение позади него исчезло, и это, пожалуй, пугало больше. А значит, и сам человек куда-то переместился. Лишь секунда — и правое ухо услышало шорох снизу, рядом с ним. Понятно, что этот кто-то побежал под ником и в мгновение ока оказался перед ним спереди. Стоящая спиной, держащая парные ножи в руках. — Какой дивный сегодня был день, — приложила она кончик ножа к губам, показывая как бы их недавнюю встречу. Это бесило, внутри тело словно наполнялось злобой. От чего же, от того, что перед ним больше не та, что прежде, девушка. Или от того, что этот кто-то посмел сделать с нею его заказчиком нечто эдакое. — Ты поправилась? — стал подходить мужчина ближе к девушке. Но внутренний голос говорил обратное. А когда Зебра его вообще слышал? Лишь секунды хватило, чтобы ощутить на себе порез, что сделала столь быстро девушка. Однако, не прекращая, она кинула в него поварской нож. Зебра поймал его. Говорят, что по носу можно сказать, какой ты повар — хороший или плохой. Нож был ухоженным, только сторона лезвия была черной, а верхушка белой. И второй точно такой же. — Ах, какое великолепное чувство! Наконец-то мир погрузится в хаос; череда смертей обрушится на всех лжецов, а гордецы утопятся в своей же собственной крови; мир очистится от ничтожеств — мусора, что заселяют эту планету, — пальцы так и жаждали пролить кровь. — Ненавистное желание отвергнутых будет услышано. Девушка словно обнимала себя в экстренном свете. Зебре не нравилось это, ведь та девочка, что была тогда и говорила с ним, столь малая и столь глупая, ему была более по нраву. — Похоже, придётся привести тебя в чувства, — тот сжал кулаки и стал улыбаться, словно ждал чего-то особенного сегодня. Флейта продолжала играть. Чтобы напасть на девушку, тот сделал замах, но остановился. Тело становилась, видя, как девушка выставила перед собою два пальца вперед — указательный и средний.       Это было не что иное, как контроль крови, на который девушка была способна, конечно, но с натяжкой. Удерживая Зебру в таком состоянии, та подошла близко, склонившись к нему, к такому вспыльчивому мужчине, как он. Другая рука показала коготки, как у кошки. Мужчина уж было подумал под гневом он получит расцарапанное лицо, но девушка положила руку на лоб и впилась в кожу, проникая глубоко так, как могла. Но этого вполне хватало. Мужчина ощутил внутри себя, как кровь стала работать быстрее. Клетки крови. точнее регенерации, стали сильно ускорять процесс работы. Их словно настроили на скорый процесс работы. В итоге минуты всего хватило, чтобы девушка в одно мгновение изменила его клеточную структуру. — Говоришь, что ты злодей? Тогда кто же я? — положила та палец на подбородок и подняла его. Видя, как мужчина, скорее, был сильно взволнован и оскорблён таким исходом. Ещё секунда, и Зебру со всей силы отправили прямо в тот самый деревянный дом. — Убивай, разрушай, всё, что есть в мире. Как и подобает злодеям романов, — разведя руки в стороны, она, словно хотела обнять весь мир, для него в этом лунном свете стала настоящей злодейкой. Стоит только начать лишь поступать столь гнусно, как она перестанет быть добренькой. Все будут считаться с нею.       Ариэтти в прошлом обожглась на молодом человеке, которого полюбила. Она заполнила его слова — «Ты гнусная, наивная дура, что будет всегда приманкой для таких умных, как я» — и для неё это означало, что нужно измениться, нужно бросить быть такой наивной и верить всему. Но об этом знал только один человек. Зебра стал выбираться из того деревянного дома и увидел бабулю вновь. Та протянула ему гребень. — Внучек, возьми его и одень на волосы этой девочки, — сказала бабуля, притягивая эту заколку для волос, длинную, сделанную из чего-то белого. Призрак так прост не станет. Взяв столь яростно эту заколку, мужчина встал с места, и рука его была, словно высушенная, как у мумии. Процесс сложно остановить. если начиналось принудительное строение клеток. Использовав силу вика, мужчина ускорился так, что лишь мгновения хватило, чтобы появиться перед девушкой и тыкнуть ей в голову эту заколку. Девушка замерла и не могла пошевелиться какое-то время. Хотя мелодия флейты продолжалась. Тело обмякло, и девушка стала падать на землю.       Недолго думая, Зебра обратился к старухе с вопросом — «Что тут происходит?» — Заколка, что я дала тебе, нейтрализует звук флейты. Знаешь ли, когда-то давно мой внучек отправился за едой в город и так и не вернулся. Я ждала его много лет, пока не отправилась в мир иной, — говорила опечаленно душа умершей. — Но мой внук вернулся ко мне, только совсем другой. В место того, чтобы поклониться на моей могиле и отдать дань уважения, он рассказал всё и забрал мою глотку. Флейта, что вы слышали — он сделал из неё инструмент. Музыка, что вы слышите, не так проста. Мой голос когда-то мог успокаивать людские сердца и давать им внутренний покой. Сила голоса могла порождать внутренние чувства, скрытые в человеке. Внучок мой и стал пользоваться этой самой силой — вытаскивать наружу скрытый характер человека. Однако, не все могут попасть под его чары. Лишь те, чьё сердце и дух ещё не определились с целью в жизни. — Значит, ты не можешь покинуть эту обитель лишь по этой причине? — удивился мужчина, смотря на призрака, чья душа была белой, как и её одеяние. Цвет одежды тоже мог показать, какой дух был перед ним. Ей не желало покоя деяние её внука. Возможно, даже украшения частей тела могли сыграть свою роль. Зебра предполагал, что мальчишка просто был испорчен большим городом. Но внутренний голос говорил, что там было что-то ещё. Об этом городе их прохожие предупреждали.       Ариэтти лежала на земле и всё ещё не приходила в сознание. А злоба Зебру переполняет; даже рука, что приходила к нему столь медленно, не злила его столь сильно, как этот случай. Внутренний жар, словно котлована, кипел внутри него. Он понял, что эта заколка нейтрализует звук флейты. Возможно, кто-то раньше уже попался в эту ловушку, и они не первые. Вдали, средь деревьев, показался силуэт парнишки. Он держал в руках флейту, чей звук отравлял сердца людей. Ненавистна эта ситуация ему была. — Оборзел, значит? — сказал тот грубо, зная, что всякую борзоту лучше пресекать.       Но его вновь остановили мысли, его собственные уши. Он не замер, лишь потому, что у внучка не было сердца. Он не слышал его биение. Словно перед ним была кукла, а не человек, в чьих руках была лишь флейта и руки. С виду он был человек, но, по правде, был куклой, которую выпотрошили и управляют. Только как он ещё не понял. Зебра мог ощутить живые объекты с легкостью, а вот неживые посложнее. В данном случае был, скорее, труп. Как же его бесило это. Кто-то явно решил поиграться в этом городе с жизнью и смертью.

***

      В городе, что находился неподалёку, шёл мужчина в чёрном плаще, и чёрные волосы были у него. Кожа была бледной, а глаза янтарные. Напоминал красивого демона-искусителя. Но это лишь с виду. За ним хвостиком стали бежать двое братьев-близнецов — также чёрные волосы. Это не его дети, а скорее приспешники. Мужик, что выглядел сильным и уверенным в себе.       И бабень с грудями пятого размера. Все они шли за губернатором, что уже много лет тут и живет, и работает. Вот только этот губернатор был охотником-браконьером, работавшим на НЭО. Звали его в узком кругу — Мерлин.       Силу он свою создавал из машин и механизмов. Верил лишь тому, что делал своим руками. Его новое творение — это железные машины, созданные под древнюю расу Нитро. Эта древня раса схожа с людьми, клюв только у них огромный, как у ворон. Он был тем, кто создал машину, что меняет погоду, и тестировал её сейчас в здешнем городе, создавая вид для многих людей в мире, что тут идет война за трон меж двумя родственниками, которых и в живых-то нет вовсе. Только куклы, которыми управляет именно он.       За ним шли двое близнецов, они называли себя дрессировщиками животных. Они приручали и управляли животными, давали им команды. У детишек в арсенале было около тридцати самых разных животных — и одни опаснее другого. Бабенция была отличным киллером, который убивал с расстояния на многие километры. А мужчина, что выглядел сильным, был настоящим танком, грубой силой в их отряде.       Айкену, как губернатору, уже доложили о том, что к городу приближается небесный король Зебра. Айкен был умным губернатором области, который помогал в делах управления, пока королевская семья разбиралась, кто станет главным на троне. Его прикрытие было столь идеальным, что казалось, что никто и ничто не помешает его планам в этом мире. Он жаждал показать своё творение Мидории, главе браконьеров. Раскрыв дверь в зал, тот вошёл в комнату, на первый взгляд, полную людей, но так ли это, были ли их сердца? Все они были советниками, что помогали в управлении городом. Перед кем же он так сильно распинался, если мир, что он создавал, был лишь иллюзией?