icantfeelanything

«Без тебя я б не знал где небо, где земля

Без тебя — как мне быть

Ну, как мне быть?»

Холодный ветер щекочет голую кожу Донхёка, окончательно пробуждая его ото сна. Он нехотя разлепляет свои глаза, сразу же обнаружив смятую простынь на второй половине кровати. Ли быстро оглядывается вокруг, и только когда он убеждается, что он действительно один в комнате, он встаёт и отправляется на поиски Минхёна. Уже с самого утра сердце сбилось с нормального ритма: Донхёк очень сильно переживает, и он ничего не может с собой поделать. Находя Минхёна на балконе, Донхёк с облегчением выдыхает. Он уходит в ванную умываться, потому что теперь ему не о чем беспокоиться, но всё же зубы он чистит быстрей, чем когда-либо чистил в любой другой день. Когда Хёк заканчивает с утренними процедурами, он возвращается к Минхёну. Парень замечает младшего в проёме, озарив его тёплой улыбкой. — Как ты.. дошёл сюда? Последние несколько дней Минхён стал слаб настолько, что его собственные ноги прекратили его слушаться, теряя контроль над собой. От осознания того, что раковой день настанет уже совсем скоро, Донхёку хотелось громко и долго рыдать в подушку, в то время как Минхён полностью смирился со всем, что его настигнет. Он готов столкнуться со смертью лицом к лицу, но он не готов оставлять Донхёка одного. Ему чертовски жаль, что он никак не может повлиять на свою судьбу. Больше не может. — Я всё ещё могу ходить, идиот, — Минхён закатывает глаза, вздыхая. — Посмотри, — парень устремляет взгляд в заполонённое тёмными тучами небо. — Неужели дождь? Донхёка слегка смущает то, что сейчас пол шестого утра, но с другой стороны это и радует, что он так рано проснулся. У него есть намного больше времени, которое он может потратить на Минхёна. — Думаю, скоро польёт, как из ведра, — предполагает он, пожимая плечами и садясь рядом с Минхёном на холодный пол, приобняв Ли за плечи. — По прогнозу тоже дождь показывают. — Не могу поверить, что я действительно дожил до этого. Минхён не говорит Донхёку о том, что всю ночь он чувствовал себя неважно, и что это странное, пугающее чувство до сих пор пожирает его изнутри. Половину ночи Минхён проплакал, сидя на полу в ванной комнате. Ему было больно, и боль эта уже давно знакома ему: ощущение, словно кто-то режет его органы изнутри, будто всё его тело горит, обжигая его нежную кожу. Минхён мучился около двух часов, плача в свои дрожащие ладони, пока Донхёк крепко спал в соседней комнате. Минхён уже был готов к тому, что те минуты его жизни были последними, но когда парень проснулся всё на том же холодном полу, он лишь мысленно поблагодарил судьбу за то, что она дала ему ещё один день. Аккуратно укладываясь у Донхёка на плече, Минхён закрывает глаза, вдыхая свой любимый, родной запах, думая о том, что он делает это последний раз. Минхён не хочет верить в то, что с ним происходит, он пытается отрицать всё, но, к большому сожалению, в этом нет никакого смысла.

***

Донхёк помнит о том, что Минхён хотел промокнуть до ниточки, когда дождь начнётся. Они не будут прятаться под крышами местных забегаловок, не будут брать с собой зонты, не будут пытаться сбежать от факта того, что они могут простыть. Донхёку всё равно. Минхёну — тем более. — Пойдём, я покажу тебе кое-что. Минхён заинтригован. Он сжимает запястье старшего крепче, пока в его другой руке также крепко сжата трость. Ли совершенно без понятия, куда они держат путь прямо сейчас, потому что это направление, в котором они идут, ему, почему-то, неизвестно. Он никогда не бывал в этом квартале раньше: просто не было повода. Каждые пять минут Минхён поднимал голову наверх. Ему уже не терпится вдохнуть свежий воздух от дождя и полностью погрузиться в умиротворённую атмосферу, что будет царить вокруг. Минхён всегда любил дождь, и раньше он никогда не упускал возможности прогуляться под ним в весенние вечера. Он думает, что это, своего рода, хобби, к которому он приспособился однажды. — Ещё далеко? — спрашивает Минхён, останавливаясь. — Я устал.. не могу больше идти. Ноги не держат. Очень больно слышать это. Донхёк встаёт перед Минхёном и слегка нагибается в полуприседе. — Залазь. Округляя глаза, Минхён слегка растерялся. — К-куда я..? Тяжело же будет, солнце… — И чёрт с ним, — отговаривается Хёк, обернувшись, — Давай, малыш. Минхён ещё несколько минут неуверенно мнётся на месте, прежде чем упасть Донхёку на спину. Ли подхватывает парня за ноги, вешая трость на своё запястье. Он спокойно продолжает идти дальше, напевая себе под нос какую-то песню, которую Минхён, кажется, где-то уже слышал, но вряд-ли ему удастся вспомнить. Подмечая, что людей на улице сегодня подозрительно мало, Минхён думает о том, что все, предвещая дождь, остались сидеть дома, но не они с Донхёком. Мало кто хочет нарочно промокнуть насквозь. Но Минхёну нравится, что они одни. На улице начало заметно холодать. Неожиданно поднялся сильный ветер, заставляющий тысячи мурашек пробежаться по дрожащему минхёновому телу. Он смело игнорирует это, потому что Донхёк греет его. Всё то время, что они шли куда-то, Минхён утыкался носом ему в шею с опущенной головой, специально не смотря по сторонам в надежде, что место, в которое они придут, удивит его. Ему безумно нравится, что Донхёк решил не оставаться с ним в скучном парке, или не скитаться по уже знакомым улицам города. Минхён так чертовски ценит каждый подход младшего к их прогулкам, что ему хочется бесконечно благодарить его за это. — Ты не устал, Донхёк? — вдруг спрашивает его Минхён, заволновавшись. — Прости, что тебе приходится надрываться из-за меня. — А когда ещё я тебя на руках потаскаю? — напротив спрашивает младший, хмыкая. — Конечно, я бы хотел делать это при любом удобном случае, но… Минхёну плакать хочется. — Если бы только у нас было чуть больше времени. Донхёк останавливается. — Пришли. Чувство грусти становится перемешано с чувством интриги. Минхён поднимает свой взгляд, слегка щурясь из-за дневного света, потому что всё это время его глаза были закрыты, но как только они привыкают к яркости вокруг, Ли в восторге и в шоке приоткрывает свой рот, словно хочет что-то сказать, но он застыл на месте, как громом поражённый, когда Донхёк опускает парня на землю, придерживая его за талию. Младший улыбается, наблюдая за интересной реакцией Минхёна, после чего он нежно целует брюнета в щёку, запуская свою руку в его длинные волосы. Место, в которое они пришли, Донхёк подметил уже давно. Он абсолютно случайно нашёл этот миленький цветочный сад с маленьким искусственным прудом, когда прогуливался в этом квартале около месяца назад в поисках одного магазина. Старушка, что руководит этой немыслимой красотой, сказала тогда, что вход сюда платный, поэтому людей здесь почти никогда не бывает, ведь никто не понимает, зачем им нужно платить за то, чтобы просто посмотреть на красоты природы. Донхёк же прекрасно понимает, что только так всё вокруг останется таким, какое оно есть на самом деле: ничего не будет испорчено, сломано или вообще тронуто. И когда Хёк высказал своё мнение на этот счёт, женщина в приятном удивлении поблагодарила его за понимание и сказала, что если он захочет придти сюда однажды, то вход для него будет бесплатный. Она понимает, что Донхёку можно доверять. Ли ещё очень долго благодарил её тогда, хоть и вход сюда стоит не так дорого. Сейчас здесь — ни единой души. Возможно, старушка взяла перерыв на какое-то время, но она сказала Донхёку, где он может найти ключи от ворот. — Это, что, всё твоё? — не понимает Минхён, наблюдая за тем, как младший быстро открывает калитку, пока он стоит рядом, облокотившись на большой каменный столб. — И ты никогда не говорил мне, что у тебя есть грёбаный сад?! — Ещё бы он был мой, Минхёни, — Донхёк смеётся, снова обвивая его талию, и они не спеша проходят дальше: Хёк закрывает за собой калитку. — Но на сегодня это место, можно сказать, наше. Неожиданно Минхён почувствовал резкую боль в груди. Ту самую боль, из-за которой он не мог уснуть сегодня. Донхёк сразу же замечает это, останавливаясь. Они почти дошли до скамейки. — Что? Что такое? — его моментально охватывает паника. Он ныряет одной рукой в свою сумку, пытаясь нащупать таблетки. Всё перед глазами Минхёна начинает плыть и темнеть. Он хмурится и поджимает губы, не успев понять, что его ноги стали ватными, из-за чего Минхён падает, но не успевает коснуться холодной земли, потому что Донхёк сразу же ловит его и прижимает к себе. Он быстро помогает Минхёну сесть, взяв его покрывшееся мурашками лицо в ладони. — Минхён? Ты слышишь меня? Минхён..? Слёзы моментально наворачиваются на глазах Донхёка. Он громко всхлипывает, продолжая смотреть Минхёну в глаза. «Дождь… он не успел». — Слышу. Голова готова взорваться от бесконечного количества боли, которую Минхён чувствует сейчас. Он тихо стонет и делает глубокий вдох, пытаясь поднять руку и положить её на донхёково плечо, но всё, ожидаемо, тщетно. Он не чувствует ничего, кроме боли, думая, как это всё нелепо. Он умрёт здесь, в этом прекрасном, красивом саду, и больше это место не будет вызывать радость и счастье у Донхёка. Минхён хочет извиниться, потому что ему больно слышать, как Донхёк плачет. Это невыносимо. — Я в порядке, солнце, — пытается вымолвить Минхён. — Не плачь… Наконец Донхёк вынимает из сумки пару таблеток и бутылку с водой. Из-за предательски дрожащих рук крышка падает на землю, пока Хёк наклоняется к Минхёну, попросив его открыть рот. Старший лишь чуть-чуть приоткрывает его, пока Донхёк держал его голову приподнятой. Вкусовые рецепторы языка настолько привыкли к мерзкому, неприятному вкусу таблеток, что Минхён больше не чувствует жжения во рту, делая несколько больших глотков воды и быстро проглатывая растворившееся лекарство. Через несколько минут боль проходит, становясь менее ощутимой, и парень облегчённо выдыхает, поднимая свой взгляд на заплаканные глаза Донхёка. Ему чертовски жаль. Высоко, среди тёмного неба показались сверкающие молнии. Минхён приподнимает уголки своих губ, не веря, что этот момент наконец-то настал. — Я никогда не задумывался над тем, как тяжело мне будет без тебя, — тихо шепчет Донхёк, прижимая старшего к себе ближе, нежно гладя его от волос к спине. — Нет, я думаю об этом каждый день, но, почему-то, только сейчас осознаю, что… — Всё было предсказано судьбой, — неожиданно Минхён начинает плакать, и скатывающиеся по лицу вниз слёзы медленно растворяются в ткани чужой джинсовки; голос заметно начал подрагивать, и Ли крепче обнимает Донхёка, окольцовывая слабыми руками родную талию, чувствуя, что он делает это в последний раз. — Прости меня, Донхёк. Со мной одни беды. — Нет, — младший мотает головой, шмыгая носом. — Я никогда не буду жалеть о знакомстве с тобой, о том, сколько прекрасных дней и ночей мы провели вместе, и о наших отношениях тоже. Пойми ты, Минхён.. я клянусь. Первые капли дождя коснулись сухого асфальта. Теперь Минхён всё понимает. Понимает, что Донхёк подружился с ним, потому что он показался ему хорошим и весёлым человеком; понимает, что Донхёк по-настоящему полюбил его шрамы на теле, его хриплый голос, его всего; каждый его изъян, каждую неровность – Донхёк полюбил в нём всё, что Минхён так сильно ненавидит; понял, что Донхёк встречается с ним не из-за жалости, не из-за какой-либо личной выгоды, а потому что он правда любит его всем своим сердцем, так же, как Минхён любит его. Возможно, Минхён осознал это всё слишком поздно; возможно, у него не осталось времени, чтобы поблагодарить Донхёка за всё, чтобы сказать ему о том, что Минхён дорожит им каждой клеткой своего тела и будет дорожить до самого последнего вздоха. Но Минхён счастлив, и счастье это настигло его, кажется, только сейчас, когда он за считанные секунды после начала ливня мокнет, когда длинные пряди тёмных волос пали ему на лицо, когда в уши ударил сильный шум бьющихся о деревянную скамью капель, когда в лёгких медленно начал растворяться свежий воздух. Минхён счастлив, как никогда раньше не был. Сегодня, безоговорочно, самый лучший день в его жизни. Хватая в руки свою трость, Минхён резко поднимается с места, делая два небольших шага вперёд. Донхёк тут же подрывается за ним, машинально выставляя свои руки вперёд на случай, если Минхён начнёт падать, но пока что Ли хорошо держится, что несомненно сильно радовало младшего. — Это дождь, Донхёк, — радостно кричит Минхён, поднимая голову вверх, лицом к спрятанному за тучами солнцу. — Дождь! И после, в следующий же момент Минхён тянется к Донхёку руками, прижимаясь к его мокрой, холодной щеке своей, держась за его широкие плечи. Донхёк улыбается, пока горькие, предательские слёзы перемешиваются с каплями дождя на его лице. Волосы Минхёна щекочут его нос, отчего он слегка хмурится, ненадолго прикрыв глаза, пытаясь прислушаться к громкому дыханию парня. — Я так люблю тебя, Донхёк. Я так сильно люблю тебя, — Минхён начинает тараторить очень быстро: горячим лбом прижимается к донхёковому, рвано дыша ему в приоткрытые губы; он начинает чувствовать, как быстро забилось сердце, и как его браслет на руке продолжает вибрировать уже несколько минут. — Моих слов никогда не будет достаточно, чтобы доказать свою любовь к тебе. Я бы хотел выразить это немного другим способом, но пока что… Спасибо тебе за всё. Солнце моё, я дорожу тобой больше жизни. Каждый момент, проведённый с тобой, я безумно ценю и буду ценить всегда. Ты самый красивый, милый и прекрасный человек из всех, кого я когда-либо встречал, и лишь благодаря тебе этот короткий остаток моей жизни был наполнен счастьем и любовью. Спасибо, что всегда оставался со мной, что терпел мои выходки, за что здесь же прости… Донхёк, мой дорогой Донхёки, пожалуйста, пообещай мне, что всё будет хорошо. Пообещай мне, ладно? Скажи, что всё будет хорошо, Донхёк, пожалуйста… — дышать становится всё тяжелей, Минхён громко всхлипывает: громче звука льющегося ливня и сверкающего грома в небе. — Минхён… — у Донхёка уши закладывает из-за ужасно быстрого биения сердца, и он в страхе дрожащими руками держится за талию старшего, сжимая её так сильно, как только могли сжать его тонкие скользкие пальцы; бесконечный поток слёз безостановочно продолжал стекать по его лицу, пока Минхён пытался большими пальцами вытереть их, смотря в отчаянные напротив глаза, — Я тоже люблю тебя, родной. Люблю.. слышишь? Минхён целует его в момент, когда яркая молния промелькнула среди тёмных, серых туч, следом за которой последовал сердитый гром, пускающий вибрацию по мокрому асфальту под ногами. Поцелуй получился короткий, но наполненный самыми настоящими чувствами. Минхён мог бы продолжить целовать Донхёка столько, сколько ему хочется, потому что ему всегда хочется дарить Донхёку тёплые поцелуи. Минхён мог обнимать его сколько угодно, потому что ему всегда хочется заботиться о нём так же, как младший заботился о нём всё это время. Минхён мог бы любить Донхёка до бесконечности, если бы у него не оставалось так мало времени. По ушным перепонкам ударил звук сработавшего браслета. Донхёк истошно кричит, падая на колени вместе с упавшим на землю Минхёном. Донхёк надрывает собственное горло и кричит так громко, лишь бы плачущие небеса могли услышать его. Он притягивает к себе безжизненное тело Минхёна, укладывая его у себя на ногах, смотря в по-прежнему открытые глаза, которые всего пару мгновений назад так ярко сияли и светились. Отчаянно наклоняясь к парню ближе, Донхёк крепко обнимает его, рыдая Минхёну в плечо. Его терзает отвратительное чувство того, что они ещё так много всего не успели вместе, что Донхёк так и не смог показать Минхёну, что такое настоящее счастье, но Донхёк знает, что Минхён бы сильно разозлился на него из-за этого. Ему очень сложно думать иначе, ведь он мог сделать для Минхёна намного больше. Донхёк винит себя, в тот же момент изо всех сил пытаясь заглушить это неприятное чувство, от которого чертовски больно внутри. Становится очень больно. Теперь это действительно конец. Настоящий конец. Заправляя мокрые пряди минхёновых волос назад, Донхёк с трудом продолжает смотреть в свои любимые тёмно-карие глаза, оставляя на постепенно леденеющем лбу свой последний поцелуй.