Глобальная чистка

      Где-то в вышине под порывами сильнейшего ветра шумели кроны высоченных деревьев в Запретном лесу. Я так думаю, что деревья были высоченными, ведь я никогда не видела и даже не представляла их высоты. Ни в фильмах, ни в жизни. Вообще-то говоря, я уже начала забывать, что такое объём: высота, ширина, глубина. Многомерность этого мира постепенно переставала для меня существовать, если вообще существовала когда-либо. Да, я помнила, что мир гораздо шире и глубже того, какой я могу себе представить наяву или даже увидеть во снах. Впрочем, нет, во снах мир, наверное, гораздо более красочный и свежий, чем в реальности? Кто бы мне ответил на эти вопросы… Всё чаще и чаще с годами я ловлю себя на мысли, что удивляюсь простым фразам: «он увидел её через стекло витрины и поспешил распахнуть дверь»… Как это можно заранее что-то увидеть? Как это вообще: видеть на больших расстояниях? Теперь-то я понимаю Иоланту, которая на просьбу рыцаря сорвать для него красную розу раз за разом подавала ему белую, а он, желая проверить, попросил её сосчитать сорванные им цветы, она удивлённо спросила: «Ну, что же, где твои цветы?», на что он ответил: «Не прикасаясь!», «Не прикасаясь разве можно?»… Неужели ещё два-три десятка лет, и я перестану видеть свои «цветные сны», сны, наполненные цветом и светом?..       — Лия, — тихо прикоснулся к моему плечу Эвинд. — Лия, пойдём в замок. Нас там все ищут, говорят, беспокоятся. Синьорина Ламандина уже там. За ней ухаживает Мал-Дуинн.       Я даже не отреагировала на то, что он впервые назвал Мал-Дуинна по имени. Флоренц был мёртв. Погиб персонаж, которого я, наверное, любила больше прочих из всей книжной серии. Его так классно озвучивал Александр Клюквин. Благодаря этой профессиональной озвучке я всегда представляла Флоренца чуть ли… нет, ни божеством, но очень сильным воином, воином, который ненавидит битвы, но в случае чего может… А он не смог. И Ламандина. Она ведь беременна от него. А мы, ни я, ни Эвинд, ни сама ректор, ни кто-либо из преподавателей или студентов, не знали об этом. Никто вообще не знал, не спрашивал ни русалку, ни кентавра об их жизни, работе, увлечениях. У них, кажется, даже не было друзей. Или были, я просто о них не слышала? Почему я не помню ни разговоров в учительской, ни смеха, ни шуток, ни песен — ничего из того, что должна была бы помнить, проработав в таком огромном коллективе около… Около четырёх или пяти месяцев… Всего-то, а мне казалось, что прошло гораздо больше.       — Профессор Кон, профессор Эвинд, быстрее, вы нужны в замке. Там сейчас…       Дальнейшие слова Толстого Проповедника заглушил чудовищный свист ветра и шум дальнего сражения. Эвинд подхватил меня на руки и снова, превратившись в… человеко-туман, помчался через озеро назад, к замку. И я как-то сразу растерялась. Что я делаю в этом мчащемся куда-то сумасшедшем мире звуков, невидимых мною красок, людей, мистических существ из древних легенд и чужой фантазии, стремительно меняющихся событий и… собственной растерянности.