Глобальная чистка

      В гостях у русалок и тритонов мы пробыли, по моим ощущениям, несколько часов. Наверху, наверное, уже наступил день. Мы бродили по селению, заходили в дома, приглашавших нас жителей. Дома были почти обычные, человеческие, только, разумеется, внутри везде была вода, а вместо кроватей в каменных стенах домов были устроены уютные альковы. Грот Эвинда, в котором он прожил много столетий, был устроен почти так же, с тем только отличием, что тот грот был естественным, а эти домики были созданы трудом их обитателей. После экскурсии нас с Эвиндом угощали жареными: не знаю, как, но подводные жители умудрялись варить и жарить пищу на открытом огне. Огонь этот, как описал мне Эвинд, был светло-голубым, возможно, это был какой-то светящийся газ, ведь подводные обитатели магией не владели и создавать и пользоваться магическим пламенем не могли. В центре особой площади, Пиршественной, как называли её местные, были устроены огромные очаги прямо в земле. Видимо, там и располагался источник подводного газа, трудолюбивые русалы воздвигли вокруг очагов ступенчатые сооружения наподобие трибун. И площадь служила не только пиршественным залом, но и судилищем, и собранием старейшин. Мы бы задержались подольше, но я начала замерзать, даже несмотря на магию Эвинда, которой он окружал меня всё это время. Вернее, начал уставать он: постоянное напряжение давало о себе знать. И магия переставала действовать. А без магического тепла и возможности дышать под водой мне оставаться дольше было опасно. Мы тепло простились с жителями. Оказалось, кстати, что, пока я спала, старейшина селения успела посвятить меня и Эвинда в сан Верховных магов подводного народа. А это действительно высшая честь. Ведь русалы магией не владеют, вернее, нет, каким-то подобием магии они владеют, или это особый малоизученный вид, но им всегда не доставало человеческого волшебства. От официальной церемонии посвящения мы отказались из-за меня: оставаться на дне дольше я уже не могла.       Всплыли мы на поверхность у ближнего к Запретному лесу берегу, где как ни в чём не бывало вверх килем лежала наша лодка и вся наша одежда около неё на траве.       — Как это? — поразилась я.       — Я же знал, куда именно хочу привести тебя, и магией заставил наши вещи самостоятельно туда отплыть.       — Так это что, специально всё задумано: лодка, которая вдруг перевернулась, подводное приключение?       — А ты что, не рада? Сама же просила меня помочь…       — Что ты, рада, конечно, просто…       Я не добавила, что, когда схлынула эйфория и чувство освобождения, в течение этих нескольких часов ко мне в душу закрадывалось вкрадчивое чувство опустошённости и какой-то неясной тоски.       Сейчас я вдруг поняла, что чувствовал Ванарион, когда я много лет назад ушла из его дворца, нет, не ушла, а просто сбежала, испугавшись пылкой любви бессмертного существа, созданного моим же воображением. Он ведь меня любил, а я сама порвала духовную связь, соединявшую нас. Теперь, когда порвалась наша связь с Мал-Дуинном, я начинала понимать, что при этом чувствуешь. Да, конечно, я была благодарна Эвинду, а с подступающим безразличием я справлюсь как-нибудь, наверное…