Кластер

      В глаза светило несколько тёплых прожекторов, но он мог видеть стоящих и аплодирующих зрителей. Кто-то кричал: «Браво!» Они поклонились ещё раз уже всем вместе, и краем глаза заметили движение занавеса. Спектакль окончен. Эта пьеса сегодня ожила на сцене последний раз в этом сезоне, поэтому с движением тяжёлой ткани, актёры отпускали героев.       Он чувствует, как сияющая улыбка спадает от усталости, когда их отрезает от зрителей. — Отлично справились.       Раздаётся из-за кулис голос режиссёра. И да… Ему тоже понравился этот спектакль.       Он садится на против своего места в гримерке. Ким Сокджин. 25 лет. Ведущий актёр своего театра, играющий первые роли, который прошёл довольно сложный путь к этому и неизменно гордится собой. Он добился успеха без помощи состоятельных родителей, а своими силами, стремлениями, потом и кровью. Сложно, но для него сложнее явно было найти поддержку в ком-то другом, чем идти вгрызаясь зубами в воздух.       Некоторое время он правда страдал по тому, что не может найти себе пару, там хорошую альфу, который будет оберегать, защищать, заботится и в принципе это все. А нет ещё поддерживать. Всё. Это все что-то хотелось Джину от партнёра, разве это много? Он тоже так не думает.       Одни были помешаны на его красоте и желании обладать им, что никак не вязалось с его требованиями, а только опустошало его намного быстрее, чем новая жизнь героя в пьесе. Другие пеклись о состоянии его родителей, от которого Ким отказался ещё в 18 лет, сказав, что сам достигнет необходимым ему высот. Малое количество пыталось играть роль хорошего парня, но Джин был ведущим актёром, так что быстро узнавал настоящее лицо этих людей. Последний даже заботился о нем, но при любой ситуации приписывал себя и его «незаменимую» помощь и поддержу. Они расстались через месяц по его, Сокджина, инициативе.       Не то. Все не то.       И омега смирился. Почти. Поэтому через неделю поймал себя на одном из сайтов детских домов и приютов. С каждым движением мыши ужас отпечатывался в его глазах, видя параметры, по которым можно выбрать ребёнка: цвет волос и глаз, рост, национальность. Он ждал ещё увидеть увлечения ребёнка, но более-менее подуспокоился, не увидев данный параметр.       Через неделю поисков Сокджин застает себя дома у родителей за рассказом о своих планах. Говорит сбивчиво, постоянно уверяя, что сам справится, прерываясь на более чёткие аргументы и, что он большой мальчик может сам решить такой серьёзный вопрос. Родители слушают его, удивительно, даже не прерывают, не вставляют свои бесящие аргументы против, а только меняют эмоции на лице. Отец выражает явно свое недовольство данной идеей сына, но Джин привык добиваться сам, поэтому ему до лампочки. — Я делюсь с вами тем, что хочу сделать в ближайшее время. Ваше дело одобрить, не одобрить, но прислушиваться к вам я не буду. Я принял решение.       Родители переглянулись, и папа садится к нему по ближе. — Джин, ты омега, у тебя могут быть свои дети. Зачем тебе чужие? — Чтобы иметь своих я должен найти того, откого хочу их. Такого у меня нет, — выдыхает. — А так мне даже не придётся мучиться насчёт родов, дикрета и содержания себя. Я решил, пап. — Решил он, — с упреком бросает отец и уходит из гостиной.       Его папа смотрит в след мужу и поворачивается обратно к нему. — У тебя могу возникнуть проблемы, ведь ты один.       Сокджин понимает о чем папа, и вновь ненавидит себя. Даже здесь его упрекнут в том, что омега один. Да, он имеет слабый вторичный пол, но ему привычно ломать стереотипы и планы других на него. Сложно будет всегда — это пришлось принять.       В этот же день Ким посещает один детский дом. Дети, как бы грубо и бесчеловечно это не прозвучало, везде одинаковые: одни смотрят с надеждой в глазах, другие потеряли какой-либо интерес к жизни. Он бы тоже потерял, если бы жил в подобном месте.       На лестнице мимо него проходит девочка и кивает ему в знак приветствия. Без понятия почему, но Джин проводит её взглядом и в кабинете директора сразу спрашивает про неё. — Вы про Хвиин, — женщина понимает его не сразу. Она роется в многочисленных папках, явно ища документы на ребёнка. — Она попала сюда пару лет назад. В принципе тихий ребёнок.       Перед ним кладут документы. На фотографии изображена та самая девочка на лестнице.       Ким открывает папку — первая лежит анкета, и у него чуть кругом не идёт голова. Альфа. Девочка альфа. — Почему она оказалась у вас? — Соседи её родителей пожаловались на плохое обращение с ребёнком, — женщина садится на свое место. — Скорее всего, они были недовольны проявлением характера и вторичного пола. Она довольно упряма, хоть ей всего 12. — Не довольны вторичный полом? — сам чуть ли не вздрагивает от знакомой фразы. — Да. Такое иногда бывает, — мужчину чуть не тошнит от вида сожаления у директора детского дома. — Понимаете, многие отцы альфа по психологии часто перестают более лояльно относится к дочерям, когда настаёт пубертатный период у дитя, или даже просто взросление. Есть вероятность, что её не лелеяли, как нужно ребёнка, и девочка начала в столь юном возрасте формироваться сама, в следствие, чего у неё развился характер. Он явно не понравился родителям, если эта семья была не благополучная, то тем более. Она никогда не упоминает и не задевает эту тему, только каждый раз кривиться, слыша рассказы о омега, бетах и альфах. Задевает, но в конфликт Хвиин не лезет.       Всё его внимание сосредоточено на небольшой фотографии на анкете. Скрепка прикреплять к анкете, явно не одну фотографию. Омега чуть отводит одну и видит старую, где Хвиин младше, а взгляд по-детски упрямый. Джин знает такой, видел у себя в зеркале. Сомнений нет — они похожи, и она понимает его, а он её. — Какие мне необходимы документы, чтобы забрать её? — Господин Ким, вы уверены, что хотите забрать именно её? Мы можем подобрать другую девочку омежку или мальчика. С ней будет сложно во время подросткового периода, а у неё он вот-вот начнётся.       Женщина щебечет что-то ещё, но он принципиально не слушает. — Какие документы?       За озвучкой списка, выясняется, что Сокджин одинокий омега и ему не смогут оформить опекунство. Челюсть чуть ли не трещит от силы сжатия. — Я могу с ней хотя бы просто поговорить? — Да, конечно. На первом этаже в вестибюле вас встретит воспитательница.       Джин волнуется, быстро пряча это внутрь себя. Взрослый мужчина, что ему сможет сделать маленькая девочка?       Его проводят в комнату с тремя кроватями и большим письменным столом, за которым альфочка делает уроки. — Хвии, — тихо зовет её воспитательница, — к тебе пришли.       В глазах волнение, вопрос и не понимание. Он кивает женщине, чтобы она ушла, хотя прекрасно знает, что не вызывает у них доверия. 22 летний омега пришёл и интересуется 12 летней девочкой. — Здравствуй. — Здравствуйте, — она хочет склониться в поклоне. Омега мягко придерживает её за плечи. — Не стоит, — улыбается, как можно нежнее. — Я Ким Сокджин. — Хвиин. — Приятно познакомиться, — протягивает ей руку. Она удивлённо смотрит на него, промешкавшись, все-таки пожимает. — Мне тоже, — лёгкая улыбка. — Тебе нравится тут? — почти сразу себя корит за такой тупой вопрос. Кому понравится в детском доме? Он замечает, что Хвиин пожимает плечами — Прости, это был плохой вопрос. — Его задают всегда. — А какой вопрос не задают?       Девочка мнется и не смело смотрит снизу вверх, поэтому он опускается на корточки, чтобы быть на одном уровне с ней. — Хочешь ли ты пойти с ними? — спрашивает сам. — Нет, — мотает головой. — Его спрашивают плохие люди, по мнению воспитательницы и ребят по старше.       У него сжимается сердце. Может себе представить какие. — Какой тогда? — Чего я хочу?       Ему никто так сильно не разбивал сердце. Он до ужаса сильно понимает смысл этого вопроса для ребёнка. Сглатывает. — Что ты хочешь? — Добра? — не уверенно. Джин выдыхает с облегчением и чувствует, как что-то царапает изнутри. Это так по наивному детски, что нежность разливается по груди, и что же время так не уверенно, что щемит сердце. Что случилось в её семье? — Я хочу забрать тебя, — выпаливает он, пока решается. — Я соберу все необходимые документы, добьюсь разрешения стать твоим родителем.       Её маленькие ладони тонут в его. — Как думаешь, я добрый? — Да, — слишком быстрый ответ для человека, который сомневался в доброте мира пару секунд назад, но правильный для ребёнка 12 лет.       Сокджин улыбается, такая уверенность сломает все преграды.       Всё идёт по одному месту на следующий день, когда собранных документов не хватает для оформления опекунства и полной уверенности в его способности воспитания ребёнка. Злит, но понимание причины сложности данного процесса немного успокаивает.       Когда его назвали ведущим актёром театра, была произнесена одна клятва. «я больше никогда не попрошу помощи у родителей»       Ради обещания и цели он привык идти по головам, и сможет один разок потоптаться по своей. — Мне нужна твоя помощь, — влетает с кипой бумаг в кабинет отца в фирме.       На него смотрят с недовольством, но ему льстит удивление, промелькнувшее на секунду. — Мне не разрешают взять опекунство без партнёра. Потяни за ниточки.       Отец хочет что-то сказать, явно неодобрение по поводу его просьбы. К удивлению обоих, старший Ким договаривается со всеми необходимыми органами.       Через три дня Джин садит девочку на заднее сиденье своей машины и кладёт сумку с её вещами в багажник. Их чуть больше, чем думал омега. — Господин… — Просто Джин, Джин-хен, хен или папой, как тебе будет удобно, — смотрит на неё через зеркало заднего вида. — Хен? — неуверенно. — Да? Слушаю, — мягко улыбается ей, получая в ответ тоже улыбку. — Я не обустаривал твою комнату. В ней есть кровать, стол и компьютер. Предлагаю, если ты не сильно устанешь, завести вещи и поехать в магазин, чтобы купить все необходимое. — У меня будет своя комната? — Конечно, ты у нас уже взрослая.       Тишина ему ответом, но он не обижается. Хвиин может не верить во все происходящее с ней, так что Джин не спешит замять немного неловкую тишину. Они почти подъезжают к дому, когда девочка зовет его: — Хен? — Да? — Спасибо.       Сердце вновь щемит от оттенков голоса этой благодарности.       Альфочка по не многу обживала свою комнату, она все больше походила на подростковое убежище от всех проблем и забот, только… В это убежище омеге был почти полный доступ. Он соблюдал все правила, что советовали нянечки на форумах и то, что самому не нравилось в его детстве.       Первым делом — элементарно стал стучаться и просить разрешения войти. Вторым — звал на совместно времяпровождение. Третье — уважал её мнение и считался с ним, что не делали его родители. Они вместе выбрали школу, обсудили, хочет ли она его фамилию или нет, поэтому сейчас гордо является Ким Хвиин и ходит в новую школу.       Волнительно проходило знакомство с его родителями, он чувствовал себя так, как будто знакомит с потенциальным мужем. Но и на его родителях правило «внуков любят больше, чем детей» сработало. Они оба были не сказано рады этому факту. Иногда Хвиин ночевала у них, чем Сокджин не прекращал удивляться. Его родители как-то слишком быстро приняли альфочку, как его дочь и свою внучку. Может она покорила и их сердца? В это поверить омега мог. Его дочь слишком добрая и отзывчивая для этого мира.       Через два месяца их жизни, после двух недель знакомства с дедушками Хвиин называет его в первый раз папой. Правда, потом долго ещё успокаивала новоявленного папашу, потому что Джин плакал от счастья и ощущения тепла на душе. — Родная, я и представь не мог, как полюбил тебя, — шепчет он и слышит, как альфочка шмыгает. Ким отстраняется и смотрит на слезы в уголках глаз дочки. — Мы с тобой такие сентиментальные.       Он утыкается лбом в её, и они тихо смеются. Этой ночью они спят вместе, обнимая друг друга и успокаивая. — Здравствуйте.       Он слышит голос через свои мысли и сразу поворачивается на него. Хвиин приветствует его коллег, пока идёт к нему. Омега заранее расправляет руки для объятий. — Привет, пап, — они обнимаются. — Это теперь моя любимая пьеса. Я хотела купить тебе цветы, но боялась, что не успею к началу. — Ты единственный цветочек, который мне нужен, родная, — слегка бьёт пальцем по носу девочки. — Эй! — возмущённо начинает и сразу улыбается. — У меня пять по английскому. — За контрольную? — Да. — Ты моя умничка, иди папа тебя поцелует, — тянет дочь на себя. — Папа, — отпихивается. Начался тот период, когда детям перестаёт нравится чрезмерное внимание родителей. — в макушку целуй, я волосы вчера мыла. — Ой, — ворчливо тянет и чмокает в тёмные волосы Хвиин. — Куда пойдём отмечать триумфы? — Морожено хочу, — она кивает очередному коллеги отца, который проходит мимо них и придерживает вешалку стоящую рядом, когда она чуть не падает на соседний гримерный столик. — Морожено, так Морожено.       Они едут в свое любимое кафе и заказывают по большой порцией. Проводит время вместе — вот к чему их старался приучить Джин, что у него хорошо получилось. Папа и дочь не разлей вода.       У них есть неопределимый договор поведения друг с другом согласно вторичному полу. Он не один раз замечал, как дочь встала чуть впереди него, когда с ним общались с альфы. Один раз она даже нарычала за что сразу извинилась, причём не перед парненьком лет двадцати, который был причиной, а перед Сокджином. — Я не имею права решать за тебя, папа. Поэтому поступила не правильно, спугнув его.       Спугнуть, возможно, громко сказано, но парень явно стушевался. Его девочка ещё растёт, альфа в ней только развивается, только Джин уже уверен, что всегда будет под защитой. Он никогда не ограничивает в проявлении альфы Хвиин, потому что это даёт толчок к полному принятию себя, желаний, инстинкты, что дальше не приведёт к бесполезной борьбе со всем этим. Ему ли этого не понимать.       Неловко было с его вторичным полом — омегой.       На третий месяц их жизни у него началась течка. Было стыдно перед дочкой, являющейся альфой, ведь он сам утверждал ей, что все хорошо, что они справятся. Он не справился с собой и закрылся в своей комнате, даже когда Хвиин просила открыть дверь — папа не взял даже бутылку воды. Его дочь поразительно была осведомлена о течках в свои юные годы, поэтому ближе к обеду у него под дверью стояло две бутылки воды и лёгкий завтра-обед. К ужину там лежали таблетки, бутылка воды и прохладный чай. Через день Джин разрешил ей войти в комнату, потому что больше не мог есть себя чувством вины. — Родная, прости. Я… — Папа, все хорошо, — она убирает мокрые пряди с его лба и оставляет прохладную ладошку на нем. Омега в блаженстве прикрывает глаза. — Мне старшие девочки рассказывали, что такое течка и…       Его дочь очаровательно краснеет. -… И ощущения. Тебе не больно? — Как мне может быть больно, когда ты рядом? Моя альфочка меня от всех защитит, да?       Сокджину хочется обнять дочь, но тело все потное, а что на постеле лучше вообще не спрашивать. Рассудок во время течки совсем теряется. — Может… Набрать ванну? — Было бы неплохо, только… — берет за руку. — Давай, на этот раз договоримся. Сейчас ты поможешь папе, умничка. Я благодарен, но больше ты в мою комнату, пока. — поднимает указательный палец. — пока во время течки не заходишь. Я все же не хочу казаться извращенцев в твоих глазах. — Папа! — Ничего не знаю. Только одно условие. Я был бы рад, если бы ты уехала к дедушка на эти дни. — Если тебе не комфортно… — Я смущен и мне стыдно, родная.       Хвиин закусывает губу. — А кто будет тебя кормить? А вода?       Как только он просыпается от этого постыдного сна, то сразу звонит родителям с просьбой забрать внучку к себе на пару дней. Джин поспешно выходит к девочке, которая смотрит мультики в зале, пока папа спит. Тихо, мирно. — Родная. — Доброе утро. — Доброе, — садится к ней на диван и слышит, как она вытягивает воздух. Неловко. — Эм… Ты знаешь… — Течка? — в голосе волнение. — Да. Старшие ребята? — Да, — немного ерзает на месте. — А… Мне… — Я позвонил твоему дедушке, он сказал, что заберёт тебя. Не хочу тебя ставить перед фактом, но это тот единичный случай, когда… Кхм… — он нервничает.       Хвиин забирают через час, и он расслаблено выдыхает, извиняясь перед ней мысленно. В квартире пахнет течным омегой и немного нераскрывшимся альфой. В 16 лет у альфочки будет более насыщенный и глубокий запах, чем сейчас, но Джин не скрывает, что даже этот еле уловимый запах успокаивает.       Возможно, не правильно брать дочь альфу, чтобы сгладить отсутствие своего альфы. Только Ким не думал об этом, когда собирал документы, забирал девочку и обустраивал с ней комнату. Мысль постелила его, увидев, что Хвиин в столь юном возрасте старается защитить папу от других альф. Не умело, по-детски и немного эгоистично для других, но у него сердце тонуло в любви и нежности к ней в такие моменты. Его сильная девочка заботилась о нем, и он вправе этому радоваться.       Джин прекрасно знает, что иногда подумывают проверяющие из детского дома, которые приходят пока раз в месяц, но после будут реже, а потом прекратят следить. Они открыто показывают взглядом свои мысли, хотя нет и повода думать о таком. Хвиин его дочь. Да, она альфа, он омега — отец и дочь. Остальные пусть думают, что хотят.       На следующий день Хвиин звонит ему. — Папа? — Да, родная? — улыбается, чувствуя волнение своей дочери. — Всё хорошо? — Не стоит переживать. Я чувствую себя в безопасности, — говорит чистую правду. — Что делаешь у дедушки? — А! Мы вчера ездили в парк развлечений с дедушкой. Катались на колесе обозрения и на каком-то ещё аттракционе, он быстро и высоко крутился, — взахлёб рассказала дочь, пока Джин чуть не сидел от услышанного. Второй аттракцион явно был опасным и страшным, как его папа туда попал? — Правда, другой дедушка с нами не пошёл на второй… «Ах, другой! Она обоих называет дедушками» — облегченно выдыхает. — Ещё мы ели огромную сладкую вату, она была в форме цветочка. Дедушка стрелял в… — Тире? — заботливо подсказывает, умиляясь с эмоциональности рассказа. С ним родители в парк аттракционов вместе не ходили, только папа, а отец был занят на работе. Ему даже как-то грустно становится от того факта, что другому ребенку они уделяют больше времени, чем когда-то ему, но Джин вспоминает, что ребенок его, и ему становится спокойнее. — Да. Я тоже попробовала. — И как? — Динозаврика выиграла, — гордо. — Да, ты моя умничка.       Они созванивались каждый день вечером, и Ким слушал каждый день новые истории, радуясь, что девочка не скучает у его родителей. — Пап, у тебя выражение лица, как будто вспоминаешь меня маленькую, — недовольно подмечает девушка. Она сидит напротив него и есть морожено с шоколадом и бананом, анализирует всех взглядом, после останавливается на папе. — Родная, ты была очаровательной, — улыбается. — Я так тебя люблю. — Какие льстивые речи вы произносите, — качает головой.       Да, они однозначно подходят друг к другу.