Лестничная площадка

3 апреля 2002 года, 13:06

— Я ведь уже сотню раз повторял тебе… — «Не спать в ванне». — со стоном, одновременно с отцом протянул Хантер, плюхаясь на диван гостиной. С влажных прядей всё ещё стекали капли, и подросток накинул на голову полотенце. Внезапно он подумал, что чувствует себя вполне уютно. Сон в воде почему-то всегда прибавлял сил и снимал все тревоги… Сердце мучительно сжалось. Уиллоу… И её больше никогда не будет рядом… Он больше никогда не увидит её. С похорон прошло несколько дней. Словно кто-то резко выключил звук. Никто не говорил, не смеялся, не бегал, не звонил в квартиры по десять раз за день… Хантер поцеловал в макушку прыгнувшего ему на колени Блинчика, стараясь отвлечь себя дружелюбным ворчанием щенка. — Вода успокаивает, я ничего не могу сделать и засыпаю. Она… Спокойная. Ты можешь сделать мне ещё той странной жёлтой, ам… Микстуры, чтобы пить? Сердитое лицо Дариуса неожиданно сменилось любопытным и заинтересованным, и мужчина поднял бровь. — Всё ещё нравится? Как странно. — задумчиво протянул он, убирая ключи от машины в карман. — Возможно это потому, что кое-кто ещё не совсем вырос. Подождем ещё немного. — Мне почти пятнадцать, я уже вырос. И что это значит? — проворчал Хантер, замолкая, когда ладонь нежно взъерошила его волосы. В груди стало тепло, и он взволнованно улыбнулся, поднимая голову. — Ты ведь скоро вернёшься, правда? — пробормотал он, наслаждаясь любящим объятием. — Разумеется. Нам с Рейн нужно съездить на Кипящие Острова, но это не займёт больше часа. — со странной тоской глядя в такие доверчивые оранжевые глаза напротив… Дариус вздохнул, отстраняясь. — В любом случае, если не прекратишь, то однажды можешь утонуть. Так что, если я узнаю, что ты спишь в воде ещё раз, то сниму дверь с петель, молодой человек. — мужчина вышел в прихожую, и Хантер последовал за ним, держа Блинчика на руках, как ребёнка. — Да, и подумай насчёт своего дня рождения. Он совсем близко, нельзя просто проигнорировать ту стадию, когда ты станешь абсолютно невыносимым и самостоятельным подростком. Хантер хихикнул, закатывая глаза, и смеясь ещё громче, когда Блинчик забарахтался на руках, облизывая его лицо… Зеркало напротив показало слишком счастливую картину, и Хантер внезапно замер на месте, чувствуя, как весь мир падает на плечи… — Я не хочу. Не тогда, когда Уиллоу… — из горла вырвался только тихий хрип. — Я не хочу день рождения… К тому же, вряд ли кто-то захочет прийти. Может… Может в другой раз.

***

      Шум какого-то фильма, за сюжетом которого Хантер даже не следил, казался тоскливым фоном, помогающим не задремать. В последнее время он и так спал слишком много. Балансировать на грани мучительных мыслей и мёртвым спокойствием было сложно. Никаких промежуточных стадий. Возможно, Дариус был прав, Хантер правда переходил в другую подростковую стадию, когда видишь всё либо белым, либо чёрным. Дариус понимал его. Он знал ответы на все вопросы и мог объяснить что угодно. Дядя Филипп… Хантер нахмурился, выпрямляясь на диване и поглаживая шерсть Блинчика. Несмотря на то, что дядя Филипп никогда ничего не объяснял и не рассказывал… Он всегда знал Хантера лучше, чем кто-либо. Тогда это было странным. Сейчас это пугало. Дядя Филипп знал обо всём и никогда не предполагал. Он абсолютно точно знал, что понравится и не понравится Хантеру, о чём он думал, какая реакция будет на что угодно. Иногда Хантеру казалось, словно дядя проникает под самую кожу, в голову, в мысли, в любую часть жизни… Дариус не пытался сделать этого. Дариус давал пространство и свободу, несмотря на то, что каждый день узнавал Хантера всё лучше. — Ты думаешь, остальные придут в себя? Должен ли я спросить?.. — глядя на щенка, пробормотал Хантер, изо всех сил стараясь не втягиваться обратно в мысли о прошлом. — Я мог бы зайти к Гасу и к Ви… Не уверен, что мне стоит видиться с Эдом. К тому же, он всё равно с Гевином, наверное. Так что… Что со мной не так? — он застонал, сползая с дивана на пол и закрывая лицо подушкой. — Я полный идиот. Дядя был прав. Почему… Почему всё это вообще происходит? Уиллоу умерла… Я вообще не должен думать о этих двоих. Я вообще не должен быть счастлив, я не должен смеяться, она умерла и больше не вернётся, а я… Это нечестно, что я продолжаю жить и делать всё, что хочу. Она была моим другом, а я так просто… Телефонная трель раздалась из-за открытой двери, и Хантер с Блинчиком одновременно посмотрели в сторону кухни. Щенок настороженно прижал уши к макушке, но его хозяин лишь пожал плечами, растягиваясь на ковре и уставившись в потолок. — Зачем бы ей прыгать? Уиллоу была счастлива. Мы хотели делать домашнее задание вместе. Но в этом доме… — Хантер нахмурился, терпеливо ожидая, когда звонок прекратится. — Я знаю здесь всех. Мог ли кто-то… Случайно толкнуть… Нет. Нет, конечно же нет. Я знаю их. Никто бы не стал… — подросток посмотрел на беспокойно топтавшегося на месте щенка. — Уиллоу знала здесь всех. Если… Если она с кем-то ссорилась и?.. Но почти все были на занятиях… Что, если… Нет. Зачем бы кому-то из взрослых… Телефонный звонок прекратился, и Хантер с облегчением фыркнул. Мелодия была довольно раздражающей, к тому же, мешала мыслям. Это был кухонный телефон отца, которым было запрещено пользоваться, и кто-то с работы… С Кипящих Островов довольно часто звонил на этот номер. — Никто здесь не хотел навредить Уиллоу. Она даже никогда в жизни не делала ничего плохого. Но, если бы… — в висках застучало. По дяде Филиппу тоже никогда нельзя было ничего сказать. При посторонних, когда дядя вёл себя совершенно иначе, даже сам Хантер иногда верил, что все эти побои это глупый, страшный сон. — Если бы кто-то хотел… Кто был в доме в тот момент? Когда я говорил с Эдриком, кто-то входил в подъезд, кто-то выходил из него… Кто-то был в Apartment Stories с самого утра. — Хантер тяжело задышал. — За те десять минут в подъезд вошли… Новый звонок оборвал на полуслове, и он с раздражением приподнялся на локтях. Разве, когда кто-то не берет домашний телефон, это не знак, перестать звонить или перезвонить на мобильный, потому что этого человека очевидно нет дома? Блинчик заскулил, облизывая щеку Хантера, и тот фыркнул от смеха, поднимаясь на ноги. Нужно было просто сказать, что Дариуса нет дома. Возможно, это было что-то важное, и тогда звонивший мог просто позвонить в другое время или вроде того. Не прошло и минуты, как ладонь Хантера зависла у телефонной трубки… Блинчик оказался на кухне секундой позже, но в этот раз не стал путаться у ног, а предпочёл провести время у миски с едой, обнюхивая свежие косточки. Нужно было просто сказать, что папа не дома. Это довольно быстро. В трубке послышался какой-то скрежет, как когда линия соединялась, и прежде, чем Хантер успел заговорить, его торопливо перебил другой голос. — Алло?.. Знаю-знаю, ты велел не звонить пока что, но я просто подумал… Ты говорил, что я могу, если всё будет не хорошо. И сейчас… Мне кажется, что это так. Ты слышал, что случилось с тем мальчиком? Осран бесится. Так что… Сегодня мне тоже малость досталось. Ненавижу выходные. Сам-знаешь-кто заставляет проводить их здесь. Хантер замер от неожиданности, не зная, что сказать… Повисло молчание, и тревожное громкое дыхание на том конце показалось странно пугающим. Голос был довольно молодым и точно принадлежал какому-то парню. Подросток неуверенно прокашлялся, вцепившись пальцами в столешницу. — Вы… Вы звоните Дариусу? Я… Я просто хотел сказать, что его нет дома. Папа сказал, что вернётся через час. Ему что-то передать? — Папа? — спустя ещё одну паузу, пробормотал кто-то, и Хантер внезапно ужасно пожалел, что вообще ответил на звонок. Мог ли он отвечать на этот вопрос? Мог ли он вообще говорить? — Если у вас что-то важное, то… У него есть мобильник с собой. — быстро сказал он, приготовившись положить телефон… Раздался хриплый смешок, и Хантер почему-то остановился. — Нет-нет… Просто хотел поболтать о всяком. Я знаю о тебе, юный вундеркинд, Дариус мне рассказывал. — была ли это добрая шутка или что-то в этом роде? Хантер не знал. — Ты когда-нибудь просыпался без воспоминаний о последних часах своей жизни? — внезапно спросил парень, и глаза расширились. Следом послышался смех. — Да… Странно слышать такие вопросы от того, с кем познакомился минуту назад. Прости, иногда я говорю прежде, чем подумаю. — Ээээ… Кажется, нет. — Хантер запрыгнул на кухонную тумбу, нервно оглядываясь на дверь. Не стоило бы поддерживать разговор… Что, если Дариус разозлится? Но голос казался напуганным… И подросток почувствовал подобие сочувствия. — Но я часто забываю всякие вещи. — очень-очень часто. Но об этом не стоило говорить. — Па… Дариус говорит, что это нормально. — Д-да… Да, точно. Послышалось тяжёлое, напряжённое дыхание, и Хантер нахмурился, болтая ногами в воздухе… Пока, наконец, не принял решение. — У вас всё в порядке? — наконец нерешительно спросил он. Дариус точно разозлится… Абсолютно точно. — Я могу чем-то помочь? — Это очень мило с твоей стороны, вундеркинд, но вряд ли ты можешь что-то сделать. Спасибо. Я просто… Пытаюсь отвлечься. — неловко сказал парень, и последние слова почти перекрыло какое-то странное жужжание. — Прости за шум, у нас тут всегда так. — Так вы с папой, эээ, вроде как коллеги? Ты работаешь на Кипящих Островах? — спросил Хантер прежде, чем успел себя остановить. — На этот телефон Дариусу обычно звонят с работы. Парень хрипло рассмеялся, прежде чем кашель оборвал его. Повисла пауза. — Я работаю… Вроде как. Это скорее моя внеуниверситетская деятельность. И не то, чтобы у меня был выбор. То есть, я не против, Кипящие Острова это потрясающее место, я помню, как был здесь ещё ребёнком, и все эти невероятные вещи и лаборатории… Но люди… Они меняются здесь навсегда. Что Хантер мог сказать на это? Сколько он себя помнил, он ненавидел это место, потому что оно всегда было связано с дядей Филиппом. Сейчас… Мысли путались, потому что это одновременно было связано с мамой и папой, Эвелин и Калебом, которые тоже работали там когда-то. Хантер стал наследником всего этого места. И всё было в его руках. Что он чувствовал к Островам, как человек, который должен был решить судьбу огромного бизнеса, а не как ребёнок с прошлым? Кипящие Острова влияли на многие важные для людей сферы жизни, Хантер помнил это по словам дяди и знал это по словам Дариуса. Но… Это место также было опасно. Он всегда чувствовал это где-то внутри. Кто знает, что скрывалось в тех лабораториях, которые могли наделять людей разными странностями? — Как ты думаешь… — тихо произнёс подросток, глядя в окно. — Кипящие Острова… Им стоит продолжать свою работу? Если бы кто-то мог навсегда закрыть их… Ему бы стоило? — Учитывая, что это место принадлежало моему самому близкому человеку, я бы сказал, что нет. В каком-то смысле, этот человек умер за это. И над этим местом проделана слишком большая работа. Но, с другой стороны… — слова показались неуверенными. — Здесь действительно происходят разные вещи… Довольно неправильные и, ам… Кое-кто скорее всего меня убьёт, так что мне не стоит говорить об этом, думаю. На самом деле, эээ… Всё довольно хорошо, правда. Хэй, мне вот, что интересно, юный вундеркинд. Вы с Дариусом живёте в месте под названием Apartment Stories, верно? — внезапно бодро перевёл он тему, и Хантер заморгал от удивления. — Да. — Это довольно забавно, моя девушка тоже живёт там. Я так удивился, когда узнал. Возможно, ты её знаешь. Только не говори Дариусу, он будет очень злиться, если узнает, что я завёл отношения. — Хантер промолчал, и голос весело рассмеялся. — Нет-нет, я шучу, не переживай. Дариус не убил меня, даже когда я грохнул его любимый плащ, но… О некоторых вещах ему лучше пока не знать. Её зовут Вайни. — Эй, так ты Феликс? — тут же вспомнил Хантер, расширив глаза от удивления. — Я слышал о тебе от Скары и Вайни! Откуда ты знаешь Дариуса? — Мир тесен, не так ли? Приятно познакомиться, вундеркинд. — ещё один смешок. Кажется, кто-то приходил в себя. Хантер почувствовал себя более воодушевленным, поняв это. Он мог помогать другим, правда? — Как твои фокусы? — Мои фокусы? — Да. Разве не замечал за собой ничего странного, русалочка? — с интересом протянул голос, кажется, испытывая своё собственное веселье от разговора. — Дариус не очень много говорит о тебе и запрещает вопросы, так что буду признателен, если ты хотя бы скажешь мне своё имя. Если это не вселенская тайна, разумеется. — Во-первых, я совершенно обычный, к счастью. — закатив глаза, фыркнул подросток. — А во-вторых… — он замолчал в нерешительности. Если Дариус не говорил Феликсу имя, то мог ли он… Стоило ли кому-то постороннему вообще знать его? Но, кажется, этот парень был хорошо знаком с отцом… И от него не чувствовалось угрозы. Феликс говорил так спокойно и весело… — Меня зовут Хантер Ви… Деамонн. — исправился он, и странное тепло разлилось внутри. — А ты? — Хантер?.. Как… Это странно. — повисла пауза… Феликс странно задышал. Раз, два, три, четыре, пять… Хантер прислушался, чуть нахмурив брови. Сказал ли он что-то не так? Послышался болезненный хрип, и он испуганно сжал телефонную трубку. — Прости… Всё в порядке. Ты не подождешь секунду, пока я выйду из комнаты? Здесь довольно шумно. — Ладно. — чувствуя себя по странному некомфортно, согласился он. Блинчик уже догрыз кость и теперь мирно дремал, лёжа на пушистом ковре. Вид умиротворенного щенка успокаивал. Если Блинчик не чувствовал никакого беспокойства, значит, всё было в порядке, верно? — Феликс?.. — тихо позвал Хантер, сжимая и разжимая свободную ладонь. — Ты здесь? — Я здесь. — шорох и скрип стали тише. — Всё нормально, я здесь. Так тебя зовут Хантер? Интересное имя… Я… Кажется, слышал его уже… Я… Я не могу доверять своей памяти, знаешь? — нервно и нарочито беззаботно рассмеялся Феликс, словно чтобы успокоить подростка. — Но… Я кажется… Вспоминаю что-то. Абсолютно глупый вопрос, Дариус сказал бы мне это давным давно, если бы это было так, но… — смешок был напуганным и тревожным одновременно. — Ты случайно не знаешь одного мужчину по имени… Филипп? Филипп Виттебейн, если точнее. Дыхание перехватило, и глаза Хантера расширились. — Это мой дядя. — с трудом выдавил он, не в силах пошевелиться, когда картинки прошлого замелькали перед глазами. Грудь сдавило. Нельзя было замолкать. — А что? — А родители… — спустя минуту возобновился разговор. Феликс почти шептал, и Хантеру пришлось прислушаться. — Ты помнишь их имена? Как их звали? — Калеб и Эвелин Виттебейн. Эй, ты в порядке? — ответа не последовало, лишь тяжёлое дыхание и звук, словно что-то упало, и подросток обеспокоенно нахмурился. Нужно было что-то делать… Что могло вызвать эту реакцию? — Дядя Филипп сделал что-то плохое тебе тоже? — внезапно предположил он, делая глубокий вдох. Скуление резко оборвалось. — Я… Понимаю это. Со мной было точно также. Но, к счастью, он мёртв. И больше никогда не вернётся. Посреди тишины раздался голос, полный шипения и злости, и Хантер вздрогнул от неожиданности. — Что ты сейчас сказал? — внезапно прошептал Феликс, выделяя каждое слово. — Хорошо, что он умер? Ты в своём уме? Хорошо, что Филипп умер? — А ты в своём? — Хантер нахмурился, вдруг чувствуя ответное раздражение, словно защитную реакцию. Воспоминаний было слишком много… Больно. Слишком больно. — То, что его убили и что его больше нет, это самое лучшее, что могло случиться. Даже моя тётя так говорила. — Ха. — Феликс с горечью фыркнул. — Ты шутишь. Я понял. Это ужасные шутки, знаешь ли. Совершенно ужасные. Дядя Филипп никогда в жизни не делал ничего плохого. Он был самым добрым человеком из всех, кого я знал. Так что, это глупые шутки, вундеркинд. — Ты шутишь что ли? — Хантер сжал телефонную трубку, внезапно испытывая прилив ярости. — Дядя Филипп никогда не делал ничего плохого?! Мы про одного и того же говорим?! Он был самым ужасным в мире! Из-за него умер мой отец, из-за него моя тётя и мой кузен бросили меня! Из-за него у меня до сих пор шрамы по всему телу! — А ну забери слова назад! — яростно потребовал Феликс, и сердце заколотилось от крика. — Он никогда в жизни не сделал бы ничего подобного! — И не подумаю! — Дядя Филипп всегда заботился обо мне, он всегда был рядом! Когда вся моя семья умерла, он взял меня к себе, и он никогда в жизни не причинял мне боли! — Он был чудовищем и жестоким придурком, и пока ты там сидел со своими светлыми мыслями, он хватал меня за волосы и бил о стену! Или просто запрещал спать или есть или ставил какие-то странные эксперименты или… — Блинчик обеспокоенно загавкал. Из глаз брызнули слёзы, но Хантер уже не мог остановиться. — Иногда я просто просыпался от боли по всему телу и не мог вспомнить совершенно ничего! Если бы не он, то у меня была бы другая жизнь, с моими родителями, и всё было бы в порядке! Он хотел убить меня! — Он никогда в жизни не сделал бы ничего подобного! — Тогда живи и дальше, считая его таким прекрасным, и в один чудесный день ты станешь таким же, как и он! Он был добрым? Это ты забери слова назад! — О, да? Тогда подумай, что такого ужасного ты должен был сотворить просто родившись, чтобы он ненавидел одно твоё существование! — Я рад, что он умер, и никогда в жизни не хочу больше слышать о нём!!! Телефонная трубка с грохотом вернулась на место. Хантер тяжело задышал, яростно сжимая пальцы. Слёзы потекли по щекам… Щенок со скулением ухватился за его штанину, и подросток упал на колени, прижимая ладони к лицу. Из горла вырвался хрип… И ещё один… И ещё. До тех пор, пока плечи не задрожали и это не превратилось в рыдания. Что-то в собственном голосе… К горлу подступила тошнота, а в ушах послышался шум… Хантер сжал зубы, пытаясь успокоиться, пытаясь перестать, но вместо этого всё стало только хуже. Блинчик облизывал его руки, тревожно ворчал, но подросток не мог сосредоточиться даже на этом. Были только слёзы, шум в голове и воспоминания… Почему дядя ненавидел его? Что он сделал не так? Почему дядя… Ненавидел именно его? Вода, нужна была вода. Виски сдавило. Он зажмурился, пытаясь отделаться от чувства. Дядя Филипп… Хантер думал, что пережил всё это, что воспоминания потухли, но… Нет. Стоило ему оказаться среди них, как это вылилось в тираду чувств и эмоций, и он не мог остановиться… Он просто не мог. Будет ли это всегда с ним? Сможет ли он забыть об этом когда-нибудь? …........................... Это было похоже на свист в голове. Спустя секунду… Хантер с удивлением оглянулся, пытаясь вспомнить, как оказался лежащим на полу. Щенок в ужасе носился вокруг, громко скуля, и подросток подхватил его на руки, с тревогой оглядывая питомца. — Эй-эй… Ты чего, малыш? Что-то болит? Всё в порядке, видишь? Всё хорошо. Медленно, он поднялся с места, и Блинчик тут же с рычанием бросился под ноги, отказываясь оставлять его даже на секунду. Всё тело болело, а голова кружилась, но Хантер даже не мог вспомнить, когда это началось. Ужасно хотелось пить. Пожав плечами, он подошёл к холодильнику. Пора было погулять с Блинчиком, кажется, он устал сидеть в квартире. Можно было бы убить пару часов.