Её улыбка.

Днём, в обед, Дедушка разбудил меня и Рёко. Он сказал, что Кейске пришёл в себя и зовёт меня. Мы мигом собрались и поехали. — Ты пойдёшь? — остановилась я у входа в палату. — Нет, — ответила Рёко, мотнув головой, — он ждёт именно тебя. Я перевела взгляд на Деда. — Всё нормально. Иди, — кивнул тот, взяв свою дочь за руку. Я тяжело вздохнула и вошла в палату, сразу же закрыв дверь. Он лежал и смотрел в потолок. Я села рядом с кроватью. — Я ждал тебя… — Я здесь, — сказала я, — как ты себя чувствуешь? — Очень хуёво, — ответил Кейске, — как… Мама? — Держится, — ответила я, — мы очень боялись. — Простите… Особенно ты, — вздохнул он, — тебе пришлось это видеть… — Я всхлипнула и взяла его руку в свои ладони, и прижалась лбом к нашим рукам. Парень вздрогнул, но пальцами сжал мои пальцы в ответ. — Проси, что хочешь. Я распахнула глаза и уставилась на него. — Токийская Свастика победила, значит, они вернули тебя… Я хочу, чтобы ты ушёл из Тосвы. Хватит рисковать. Кейске был в шоке, но его глаза наполнились слезами. Он кивнул, поджав губы. Впервые я видела его таким. Чуть посидев рядом с ним, я позвала Рёко и Деда, а сама вышла из палаты. В коридоре стояли Майки, Дракен, Чифую, Мицуя и Пеян. Как я поняла, кто смог пересилить себя, тот и пришёл. Как-то… Вообще не до них. — Уйдите… — Такачин… — начал было Майки, но я подняла ладонь вверх и он замолчал. В глазах парня я видела море сожаления. — Пошли все вон. Я не хочу, чтобы кто-то из вас был рядом с моим братом. — Такара, — вздохнул Чифую. Я не сдержалась и ударила Мацуно по лицу. — Пожалуйста, оставьте нас. Сейчас совсем не то время, чтобы о чём-то говорить. Я пиздец какая злая сейчас. Парни переглянулись и, увидев слёзы в моих глазах, ушли. Я стекла по стене, не в силах с собой совладать и просто снова разревелась. В груди… Будто заканчивается воздух… Я так устала… Я не понимаю, чем заслужила я эти страдания? Начиная с шести лет, я была разлучена со своей семьёй, не видела их до 13 лет, погиб папа, жёсткая депрессия, заблокированные чувства и эмоции. Мой первый друг, которого я быстро потеряла, моя первая любовь, которую я также быстро потеряла, и оба ушли по вине Эммы, которой я нихуя не сделала, зато она имеет что-то против меня. Какого хуя вообще?! За что?! Снова я обрела эмоции и чувства, но мне так сложно совладать с ними, их много, их просто дохуище, я не понимаю, как ими пользоваться, я вообще не знаю, как, что и зачем. Крёстный относится ко мне какого-то хуя плохо, хотя я опять же нихуя ему не сделала, он тупо срывается на мне, мой брат чуть не умер у меня на руках… Я не умею проявлять любовь к людям, которых люблю, я даже не могу звать маму мамой в лицо… Что происходит в моей жизни? За чьи грехи я несу этот крест? Я долго ревела на полу в больнице. Ко мне подходили врачи, другой медперсонал, посетители медучреждения, я всех просила оставить меня, и они уходили. Из палаты вышли мама и Дедушка. — Такара, — обеспокоенно произнесла женщина и села на корточки предо мной, взяв моё лицо в свои ладони, — эй… Ты вся горишь… Дедушка метнулся в смотровую и вернулся уже с врачами. Я была настолько обессилена, что меня поднимали под руки и я не могла даже стоять на ногах. — Нервный срыв, — тяжко вздохнул врач в смотровой. Я уже не плакала, меня просто очень сильно трясло и я не могла связать и двух слов. — Домой никак нельзя. Мы вколем ей успокоительное и снотворное. Проспит как минимум двое суток. Мама расписалась в согласии на мою госпитализацию, мне сделали нужные уколы через катетер в руке и я просто потерялась… *** Очнулась я уже абсолютно без чувств и эмоций. Рядом сидел Дедушка. Он смотрел в окно, но, услышав мой шумный вздох, Старик подошёл ко мне и сел возле больничной койки. — Трое суток проспала, — констатировал факт Баджи-старший, — пить хочется? — Очень. — Стакан воды я выпила залпом, голова закружилась и я вновь легла. — Что с Кейске? — Ещё под наблюдением врачей. Ему уже лучше. Рёко взяла отпуск за свой счёт, на пять дней. Ей тоже тяжело сейчас. — Ясно, — ответила я, глядя в потолок, — а чего мне так всё до лампочки? — Пока ты спала, тебе вкололи сильные антидепрессанты, чтобы ты не начала истерить, когда проснёшься, — Дедушка улыбнулся, — всё самое страшное позади, внучка. И к тебе приходили друзья. — Я не хочу никого из них видеть, — безразлично ответила я, — я хочу, чтобы их больше не было в нашей жизни. — Так нельзя, милая. Они любят тебя и твоего брата. — Поэтому мы с Кейске в больнице? Дед устало вздохнул, ничего не говоря. Он вышел из палаты, ко мне пришли врачи, поставили мне капельницу и вкололи ещё дозу антидепрессантов. Где-то через час приехал Джейсон. — Как ты? — спросил мужчина. Я даже не стала на него смотреть. Его тоже видеть совсем не хочется … — Извини меня. Я не должен был срываться на тебя. Всё навалилось. Я повернула голову и посмотрела ему в глаза, тот аж вздрогнул. — А я чё? На меня не навалилось? — О чём ты? — Да вообще обо всём. Как родители развелись, в моей жизни сплошной пиздец. Я не хочу вдаваться в подробности, Джейсон. Я… Я сейчас не хочу тебя видеть. Уйди. Мужчина молча встал и ушёл, хлопнув дверью. Чё, сука, не понравилось, что простые извинения не прокатили? Да и пошёл ты нахуй. Придурок… *** В последующие пять дней я никого не подпускала к себе, кроме врачей, которые приходили с капельницами и антидепрессантами. Я не ела. Я только ходила в туалет и ни с кем не разговаривала. Это состояние… Оно похоже на мою депрессию, когда не стало папы. Только хуже. Я просто нихуя не хочу. Во мне лишь злость. Бешеная ярость, которую я никак не могу выплеснуть наружу. На шестой день меня выписали одновременно с братом. Я ничего не говорила, всю дорогу до дома я молчала, не отвечая ни на какие вопросы. По приезду домой я закрылась в своей комнате. Однако, когда Кейске пригрозил, что выбьет дверь в моей комнате, если я не поем, я сдалась и всё же вышла. За столом у меня начали трястись руки. Рёко принесла мне таблетки, выписанные в больнице. Догадываюсь, что это антидепрессанты. Я запила их и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди. — Я понимаю, тебе сейчас плохо, — сказала мать, садясь за стол рядом со мной, — но если ты не будешь есть, даже антидепрессанты не помогут никак. Мне придётся определить тебя в псих. лечебницу, Такара. Там тебя будут пичкать насильно. — Я поняла, — ответила я, — буду есть, мам. Она вздрогнула, но ничего не сказала. Мне стало понятно одно: я снова себя убиваю. Так дело идти не может, нужно брать себя в руки. Кейске ушёл, Рёко начала уборку в квартире, я зашла к себе в комнату и переоделась. Мои любимые чёрные спортивки и чёрная тёплая кофта на молнии с капюшоном. Волосы в две косички. — Ты куда? — спросила мама. — Хочу прогуляться, воздухом подышать, — ответила я, выходя из квартиры. На улице я встретила того, кого видеть мне вовсе не хотелось. — Ты опаздываешь, — хмыкнул Ханма. — Отъебись. — Я взглянула на парня и прошла мимо, однако тот не собирался просто так отставать. — Не-не, нам в другую сторону. — Эй! Отпусти меня! — Неа. Ханма просто нагло закинул меня к себе на плечо и понёс в нужном для него направлении. Какое-то время я брыкалась, пыталась вырваться, била своего «похитителя» руками, но всё было бесполезно и я просто смирилась. Шуджи поставил меня ноги лишь на полу заброшенного спортзала, где раньше проходили наши тренировки. — Ну, чего ты хочешь? — нахмурилась я, глядя наглецу в глаза. Его лицо было как никогда очень серьёзным, и лишь хищный взгляд янтарных глаз оставался неизменным. — У нас тренировка. Пока ты лежала в больнице, ты похудела, мышцы тоже потеряли свой тонус. — Ой, блять, иди ты нахуй, Ханма, — сказала я, решив уйти отсюда, но парень схватил меня за руку и кинул в другой конец зала. Я упала на старые маты и тут же приняла сидячее положение. — Ну и нахуя? Ханма ухмыльнулся. — А что, неужели ты думала, что от меня так просто можно отвязаться? ~ — Ты ёбанный предатель, каких поискать надо. — Да неужели? — расхохотался Шуджи, чуть ли не хватаясь за живот, — и оттого я переломал обе ноги человеку, который напал на тебя со спины и отправил в больницу с сотрясением?) — Чего? — тише спросила я, как будто бы не понимая ни единого его слова. — А ведь, можно, сказать, что я и правда предатель, только предал я Вальгаллу, — ухмыльнулся Шуджи и развернулся к выходу из спортзала, — тренировки не будет сегодня, если пойдёшь со мной. Я тяжело вздохнула и смирилась с тем, что если я не пойду с ним сама, этот придурок всё равно отнесёт меня туда, куда ему надо. Что он сделал? Он узнал, что Казутора отправил за мной кого-то из Вальгаллы и переломал ноги моему обидчику? Серьёзно? Я поплелась за Шуджи через лес, примерно догадываясь, куда он меня ведёт. И я не ошиблась. Храм Мусаши, здесь сейчас вся Тосва. Начинается собрание. Я осталась наверху, с другой стороны, облокотившись спиной об одно из деревьев, и шоу началось. Подсчёты итогов битвы, которая прошла неделю назад, перемирие с Вальгаллой, вступление Вальгаллы в ряды Тосвы. Потом официальный ещё один уход Кейске Баджи из Тосвы, и назначение Ханагаки Такемичи на его должность командира первого отряда. На собрании я стояла в стороне молча, меня никто не замечал. — Ты можешь остаться в Тосве, — сказала я брату, и только тогда меня наконец заметили. — Серьёзно? — нахмурился брат. — Да, — кивнула я. — Нет, реально нахуй? Я отдал своё место какому-то хлюпику, чтобы ты мне разрешила остаться?! — бушевал Баджи. Свастоны молча наблюдали за нашей стычкой, не смея вмешиваться. Кейске был настолько зол, что решился меня ударить, я выставила блок и каждый присутствующий ахуел. Я нанесла ответный удар левым кулаком и брат тоже выставил блок, на что я дала второй удар правой рукой и парень отлетел. — Такара! — воскликнул Дракен. Кейске встал на ноги и побежал на меня с новым ударом, но предо мной встал уже Ханма и поставил точно такой же блок, как я чуть ранее. Всем всё стало ясно, все карты открыты. Всем понятно, кто был моим учителем касательно драк. — Ты издеваешься надо мной?! — кричал брат. — Такачин, можно украсть тебя на минутку? — спокойно спросил Майки, подойдя вместе с Дракеном и командирами отрядов. Майки, Дракен, Такемичи, Мицуя, Кисаки, Нахоя, Мучё и Ханма встали в полукруг передо мной. — Объяснись, пожалуйста, — произнёс Сано. — Моим учителем был Ханма, — созналась я, — всё, что я умею, я переняла от него. — Это ясно, — кивнул Майки, — что насчёт Баджи? — Мне не нужно было, чтобы Кейске уходил из Тосвы. Я хотела лишь проучить его. Это я надоумила Мацуно, чтобы Ханагаки стал новым командиром первого отряда. — Тогда его кандидатура встаёт под сомнение, — хмыкнул Глава Тосвы, — понимаешь? — Да. Понимаю. — Хорошо. Кто за то, чтобы Ханагаки остался Командиром первого отряда? Руки подняли все, кроме самого Такемичи и Кисаки. — Ханагаки Такемичи, ты остаёшься командиром первого отряда, — произнёс Майки и вдруг улыбнулся, — кто за то, чтобы Такара Баджи вступила в ряды Тосвы? Я в ахуе. Я? В Тосве? Серьёзно? Майки, что ты несёшь?! Руки подняли все. Я в жопе. Командиры вернулись к своим отрядам, меня же Дракен не отпустил, оставив наверху рядом с собой и Майки. — Извините за задержку, — объявил Рюгуджи, — два важных объявления! — Первое! — начал Майки, — в связи с последней потасовкой под сомнение встала кандидатура Ханагаки Такемичи на пост Командира первого отряда. В результате голосования среди командиров Тосвы, Ханагаки остаётся Командиром. Также Кейске Баджи остаётся в Тосве под Командованием Мицуи Такаши! Свастоны вознесли решение Главы громкими овациями. — Второе! — продолжил Сано и голоса вновь стихли, — в результате второго голосования среди командиров Тосвы, было принято решение о вступлении нового члена банды. Такара Баджи, слово тебе. Ахахаза, что блять? Я? Слово? Я должна что-то сказать? Почему я сразу не догадалась, что нужно толкнуть речь? — Кхм, — нервно кашлянула я, глядя в толпу, — всем здравствуйте. Меня зовут Такара Баджи, я старшая сестра-близнец бывшего капитана первого отряда, Кейске Баджи. Я прошу извинить меня за то, что вам пришлось наблюдать нашу семейную ссору, и я честно скажу, я ещё не научилась драться также хорошо, как вы все. И тем более, ещё ничего не смыслю в байкерских бандах, и даже не готова была вступать в ваши ряды. Но я надеюсь, что я стану полезной для вас и вы примете меня! Я склонилась как можно ниже, ожидая свой позор, но парням, видимо, понравилось, они ликовали очень громко и я выпрямилась обратно. — После собрания никуда не уходи, — тихо произнёс мне Рюгуджи, — это приказ. Я лишь кивнула, морально готовясь к самому жёсткому пиздецу в своей жизни. Майки прикомандировал меня во второй отряд, под командование Мицуи. — Я думаю, нам будет, о чём с тобой поболтать, — улыбнулся Мицуя, подойдя ко мне после собрания, когда все начали расходиться, — продиктуй мне свой номер телефона, я напишу тебе. Я продиктовала свой номер телефона и он пожелал мне удачи, глядя на злого Дракена. — Мои поздравления, мелкая, — радушно улыбнулся Ханма. Рядом стоял Кисаки, он тоже кивнул. Кейске очень много кричал и ругался на меня, но Мицуя дал ему по шапке и они ушли. Майки и Ханагаки тоже уехали, Чифую с ними. Остатки Свастонов рассосались очень быстро и мы остались с Рюгуджи вдвоём. — Ты с ума сошла? — спрого спросил он, — какой ещё, нахуй, Ханма? Откуда ты вообще его знаешь? — Мне было скучно и я решила доебать его на улице. — Я опустила голову, — слово за словом и он обещал научить меня всему, что умеет сам. Мы тренировались неподалёку, в заброшенном спортзале. Я не знала, что он враг… Был врагом. Дракен шумно вздохнул. — Что ты здесь забыла? — Мы должны были тренироваться сегодня. Он буквально принёс меня на плече в спортзал. Я не хотела тренироваться. Я вообще не хотела его видеть. Но Ханма сказал, что тренировки не будет, если я пойду с ним… Дракен вновь вздохнул. — Тебе не стоит с ним общаться. — А ещё я была с ним в клубе и он заступился за меня. — С НИМ ты в клубе была? — бушевал Зам Главы, — Такара! — Он стал моим другом. — Другом, значит?! Я развернулась и пошла прочь. — Я не знаю, что я тут делаю, и нахуя меня вообще включили в Тосву. И разговор этот, буду честна, я продолжать не хочу. Лишь секунда, мгновение, и Дракен, очень крепко схватив мою руку, развернул меня к себе лицом…