Знакомы..?

      Выходя из старого, потрёпанного маяка я оказываюсь в совершенно другом месте. Осматриваясь в округе, меня преследует ощущение, что будто всё это я когда-то уже видел, был здесь... но когда? Не могу вспомнить точно, но дежавю не покидает меня. Я не знаю, где я, но место почему-то кажется мне знакомым. Я чувствую какую-то духоту тут, пока затхлый запах пыли, влаги и грязи остаётся позади, в той заброшенной башне. В этом месте, где мы очутились, определённо день, солнце светит, хоть оно и скрыто за толщей не то облаков, не то пыли, не то дыма.       Я зову Джона к себе и моментально слышу за своей спиной негодования: пропал его рюкзак и револьвер с пафосным названием "Джон младший". Надо же... а я ведь даже не заметил, как мой рюкзак так же по непонятным причинам исчез. Исчез, а камера осталась... Как же странно всё это... Не думаю, что безопасно здесь оставаться. Нужно возвращаться обратно в маяк, а там уже к дому маньяка, а после и к машине.       Но заходя в ту же дверь, а следом ещё и пробуя вновь выйти, чуда не случается. Мы так же остаёмся в этом странном и непонятном месте. Скорее всего мы... мы... мы как-то попали во временную аномалию. Что-то нас переместило... Возможно, дом или тот же маяк сработал в роли портала, и мы очутились в совершенно в другом времени или... мире. Может, если эти сооружения выступили вроде аналога портала, то мы сможем их найти где-то в этом... месте? И с помощью них же переместимся обратно? Думаю, да, стоит попробовать, вариантов всё равно не много.       Собираясь уходить на поиски "портала", мы неожиданно услышали какое-то шипение, треск... словно... от радио. Белый шум. Шагая на звук и заходя в очередную дряхлую кирпичную пристройку, мы видим труп. Он ещё не успел разложиться, а это значит, что человека убили недавно. Рядом с ним же мы находим и сам источник шума — это была рация, из которой доносились какие-то разговоры. Хорошо, значит мы не одни здесь. С другой же стороны свежий труп немного пугал, означает ли это, что убийца этого человека где-то рядом?       Видимо, мои опасения оказались ненапрасными. Не успев толком послушать, о чём говорили люди по рации, резко перед нами появляется огромных размеров клыкастая псина, а за ней ещё одна и ещё... Огромные, мерзкие мутировавшие собаки, окружившие нас! Ладони невольно потеют, а по спине бежит холодок от вида рычащих на нас с Джоном собак. Мы медленно отходим назад. Ружьё, которое Джон подобрал у мёртвого военного, оказывается пустым, без пуль, из-за чего комок встаёт в горле. Недолго думая, мы бросаемся бежать прочь, пока мутанты нагоняют нас, злобно захлёбываясь в своих слюнях и угрожающе рыча нам вслед.       Выбегая к какой-то каменной тропе, мы слышим громкий выстрел. Скулёж твари, что замертво падает на землю, разрезает округу, из-за чего её сородичи тут же бросаются прочь. Ха, конечно, они не хотят судьбы своей подстреленной соплеменницы, что будет медленно гнить и явно вскоре станет чьим-то перекусом, не важно: бактерий, насекомых или какой-то мутировавшей твари похлеще... Мутанты, что это за мутанты? Фиолетовая земля? Но... но вроде бы и не похоже на... Да ладно! Сейчас это явно не главное!       Я нервно начинаю озираться по сторонам, пытаясь найти того, кто только что застрелил эту собаку. Ответ и убийца(от части наш спаситель) не заставляют себя долго ждать: к дороге выбегают двое вооружённых людей, что без лишнего пустословия напрямую интересуются есть ли у нас оружие. По честному отвечая, что нет, я тут же придумываю историю том, что мы репортёры. Но, видимо, ошибаюсь, ведь люди передо мной недоверчиво наставляют пушки на нас с Джоном, приказывая поднять руки вверх. Джон резко начинает говорить о каком-то гигантском мутировавшем кабане, указывая за спины мужчин. Я теряюсь, не понимая какую чушь писатель несёт, но через буквально пару секунд до меня доходит. "Обманув" военных, мы начинаем бежать прочь, слыша возмущённые и злые окрики позади, слыша выстрелы и свистящие пули где-то недалеко от нас.

***

      Мимо проносятся покрытые жёлтым туманом пустынные пейзажи полей и редких деревьев. Лёгкие горят, а ноги ноют. Возможно, бежать по дороге, стараясь оторваться от "военных", не самая лучшая идея, но почему-то я не уделяю этой мысли должного внимания, продолжая бежать с Джоном прямо по дороге, где мы как на открытой ладони. Неожиданно для самих себя мы натыкаемся на ещё каких-то людей... одеты они странно для этого места: в официальные костюмы. Более я не успел разглядеть, как-то больше меня интересовали вооружённые личности за нашими спинами, кстати, о них... Выстрелов уже не слышно. А это означает лишь одно — оторвались.       — Хей, вы, бегите отсюда! Скорее! — кричит Джон, останавливаясь неподалёку от странных людей и стараясь отдышаться. Я, так же опираясь на колени, пытаюсь утихомирить быстро колотящееся сердце и сбитое дыхание.       — А вы ещё кто такие? — презрительно спрашивает кто-то из парней, и краем глаза я замечаю, как он указывает на нас рукой. На вид ему было, может, чуть больше двадцати. Русоволосый.       — За нами гонятся какие-то типы с оружием! — сбивчиво отвечаю я и, преодолевая лёгкое головокружение из-за бега, поднимаю голову. Спустя пару секунд я окончательно прихожу в себя и выпрямляюсь, начиная оглядывать людей напротив, и мой взгляд случайно падает на тебя. Из лёгких выбивает весь воздух. Дыхание сбивается. А сердце подозрительно ёкает.       — Объясните, что здесь происходит и где мы находимся, — смутно знакомым, холодным тоном спрашиваешь ты. Твой силуэт, чуть щетинистое лицо, спокойная манера, зелёные глаза — это ты. Весь твой облик отзывается таким родным теплом в душе. Неужели мы были знакомы? Но если и так, то когда? Я совершенно, совершенно тебя не помню, но почему-то при виде тебя беспокойство и страх ушли. Интересно, если мы и правда знакомы, то почему я тебя забыл, помнишь ли ты меня?       — Да что тебе объяснять! Надо уматывать отсюда! — кричит Джон, якобы отвечая на твой вопрос. Я краем глаза сморю на него: да, в этом весь писатель. Но, раз мы смогли оторваться от "вояк", значит, можно и повременить с побегом.       — Вы тоже не знаете, что это за место..? — спрашиваю я, внимательно рассматривая тебя. Мне хотелось получше вглядеться, узнать... понять... вернее, вспомнить, где мы могли видеться... Кажется, меня преследует ощущение, что ты был кем-то значимым в моей жизни. Родное тепло при виде тебя греет душу, оно не должно врать. Пхах, как глупо, наверное, это звучало бы со стороны.       — Да хрен с ними, Линч! Надо спасаться! — возмущается Джон, подталкивая меня локтём, но нет! Я не готов уходить отсюда, после того как встретил... Нам в любом случае нужно понять, как отсюда выбраться, а если эти люди обладают какой-никакой информацией... Нам определённо нужно узнать как можно больше.       — От кого спасаться? — подаёт голос ранее молчавший парень. Синие глаза, тёмные пряди волос, я никого из них не знал. При виде кого-то из этой компании у меня не возникало дежавю, кроме лишь тебя. Нужно сто процентов разобраться, что за чертовщина тут происходит.       — Джон, спокойно, — успокаиваю я приятеля, надеясь, что он "отключит" свою упрямость. — Похоже эти типы отстали от нас.       — Вы тоже случайно попали в это измерение? — спрашиваешь ты, оглядывая меня с ног до головы. Мне резко становится неловко, чуть жарковато. На щеках начинает чуть покалывать каким-то... теплом? Что это со мной? Но не успеваю я додумать, как меня перебивают.       — Случайно? Меня дома крылышки ждут! А я должен бегать от каких-то сумасшедших и общаться тут с какими-то психами! — язвит Джон, явно недовольный сложившейся ситуацией. Вот это он загнул про крылышки, конечно... Нет, ну если он называет "сходить в гости к маньяку и чуть не стать его ужином" поеданием куриных крылышек дома, то тогда у меня, пф, у меня нет претензий. Хотя, наверное, он даже прав. Не стоит говорить кому попало о наших приключениях с маньяком. Пх, а то, как минимум, больными на голову сочтут.       — Это он нас психами назвал? — цедит русовласый парень, кидая презрительный взгляд в сторону писателя. Вот только ещё каких-то перепалок и конфликтов нам не хватало! Мы итак натравили на себя каких-то вооружённых людей, дак ещё и Джон продолжает хамить на ровном месте...       — Рад знакомству! Меня зовут Толик! — наивно говорит синеглазый парень, натягивая дружелюбную улыбку. Хоть кто-то разделяет мою позицию! Ну или, может быть, он намеренно проигнорировал грубость Джона. Ну даже если это так, то очень даже хорошо, не хотелось бы каких-то очередных глупых споров.       — Да пошёл ты, Толик! Мы тут не ради знакомств с сомнительными типами! — продолжает острить и оскорблять людей напротив. Ну вот он серьёзно?! Если эти люди также не знают, что это за место, у нас, как минимум, есть одна совместная цель и это, мать вашу, понять где мы, чёрт возьми! А как максимум выбраться отсюда. И он серьёзно продолжает пререкаться?       — Давайте все успокоимся, хватит! — говоришь ты, наконец встревая в эту недоперепалку, устроенную Джоном. И я полностью с тобой соглашаюсь. Сейчас вообще не время для споров, да и вооружённые люди могут быть...       Не успев подумать и вовремя вспомнить о военных, что могли всё ещё бродить где-то рядом. Я замечаю за твоей спиной силуэт какого-то мужчины, что выходит из тумана, потом ещё двоих таких же... вояки. Вспомнишь солнышко — вот и лучик. Я не успеваю заметить, как они оказываются и за нашими с Джоном спинами. Нас окружили...

***

      Шагая по тропе под чутким взором военных, я неотрывно смотрел на тебя. В груди приятно теплилось, а в голове всё не укладывалось, почему я чувствую себя настолько хорошо рядом с тобой? Даже сейчас, в неизвестном месте, взятым в плен, где меня могут в любую секунду пристрелить, я не перестаю ощущать какой-то ласковый покой, стоит мне только посмотреть на тебя. Твои зелёные глаза, что сейчас смотрели на всё с холодной серьёзностью и рассудительностью, словно подвергают жестокой критике всё вокруг происходящее. Твои руки, что во время пути иногда сжимались в кулак. Это выдаёт то, что ты тоже волнуешься, то, что тебе тоже страшно. Но ты всё так же не показываешь этого: ни одна мышца на твоём лице не дрогнет. В этом вы немного схожи с Джоном, но только если Джон любитель скрывать какие-то свои истинные эмоции и мотивы за толщей агрессии, сарказма и грубости, то ты предпочитаешь прятаться за маской серьёзности и холодности.       И я не знаю, не понимаю, почему читаю тебя как открытую книгу, почему понимаю твои истинные чувства, предугадываю твои поступки... Может быть, мы и правда были близко знакомы? Но... я не помню этого, я не помню ни одного события связанного с тобой. Да я даже имени твоего не помню! Но даже не смотря на всё это, мне не перестаёт казаться, что в моей жизни ты кто-то более значимый, чем просто незнакомец, которого я встретил в каком-то отвратительном постапокалиптическом мире и с которым прямо сейчас попал в плен. Мне продолжает казаться, что ты нечто большее, нечто более ценное для меня.       Проходя шаг за шагом, я всё глубже погружаюсь в свои размышления о тебе, о месте, в которое мы с Джоном попали, и о не менее важном — как нам отсюда выбраться. Мысли о том, как спастись, толпятся и чередуются в моей голове, превращаясь в какой-то дикий не то хоровод, не то ком проблем. Абсолютно все эти мысли поглощали меня, все, кроме мыслей о тебе. Сосредотачивая своё внимание на тебе, становилось легче, меня всего поглощало мнимое спокойствие. Внутренний голос шептал, мол, не волнуйся, мы же вместе! Мы обязательно сможем выбраться из этой неурядицы.       Резко мои размышления перерываются. На нас всё так же злобно рыча выбегают мутанты. Я не на шутку пугаюсь, ведь уже и успел позабыть, что мы вообще-то в плену и вообще-то вокруг нас несколько вооружённых человек, хотя... Ладно, кого я обманываю! Тот солдат, которого мы с Джоном нашли тоже был вооружён, но вот только ему его оружие вообще не помогло, даже если он всадил в этих тварей целую обойму.       Монстр, появившийся перед нами, резко взмывает в воздух. Военные, так и не успевшие начать стрельбу, с недоумением наблюдают за взмывшей вверх псиной. Вокруг мутанта начинают появляться белые клубы непонятного дыма и спустя секунды её словно расщепляет. Какого... хрена..? Кажется, возникает вопрос у всех нас пятерых, судя по недоумевающим лицам. Это аномалия. И почему эти недовоенные так спокойны? Они что, каждый день видят, как перед их глазами тварей разрывает в воздухе из-за ничего?.. Ха, а ведь может быть и каждый... Со спокойными лицами вояки двигаются дальше, нам лишь приходиться следовать за ними.       Спустя какое-то время мы дошли до какого-то... лагеря? Нет, скорее базы. Она находится около какого-то маленького населённого пункта? Да чёрт возьми! Я не понимаю, где мы, мать вашу, оказались. Это место не похоже на городок, просто рядом с этой "базой" находится парочка заброшенных пятиэтажек. Сама же она окружена забором, сделанным из ржавых металлических пластин, скрепленных между собой. Внутри ограды виднеется внушительных размеров здание, наверное, выступающее складом, а также неподалёку небольшой кирпичный домик. Ну и конечно же, нас по классике всех жанров встречают две самодельные башни с постовыми и шлагбаум.       Не задерживаясь на входе, нас сразу заводят на территорию. Осматриваясь по сторонам, я медленно плетусь следом за всеми. Здесь было разбито несколько палаток, повсюду валялись какие-то ящики и доски, слева от меня находились два деревянных туалета. За складным зданием, чуть подальше, находился какой-то ангар. М-да, база выглядит намного больше, чем мне казалось изначально. Недооценил, видимо.       Без лишних заминок нас заводят в, как мне показалось, складное помещение. Сразу начиная затирать про какое-то благородное дело и помощь какому-то "Пахану". Ты тут же предпринимаешь попытку договориться с этими людьми, и будь я на твоём месте поступил бы так же. Но эти надзиратели явно не настроены на то, чтобы хоть кого-то из нас слушать. Один из них ударяет тебя ружьём прямо по лицу, из-за чего ты падаешь наземь. Холодные мурашки боязливо пробегают по моему телу, видя, как ты кривишься от боли. Желая сдержать её, ты тяжело опираешься о морозную, сырую почву руками. Липкое чувство страха за тебя и за всех нас охватывает меня, но я прекрасно понимаю, что раз нам сказали про какое-то "благородное дело", то значит мы им нужны и убивать нас точно не собираются, по крайней мере пока... И всё же это не значит, что нас не побьют или что-нибудь нам не сломают.       — Невер, ты в порядке? — спрашивает русоволосый паренёк, подходя к тебе. Невер — такое знакомое имя, отдающееся теплом в душе... такое... привычное на губах. Словно не раз уже я произносил его.       — Нормально, а вы как парни? — спрашиваешь ты, осматривая всех нас, а после останавливая свой взор на мне. И мы встречаемся взглядами. Ты смотришь на меня вопросительно и чуть обеспокоенно. Ладони чуть потеют, а в груди разрастается чувство неловкости. Моё сердце замирает, ловля на себе взгляд твоих зелёных глаз.       — Да вроде целы, но где мы, чёрт возьми?... — смущённо отвечаю я, отводя взгляд и быстрее переводя тему. Неловкое напряжение зависает между нами. Я один его чувствую?       Казалось бы, только наладившийся разговор перерастает в очередную небольшую перепалку, в которой учувствует, конечно же, Джон. Мы неторопливо рассказываем о том, что тоже попали сюда через маяк, как и вы. Подумать только, твои друзья сидели около него целый месяц... Да уж, не хотелось бы мне застрять так же... Расследование фиолетовой земли не должно прерываться настолько, просто недопустимо! Уже даже радуюсь, что собаки заставили нас забежать туда сразу...       — Погодь, может, это газ в виде тумана? И мы просто под галлюнами? — выдвигает теорию русоволосый паренёк, начиная подозрительно коситься на всех во круге стоящих.       — Не, слишком всё не реально... при чём настолько, что в это очень даже вериться, — говоришь ты, прикасаясь к своей скуле, по которой недавно всадили ружьём, наверное, скоро там появится синяк, — Да и ударили меня знатно, до сих пор болит.       — Парни... если я не ошибаюсь, Егор и Джон? — говоришь ты, а я киваю, после в некотором замешательстве поднимаю на тебя свой взгляд. Откуда ты узнал моё имя? или... знал до этого и помнишь? Моего имени ещё никто не произносил, точнее, Джон не произносил. Это лишь значит, что мы где-то виделись и были знакомы, определённо! Не мог же ты видеть мой канал... Или мог... Хотя как я понял, мы совершенно из разных мест... миров? Чёрт... Я не знаю... я думаю, мне кажется... стоит поговорить об этом, я должен тебе рассказать. Только не здесь и не сейчас, точно нет.       — Ага, приятно познакомиться, а чё вы там месяц сидели на маяке? Чё вы сразу не вошли? — прерывает мой поток мыслей Джон, и так же, как и русоволосый парень, подозрительно покосившись. Писатель сложил руки на груди, ожидая ответа.       — Невер, Толик, Нео, приятно познакомиться, хоть и при таких обстоятельствах... — говоришь ты, указывая на других парней в классических костюмах. — Вы местные или как сюда попали?       Ты переводишь свой вопросительный взгляд на меня, и, только завидев это, я тут же отвожу его куда-то в сторону. И чего это со мной, твою мать! Как пятиклассница втюрившаяся в кого-то, ей-богу!... Чёрт...       — Ну... мы по делам шли, — спасибо, Джон, что помог мне отвлечься от своих мыслей, и теперь они заняты лишь очередным негодованием: ты, мать твою, серьёзно, Джон? Сначала "крылышки", теперь "по делам" и это всё — поход в дом маньяка, где нас усыпили каким-то газом? Замечательно!... — И вот мы тут. Туман тоже был.       — Если Невер прав, то вы случаем не мои галлюцинации? — произносит парень, которого зовут.. Толик... Галлюцинации?... То есть это всё может быть нереальным?... Вы всё можете быть нереальны?.. Ты говоришь, что это лишь иллюзия, а мы ведь тоже были в тумане... Липкое чувство какой-то тревоги расползается внутри. Я начинаю метаться взглядом по округе, пытаясь выявить в ней ошибку, погрешность, то, что покажет, что всё происходящее лишь обман. Опуская свой взгляд на тебя, я стараюсь сильнее всмотреться, найти хоть что-то инородное, неестественное. Копошащиеся в мыслях сомнения давят на голову, тревога плещется в груди. Но я усмиряю себя, решая не думать в таком ключе, а стараясь сконцентрироваться на насущном: как нам выбираться из плена.

***

      Прошло пара часов с того момента, как мы попали в "плен" и уже как минут тридцать с тех пор, как тебя увели. Я правда заставлял себя не думать и не тревожится, но грёбанная мысль, что всё происходящее лишь иллюзия, так хорошо придуманная моим сознанием, угнетала. А остальным... остальным будто было легче, нормальнее, проще? Джону так точно. Казалось, он вообще не тревожился об этом, ну или ключевое слово здесь "казалось". Хотя... Если это сугубо моя галлюцинация, то и смущать она кроме меня не должна никого. Но зачем тогда мне мой мозг вообще дал информацию о том, что это всё нереально. Или, может, это массовая галлюцинация... Но тогда возникает ещё больше вопросов. Мне не хотелось верить в это... Это всё звучало слишком глупо, все эти галлюцинации. В особенности не хотелось верить в то, что ты — всего лишь плод моей больной фантазии, что появилась не то из-за газа, которым мы надышались в доме у маньяка, не то из-за тумана...       Я сижу на одном из ящиков, нервно побалтывая ногой и теребя камеру, крутя её в попытках успокоится... Точно ведь, камера! Если... если всё происходит в действительности, то когда мы выберемся в свой мир, я обязательно смогу просмотреть всё записанное. Я удостоверюсь, что всё это по правде, и вновь смогу найти тебя, ну... если я не успею поговорить с тобой здесь. Это всё слишком реально, я ни за что не поверил бы, что всё вокруг происходящего лишь ложь. Ты ведь... ты ведь не можешь быть ложью... Ощущая как холодные мурашки пробегают по телу, я чувствую на своих губах металлический привкус. Переставая нервно вертеть в руках камеру, я осторожно прикасаюсь пальцами к губам. Отодвигая руку, я замечаю небольшой кровавый след, тут же облизывая губы и стараясь остановить кровь. Замечательно, ещё и губу успел прикусить.

***

      Уже на вылазке в лаборатории я вновь встречаю тебя, как хорошо, что мы встретились с вами. Я так рад видеть тебя и слышать твой голос. Рад знать, что ты жив, да и твой напарник... За вами тоже кто-то гнался... В любом случае хорошо, что позади ни за вами, ни за нами никого уже нет. А значит сейчас мы... в относительной безопасности. Я беспокойно начинаю осматривать тебя, не желая увидеть какое-нибудь ранение, рану или что ещё похуже, но, к счастью, ничего не примечаю, кроме синяка на скуле, оставленного тем военным. Ты тоже переводишь свой взгляд на меня, также осматривая с ног до головы. Сочувствующе смотря в мою сторону, ты громко вздыхаешь, начиная что-то говорить Нео. Я прекрасно осознаю, что выгляжу довольно потрёпанно, наверное, бледно из-за постоянных тревожных мыслей, что никак не могут уйти из моей грёбанной бошки. Как назло при каждом удобном случае припоминая, наворачивая будто скрипучей колесницей по кругу. "Это неправда", "Это неправда", "Это неправда" твердит мне рассудок, когда я смотрю на тебя, и я не могу заставить свои мысли заткнуться!       Оступаясь, я не чувствую опоры под ногами, начиная падать куда-то вниз. Но очень скоро, я ощущаю твёрдый бетонный пол, боль расходиться по телу начиная от ног, заканчивая головой. Не успел сгруппироваться, а потому поплатился новыми травмами и ушибами. Вы, ребята, осторожно спрыгиваете за мной. Ты протягиваешь мне руку, помогая встать. Я чуть потупившись, неуверенно принимаю её и ты помогаешь мне встать. Ты осторожно придерживаешь меня за плечо и смущенно и тихо благодарю тебя. Вместе мы начинаем двигаться за Джоном с Нео вперёд.       Впереди лежит какая-то каменная глыба, которую Джон, конечно же, предлагает пнуть. Совершая задуманное и дотрагиваясь до этого непонятного нечто, оно прямо на глазах начинает шевилиться и подниматься. Я и ты тут же поднимаем пушки, стоя бок обок. Мои руки слегка подрагивают неуверенно держа оружие, я искосо смотрю на тебя. Ты сурово и недоверчиво взираешь на существо перед нами, и спустя минуту бездействия приказываешь стрелять. Я спускаю курок — помещение наполняется грохотом выстрелов и свистом пуль. Только существу будто бы всё равно, оно стоит не колеблясь, а мы уже выпускаем почти весь магазин патронов.       — В укрытие! — кричишь ты, и я уже было хочу убегать, но замечая, что ты остаёшься на месте, лишь позволяю сделать себе пару неуверенных шагов назад. Ты бросаешь на меня секундный хмурый взгляд, лишь уверенно кивая. Ты знаешь, что делаешь, а потому я лишь забегаю за какие-то неподалёку стоявшие ящики. Далее ты кричишь Нео о гранатах, и буквально через несколько секунд над головой тварью раздаётся взрыв брошенной в потолок гранаты, и какая-то часть металлической конструкции падает прямо на неё.       Не успевая обрадоваться тому, что у нас хотя бы на время получилось обездвижить тварь, я слышу как ты вскрикиваешь. Со страхом переводя свой взгляд на тебя, я вижу что тебя придавило той же огромной бандурной, отвалившейся от потолка. Я подбегаю к тебе, так же, как это делает Нео. Я прошу его вытащить тебя поскорее, вспотевшими, а из-за того холодными руками держа оружие. Но выбравшаяся тварь, явно может помешать вам сделать это, а потому я начинаю стрелять в неё привлекая внимание. Лишь бы только Нео поскорее тебя вытащил и всё было в порядке.... лишь бы только...       Я панически обстреливаю тварь, чувствуя как неприятно отдаёт ружьё, с ужасом осознавая, что патроны начинают заканчиваться. Кричу вам, предупреждая, искосо поглядывая на то, как русовласый пытается вытянуть тебя из под глыбы. И вот пули уже заканчиваются, смотря на тебя у меня пропадает дар речи. Немой ужас застывает в глазах, руки начинают крупно дрожать, а в ушах что-то пищит, когда я вижу... точнее нет! Не вижу части твоей... твоей... ноги... кровь течёт ручьём из оторванной конечности... и как ты, как ты ещё не отключился?...       Как через туман, я приглушённо слышу грохот, тварь падает от брошенной в неё гранаты. И кажется, что падает она замертво. Я перевожу свой взгляд на тебя, лужа крови растекается, становиться всё больше. ты стал таким бледным... страх за твою жизнь бьёт в голову. Поворачиваюсь к тебе, я уже рвусь пойти помочь, как вдруг огромной силы удар разноситься по полу и я теряю равновесие. Ударясь об что-то, моё лицо сиюсекундно прожигает невыносимой болью. Слышится рёв очнувшейся твари. Пытаясь открыть глаза, я чувствую очень сильную жгучую боль. С трудом подняв веки, я понимаю, что не вижу, не вижу одним, мать твою, глазом! Вскавиая, я аккуратно прикасаюсь к своей щеке и ощущаю теплую вязкую кровь, что ручьём льётся из моего глаза. Джон дрожащим голосом говорит о стекле прямо... прямо у меня в глазу... Я в панике пытаюсь прикоснуться к осколку и достать его из своего глазного яблока. Но кажое неловкое движение приносит новою волну мучительной боли.       Джон тревожно кричит мне искать выход, и я, содрагаясь, отхожу назад с ужосом смотря в сторону монстра, а после видя тебя и Нео, что стоит около. Нет... нет, точно не сейчас, мне нужно как можно скорее найти выход! Как можно скорее выбраться отсюда. Ты можешь потерять очень много крови, ты можешь погибнуть. Мне нельзя, мне нельзя медлить! Претерпивая боль, я бросаюсь куда-то в сторону каких-то ворот. Но поддавшись панике, я оборачиваюсь и вижу, как тварь, что отбросила Джона, начинает медленно, но увернно приблежаеться к вам. Застывая в немом ужасе на месте, я не знаю, не знаю, что мне делать. Страх охватывает меня, а на глаза наворачиваются слёзы, смешиваясь с кровью.       Как вдруг откуда-то со стороны слышится голос... голос... Толика..? Он вытягивает перед собой какой-то артефакт и тварь... успокаивается? Она заворожённо смотрит на голубую сферу, отступая назад, пока Толик увернно выстовляя перед собой артефакт наступает. Я с удивлением и опаской смотрю на происходящее, будто неверя, что какая-то безделушка смогла усмирить монстра. И я оказываюсь прав в ту же секунду тварь ударяет по Толику, из-за чего тот с ужасным грохотом ударяется о стену и летит вниз.       Илья, кажется, вышедший из себя. Гневно подходит к твари, за что тоже получает, отлетая в другую сторону и громко падая на пол. Паника берёт верх над всеми нами, я кричу Нео, чтобы он забирал Невера и нам нужно куда-то уходить. Только вот все, все двери закрыты, уходить кроме как в ту дырку некуда! А в ту дырку нам не подняться, слишком... слишком высоко...       Пока мы безуспешно пытались с Джоном придумать план, Толик... Он вновь был цел... Он встал и бросил мне в руки эту непонятную голубую сферу. И буквально через секунду мой второй глаз... он... Он начал видеть! Боль ушла... Осколок пропал... Значит этот артефакт... значит он лечит! Я тут же поворачиваю и начинаю бежать в твою сторону, пока Толик отвлекает внимание монстра. Протягиваю руку вперёд поднося сферу ближе к тебе... Томительно и тревожно ожидая, когда артефакт подействует. И вот под возмущённые крики Нео, твоя нога... Она снова цела! Я... Я не могу сдержать радости. Смотря на твоё лицо, я не вижу на нём синяка оставленного тем треклятым военным. Теперь с тобой всё в порядке, теперь с тобой всё точно будет в порядке, по крайнер мере пока, надеюсь, эффект от этой штуки не временный... Он не должен быть временным!       В моей голове тут же рождается план, я встаю посреди зала и кричу Толику, чтобы он вёл сюда монстра побыстрее. Краем глаза замечаю, что вы все в замешательстве, но если, если этот артефакт нас лечит, то тварь, тварь он должен убить, должен! Когда тварь оказывается совсем близко, я со всей силы бросаю в неё шар и помещение тут же озаряет вспышка.       Проходит минута, и кажется, ослепительный свет не уходит, но так лишь кажется, потому что среди всего этого белого пространства я вижу тебя. Ты стоишь, повернувшись ко мне спиной, и тяжело дышишь.       — Невер? — говорю я, протягивая к тебе руку, с неким волнением появившимся внутри. Где мы? Что за место? Такое ощущение, что всё вокруг нереально...       — Егор? — говоришь ты, оборачиваясь в мою сторону, — Ты... мы...       — Я не знаю, — отвечаю я, оглядываясь по сторонам, после вновь переводя свой взгляд на тебя смотря прямо тебе в глаза, — ответь честно, мы знакомы?       — Да, — уверенно говоришь ты, одно слово и кажется всё вокруг начинает кружится и переворачиваться, земля уходит из под моих ног, хотя тут даже нет чего то на подобие земли.... Мне кажется, что я вот-вот свалюсь, а в глазах будто темнеет.       — И ты... а я... я ничего не помню... — говорю я, будто чувствуя свою вину в этом. Становится грустно и неприятно...       — Я знаю, это было наше совместное решение, потому что так... было бы безопаснее... — говоришь ты, явно что-то недоговаривая, но всё же, увидев мой взволнованный взгляд, ты вздыхаешь: смысла молчать уже нет, — Мы не должны были встречаться, Егор, не должны были видеться, не должны были знать друг друга. Это всё одна большая и огромная ошибка, которую мы совершили вновь. Но я боюсь, что теперь... никто из нас не захочет ничего забывать.       Я с трепетом в душе слушаю тебя, и почему-то в груди всё изнывается, скребёт, томится. А слёзы так и наворачиваются на глаза. Я не понимаю почему... Ну да, я ведь всё забыл. Я ведь ничего не помню, но почему... почему... с чего вдруг это всё ошибка... Я не понимаю... Словно в бреду я сокращаю расстояние между нами, крепко обнимая тебя, пока кристаллики слёз непроизвольно начинают стекать по щеками. Ты обнимаешь меня в ответ, и мне кажется, что всё плохое, что было в этом мире исчезает, испаряется, всё становиться таким малозначимым. Сердце учащённо-тревожно постукивает в груди.       — Егор, пообещай, что мы не совершим этой ошибки вновь, — говоришь ты, чуть отстраняясь от меня и кладя свою ладонь мне на щёку. С необъятной печалью и полной серьёзностью ты смотришь своими зелёными глазами на меня.       — Как я могу такое обещать... — шепчу я, грустно смотря на тебя. Холод начинает поглощать всё моё тело, а твой силуэт становится прозрачнее. Страх отражается в моих глазах, когда ты становишься фантомнее.       — Надеюсь, мы больше не увидимся с тобой... Егор... — говоришь ты, выпуская меня из своих крепких объятий. — Я буду рад знать, что ты счастлив, прощай...       Слёзы бегут по моим щекам, когда твой силуэт испаряется в этом ослепительном свете. В памяти навсегда отпечатываются твои нервно подрагивающие губы, твои печальные глаза, наполненные такой же болью и таким же сожалением. Я навсегда буду помнить твой томный голос и твои тёплые обьятия, теперь я точно ничего не забуду. Дрожащие кончености начинают промерзать, с уст слетает немой всхлип, который тут же растворяется в холодном пространстве. Перед глазами начинает темнеть.

***

      Очнувшись, и почувствовав неясную боль по всему телу. Я прихожу в себя, тут же оглядываясь по сторонам. Осознание того, что я всё ещё нахожусь в доме того маньяка, всё в том же подвале начинает давить. Я резко вскакиваю, не замечаяя Джона, что, кажется, звал меня и пытался как-то привести чувства. Я бегу по лестнице вверх, замечая каким-то образом открытую дверь, но меня это совершенно не волнует. Я с ужасом в глазах выбегаю на улицу, падая на колени и сильно сжимая в свои руках сырую и холодную траву, что режет мои руки. Чувсвтуя ночную прохладу, я ощущаю, как слёзы, скатывающиеся по моим щекам, леденеют. Я дрожащими руками хватаю с земли камеру, которую случайно выбросил из рук. И посматривая последнюю запись, которая обрывается на том моменте, когда мы падаем без сознания, из моих лёгких выбивает воздух.       — Не может быть... Не может же быть, что ты.... что ты... ты мне лишь приснился... лишь приснился из-за чёртового газа в доме маньяка, этого не может быть, не может быть... Не может быть! Ты всего лишь почудился.... Тебя не существует...! Всё... Всё это лишь плод моего воображения, всё это... это... Это... это... это не может... Нет... Не может, нет, не может...Нет, нет, нет, нет, НЕТ, нет, нет, нет, НЕТ, нет, нет, НЕТ, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет... нет... не...

***

— Нет-нет-нет-нет-нет... — бредово шептал себе под нос Линч, сидя на койке в белой комнате местной психбольницы. Свернувшись в калачик, он изредка подёргивал себя за уже отросшие пряди волос, чуть покачиваясь из стороны в сторону, вперёд-назад. Персонал больницы лишь из далека поглядывал за ним так же, как и за остальными пациентами, чуть сочувствующе вздыхая, ведь большинство из запертых здесь когда-то были обычными людьми, не закованными в ловушку их собственного сознания.