Я искал тебя всю жизнь

Спустя четыре недели после Рождества.

Доктор Адамс осматривает послеоперационные швы. Они чистые и сухие. Инфекция отступает, антибиотики действуют. Да и по анализам все вполне неплохо. Определенно, Энтони идет на поправку. - Энтони, - начинает Стефан и замечает, что Кроули не реагирует: он смотрит стеклянным взглядом куда-то в одну точку. - Энтони! - А? Что? - голос сиплый и безразличный. - Швы чистые, отек минимальный. Если все и дальше будет так же хорошо, то месяца через два начнем учиться ходить на протезе. Кроули молчит. Внутри пусто. И боли больше нет, как и нет ноги. - Энтони, я понимаю, тебе тяжело. Но ты жив. Ты все тот же. - Нет. Я не тот же. - Я приглашу штатного психолога. Поговори с ним. - Не хочу…Стефан? - Что? - Вельз подписала согласие, когда я отключился? - Да. И она спасла тебе жизнь. Я пришлю психолога. Поговори с ним.

***

Кроули один в палате. Изголовье больничной койки высоко поднято. Из положения полусидя вставать легче. Рядом с постелью костыли. Стефан хочет, чтобы он вставал, а Кроули не может найти силы. Он больше не чувствует боли, да и вообще ничего не чувствует, как будто внутри стало пусто. Он укрыт до пояса тонким больничным одеялом. Взгляд скользит по кровати: вот складки обрисовывают силуэт его ног, только левая продолжается, а правая заканчивается выше колена. Ноги нет. Ему страшно смотреть; даже на перевязках он смотрит в потолок и никогда - на ноги. Он еще не видел себя без одежды, и почему-то это пугает. Он не может простить Шарлотту. Она знала, что он не хочет так жить, почему не позволила уйти?! Злые слезы катятся по щекам. Короткий стук в дверь, и в палату входит Азирафель. На нем мятые брюки и невероятно мятая рубашка. Он бледный, под глазами залегли глубокие тени. Морщинки в уголках глаз и на лбу стали, кажется, глубже. Белоснежные кудри спутаны и потускнели. -Энтони! Боже! Мой милый! Он бросается к Кроули и заключает его в объятья. - Я так боялся. Кроули чувствует, как ему на шею капают чужие слезы. -Скажи что-нибудь?! Кроули смотрит на изможденного Азирафеля и хрипло произносит: -Уходи. -Но… -Я сказал: уходи! -Энтони! - Азирафель хочет взять Кроули за руку, но тот отталкивает его. -Уходи, я не хочу тебя видеть. -Но.. Но… почему? - голос Азирафеля дрожит. -Я не люблю тебя, - сипло выдавливает Энтони. -Ты под действием лекарств, ты не понимаешь, что говоришь. -Уходи! Что тебе непонятно!- Энтони срывается на крик. - Я не хочу тебя видеть! Я не люблю тебя! Я лгал тебе! Притворялся! Ты не нужен мне! Уйди! -Хорошо, как скажешь,- голос Азирафеля пустой и отстраненный. У самой двери Фелл оборачивается и смотри на худую сгорбленную фигуру в постели. - Я всегда буду любить тебя, - он говорит это почти неслышно и выходит из палаты. Энтони откидывается на подушку и закрывает глаза. По щекам текут слезы.

***

Вельз помогает Энтони пересесть с койки в инвалидную коляску. -Стефан сказал, что выписка будет через полчаса. Можем выпить кофе, я схожу в кафетерий, принесу, - говорит она. -Я не хочу. -Энтони. Так нельзя. -Как? -Я знаю, что ты почти не ешь. Тебе нужны силы. -Я не хотел так жить, ты решила за меня! - его голос злой, - не тебе говорить, что мне нужно! -Я просто не хотела, чтобы ты умер! Я обещала Софии, что если с ней что-то случится, то я позабочусь о тебе!- она почти кричит. - И, черт, я подписала отказ от реанимации, когда мне сказали, что неизвестно проснешься ли ты! Кроули опускает голову. -Прости, Вельз. Я знаю. Я дурак,- теперь его голос тихий. -Еще какой, - Шарлотта улыбается, обнимает его и целует в щеку. - Я видела в коридоре Азирафеля. Он хочет поговорить с тобой. -Скажи ему, чтобы уходил. -Но почему? Что у вас случилось?! -Вельз, посмотри на меня. Я калека. Я не хочу портить ему жизнь. Пожалуйста, пусть он уйдет. -Энтони, ты идиот! Он сидел под дверьми реанимации, обрывал мне телефон звонками! Он переживал за тебя! Хватит уже решать за других! Хорошо, я выпровожу Фелла, если ты, глядя мне в глаза, скажешь, что все, что было между вами - ложь. Ну же?! Я жду. Энтони смотрит на свои ноги. - Не можешь. Вот и он не может. Я пойду за выпиской, а вы поговорите. И, ради Бога, Энтони, не будь эгоистом. Вельз выходит из палаты. -Энтони, мой милый, - Азирафель бросается к нему и обнимает . Энтони нерешительно обнимает его в ответ. -Я так боялся, так переживал… -Почему ты не ушел? Почему вернулся? - хрипло и тихо спрашивает Кроули, стараясь, чтобы голос не дрожал. -Как я мог? -Я же сказал, что не люблю тебя. Тебе этого недостаточно? -Не думаю, что ты сказал мне правду. Но если ты сейчас скажешь, что не хочешь меня видеть, то я уйду и больше не буду тебя беспокоить, - Азирафель говорит это тихим, спокойным голосом, -Я знаю, что оставлю тебя в надёжных руках Шарлотты и Люсьена, а еще у тебя есть Анн. -Азирафель, я не хочу портить тебе жизнь. Я не прежний, я не смогу разделять с тобой привычный тебе образ жизни. Я не знаю, когда смогу выйти на работу на полный день и смогу ли вообще. Я не хочу создавать проблем. Не хочу ломать жизни стольких людей. -Единственная жизнь, которую ты ломаешь, это своя, - с убийственным спокойствием говорит Фелл, - Одно твое слово, и я уйду. Я заберу свои вещи до того, как Вельз привезет тебя, обещаю. -Не надо, - шепчет Кроули и опускает голову, - пожалуйста, останься. И… прости меня. -Мне не за что тебя прощать, -шепчет ему Азирафель. - Я тебя люблю. Я с тобой.

***

С момента выписки прошло три недели. Азирафелю категорически не нравится, то что происходит с Энтони. Поначалу, сразу после возвращения домой, он старался держаться бодро и даже пытался шутить. Пытался, как раньше, включаться в домашние дела, обсуждать работу. Но постепенно, Энтони отстраняется. Он все чаще сидит за столом или на кровати, опустив голову и погрузившись в свои мысли, и взгляд Кроули в эти моменты пугает Азирафеля. Карие глаза невидяще смотрят в одну точку, и в них - пустота. Энтони все чаще отказывается от еды, ссылаясь на то, что не голоден. И так похудевший после больницы, он становится истощенным. Теперь он постоянно мерзнет, ему долго не удается согреться даже под двумя одеялами и одетым во фланелевую пижаму. Он быстро устает, организму явно не хватает сил. К концу месяца Энтони проводит в постели чуть ли не весь день - иногда он читает, иногда изучает рабочие бумаги. Он практически не ест и почти не говорит с Азирафелем, не сразу и односложно отвечает, на вопросы. С момента возвращения домой Кроули так и не вышел на улицу. По дому он передвигается на костылях, категорически отказываясь пользоваться инвалидной коляской. Азирафель изо всех сил старается держаться спокойно, в течение дня то и дело предлагая Энтони поесть, выйти на прогулку, посмотреть любимый фильм. Но любые его попытки подбодрить возлюбленного встречают глухой отказ. Кроули отказывается от помощи, отстраняется, замыкается в себе и, кажется, тонет. Поздно вечером, когда измученный Энтони засыпает, Азирафель сидит рядом с ним, осторожно, кончиками пальцев, гладит отросшие спутанные волосы - седины в них стало заметно больше. Вглядывается в любимое, исхудавшее лицо и понимает, что близок к отчаянию. Он, доктор психологии, не знает, как помочь любимому человеку. Азирафель надеется, что шум воды в ванной скроет его телефонный разговор. -Здравствуйте. Доктор Фокс, это Азирафель Фелл, мне нужен ваш совет. Уделите мне пару минут? -А, мистер Фелл. Конечно. Хотя я удивлен, что такой профессионал, как вы, нуждаетесь в моих советах. -Все же у вас больше опыта в работе с пациентами с ПТСР; я же больше работаю с психопатами. -Как Энтони? -Собственно, я и хочу о нем поговорить. Меня беспокоит его состояние, он скатывается в депрессию. Он не ест, почти все время молчит и отказывается от помощи. Я не знаю, что делать. Любые мои действия встречают отказ. -Ему нужно время, чтобы принять себя. Попробуйте его отвлечь. Он должен почувствовать, что ваше отношение к нему не изменилось. Насколько я понял, у него был травмирующий опыт отношений, в которых его отвергли из-за его проблем со здоровьем. Ему важно знать, что вы считаете его таким же полноценным, как и до операции, постарайтесь не показывать ему жалость. -Я не жалею его, я беспокоюсь. -Мы с вами это понимаем, он нет. Ему нужно принять себя и новую реальность. И он должен захотеть этого сам. Я бы не хотел подключать препараты. К тому же, для этого придется лечь в клинику, а на добровольное согласие мы можем не рассчитывать. Он уже ходил на встречу по поводу протеза? -Нет. Ссылается на работу. Он целыми днями сидит за компьютером в своих отчетах, хотя формально на больничном. -Ну это, в какой то мере, и неплохо. Он фанат своего дела. Пусть работает, это помогает чувствовать контроль над своей жизнью. Только надо ему напомнить о других аспектах жизни. Он выходит на улицу или все так же? -Все так же. И он категорически не хочет пользоваться коляской. -Попробуйте уговорить его на прогулку. Хотя бы выйти во двор, в ближайшую к дому кофейню. Скажите, а как у вас дела с интимной жизнью? Объятия, поцелуи? Секс? -Он избегает меня. -Вы спите в разных комнатах? -Нет. Во сне он не отстраняется, позволяет себя обнимать,- голос Азирафеля звучит горько и болезненно. -Что ж, это хороший знак. Попробуйте начать с прогулки, покажите, что мир его принимает любым. И попробуйте его уговорить все же посетить доктора Адамса по поводу протеза. Это поможет Энтони принять себя. -Спасибо. -Не за что, коллега. Был рад помочь.

***

Энтони просыпается. Он один в спальне. Из-за двери ванной слышится шум воды. Вставать не хочется, хочется завернуться в одеяло с головой и лежать, а еще больше хочется проснуться по-настоящему и осознать, что события последних двух месяцев - всего лишь дурной сон. Энтони садится, берет с прикроватной тумбы одежду, заботливо оставленную Азирафелем. Почему он все еще здесь, с ним? Почему не ушёл? Зачем ему все это? Чувство долга, как было с Бри? Но они друг другу никто. Так, недолгие любовники. Энтони сам не знает, почему раз за разом отталкивает Азирафеля. Засыпая, он чувствует, как тот нежно гладит его по голове, как осторожно обнимает во сне. Это и приятно, и пугающе одновременно. “Он бросит меня, он уйдет. Я калека… Это вопрос времени…” Энтони быстро одевается в теплый спортивный костюм, туго затягивает завязки на штанах, подворачивает пустую штанину и заправляет ее за пояс. Он встаёт, тяжело опираясь на костыли. Во всем теле ощущается слабость. “ Нужно поесть. Хотя какая разница, все равно ничего в желудке не держится… Последствия того, что его вытащили с того света. Что ж, пусть природа сделает свое дело…” Шум воды все не смолкает. И Энтони медленно ковыляет на кухню. Он достает из из холодильника мисочку с овсянкой, за ночь она разбухла и превратилась в пудинг, он добавляет в нее еще молока и размешивает. Чашка чёрного кофе дополняет скудный завтрак. Кроули знает, что съесть сможет от силы ложки три, съест больше - и желудок скрутит болезненный спазм, и его вывернет. -Доброе утро, дорогой! - Азирафель ласково приобнимает его за плечи, Энтони вздрагивает. Это не укрывается от Фелла и он поспешно убирает руки. Азирафель достает свою тарелку с овсянкой, греет ее в микроволновке, а потом вливает в тарелку полкоробочки сладкого фруктового йогурта. -Я поеду сегодня в участок, - говорит он, - хочешь, подвезу тебя? -Мне не нужно сегодня в офис, - отвечает Энтони, - Анн сама привезет бумаги. -Я постараюсь быть не очень поздно. -Как вернёшься, так вернёшься, не нужно меня опекать! - раздраженно фыркает Энтони. - Я к тому, что не хочешь сходить вечером в кино? -Не хочу. -Показывают “ Дюну”, я помню, как ты говорил, что хочешь посмотреть. -Уже не хочу. -Что ж, ладно. Я люблю тебя. Азирафель ставит пустую тарелку в раковину и выходит из кухни, так и не дождавшись ответа. Кроули наконец-то добирается до входной двери и щелкает замком. -Привет! - Анафема входит в квартиру, ее плечи и шапка все в снегу. - Сегодня такая метель, но так красиво! -Поверю тебе на слово, - говорит Кроули, - Привезла бумаги? -Привезла, - Девушка вешает пальто в шкаф и снимает сапоги, - На кухню или в гостиную? -На кухню, - говорит Кроули и медленно ковыляет по коридору. -Как ты, Энтони?- спрашивает Анн, когда они устраиваются за столом. -Цвету и пахну, разве не видно?- невесело говорит Энтони. -Ты сильно похудел. Азирафель сегодня на работе? Хочешь, останусь и приготовлю тебе что-нибудь? У меня есть время. -Не утруждайся, Азирафель сама забота. Мой холодильник никогда не видел такого разнообразия. Кстати, можешь меня выручить, пообедав со мной. -С удовольствием, - улыбается девушка, - давай я все сделаю, ты только скажи, что будешь. -Немного бульона. Спасибо. Я видел, Азирафель приготовил пасту с креветками, попробуй, это его фирменное блюдо. -А ты? Уверен, что будешь только бульон? -Уверен, может, хоть он приживется. -Энтони, что с тобой происходит?- Анн подсаживается ближе, - Расскажи мне. У вас с Азирафелем не ладится, как с Патриком? -Ты знаешь, все с точностью до наоборот. Но мне кажется, что ему скоро надоест. Анн, ну посмотри на меня, зачем я ему? Он остается со мной из чувства долга, как с Бри. Когда он поймет, что я могу без него, он уйдет. И чем раньше это случится, тем лучше для нас обоих. Я не хочу портить ему жизнь. -По-моему, ты портишь жизнь себе. Я почти каждый день вижу Фелла на работе и вижу, как он переживает за тебя. Анн ставит перед Кроули чашку с бульоном и блюдце с куском белого хлеба, а перед собой - тарелку с пастой, щедро посыпанной зеленью и сыром. -Ешь, - говорит она, - я не уйду, пока не буду уверена, что ты сыт. -Тогда тебе придется здесь заночевать, - мрачно говорит Кроули, - я почти не могу есть после больницы. -Ты говорил с Адамсом? Кстати, он оборвал мне телефон. Ты какого, черта ты не отвечаешь ему?! -Я знаю, что он хочет от меня. Смысл ехать и разговаривать о протезе, если я только худею? -Так может, решить проблему с весом? Энтони, ешь давай. -Сейчас. -Прямо сейчас! Энтони делает небольшой глоток бульона из чашки и откусывает маленький кусочек хлеба. И еще маленький глоток бульона. Он отодвигает от себя чашку. -Пока все. -В смысле?! Энтони, мышь есть больше! -Я не могу. Если я сейчас выпью больше, меня просто вывернет, - он тяжело вздыхает, - Анн, я устал, я чувствую, что от меня прежнего ничего не осталось. Я все чаще жалею, что проснулся. Я злюсь на Вельз, что она не отпустила меня, и все чаще хочу все закончить. -Ты пугаешь меня. Мне перетряхнуть твою аптечку и вынести все острые предметы? -Нет. -Перестань!- она берет его за руку, - ты все тот же, просто нужно приспособиться. Ты не стал хуже, потеряв ногу. Да, жизнь изменилась, но рядом с тобой люди которым ты дорог. -Я жалею, что согласился тогда на замену сустава, сейчас бы всего этого не было. -Не глупи! Если бы ты не согласился, исход был бы тот же, без сепсиса, конечно, но точно с наркозависимостью. И ты это понимаешь! Энтони молчит. Он понимает, что она права. -Давай еще глоток бульона, - строго говорит Анн, - а то рабочих бумаг тебе не видать. Формально у тебя еще неделя больничного. -Я хочу приехать завтра. Хочу провести занятие со студентами, - переводит тему Кроули. -Похвальное стремление, но как, если ты от слабости еле ходишь? И не уводи тему. Бульон. Позвонить Стефану? -Стефан травматолог, а я не могу есть!- вяло огрызается Энтони. -Да, но он работает в огромной клинике, и может пригласить смежных специалистов на консультацию. Хотя тут большой вопрос: не можешь или не хочешь? -Не могу. Кроули, наконец-то, делает еще глоток бульона и откусывает кусок булки. -Энтони, может, к психологу сходишь? -Анн, я живу с психологом. Причем таким дипломированным и титулованным, что у меня возникает острое чувство неполноценности, и хочется дописать докторскую. -Хорошо, что ты шутишь, - она улыбается. -Послушай, я не хочу вытаскивать всю свою жизнь на блюдо и препарировать, есть вещи, которые я очень хочу забыть и не возвращаться к ним никогда. Так, что нет, я не пойду к психологу. Я справлюсь, ну а если нет, то полагаю, что ты скажешь теплую речь на моих похоронах. -Идиот! Даже не шути так! -Прости. -Ну как прошло?- спрашивает Азирафель. Анафема сортирует бумаги на рабочем столе, раскладывает по папкам. -Мы поговорили, я просидела с ним полтора часа, и он с горем пополам выпил полчашки бульона и съел кусок хлеба. Он считает, что ты с ним из чувства долга. Это так? -Что?! Нет!- возмущенно восклицает Азирафель. Он устало опускается в кресло и закрывает лицо руками. - Я не знаю, что делать. Я консультировался с доктором Фоксом. Он сказал, что Энтони должен захотеть сам выйти из этого состояния. А я уже все перепробовал, и, Анн, становится только хуже. -Ты говорил с Вельз? -Да. Она приезжала, их разговор закончился скандалом, они потом неделю не разговаривали. Со мной он тоже почти не разговаривает. Да и сейчас… Азирафель вздыхает. -Сейчас он избегает меня. У меня такое ощущение, что он стал другим, тот Энтони, с которым мы познакомились летом ушел, его больше нет. А я не могу уйти, я никогда не испытывал таких чувств, Анн…Прости, что вываливаю это на тебя, у тебя своих проблем хватает. -Азирафель, все нормально. Я рада тебе помочь и рада тебя выслушать. Энтони очень дорог мне, я хочу, чтобы он вернулся к нормальной жизни. Слушай, я знаю, что вы с Люсьеном не ладите, но тебе лучше позвонить ему. Он может что-то посоветовать. Или лучше пусть он поговорит с ним. Я знаю, Энтони гордый, упрямый и временами абсолютно, невыносимый, но он очень нуждается в тебе. Не бросай его. -Я слишком долго его искал, чтобы потерять. Неужели ты думаешь, что я уйду? -Это тяжелое испытание. Это не простуда, которая пройдет через неделю. -Так и я не мальчишка, не способный нести ответственность. Я люблю его, для меня он такой же. Осталось донести до него это. И что-то сделать с тем, что он не ест. -Я думаю, что это нервное. У него и раньше такое бывало, не часто. Особенно, в рабочей запаре, но,если напомнить, то все было хорошо. За компанию он вообще никогда не отказывался. Хорошо бы его врачу показать, но этот упрямец не пойдет. -Я постараюсь уговорить его. -Азирафель, я еще не говорила Энтони, но мы с Ньютом решили перенести свадьбу на осень. Я хочу, чтобы вы были на свадьбе. Я надеюсь, что к этому времени Энтони придет в себя. - Я постараюсь, чтобы это было так. - И еще, я сначала думала не говорить, но меня беспокоят слова Энтони. - Какие? -Он говорил о самоубийстве.