Я искал тебя всю жизнь

Четверг, полный рабочих дел, закончился для Энтони в три часа ночи, уснуть удалось ближе к четырем. А пятница началась со звонка Анафемы, которая злым и невыспавшимся голосом сообщила, что Кроули ждут в участке. В деле о “Ритуальных убийствах” появился новый подозреваемый и он доставлен для следственного эксперимента, улики против него неопровержимые и он готов сотрудничать. Энтони, накануне, простоявший шесть часов в секционной, в четыре руки с Джоном, проверявший отчеты и проводивший повторные вскрытия жертв, не горел желанием тащиться в участок. Тем более, формально, он все еще был на больничном. Но когда это кого волновало, когда на кону раскрытие такого дела? Энтони вздохнул, наспех умылся и оделся. Перелил утренний кофе в термокружку, вытащил из дверцы холодильника ореховый батончик и поспешил к машине. Нога болела адски, но возиться с уколами времени не было. Если в конторе говорили “ срочно”, то это, действительно, срочно. “ Что ж, будем надеяться, что выходные все же будут”. Всю сверхурочную работу и все авралы, особенно, в случае успеха щедро оплачивались, поэтому жаловаться было не на что, но и в то же время, хотелось немного спокойной и нормальной жизни, в первый раз после расставания. Энтони пошарил в бардачке, нашел почти пустой блистер с кетоналом. Запил две таблетки кофе. “С ногой вечером разберусь” На работе он был спустя рекордные двадцать минут. К обеду Энтони готов был продать душу лишь бы боль в колене прошла. -Ты как? - спрашивает Анафема, обнаружив Кроули полулежащего на диване в своем кабинете. - Херово, -честно признается он, - И я прячусь от Хастура и Хендриксона. - У тебя неплохо выходит, - со смешком говорит она, - в моем кабинете тебя искать будут в последнюю очередь. Как нога? - Продам душу за морфий, - не весело говорит Энтони, - а если серьезно, то все мои лекарства дома и от боли я уже не соображаю. Еще час и я пойду в хранилище улик и стрясу с Шедвелла какие-нибудь улики по делу о наркоторговле. Скажи, что у тебя есть хоть что-нибудь? Анн копается в сумочке и протягивает мужчине блистер: -Могу предложить адвил. -Давай, спасибо. Энтони берет, протянутую упаковку и выщелкивает сразу две таблетки.. Анафема пододвигает к нему стакан с водой. -Ты не видела Фелла? -Я знаю, что он был в участке, на допросе, а потом, вроде, уехал. Мне показалось, что он сегодня старался отделаться от работы как можно раньше. Он выглядел взволнованным. Кстати, как у вас все прошло? Кроули взмахнул рукой в неопределенном жесте: -Не сказать чтобы плохо… -Что так? Он кажется милым, но с чертинкой. Не даст скучать, то что тебе надо. -Только ему такое не надо. -В смысле? -В смысле он не заводит серьезных отношений. А мои принципы ты знаешь. -То есть второго свидания не будет? Но хоть приятно время то ты провел? - На лице Анафемы расцветает хитрая улыбка. -В кино и в ресторане да, если не считать пары неловких вопросов. -Да я не про это, балбес! -Я понял про что ты. И нет. Мне отказали. -В смысле он отказал?! Ты может намекал плохо? -Да я не намекал, я почти прямо сказал! -Я б тебе не отказала, - она смеется, - неужели второго свидания не будет? -Будет, сегодня, я пригласил его на уикенд к Вельз. Тем более его дочь у нее занимается. -Ну надеюсь, ты не будешь слишком принципиальным в выходные? -Анн! -Что?! -Почему вас с Вельз так волнует отсутствие у меня личной жизни? -Потому что последний год ты катишься по наклонной. Ты стал слишком наплевательски к себе относиться. -Нормально я к себе отношусь! -Ага, конечно. Поэтому ты стреляешь у меня адвил? Я тоже медик и я знаю, что ты наплевал на свои уколы сегодня. -У меня не было времени утром, - оправдывается Энтони, но про себя думает, “да, наплевал”. -А с собой взять? Уж нашел бы пять минут здесь. -Ладно, поймала, - сдается он. Кроули вздыхает, закрывает лицо ладонями. -Хастур еще что-то хочет от меня сегодня? Я, правда, уже мало что соображаю от боли. -Хочет. Заключение по следственному эксперименту. Хендриксон написал, я смотрела, там все очевидно. Можешь просто подписать. - Давай пролистаю хоть, что б сюрпризов потом не было. - Тебе на телефон скинуть или за компьютер сядешь? - На телефон, я, как подумаю, что встать надо и домой ехать, мне дурно становится. -Давай так, я тебе отправляю отчет, ты прочитаешь, а я сейчас распечатаю и принесу тебе на подпись. Чай или кофе? - Кофе. Спасибо, Анн. -Такси через полчаса закажу. - Я на своей приехал. - С ума сошел?! Оставишь здесь, ничего с ней не случится, ну или давай ключи, я отгоню, только охрану у себя предупреди. -Да, брось. Все хорошо, я доеду. - Я не слушаю возражения! Ключи. - Анн, не хочу тебя утруждать, тебя Ньют дома ждет и ты разве водишь на механике? -Энтони, я выросла на ферме. Не думаю, что твоя Бентли сложнее трактора,- она с упреком смотрит на все еще распластанного по дивану Энтони. -Я у участка оставлю, - со вздохом соглашается он. - То-то же. С неотложными, на сегодня, делами удается разобраться на удивление быстро. -Анн, я все подписал. Отчеты все закрыл, - говорит Энтони, - если никто больше ничего от меня не хочет, то я поеду. Я на связи буду, если вдруг что, то пиши. Кто дежурит в выходные? О, спасибо! Анафема ставит перед Кроули чашку кофе. -Джен Моррисон и Том Сайрус. -Вызови кого-нибудь из моих студентов второгодников, пусть приходят помогать. Там не криминальные вскрытия как раз. -Хорошо. Кого-то конкретного? -Нет. Можешь просто в общий студенческий чат написать и пусть на смену по двое идут. Все, давай заканчивать этот сумасшедший день. Энтони улыбается -Предвкушаешь выходные?- с улыбкой спрашивает Анафема. -Да. И знаешь, почему- то дико волнуюсь. -Почему? -Я никого не приглашал к Вельз. -Даже Патрика? Я не знала. -Даже его. Там мое место силы. Слишком личное. А мы почти не знакомы… -Вот и будет отличный повод узнать друг друга получше. Энтони, кончай хандрить, все хорошо будет. Вызываю такси? -Ага. Спасибо. Анн, можешь мне запись выбить к Стефану на понедельник? Уж не знаю, как ты это делаешь. -Все так плохо? -Да. По мне не видно? -Ты хорошо притворяешься. -Да? В самом деле? Не хочу расстраивать Шарлотту. -Просто не веди себя как ребенок. Тем более твои первые сорок лет прошли, - она смеется, - О, и откопай уже свое чувство самосохранения! -Язва. -Я знаю. -За это я тебя и люблю. -И я тебя. Тебя, кстати, такси уже ждет. Желаю тебе ХОРОШО провести выходные, - она хитро подмигивает. -Анн! -Ой, да ладно тебе, - она закатывает глаза. - Все, выметайся, такси вечно ждать не будет. Хороших выходных! -Спасибо! Энтони смотрит, как за окном мелькают деревья. Он отодвигает сиденье до упора и с наслаждением вытягивает ноги. Боль в колене тупо пульсирует и сейчас ему больше всего хочется немного подремать, а еще лучше уколоть сильный анальгетик, закутаться в одеяло и вырубиться до утра. Но Азирафель что-то увлеченно рассказывает, так приятно слушать его голос. Энтони чувствует что начинает проваливаться в сон. Он досадливо мотает головой, ерошит волосы. -Прости, я должно быть отключился на минуту, -говорит он, - о чем ты спрашивал? -Расскажи о спортивной карьере? - просит Азирафель. - Что ты хочешь узнать? - Все, - Азирафель улыбается. -С какого места? - со смешком спрашивает Энтони. -Начни с самого начала. --Сначала, значит. Что ж… моя мать была балериной, сначала танцевала сама, потом была балетмейстером. Софи Волг, ты наверняка слышал о ней. -Да и мы с мамой часто ходили на ее постановки, это была традиция. Ты ирландец? А почему фамилии у вас разные? -Да. Мама дала мне фамилию отца, но я не знаю кто он. Пытался искать его, когда она умерла, но никого не нашел. Единственное, что знаю, что он тоже ирландец. Она часто мне говорила, что у меня его глаза и что я лучший подарок, который она привезла из Дублина. Рассказывая об этом, Энтони смотрит в окно, ему не хочется, чтобы Азирафель видел глухую тоску в его взгляде. -Софи часто не было дома, и я много времени проводил с ее подругой Шарлоттой и ее мужем Гавриилом. Я даже не замечал, что у меня нет отца, Гавриил прекрасно мне его заменял. А Шарлотта была мне второй матерью. Собственно именно она и научила меня стоять на коньках. Мама была в очередных гастролях с театром, мне было четыре. Не помню, почему она не взяла меня с собой, но я остался с Вельз. Я был шкодливым и непоседливым ребенком, чтобы куда-то деть мою энергию Вельз поставила меня на коньки. Я оказался талантливым. К моменту, когда мама вернулась, я уже делал первые несложные фигуры. Энтони улыбается, его взгляд теплеет от воспоминаний. Перед мысленным взором мелькает картинка, как он маленький неуклюже скользит по льду, делает флажок, падает. Смешно трет пушистыми рукавицами замерзший нос. Шарлотта и Софи улыбаются, смотря на него. -Мама и Вельз посовещались и я остался в фигурном катании. Хотя балет мне тоже нравился. Мама хоть сама уже и не выступала, но все партии своим балеринам могла показать, она регулярно занималась. Я часто делал упражнения вместе с ней. Вот так все и началось. Детские, юношеские соревнования. В одиннадцать я был кандидатом в мастера спорта, в четырнадцать мастером спорта. Спортивная карьера набирала обороты. Соревнования, спонсоры, сборы. Участие в международных соревнованиях, подготовка к олимпийским играм. Потом была авиакатастрофа, в которой погибла моя мама и вся ее труппа. -Мне жаль, Энтони, - тихо говорит Азирафель. Солнце уже почти село за горизонт, редкие встречные машины светили фарами, словно большими глазами и проносились мимо. Дорогу укутывал вечерний туман и сумрак. - Моими опекунами стали Гавриил и Шарлотта, - продолжает Энтони, - я стал больше тренироваться, чтобы отвлечься, меня пригласили в ледовое шоу. В то время, я почти забросил учебу, просто было не до нее. В итоге, так загнал себя, что упал на тренировке. Ты, наверное, видел тройной Аксель в моей программе. Вот из него у меня и не получилось в тот раз приземлится. Я не очень помню как все было. Помню только боль, много крови, и потом я отключился, а в себя пришел уже в больнице. Там мне и сказали, что кататься я больше не смогу, и чудо, если ходить буду нормально. Дальше был год, который я провел в аду. Операции, восстановления , операции и по кругу. Я дома был за тот год дней пять- семь суммарно. Вот такая карьера у меня. - А дальше? - А дальше, карьера закончилась. Про попытку суицида и Стефана ты знаешь. Вот такая у меня история. -А ты? Расскажи о себе. -Я родился в семье медсестры и фермера в США в Техасе. Мое детство прошло на ферме. Мне было двенадцать, когда родители продали ферму и мы переехали в Англию. Моя юность прошла в Манчестере, маме достала дом в наследство от троюродного дяди. В старшей школе я стал встречаться с мамой Мишель. Мы вместе поступили в колледж, только она забеременела на первом курсе. Мои родители настояли на браке, ее поддержали нас. Мы были молодыми и глупыми. Было очень сложно. Я продолжил учиться, и параллельно работал, она занималась домом. Мы отдалялись друг от друга, а потом у меня случился первый роман, ну как роман, так интрижка. А потом еще и еще. Я не горжусь своим поведением. Я знал, что должен своей семье, я делал все возможное для их благополучия, только не любил Бри. Я ненавидел себя за то что изменял ей, но сделать ничего не мог. В конце концов мы развелись. Какое-то время продолжали жить вместе, она вернулась к учебе и я ее поддерживал. А потом она встретила Франклина и мы разъехались. Стали жить каждый своей жизнью. Вот такой я мудак, - заканчивает Азирафель. -Не думаю,что ты мудак. Ты ее поддерживал. Мудак бы просто оставил ее наедине с проблемами. И ты не бросаешь дочь. -Спасибо. Я правда не горжусь тем поступком. Я знаю, что сделал ей больно. С тех пор стараюсь избегать привязанностей, чтобы не причинять боль. А у тебя были серьезные отношения? -Да. Последние закончились чуть больше года назад. -Почему? Если не секрет. Энтони грустно усмехается: -Не секрет. Из-за моей ноги и моей работы. -В смысле из-за твоей ноги?- голос Азирафеля полон удивления. -Я не мог разделять, привычный ему, активный образ жизни. Если по-простому, ему не нужен был партнер с перспективой инвалидности. -А я думал я мудак, - задумчиво тянет Азирафель. - Мне всегда казалось, что любят не за внешность. -Кстати, мы приехали. Паркуйся вон там, рядом с красным мини купером. Энтони рад, что может закончить неприятный разговор. На крыльце уже стоит Вельз. Она одета в просторное домашнее платье. Энтони выходит из машины первым. -Наконец-то, думала вы заблудились! - Восклицает Шарлотта. Она обнимает Кроули и тому приходится наклониться, чтобы получить поцелуй в щеку. -Привет, Азирафель, -она приветливо и тепло улыбается, - я рада, что вы погостите у нас. Пойдемте, скорее в дом. Ужин вас уже заждался!