Я искал тебя всю жизнь

Кроули разбудила противная трескотня будильника. Он со стоном перекатился по кровати, нащупал на тумбочке телефон и смахнул иконку будильника. Небрежно швырнул телефон рядом с собой возле подушки, повернулся на другой бок и натянул одеяло повыше. Через десять минут будильник вновь напомнил о себе. Кроули повторил манипуляцию. Еще через десять минут будильник зазвонил вновь - Энтони накрыл голову подушкой. Следующая трель заставила таки раздраженно отшвырнуть одеяло и встать. Болела голова и немилосердно ныло колено. Он со стопроцентной уверенностью мог сказать, что к вечеру пойдет дождь: колено, травмированное в юности, всегда болело к дождю, а голова - к солнечной погоде. В спальне царил приятный полумрак, но редкие, тонкие лучи летнего солнца все же находили брешь в плотных шторах, просачиваясь в комнату. Прихрамывая, Кроули поплелся в ванную. Он открыл воду и задумчиво уставился на свое отражение. Из зеркала на него смотрел весьма симпатичный мужчина, со всклокоченными медными волосами, с ниточками редкой седины. Острый нос с небольшой горбинкой, высокие скулы с россыпью веснушек, красиво очерченные губы. Кроули задумчиво поскреб подбородок, прикидывая, сбрить трехдневную щетину или же и так сойдет. Вздохнул, понимая, что не сойдет и придется бриться. Покончив с бритьем и почистив зубы, он быстрыми, легкими движениями нанес крем на лицо. Вымыл руки, выключил воду и, все так же прихрамывая, вернулся в спальню. “Чертово колено, "- думал он, - “ Пол года не беспокоило, и вот опять.” Кроули подошёл к кровати и ногой вытянул из-под нее коврик для йоги. Уселся на него в позу лотоса и закрыл глаза. Минут пять Энтони сидел, не шевелясь, полностью сосредоточенный на своем дыхании, затем встал и начал выполнять упражнения для растяжки. Такие знакомые движения, отработанные до автоматизма, казалось - задумаешься и собьешься. Что он и сделал, когда боль с удвоенной силой пронзила колено. Кроули зашипел, но упражнение закончил. Задвинул коврик под кровать, стянул пижамные штаны и, шлепая босыми ногами по полу, направился в душ. Проходя мимо большого зеркала, за которым скрывался вход в гардеробную, он бросил взгляд на свое отражение. Лучше бы он этого не делал. “Вот черт”, - мысленно выругался он. Достал весы, вставая на них, закрыл глаза, досчитал до пяти и взглянул на цифры. “Блять.” Шестьдесят. С трудом набранные 5 килограмм исчезли. Кроули критично осмотрел себя в зеркало. “Кожа да кости”. “М - да, ужинать все же стоит”. Кроули всегда был высоким, даже в детстве, всегда на полголовы выше сверстников, изящным, стройным, с хорошо прорисованной, но не выдающейся мускулатурой, от которой сейчас почти ничего не осталось. Он двигался плавно, текуче, словно змея; он не знал, как это получается - получалось само собой. Наверно, поэтому в пять лет мать, бывшая балерина, отдала сына в фигурное катание. Имея все данные и завидное упорство, к пятнадцати годам Кроули получил мастера спорта, он выиграл множество соревнований, и тренер начал готовить его к олимпийским играм. Через полгода он неудачно упал на тренировке. Большеберцовая кость сломалась, как потом напишут, в нетипичном месте, и вывернулась из сустава, порвав сухожилие. Больше он не мог кататься. На спортивной карьере пришлось поставить крест. С тех пор он прихрамывал, (упорство и воля - врачи не давали гарантий, что нога будет подвижной) иногда это удавалось скрыть вихляющей походкой, иногда, когда боль накатывала особенно сильно - нет. Но Кроули научился с этим жить. Внезапно появилась куча свободного времени, и он занял его учебой, поступил в колледж, окончил медицинскую школу и стал… судмедэкспертом. Внимательный к мельчайшим деталям, он мастерски определял причину смерти, мог описать обстоятельства смерти до мельчайших подробностей. Детективы любили с ним работать, хотя, за глаза и называли Ангелом смерти. Горячая вода приятно струится по телу, разогревает мышцы, смывает боль. Кроули выдавливает немного шампуня на ладонь, вспенивает и наносит на волосы, остро пахнет сосновой хвоей. Он с наслаждением подставляет лицо струям воды: под теплой водой легче, голова болит не так сильно. Энтони выключает воду, наспех вытирается, натягивает трусы, берет из шкафчика под раковиной сумку с аптечкой и идет на кухню. Под бодрое жужжание кофемашины он достает из холодильника миску с залитыми молоком овсяными хлопьями, запихивает ее в микроволновку. Открывает аптечку, долго роется в недрах сумки и, наконец, раскладывает на столе пару спиртовых салфеток, ампулу и шприц. Блистер ибупрофена. Кроули выдавливает таблетку и запивает глотком кофе, морщиться. Он обрабатывает руки антисептиком, вскрывает ампулу и упаковку шприца. Быстро набирает лекарство. Удобно устроившись на кухонном стуле, протирает кожу на колене спиртовой салфеткой, зубами небрежно снимает колпачок с иглы. Слегка сгибает ногу, осторожно ощупывает колено, определяя место инъекции. Не давая себе времени на раздумье и сжав зубы на колпачке иглы, быстро вводит иглу в сустав. Больно. Но, если не сделать сейчас, расплата не заставит себя ждать, к тому же он обещал Вельз зайти вечером на каток, а для этого нужно, как минимум, не хромать; ну хотя бы не так сильно. Кроули откладывает пустой шприц в сторону, выплевывает на ладонь сплющенный колпачок от иглы, осторожно сгибает и разгибает ногу, позволяя лекарству разойтись внутри сустава. Он снова начинает копаться в аптечке; наконец, он находит почти пустой тюбик с противовоспалительной мазью, выдавливает остатки на кожу, быстро размазывает. “Так, где-то здесь был эластичный бинт,” - думает он, -” Жесткий фиксатор, конечно, лучше, но попробуем обойтись без него.“ Кроули придвигает сумку с аптечкой ближе и начинает копаться в ней с удвоенным энтузиазмом. Эластичный бинт обнаруживается на самом дне - Кроули достаёт его и быстро, отточенными движениями накладывает фиксирующую повязку на колено. “К вечеру точно лучше будет; если повезет, то буду хромать не больше обычного. Ну и штаны надо захватить посвободнее, чтобы Вельз повязку не заметила”. Наводить порядок уже нет времени, он наспех заканчивает завтрак и идет одеваться. Черная футболка, узкие черные джинсы, элегантный замшевый пиджак чернильного цвета - Кроули смотрит на свое отражение в большом зеркале. Еще месяц назад джинсы сидели как влитые, сейчас же, так и норовят сползти неприлично низко. Он, со вздохом, подтягивает пояс и затягивает потуже ремень. “Пообедаю сегодня,”- обещает себе он, - “ И поужинаю,”- добавляет он бросая еще один взгляд в зеркало. С нижней полки шкафа он достает заранее собранную спортивную сумку, вытаскивает из нее леггинсы и заменяет их более свободными спортивными штанами. Лекарство начинает действовать, и Кроули хромает заметно меньше; он быстро выходит из квартиры, спускается на лифте в подземный паркинг. Раритетная бентли - его маленькая страсть. Половина детективов ему завидуют, половина не понимает, почему он не сменит машину на что-то более современное. Кроули швыряет сумку на заднее сиденье, а сам устраивается на водительском месте. Скорость - его страсть, он научился водить в перерывах между учебой и физиотерапией после травмы. Тогда никто не верил, что он будет нормально ходить, не то что кататься на коньках. А Кроули так не хватало свободы и скорости… Энтони улыбнулся своим мыслям. Надел солнцезащитные очки, он включил музыку и вырулил с парковки.