За плющовой занавесочкой

Утром у Шимирхэба собралась традиционная тусовка: Лира, Зхэ-Лоир, Нэфэб, Дэрим, Титта, Минирмэ, Химмэ, Рихиþ, Рино, Шацихэ и собака Ёч. Гитхэ не пришла из-за работы. Разлив всем иван-чай, Хивации спросил: — Что, кто прийдёт яблоки собирать? — Все, даже я прийду, — отозвалась собака Ёч из угла, переключая обгрызание кости на ультрагромкий режим. — Ура! — обрадовался Шацихэ. — Собака Ёч идёт куда-то! — Хэй, собака Ёч, с тобой точно всё нормально? — в шутку поинтересовалась Лира. — А вот сам не знаю, — ответила собака Ёч, на секунду перестав грызть кость. — Кстати, после сбора шарлотку будем делать! — заинтриговал всех Шимирхэб. — На сбор все идём днём к яблонькам на окраине. — Чудно, — удовлетворённо сказала Дэрим. Днём все собрались у яблонек. Собака Ёч действительно пришла, вернее сказать, её притащил на руках Шацихэ, потому что её ноги были вывернуты её же руками. В итоге собаке Ёчу дали работу ползать по земле и собирать упавшие сверху яблоки, что тоже было довольно важным трудом. Эти две дикие яблоньки, росшие на краю деревни, славились своими кислыми плодами — такими, какие больше всего нравились сааγаниŋ и лучше всего подходили для шарлотки. Собирали их либо на лестницах, руками в корзины, либо тряся яблоню и обеспечивая работу собаке Ёчу. В этот раз от второго варианта решили воздержаться, потому что один мазохист с вывернутыми ногами много не соберёт, а яблок на земле и так было много, к тому же никто больше ползать не хотел. Некоторые саниŋ притащили лестницы, так что их хватило для того, чтобы половина участвующих залезла на них, рвала яблоки с дерева и кидала другой половине, держащей корзины и ловящей в них яблоки. Поскольку всех вкупе было двенадцать, а собака Ёч ползала по земле, собирая упавшие яблоки, Шацихж вызвался ползать с собакой Ёчем. Лира рвала яблоки с дерева и кидала Шимирхэбу. Корзинки довольно быстро наполнились и саниŋ пошли разносить яблоки по хижинам: кто-то умел варить вкусное повидло и ему нужны были яблоки, кто-то просто хотел их поесть, кто-то, как и Хивации, готовил шарлотку. В итоге все яблоки разошлись по когтям жителей деревни и осталось ровно столько, сколько нужно было для шарлотки Иван-чаю. Шимирхэб готовил шарлотку просто: незамысловатое тесто из воды, муки, яиц, молока и сахара, крупно нарезанные яблоки, даже не посыпанные корицей. Часть теста выливалась в форму, на него вываливались кусочки яблок и заливались остатками теста. Однако же у этого простенького пирога было два великих и неотъемлемых плюса: он быстро готовился и идеально елся с пивом Зхэ-Лоира. Вскоре Хивации положил на тарелку своё творение: румяный пирог с поджаристой корочкой — и разрезал на всех. Алγо принёс банку с пивом — собственно, то, что удержало в Иван-чáевой избушке собаку Ёча. Пиво разлили по кружкам, Титта встал и сказал: — Ну что, саниŋ, за ритху? — За ритху! — закричали все присутствующие, чокнулись кружками и отпили пива. Собака Ёч даже подошла к столу ради этого мероприятия, а потом удалилась обратно в свой угол. Каждый взял по кусочку пирога (собаке Ёчу передала Рихиþ) и попробовал — как всегда восхитительно, особенно с пивом! Собака Ёч сожрала свой кусок шарлотки, отхлебнула пива и завыла в углу. Что-то подтолкнуло ещё даже не пьяных пришедших саниŋ завыть тоже; вскоре все находящиеся в комнате от души выли. Заглянувшая в комнату Гитхэ, которая хотела присоединиться к тусовке, отпрянула назад, решив, что это вытьё собаки Ёча заразно и передаётся через пиво, однако через долю секунды вошла, подхватив вой. Тут Шимирхэб вынул из шкафа нарху и стал аккомпонировать вытью. Собака Ёч попыталась хлебнуть пива, но поперхнулась от с трудом сдерживаемого ей смеха и продолжила выть. Так они провыли весь вечер, делая небольшие перерывы на пиво. Чем пьянее саних — тем громче вой — закон, знакомый каждому. Где-то на другом конце деревни подхватили вытьё; в итоге дошло до того, что вся деревня выла включая шляющегося где-то в лесу Лико. Такой вот безумный день получился тогда.