судьба, peach-coffee pie

— Он, что, сатанист? Стайлз стоит спиной к Скотту и пытается ещё раз взглянуть на свою оголенную спину, на которой тускло проступают очертания малозаметной татуировки. Татуировки в виде трискелиона. Маккол легко касается пальцами блеклого контура завитка луча, но омега резко отдергивает рубашку. — Руки, — наигранно хмурый и обиженный взгляд исподлобья заставляет альфу усмехнуться, — Вообще-то это древний символ, олицетворяющий самодостаточность, мудрость, быстротечность жизни.. наполняет всё энергией природных стихий, уберегает от воровства и бла-бла-бла.. Театрально повалившись на кровать рядом с другом, голосом диктора продолжает ораторскую речь. — А отец тебе что на это сказал? — Я ему и не говорил пока, — поймав на себе удивленный взгляд, Стайлз ускоренно начал объяснение, — он утром напряженный и расстроенный был. Рассказал, что какой-то чокнутый урод собственного сына в подвале заморозил. Сам скорую вызвал, на допросе сказал, что холодильник оказался включен и, мол, он не знал об этом. Сыну-ледышке его сожаления вряд ли помогут. Кстати, он у нас в школе учился. Альфа-холодное сердце. Реакция Скотта была заторможенной. С немым изумление и идиотской физиономией он уперся в потолок и после минуты своего молчания, отойдя от шока, изрек короткое: «пздц». — Ага, теперь понимаешь, почему я так хочу переехать отсюда? В Бейкон Хиллс одни маньяки вокруг. Ещё и истинный у меня походу сбрендевший психопат. Ладно бы он дракона на спине набил или хоть цветы какие. Нет, культовый символ — вот это зашибись идейка! Может это обряд наречения в секту? — Стайлз? — предупреждающе протянул Скотт, как бы ненавязчиво останавливая поток сознания друга. — Да, всё, понял. «В тебе говорит твоё СДВГ, хватит скакать с темы на тему», — пародируя нудный голос психотерапевта, процитировал Стайлз. Захватив угол одеяла, он потянул его на себя и, повернувшись на бок, заворачиваясь в кокон, окончательно свалился с кровати, под осуждающий взгляд Маккола. — Просто меня мучает эта тупая неизвестность. — Я кажется знаю, как найти твоего истинного.. Макушка Стайлза вынырнула из-под одеяла, явно заинтересованная в новой авантюре.

***

Утро. Холодный завывающий ветер, несущий тонкие капли осеннего дождя, бьет в открытую форточку, и громыхающий звук периодически разносится по просторной темной спальне. Дождь на последнем этаже особенно слышен, он мелко колотит на металической крыше, играя незатейливую мелодию. Очередной порыв пронизывающего ветра всколыхнул светлые шторы и свалил с прикроватной тумбочки несколько сигарет.  Из-под тяжелого одеяла вылезла взъерошенная каштановая голова. Светлые зеленые глаза недовольно метнулись в сторону открытого окна. Источник непрошенного шума. На часах шесть утра.  Тишина. В прежде всегда наполненной любовью и шумом квартире. Раньше пространство не казалось таким большим, бессмысленным.. и ненужным. Лишь моросящий дождь, тихо набивая ритм, нарушает покой пустых спящих стен. «Погода подстать внутреннему состоянию» — усмехается невеселым мыслям альфа. «Иногда удивляешься, зачем вообще встал с кровати» Опираясь о дверные косяки, чтобы поднять несколько опустошенных бутылок дорогого виски, он медленно проходит на кухню. Бутылки летят в мусорку. Светло-серые кучевые облака застилают опавшие деревья и бежевые здания современного жилого комплекса напротив, размывая линию между лужами и небом. Пасмурно, в квартире темно. В одних серых спортивных штанах Дерек стоит у кухонного окна, оголенный торс открывает вид на рельефную спину, где красуется татуировка в виде трискелиона, набитая ещё в юности. Он смотрит на старые осенние листья, устилающие внизу серый асфальт. Иссохшие и мертвые. «Ну прям как я. Идиллия просто» Раздается трель телефона, который от вибраций начинает медленно двигаться по полу. Альфа опускает взгляд на светлый паркет. «Его Пейдж выбирала..» — проносится в голове быстрее, чем он увидел 17 пропущенных от Питера. Несколько десятков сообщений Лоры с просьбой поговорить с ней. И одно от мамы. Лаконичное и ни к чему не принуждающее: «Я тебя люблю, мы все с тобой. Напиши, если захочешь поговорить» Дерек устало поднимает голову обратно к осеннему пейзажу. Игнорирует. Голос Питера, попавший на автоответчик, сначала надрывается в извинениях, потом орёт о невиновности, затем жалуется, что в компании без Дерека всё вверх дном. А Хейл его больше и не винит. Пытался, перечитывал историю болезни своей жены, снова и снова приходил к надгробию. И не мог. Не мог винить других. Наверное от бессилия. С той ночи прошло больше двух месяцев. Но воспоминания преследуют его непрерывно. Сначала был шок. Шок, от звонка в офис, от звонка из больницы. Где медбрат скучающе сообщал о том, что его жена попала в автокатастрофу. Потом было отрицание. Дерек ехал в больницу, хотя и знал, что Пейдж сегодня должна была остаться дома, она сама утром сказала, что у неё нет никаких планов. Она просто не могла сорваться куда-то ночью. Она бы ему сообщила, как минимум позвонила бы. Затем был гнев. Гнев, когда альфа узнал, что напившийся Питер позвонил к нему домой. Надеясь на то, что Дерек приедет и заберет его пьяную тушу из бара. Потому что бармен забрал ключи Питера от машины, сказав, что не отпустит альфу давить людей. Отчаянное излияние сдерживаемых ранее эмоций вылилось в избитое лицо старшего Хейла. Ведь он, в отличие от Пейдж, отделался сломанной рукой. После звонка Питера, Пейдж поехала его забирать. Дерека мучал вопрос, зачем она это сделала. Ведь она ненавидела старшего Хейла, говорила, что он тянет других на дно. Дерек не хотел признаваться, что всегда знал ответ. Она сделала это из любви к нему. Забрать пьяного родственника своего мужа из бара? Хорошо, он же не чужой человек. Они поехали вместе на автобусе. И на перекрестке в них на скорости влетел грузовик. Пейдж сидела прямо спиной к удару. Питер сидел напротив. Она лежала в коме. А Дереку было дико страшно. За неё. За себя. За них. Она умерла через три дня. Так и не очнувшись. Остановилось сердце. Дерек винил себя. Он должен был умереть вместо неё. Он должен был сесть в этот автобус. Тогда и началось одиночество. Изоляция и полный отрыв от социальных взаимоотношений. Бутылка, сигарета, бессонница, слезы по ночам. Черные мешки под глазами. Депрессия и тревога. Он не ходил на работу, не боясь увольнения. Ведь он и директор, и со-владелец. Кто его уволит? Каждая деталь в их опустевшей квартире напоминала о разбитом счастье. Взгляд скользил по резным ручкам, цветочным обоям, нежным шторам, ручным вазам и немытым фарфоровым чашкам. Дерек оставил всё так, как было. Всё, как делала Пейдж. Он не хотел отпускать. Он не снимал обручальное кольцо. Он знал, что Пейдж бы желала, чтобы он жил дальше. Но он так не мог. Той ночью его душа раскололась вдребезги, даже не на части, а на мельчайшие осколки. Она срастется заново, но уже никогда не будет прежней. Так в человеке умирают частички души.

***

Стайлз обеспокоено ерзал в кресле и пальцами нервно отстукивал токкату. Кирпичные стены подвального тату-салона были завешаны черно-белыми плакатами с оголенными мужиками, полностью покрытыми наколками. Ещё в приемной на него глазел портрет панка, что оттягивал себя за веко, демонстрируя зататуированное глазное яблоко. Пугающе неловко. — А она точно через месяц сойдет? — в сотый раз задал повторяющийся вопрос угрюмому мастеру. — Ну чтобы наверняка знать. Тот недоброжелательно смерил его усталым взором и, неискренне улыбнувшись, достал спиртовые салфетки. Стайлзу уже от запаха стало невообразимо больно, и он перевел взгляд в соседний угол комнаты, где сидел Маккол, явно довольный своей идеей. — Это не страшно. Когда мне кололи, я почти не чувствовал боли. Слегка неприятно. Стайл скорчил издевательскую гримасу. Он знал, что слова Скотта ему не помогут, ведь у этого альфы болевой порог ниже плинтуса. Настроение шутить улетучилось, стоило увидеть довольную физиономию Маккола и иглу, которую достал хмурый альфа. «Зря. Я точно об этом пожалею»

***

Дерек стоял в отделе с алкоголем в ближайшем привилегированном супермаркете и гипнотизировал бутылки выдержанного новозеландского вина. Вокруг с мирным поскрипыванием катались тележки, из колонок доносилась незаметная мелодия. Корзина альфы пестрила разнообразием: кофейные зерна, пачка риса, кусок пармезана, авокадо.. и персики. Оливковая кепка не скрывала его похмелья, поэтому сейчас альфа стоял перед сложным жизненным выбором: спиться, как последний подзаборный алкаш, или попробовать всё-таки жить дальше. Резко на плече он почувствовал ноющее жжение. Выбор пришлось отложить, и Дерек начал закатывать мятую льняную рубашку. Подтянув ткань до предплечья, альфа четко увидел бледные цифры номера телефона и короткую фразу «позвони», выгравированные прямо у него на коже. Постояв в оцепенении пару минут и словив на себе несколько косых взглядов от незнакомцев, он наконец сложил пазл у себя в голове. Бля. Короткий взгляд на стеллаж. Он берет две.