Изменение личности

То единственное прошёптанное слово разрушило мир Джастина. Конечно, он подозревал, что в детстве Брайан подвергался жестокому обращению, но услышать этот страх, ужас перед отцом из уст маленького мальчика… из уст Брайана. Джастин прижал обе руки ко рту, чтобы заглушить громкие рыдания, которые вот-вот разразятся, в то время как его плечи неудержимо затряслись. Боже, пожалуйста, верни его к жизни, чтобы я мог убить его. Пожалуйста, позволь мне прикончить его. В своих мыслях и в сердце, он уже разными способами убивал Джека Кинни. Смотря ему прямо в глаза, возвращая его же собственные злобные слова, с радостью казнив этого монстра раз за разом. Джастин знал, что внутри него живёт что-то холодное и жёсткое. Ледяная глыба, которая никогда больше не растает. То слово из уст Брайана осветило часть души Джастина, к которой ему никогда не приходилось обращаться. Ту часть, которая могла и хотела убить. Он возненавидел Джека Кинни ещё и за то, что тот украл последние остатки невинности, которые у Джастина ещё оставались. — Джастин… Голос доктора Маккарти вырвал его из мстительных фантазий, и Джастин внезапно осознал, что не понимает, где ему теперь комфортнее — в реальности с Брайаном или том внутреннем мире, наполненном ликующей жаждой убийства. — Прошу прощения. Я снова с вами. — Брайан сейчас очень нуждается в тебе. Джастин тут же собрался и опустился на колени подле доктора. — Сожалею. Я… я просто… — Понимаю. Я тоже, Джастин. Но прямо сейчас, Брайан на первом месте — Она сжала плечо молодого человека. Блондин на секунду крепко зажмурился и кивнул. Переключив внимание обратно на своего пациента, она попыталась вывести его из состояния панического ужаса. — Брайан, пока мы с Джастином здесь, Джек не сможет навредить тебе. Мы не подпустим его близко. Веришь? — Ш-ш-ш. Пожалуйста… Пока я держу глаза закрытыми, он не найдёт меня. Пожалуйста! — Её сердце сжалось от боли за этого мужчину, этого раненого и испуганного ребёнка. Однако уже через секунду его голос изменился. — Возвращайся спать, Малыш… баю-бай… баю-бай… засыпай. Отца больше нет. В мгновение ока руки разжались, обнажая съёжившееся тело в углу. Леденисто стальные глаза встретились с глазами доктора Маккарти, а затем Джастина. И тут Джастина осенило: он уже встречал этого альтера раньше, слышал этот акцент. В баре. С женщиной на коленях. Прижатым к стене, с рукой на горле. — Вас ведь предупреждали. Мы не позволим вам причинять им СТРАДАНИЯ! — Они уже страдают. Их боль никуда не делась. Ты не можешь заставить её исчезнуть… только Брайан может. — Не-а. Не может. — И почему? — Потому что он… чувствует… слишком много. — Джастин сразу заметил колебание. Этот Альтер защищал Брайана. Чувствовал за Брайана. Сдерживала его эмоции, задвигая их на задний план. И внезапно Джастину всё стало гораздо яснее… ему захотелось рассмеяться от абсолютной простоты всего этого. Он жил и любил не одного человека… он был в отношениях, Бог знает с каким количеством мужчин… все выглядели одинаково, но каждый из них сдерживал Брайана на каждом шагу. Никогда не подпускал его к эмоциям, иначе весь бы карточный домик рухнул! Джастин решил рискнуть и обратиться к Альтеру напрямую, посылая молитву любому Бога, который только может его услышать, чтобы он не совершил непоправимой ошибки. — Мы ведь уже встречались, не так ли? — обвинил Джастин. –- Ещё до того, как ты напал на меня в том баре. Ты знаешь меня… очень близко… не так ли? — Он встал, чтобы иметь как можно большее преимущество. — Ты должен хотя бы назвать мне своё имя. — Джастин… — доктор Маккарти тщетно пыталась предостеречь его от этого хода. — Нет! — Джастин стоял на своём. — У нас с ним есть незаконченные дела, не так ли? — Он обернулся к неизвестному Альтеру. — Скажи мне своё имя. — Ты всегда был дерзким. Неудивительно… — Что неудивительно? О чём ты? — Джастин приблизился к мужчине, который выглядел как Брайан. — Ты знаешь, что я настойчив. Знаешь, что я не остановлюсь, пока ты не ответишь мне. Итак.? — Сынок. Меня зовут Сынок. — Сынок. Благодарю. — Джастин лишь слегка уменьшил своё давление. — Ты всегда стоял между мной и Брайаном? — Мы всегда это делали. — Сынок самодовольно ухмыльнулся: так чертовски похоже на Брайана. — Мы? Блядь! Сколько же вас? Какое количество вас изолируют его? Вы даже не можете позволить ему просто пожить? И со мной, в том числе? Сынок стремительно вскочил, прижал Джастина всем своим телом к двери кабинета и сжал волосы, запрокидывая назад его голову. — Джастин! — доктор Маккарти начала подходить к двум мужчинам, обеспокоенная физической безопасностью одного и психологическим состоянием другого. Блядь! Как она только допустила, чтобы всё вышло из-под контроля? Джастин поднял руку, отмахиваясь от доктора. — Он меня не тронет. Не причинит вреда! — настойчиво повторил он. И спросил, глядя прямо в сверкающие карие глаза: — Ведь так, Брайан? Ты ведь не тронешь меня? Глаза Сынка блуждали по лицу Джастина, ища… подтверждение? Прощение? В итоге он коснулся своим лбом лба Джастина, и тот почувствовал, как лёгкая дрожь пробежала по телу любимого мужчины. — Брайан. Пожалуйста, не позволяй им делать это с собой. — Джас… — знакомые губы коснулись его на миллисекунду. — Блядь, Джас… — Брайан почувствовал, как руки партнёра обняли его крепко-накрепко, заземляя. — Боже мой, Брайан… ты должен позволить нам помочь тебе. Пожалуйста. Ты так мне нужен. — Это чересчур. Это… слишком. — Не смей. Потерять себя — это чересчур. Брайан, это не очередная грёбаная поездка на Ибицу! Я не позволю тебе, блядь, исчезнуть у меня на глазах! На что Брайан искреннее рассмеялся.

* * *

В полумраке конференц-зала он расслабленно прислонился к стене, наблюдая за тем, как его отец ведёт очередное сухое и скучное совещание. «По крайней мере, оно будет последним», — подумал он, ожидая его окончания. И вот наконец. Ёбанный в рот, наконец-то. Конни не мог быть счастливее, что старик уходит на пенсию. Ещё один месяц, и бразды правления будут переданы — ему. Единственному сыну. Наследнику. Грегу К. Симпсону-младшему. Наконец-то, блядь, он получит уважение, которое заслуживает. — И, как вы все знаете, это последнее совещание, которое я проведу в качестве главы «Симпсон-Стил». Мы продуктивно поработали, дамы и господа. Очень продуктивно. — Симпсон-старший сдержанно усмехнулся, подчеркнув этим свой весьма скромный комментарий. — Но пришло время. Юристы вносят все необходимые изменения для официальной передачи власти — в документы и прочие. Однако сегодня я сделаю довольно неофициальное объявление. Со следующего понедельника у руля будет новая рука, так как моя собственная рука, несомненно, будет у штурвала какой-нибудь яхты у побережья небольшого необитаемого тропического острова. — Раздался ещё один взрыв восхищённого смеха. — Вместо меня новым генеральным директором станет моя внучка, Саманта Симпсон. Конни не слышал аплодисментов в честь своей старшей дочери. Не видел, как она заняла место рядом с креслом своего деда. Не чувствовал гордых похлопываний по плечу. Его зрение заволокла только красная пелена. Поглощающая и пожирающая его. Чувствовался только багровый шок и ненависть. Старик никогда не понимал своего сына. Блядь, он едва терпел его большую часть времени. Самодовольный старый ублюдок. «Ты не можешь просто плыть по течению, Конни. Ты должен сам пробивать себе дорогу в этом мире». «Успех не в деньгах, Конни. Успех в достижениях. В том, чтобы вылепить себя из мальчика в мужчину». «Я не собираюсь вытаскивать тебя из очередной передряги, Конни». Какой вздор. Конни знал, что с самого рождения был для старика огромным разочарованием. Недоношенный и слабый, он не был подходящим сыном для наследования состояния Симпсонов. Но Конни старался. Изо всех сил. Пытался быть достойным сыном для отца. Иметь идеальные оценки, дружить с самыми популярными ребятами, брать больше всех медалей и кубков в спорте. Он, блядь, так старался. И ничего из этого не сработало. Этого никогда не было достаточно. Но, по крайней мере, у него всё ещё была фамилия Симпсон, на которую можно было опереться. Каким бы слабым утешением это ни было. А потом родители развелись, и мать переехала вместе с ним в чёртов Питтсбург. Господи, из всех мест, которые она могла выбрать, это должен был быть блядский Питтс. И ему пришлось смириться с этим. И снова через него пронеслась чистая горячая ярость — ненависть. Его дочь. Отец. И эта чёртова маленькая сучка, Кинни.

* * *

Синтия стояла неподвижно, глядя на парковку компании из окна кабинета Брайана. Каз наблюдал за тем, как она стояла, прислонившись головой к стеклу. Он ещё никогда не видел, чтобы кто-то оставался таким неподвижным в течение столь долгого времени. — Синтия? — ответа не последовало. — Всё связано. Все три случая. Каким-то образом они все… — слова были произнесены таким мучительным шёпотом, что Каз засомневался, действительно ли Синтия хотела высказать это вслух. — Этот грёбаный кусок дерьма! — наконец закричала она, и ярость, вырвавшаяся из этой обычно стойкой женщины, заставила Каза насторожиться. — Ты говоришь о Симпсоне? — Да. Это он всё устроил. Как-то. Арест, когда Брайан был подростком, арест в Чикаго, и… — Синтия тяжело вздохнула и обхватила себя руками, словно пытаясь взять себя в руки. Она не знала всех деталей, но… о Боже, точно знала, что всё было плохо. — И? Синтия медленно отстранилась от холодного окна, удивляясь тому, насколько прикосновение к нему успокоило. Гнев её соответствовал льду, пробегающим по венам с тех пор, как она связала последнюю ниточку с именем этого ублюдка. Развернувшись, она направилась обратно к огромному столу Брайана, подняла лист бумаги и передала его следователю. — И… вот это. Каз глянул на то, что явно было распечаткой электронного письма… ох, блядь… Которое оказалось запросом на встречу для обсуждения сотрудничества с Киннетик. Встреча должна была состояться здесь. В Питтсбурге. — Пиздец… — воздух с шипением вырвался из изумлённого мужчины. — Ага. Именно. — Сукин сын, — прошептал Каз, заметив подпись. — Младший… Когда ты это получила? — Не я… Брайан, — выдавила она в ответ. Оба понимали возможное значение этого. Синтия уже выдвинула хорошую догадку. Все случаи исчезновения были связаны. Младший был причиной, по которой Брайан попал в Шуман, причиной его ареста в Чикаго и нынешнего случая… Каз настороженно взглянул на дату и время на распечатке. Вот чёрт. Оно было датировано следующим днём после отъезда Джастина в Нью-Йорк. Как раз перед исчезновением Брайана.

* * *

Она с опаской смотрела на двух мужчин, обнимающих друг друга. Доктор Маккарти не знала, пинать ли себя за то, что позволила ситуации выйти из-под контроля, или же преклоняться в благодарности за то, что эта оплошность, возможно, сыграла им на руку. В этот момент она просто испытывала облегчение оттого, что Брайан, по всей видимости, контролирует своё тело. По крайней мере, на данный момент. Доктор Маккарти никогда не видела ничего подобного драме, которая только что разыгралась в её кабинете. Джастин просто одержал верх. Взял ситуацию под контроль и заставил Сынка подчиниться. Это был чертовски большой риск! Или же нет? Она своими глазами увидела необыкновенную связь между Брайаном и Джастином. Существовала ли такая же связь и с Сынком? Или Джастин каким-то образом смог дозваться Брайана, похороненного под всеми Альтерами только потому, что нуждался в нём? Почувствовал ли Брайан — настоящий Брайан — необходимость защитить Джастина и вернул контроль над телом, чтобы сделать это? Господи! Элис Маккарти работала психиатром дольше, чем любой из этих мужчин был жив. Она повидала практически всё, что могла предложить её профессия в плане недугов, состояний, методов лечения… сюрпризов. И всё же после сегодняшнего дня она чувствовала себя так, будто только что записалась на новый курс обучения. На тот, который она каким-то образом пропустила за годы учёбы и практики. Это было… Она вспомнила своё собственное сравнение с одержимостью во время предыдущего срыва Брайана и задумалась, действительно ли она была так уж далека от истины. Доктор принесла мужчинам по стаканчику воды. Встреча была изнурительно болезненной. Однако, как бы тяжело это ни было, она знала, что не может упустить предоставленную возможность. Итак, сев напротив уставшей пары, она спокойно произнесла: — Брайан, как ты себя чувствуешь? — Честно говоря, дерьмово. — Они все слегка рассмеялись от абсолютной обыденности этой фразы. — Что вполне понятно. Но… ты можешь быть немного конкретнее? Я знаю, что твоё тело ужасно устало. И это нормально при таком уровне эмоционального напряжения. — Она слегка наклонилась вперёд, чтобы убедиться, что он сосредоточен на ней. — Но как ты на самом деле себя чувствуешь? Брайан заколебался, сделал глубокий вдох и запрокинул голову на спинку дивана. Затем закрыл глаза и беззвучно зашевелил губами, словно читая молитву. Доктор заметила, как его свободная рука пришла в движение, повторяя одно и то же действие. Знак креста? — Брайан, — мягко произнесла она, — …где ты сейчас в своих мыслях? Брайан опять заколебался. Затем подтянул руку Джастина ближе к своей груди, выдохнул и тихо заговорил, не открывая глаз. — Раньше я молился, — сказал он просто, словно это отвечало на все вопросы. Как будто это ставило точку. — А сейчас? — Нет, — сардонически рассмеялся он. — О чём ты молился? — Об их смерти. — В его словах не было эмоций. Просто сухое констатирование факта. — Или моей. Единственным признаком того, что признание было чем-то большим, чем просто случайная череда слов, было напряжение в уголках рта Брайана. Небольшая подсказка, которая говорила доктору Маккарти о многом. Это был признак сдерживания слёз. Она понимала, что он чувствовал, как плотина за его закрытыми веками трещит по швам. И знала, что он должен проиграть эту битву — должен позволить плотине рухнуть. — Кто «они», Брайан? — У неё не было сомнений в том, кто такие «они». Ответ был на поверхности. Но это нужно было сказать вслух. — Они… я… Блядь! — Брайан, кто такие «они»? — Нет. Нет! Дерьмо! Ёбанный нахер! — Брайан отстранился от Джастина. Вскочил и заметался по комнате, попеременно то дёргая себя за волосы, то растирая лицо руками. Прижался всем телом к деревянной двери, затем отступил и пнул по ней ногой с такой силой, с какой только позволяла матерчатая ткань его больничных тапочек. — Иисус! Какая разница? А? Какая, нахуй, разница? Комната буквально завибрировала от боли и гнева, исходящих от высокого, расстроенного мужчины. Джастин поднялся, шагнув к Брайану, и положил руку ему на вздымающуюся грудь. — Я никогда в жизни не встречал более сильного человека, чем ты. — Он обнял своего возлюбленного. — Они лгали тебе, Брайан. Заставили тебя чувствовать себя слабым и уязвимым. Они. Были. Лжецами. Ты нашёл способ контролировать ситуацию. Но это стоило тебе слишком дорого. — Джастин крепче обнял Брайана и прошептал ему на ухо так тихо, чтобы услышал только он. — Не… не позволяй этому отнять у тебя всю оставшеюся жизнь. — Я не могу это сделать, Джастин. — Брайан уткнулся носом в изгиб шеи молодого человека, глубоко вдыхая запах утешения и дома. Боже, как же он чертовски устал. Так устал от всего. — Да, можешь. Мы можем. Он ещё раз глубоко вдохнул аромат своего партнёра и вдруг вжался в дверь, упираясь в неё головой. Глаза закрылись, а рот слегка приоткрылся. Когда же он, наконец, заговорил, его слова прозвучали почти благоговейно и тихо, словно были взяты из какого-то древнего литургического манускрипта. «Давай же. Ты знаешь, чего мы хотим, малыш». — Короли. Доктор Маккарти сузила глаза, немного удивлённая этим определением. Кто такие эти Короли? Брайан снова заговорил, на этот раз с большим ядом в голосе. — Они, блядь, называли себя Королями. — И он позволил своему телу соскользнуть на пол.