Первый бой

"Нельзя отнять ни нашего прошлого,

потому что его уже нет, ни будущего,

потому что мы его ещё не имеем." — 

Марк Аврелий

На столике остывал забытый кофе, а карандаш шустро порхал по бумаге, торопясь записать все, что теснилось в голове у Есении. Она должна быть готова к встрече с Меглиным, должна доказать, что не зря он согласился взять вчерашнюю выпускницу, пусть и с красным дипломом, на стажировку. Увлеченная своим занятием, Стеклова не заметила Сашу Тихонова, который уже несколько секунд почти в упор смотрел на нее, радостно улыбаясь. – Саша, ты меня что, преследуешь? – не разделила радости Есения. – Нет! Просто я здесь часто…- растерялся от такого приветствия парень. – Понятно. А я редко. – Слушай, я хотел тебе тогда сказать… Но Есеня оборвала его, - Саш, я тебя умоляю, не надо! – Ты же не знаешь, что! – настаивал Тихонов. – Да я по глазам твоим вижу! Ты меня любишь – я угадала? И на этом основании, достаточно сомнительном, ты бы очень хотел меня трахнуть! Саша смущенно отвел глаза, а вот другие посетители кафе, напротив, с интересом оглянулись, ожидая продолжения щекотливой темы. – Тетеньки, вы же немножечко знаете жизнь, я что, не права? – обратилась Есения к любопытным дамам за соседним столиком. - Да не это я хотел сказать, - обиженно пробурчал Саша, - Меня за красный диплом пригласили в прокуратуру помощником прокурора. Ну, я отказался. Следователем пойду, - он развернулся, чтобы уйти. Есении стало немного стыдно за эту вспышку, она примирительно потянула его за рукав, - Саш! Охота тебе грязь месить? Ну, не твое это! Ты слишком… – Что, хороший, да? – помог закончить фразу Тихонов. - Есения Андреевна? – прервал беседу мужчина в кепке, - Я от Меглина. Готовы ехать? – не дожидаясь ответа, он сел в припаркованный автомобиль и завел двигатель. - А как вы…, - ошарашенно выдавила Стеклова, но решение пришло мгновенно, - Еду! – и оставив недоумевающего Сашу, бросилась вслед за незнакомцем. Ехали долго и молча. Изредка водитель бросал оценивающий взгляд в зеркало заднего вида, чем нервировал девушку. Когда центр города с оживленными улицами остался далеко позади, Есения забеспокоилась. Все так же, ни говоря ни слова, незнакомец остановился у проржавевших, некогда зеленых ворот заброшенного завода, вышел из машины, повернул спрятанный механизм, и ворота распахнулись. Есения с любопытством оглядывалась по сторонам, рассматривая полуразрушенные здания, цеха и огромные бетонные конструкции непонятного назначения, гадая, зачем же ее сюда привезли. Но тут машина снова остановилась, на этот раз у заросшего травой оврага, на дно которого вела старая металлическая лестница. Так что к ее прежним опасениям добавилось еще одно – как бы не переломать ноги. Здание стояло особняком, и в это время дня его как-то по-особенному освещало солнце, превращая руины в замок. Или это просто казалось Стекловой, воспринимающей поездку как приключение, даже на какое-то время забывшей об истинной цели стажировки. Он привел Есению в помещение, бывшее когда-то частью завода, пыльное, с остатками давно вышедшей из строя техники. В глаза бросался диван, невысокий столик и вполне себе современный телевизор с плоским экраном. Было видно, что это приготовили специально для нее. Незнакомец кивком головы указал на столик со стопками дел, чайником и тарелкой с бутербродами.   - Что больше любишь, чай или кофе? - от простого вопроса, заданного неожиданно тихим голосом, Стеклова, чуть не подпрыгнула, настолько она привыкла к молчаливому спутнику. - Смотря какой, - ответила она, отметив дужку слухового аппарата в ухе незнакомца.   - Чай черный. Кофе тоже – черный, - он засунул руки в карманы, - Бутерброды с сыром… - Сыр тоже черный? - попыталась разрядить обстановку Есения. - Нет, желтый, - поддерживать разговор мужчина явно не планировал, - Изучай, - бросив короткий взгляд на папки, он ушел в лабиринты коридоров, оставив Стеклову одну. *** Есения потеряла счет дням, которые она провела за изучением дел маньяков и серийный убийц. Не менялось ничего, даже бутерброды. Не так она представляла себе стажировку у легендарного следователя… - А вы не подскажете, мы с ним сегодня увидимся? Или, вообще, когда-нибудь? Я соскучилась, – эта неопределенность начинала раздражать, и Стеклова решила попытаться взять штурмом молчаливого водителя. Ответом на ее вопрос было лишь недовольное шипение сквозь стиснутые зубы. - У вас аппарат сломался? – не собиралась сдаваться Есения. - ДА! – рявкнул водитель, отбив у девушки всякое желание продолжать расспросы. Есения захлопнула последнюю папку и встала, разминая затекшие конечности. Вот на что она рассчитывала? На то, что с первых дней начнутся погони-расследования, а не монотонная рутина обработки дел, которая ей порядком надоела за годы учебы. Ей надо искать убийцу матери, конечно, как она рассчитывала, не без помощи Меглина, а она сидит в пыльной комнате, копаясь в чьем-то прошлом, когда ей надо разбираться со своим настоящим. Шагов она не слышала, только тихий щелчок замка. Решив, что это приехал Глухой - как обычно отвезти ее домой, Есения выплеснула на него весь спектр накопившихся эмоций: - Машину не надо! Прогуляюсь… Тошнит от вашей комнаты. И от бутербродов с сыром, - она резко развернулась, - И от Меглина тоже тошнит! Последнюю фразу она договаривала автоматически, уставившись расширившимися глазами на стоящего в дверях Родиона Викторовича. Сейчас он выглядел хуже, чем во время их встречи в Следственном комитете. - Пошли, - небрежно бросил следователь и, не дожидаясь Стекловой, пошел к выходу. *** Из липкого серого тумана на него смотрели глаза цвета горького шоколада. Много лет эти глаза не тревожили его, заблудившись в прошлом, так глубоко, что иногда казалось, что все это было не с ним. А сейчас это прошлое упорно напоминает о себе, принимая облик дерзкой девчонки с точно такими же глазами. И уже не ясно, кто смотрит на него из мутной пелены – прошлое или настоящее? Изредка он выныривал на поверхность, находил в вечном бардаке таблетки, запивая их чем-то, отдаленно напоминающим коньяк, чтоб снова погрузиться в мир болезненных образов и воспоминаний. В этот раз приступ был сильнее, чем обычно, так, что впору было звонить Бергичу… Не в этот раз. Еще рано. У него еще есть время. Нужно только найти силы, чтоб стряхнуть с себя тянущие на дно тени. В кармане плаща фляжка, почти полная – это хорошо. С каждым шагом муть перед глазами светлеет. Мысли приобретают более четкие очертания: «Интересно, на сколько её еще хватит, Есении? Необычное имя, явно не Андрей придумал… О как! Разозлилась стажер!  Ну-ну…» - Пошли, - приказал Меглин. Есения опять попала в лабиринты цехов и коридоров, только теперь провожатым был сам Меглин, которому каждый шаг давался с трудом. Дойдя до выхода, он облокотился о стену и махнул головой, указывая на дверь. - Стоп-стоп…, - поморщился он, будто солнечный свет и щебетание птиц прибавляли ему мучений, - Я в туалет. Жди в машине, - он бросил Стекловой связку ключей и снова ушел. Возле лестницы, ведущей в овраг, стоял Мерседес то ли серого, то ли синего цвета, покрытый слоем пыли. Через грязные стекла смутно просматривался салон, заваленный пустыми бутылками, банками и не весть еще каким хламом. Есения озадаченно хмыкнула и принялась за поиски ключа на внушительной разномастной связке. К замку не подходил ни один. От этого занятия ее отвлек глухой баритон: - Не закрываю. Меглин распахнул дверцу то, обошел машину, поправив покосившийся значок, достал из кармана плаща флакончик с таблетками, вытряхнул содержимое в рот и запил чем-то из плоской серебристой фляги. - Вы что, выпили? – спросила Стеклова, удивившись звучанию собственного голоса, ставшего вдруг тоненьким, совсем девчоночьим. Следователь ничего не ответил и сел за руль. Ей ничего не оставалось, как опуститься на пассажирское сиденье и постараться как-то разместить ноги среди скопившихся бутылок и пустых сигаретных пачек. Меглин вел уверенно, почти на предельно допустимой скорости, но Стеклова была убеждена, что следователь далеко не трезв. Она не выдержала и выкрутила ручку, опуская стекло. - Что? – наконец обратив на нее внимание, спросил Меглин. - Ничего, - фыркнула Есения, - Все хорошо, - она помолчала, но все же решилась задать вопрос, не дававший покоя, - А можно спросить, как Вы вычислили того, кто мою подругу убил? - Очки… - Что – очки? – нетерпеливо переспросила Стеклова. - Очки у него дорогие, - пояснил он, - А лицо – нет. - Значит, дедукция, - ухмыльнулась девушка, не сводя глаз с лица следователя. - Все вокруг кричали, страшно было, - медленно заговорил Меглин, - А он молча смотрел, глаз оторвать не мог. Не страшно ему было, приятно.   - И психоанализ, - недоверчиво резюмировала Есения. Не так она представляла себе легендарного майора. - Все в глазах, - не глядя на любопытного пассажира, продолжал он глухим, с хрипотцой, голосом, - Жена от него ушла. Любил ее. Все как положено. А она ушла. Почему? Потому что красивая. А красота – это расходы. Пришла, говорит: «Извини, полюбила другого». Он в слезы: «Как так – полюбила?! Сволочь!», а она ему: «Давай без скандалов обойдемся!»   Этот странный монолог, произносимый бесцветным голосом, настолько ошеломил Стеклову, что она застыла, потеряв связь с реальностью. - Он переживал, спать не мог. Ночью придумал, утром чертежик нарисовал - серьги сделал. В кристалликах яд. Серьги надел и через день умер. Пришел, подарил на память. Ну и все, нет больше человека. А спать не может, потому что в голове будто щекотка. А как спать, когда щекотка, а? - Вы с кем сейчас разговариваете? – прервала наставника Есения, рассчитывая, что сможет выдернуть его из этого странного подобия транса, или хотя бы заставить моргнуть. - И тут этот вежливый вдруг нарисовался, - Меглин зло усмехнулся, - Говорит: «Знаю, мол, какой ты мастер, у меня нюх на такие таланты, как ты. Ожерелье сможешь сделать? Но мало ведь сделать, надо еще подарить еще, чтоб приняла. И не первой встречной, а той, которая заслужила, как твоя бывшая, самка продажная». – «А как же я выясню, которая заслужила?» – «А я подскажу тебе. И слова напишу, чтоб подарок приняла. Напишу, выучишь все, как диктор, слово в слово повторишь, потому что сам ты как дите недоразвитое... Родился в Калуге, батя алкаш. Но ничего, отрепетируешь, заодно и развитие подтянешь. А что очечки у тебя на шурупе и изоленте, так ничего страшного, я новые тебе куплю, Володь, и костюм новый куплю». Грамотно все рассчитал, молодец. Мо-ло-дец! В голове Есении раздался щелчок, расставивший по местам всё, что кружилось в хаосе. Если в начале рассказ следователя казался ей чем-то из области сюрреализма, то сейчас перед глазами вспыхивали моменты выпускного, которые она видеть не могла. В какой-то момент она осознала, что видит происходящее глазами того самого Владимира. - Получается, что их двое было, - наконец поняла суть странного монолога Стеклова, между ее бровей залегла упрямая морщинка, - Тот, которого взяли, только делал эти изделия. Был еще второй, который говорил, когда дарить, как и при каких обстоятельствах. Сообщник. - Кукла на пальце и палец – сообщники? – привел простой пример Меглин. Есения покачала головой, - Нет… Вы его не взяли? - А как его взять? – усмехнулся майор, - Он все правильно делает. Не сам, чужими руками. Ты Меня Не Поймаешь… Молодец… Есения с удивлением поняла, что они уже давно покинули пределы города. Мерседес мчал по шоссе, управляемый мрачным следователем, так и не соизволившим ей объяснить цель поездки. - А… - В Липецке за два года было убито девять девушек от четырнадцати до двадцати лет. Всех задушили шнурком. Убийца действовал дерзко, иногда при свидетелях, - последовал лаконичный ответ на неозвученный вопрос. *** Уже стемнело, когда Мерседес, наконец, остановился у административного здания вокзала Липецка. Протяжный гудок товарняка разбудил задремавшую Есению. Она вздрогнула, и огляделась по сторонам, пытаясь понять где очутилась. Пока она четко уяснила одно – спрашивать бесполезно. - Люблю вокзалы. А ты? – как ни в чем не бывало спросил Меглин, прикладываясь к фляжке. Есения вышла из машины вслед за наставником, - А я нет. - Надо полюбить, - порекомендовал следователь. По перрону к ним бежал грузный мужчина: - Родион Викторович? Меглин? – с трудом выравнивая дыхание, уточнил он, и не дожидаясь ответа представился, - Егоров. - Егоров? Что ты рацией светишь, Егоров? Ты дурной, что ли? – отчитал его вместо приветствия следователь. В ответ мужчина что-то промычал, убирая рацию в карман куртки. - Помощница моя, Настя, знакомься, - небрежно кивнул Меглин в сторону Есении, - Что у вас? - У нас все готово! - приободрился Егоров. Родион Викторович хмыкнул, - Ну глянь, Насть, как тебе? Стеклова, смирившись с новым именем, осмотрела темный перрон, - Не очень, честно говоря. - Егоров, может тебе объявление по вокзалу пустить, чтобы он сам явился с повинной? Может, так проще? - А что не так? – недоуменно развел руками сотрудник органов. Стеклова уже включилась в игру, - Эти двое в такси…, - привлекла она внимание Меглина. Он чертыхнулся сквозь зубы и быстрым шагом пошел к машине, - Какого рожна везде один, а здесь двое? Егоров постучал по капоту, - Вали отсюда! - Вот этот, что у тебя здесь делает? Почему не курит? – следователь опустился на скамейку рядом с неопрятно выглядящим мужичком. - Так, общественное место… - пробормотал Егоров. Меглин тяжело вздохнул и пошел дальше, - Это ты придумал? – указывая на бомжа, уточнил он. - Я... - А почему он у тебя не воняет? Он вонять должен… ссаками! Проклиная эксцентричного майора, Егоров давал новые указания своим бойцам, готовящим ловушку для Душителя. Родиона Викторовича это уже не волновало, - Поехали мы… Гостиница «Восход» приняла в свои радушные объятья едва стоящего на ногах майора Меглина и стажера Стеклову, наверное, в первый раз так остро пожалевшую, что не вняла увещеваниям отца. Спасибо, что хоть номера было два. Маленьких и душных, с общей ванной комнатой. Есения помогла следователю скоординировать путь в одну из комнат, где пожилая горничная еще, видимо, советской закалки, перестилала кровать. Родион Викторович, не раздеваясь, рухнул прямо на матрас, укрывшись поверх плаща застиранным шерстяным одеялом. - А, вроде, приличный человек, - осуждающе затянула горничная. В ответ раздался отчетливый звук, издаваемый кишечником. Так следователь отреагировал на несправедливое, по его мнению, замечание о том, что он приличный человек. Есения отправила горничную и, вздохнув, присела рядом со спящим наставником, не представляя, что ей делать дальше.