Мятеж любви: Судьбы, переплетённые в океане

Тем же утром…

      Погода была замечательной: всё вокруг заливало солнце, оно ощутимо грело, да так, что спустя меньше чем час после выезда под плотными одеждами всё стало потеть, оставляя на коже неприятный липкий слой. Пейзажи стремительно изменялись, с каждым километром зелени становилось всё меньше, а воздух всё пыльнее и грязнее. Тея закашлялась, и Эринн посмотрела на неё с беспокойством, а после незаметно коснулась руки:       — Хорошо себя чувствуете, госпожа? — официальное обращение нужно было для того, чтобы Двэйн ничего не заподозрил, иначе начнёт делать замечания и, не дай Бог, задавать вопросы.       — Да, — кивнула Тея.       На самом деле она врала. Ей не было хорошо, это уж точно: всю ночь она не могла уснуть, высушив свои глаза от слёз до невозможной степени, кожа глаз и щёк зудела и была слегка красной. События вчерашнего дня надломили девушку, но она старалась держаться. Сейчас Тея была веером в надежде спастись от этой знойной погоды, то и дело вздыхая. Двэйн сидел напротив девушки и всю дорогу смотрел на неё, глаза его были полны интереса и неприличной наглости. Он находился в очень расслабленной позе, чётко осознавая, что всё под его контролем. Этой ночью они не разделили ложе, как было положено: мужчина ночевал в другой комнате, даже ни разу не ступив шаг в спальню Теи. Для неё это было и лучше. Если бы Двэйн посмел настаивать на реализации необходимой части обряда, то Тея бы точно его убила и сбежала. Она бы сделала что угодно для того, чтобы этот неприятный человек не стал её первым партнёром. Слава богам, что Двэйн и так всё понимал. Он видел эту неприкрытую ничем дикость девушки, её непокорность, и ему не хотелось с ней связываться. Карету вдруг затрясло, Тея припала к мягком плечу Эринн.       — Что случилось? — немного испугавшись, спросила Тея.       — Высшие силы потрясли карету, чтобы ты ненадолго вернулась в реальность, а не витала в облаках, — съязвил Двэйн, закинув ногу на другую. Его тёмно-рыжая бровь игриво приподнялась.       — Ты… — она подалась вперёд, и её светлые волосы упали ей на лицо. Девушку удержала Эринн, незаметно мотнув головой в стороны. Значит, не надо?       Как же искренне Тея ненавидела Двэйна за его глупые шутки, которые были направлены только на то, чтобы задеть её честь, выставляя не в лучшем свете. Сейчас Тею раздражала даже служанка, но её холодно мыслящая сторона понимала: сейчас действительно будет лучше промолчать. У неё ещё будет шанс ответить О`Фареллу, да так, чтобы ему стало в сто раз больнее.       Снаружи доносилось, как краснощёкий кучер громко ругает лошадей, явно не выбирая наиболее скромные выражения. До ушей долетел громкий шлепок: кучер ударил кнутом более непослушную лошадь, которая будто нарочно шла медленнее, чем другая, после чего натянул вожжи сильнее. Лошадям, наверняка, стало больно от этой того, как неприятно тёрся об их кожу ремень, сделанный из грубой верёвки, хотя со стороны казалось, что упряжь крайне дорогая и качественная. Тея вспомнила приятный момент из детства, как отец в первый раз посадил её на маленькую гнедую кобылку, которая по своему характеру была очень послушной и отец назвал её Аврора, но всегда звал её кратко: Рора. Эти эмоции, когда маленькая Тея сидела на кобылке, она не забудет никогда. Девочка немного переживала, вдруг Рора начнёт сопротивляться и скинет её и затопчет, но всё обошлось, и это напряжение вмиг спало, из-за чего малышка звонко рассмеялась и легонько похлопала Рору по мускулистой шее, поощряя дружелюбное поведение. После этого знакомства Тея угостила свою новую подругу, которая была больше неё в несколько раз, сочным зелёным яблоком, которое вчера тайком сорвала у тётушки Эстер. Рора довольно забила хвостом и приняла угощение. Отец очень любил эту лошадь и старался содержать так, чтобы она ни в чём не нуждалась. Он в принципе любил животных и привил такое же хорошее отношение Тее, потому слышать сейчас то, как кучер обращается с этими грациозными существами, было тягостно.       Двэйн, невозможно раздражённый, высунулся из кареты и что-то недовольно прокричал кучеру. Мужчина крайне не любил, когда неподвластные ему обстоятельства вставляли палки в колёса. Вена на его шеи слегка вздулась и Тея нервно сглотнула, отводя взгляд. В карете стало ещё более душно и некомфортно. Кучер покорно молчал и повёл лошадей дальше. Остаток пути они провели в тишине, слушая лишь поскрипывание кареты и фырканье лошадей. Когда они приехали, прислуги и прочий персонал стали разгружать вещи, лошадей увели, обещая вкусно и сытно накормить, униженный кучер тоже куда-то удалился, Тея не заметила его путь. Девушка, отряхнув платье, встала на ровно выложенную, без единого изъяна, дорожку, ведущую прямиком в двери и, когда подняла голову, ахнула не без восторга. Перед её глазами предстала роскошная картина. Имение О`Фареллов, действительно, было до неприличия роскошным и, как посчитала девушка, по праву: дом был выложен из белого камня, имел два высоких этажа и множество окон, на втором этаже располагался просторный балкон, стоящий на мощных мраморных колоннах и украшенный балюстрадой. Большинство окон в роскошных рамах, украшенных витиеватыми узорами, были французскими. Они начинались от пола и тянулись почти до потолка. Вокруг дома было много деревьев, словно они скрывали его от всеобщего обозрения. Зелень действительно была богатой, повсюду были высокие живые изгороди, все кустарники были аккуратно подстрижены, а за поворотом, затаившись в тени, птицы исполняли свою песню, посвящённую новому дню. По обе стороны от дома были выложены дорожки, манящие пройтись дальше вглубь, который гармонично сочетался с этим великолепным зданием, казавшееся не жилым, а произведением искусства. Сквозь густую листву пробивались солнечные лучи, отбрасывая свои тени на дорогу. Всё вокруг шуршало, журчало и пело в унисон — от этой атмосферы у Теи вмиг повысилось настроение и все насмешки мужа её больше не расстраивали. Перед домом стоял мраморный фонтан, привлекающий своей прохладой. Он состоял из нескольких ярусов, между которыми ловко и изящно переливалась вода, она игриво журчала и раздавала брызги в разные стороны. На крыше, покрытой чёрной черепицей, выложенной в геометрическом виде, расположились в ряд мансардные закруглённые сверху окна. Видя, какой внешне роскошный дом и аккуратный сад, Тея даже не могла предположить, как всё красиво внутри. Имение отражает статус того, кому оно принадлежит, и очевидно, что О`Фарелл весьма влиятельны и предприимчивы и эта фамилия точно нечто большее, чем просто гармоничный звучный ряд букв. За домом располагалась ухоженная конюшня, за которой следило достаточно много человек. Тея посудила, что за лошадьми действительно хорошо ухаживают и тщательно следят за их здоровьем: неблагородная упряжка была бодрой и, успев мельком её рассмотреть, они показались мощными. Там же, относительно неподалёку, пройдя через все запутанные аллеи, можно было наткнуться на множество теплиц, где выращивалось великое разнообразие овощей и фруктов, в том числе экзотических. Сами теплицы были уже захвачены зарослями плюща, которые вились от основания до самой крыши.       Глаза Теи блуждали в разные стороны, стараясь осмотреть как можно больше, но вдруг её за плечо тронула Эринн.       — Госпожа, пройдёмте.       — Он ведь далеко… — шепнула Тея, проследив за впереди идущей фигурой Двэйна, — называй меня по имени.       — Слуги, — прошипела служанка, сдунув волосы с лица, которые побеспокоил порыв ветра, — готовьтесь к тому, что теперь за вами повсюду будут глаза и уши.       Тея закатила глаза и, шаркнув каблуком по дороге, двинулась вперёд, оставив Эринн позади. Двэйн, увидев поравнявшуюся с ним Тею, наряженную в длинное нежно-розовое платье с пышными рукавами, украшенными стразами, сказал без доли сарказма:       — Тебе очень идут платья. Прикажу слугам, чтобы их было больше, — его голова, повёрнутая вполоборота, вернулась в изначальную позицию.       Тея не стала спорить, почти смирившись с тем, что муж решает, в чём ходить жене и как ей жить в принципе. Первое девушка могла покорно терпеть, но вот второе…       — Спасибо, — Тея сдержанно кивнула, — возьму тебя под руку? Чувствую себя, как маленькая рыбёшка в океане.       Девушка тут же дала себе мысленную оплеуху, но реакция супруга была на удивление спокойной. Он по-доброму посмеялся такой просьбе и кивнул.       — Конечно. Надеюсь, что ты быстро освоишься здесь, всё-таки это твой новый дом.       Новый дом…       — Я тоже на это надеюсь. Здесь красиво, — призналась Тея, отдавая должное архитектору и садоводу, которые воплотили эту красоту.       — Мой род всегда придерживался гедонизма, жизни для удовольствия, и всё равно оставался зажиточным, не касаясь бедности. Пускай он и славился своей праздностью, но всегда был и остаётся с набитым карманом. Обаяние и прирождённая аристократия делают своё дело, — он галантно распахнул перед девушкой двери и, проследив за её взглядом, усмехнулся, — добро пожаловать, Тея.

***

      Прошло несколько часов, которые были полны различного рода задач: за это время Тею заселили в просторную комнату, о которой раньше она могла только мечтать. В ней была большая кровать с балдахином, мягкость которой Тея проверила, упав на неё. Множество расшитых золотыми нитями подушек делали кровать ещё лучше, что не могло не порадовать девушку, которая давно о таком мечтала. По обе стороны от кровати размещались прикроватные тумбочки. Стоит сказать, что комната располагалась на солнечной стороне, а из больших окон, которые украшали шторы с ламбрекенами, открывался захватывающий дух вид на двор и струился ласкающий кожу свет. В комнате также для Теи был заботливо приготовлен белоснежный туалетный столик с чистым зеркалом и множеством выдвижных ящиков. Под потолком висела элегантная хрустальная люстра, слегка покачивающаяся в разные стороны под дуновением ветра из открытого окна — жара стала ещё более невыносимой. Деревянный пол устилал мягкий персидский ковёр, Тея даже сняла обувь, чтобы почувствовать его приятную текстуру и мягкость. Потолок был украшен сложной лепниной, изображающей цветы и витиеватые узоры вокруг них. Весь интерьер был выполнен в пастельных тонах от нежного розового до приглушённого цвета слоновой кости, который не резал глаз. Но кое-чего в этой комнате очень не хватало, а именно цветов. Растения способны оживить любое помещение, а их отсутствие делало всё скучным и блеклым. В прошлой комнате у Теи было много цветов, за которыми она тщательно ухаживала. Создавала вазы, обучаясь у соседки: таскала к ней банки, небольшие бутылки и графины. Стоит сказать, что Тея быстро этому научилась и вскоре занималась этим делом самостоятельно.       Тея, задрав голову, рассматривала красивый потолок и, ступая шаг за шагом, наткнулась на скрипучую половицу. От этого противного звука она поморщилась и, опустив голову, присела. В этом месте не было ковра, девушка приподняла половицу рукой, и обнаружила, что под ней пусто. Странные дела, подумала Тея, и в этот момент в комнату ненавязчиво постучали. Девушка быстро вернула половицу в изначальное положение и подошла к двери, распахнув её. За ней стояла высокая, плечистая фигура.       — Позволишь? — спросил Двэйн, заглянув той в глаза.       — Заходи, — кивнула Тея, приглашая того внутрь.       — Ты уже начала воссоздавать свою обстановку, как я вижу, — он усмехнулся, — надеюсь самодельных ваз не будет?       Она закатила глаза. Выводило из себя то, что Двэйн посчитал нужным узнать о её увлечении.       — Это моя комната, имею право обставлять её по собственному вкусу.       — Ты же понимаешь, что нам нужно будет создавать впечатление хорошей семейной пары, когда моя семья будет здесь в качестве гостей? Если моя мать вдруг узнает, что я, например, не разделяю со своей супругой ложе, то это приведёт к массе вопросов. В том числе и к тебе, Тея.       — А ты всегда ей отчитывался о том, что спишь один или с мягкой игрушкой в обнимку? — съязвила Тея.       — О боги, ты сведёшь меня с ума своими колкими словами. В данной ситуации язвить неуместно, моя дорогая. Это и в твоих интересах тоже. Но, знаешь…       — Что?       Двэйн обернулся к Тее. Было что-то в его движении, что заставило девушку застыть на месте.       — Пускай у тебя совершенно несносный характер, я постараюсь сделать так, чтобы ты начала доверять мне. Без этого нам будет крайне сложно даже просто существовать под одной крышей.       — Наше знакомство не задалось с самого начала, — вспомнила Тея, — и я всё еще вижу тебя как недобросовестного человека. Я ничего о тебе не знаю. Ни-че-го. И вряд ли захочу, — отмахнулась Тея.       — Дикая.       — Что?       — Говорю, что тебе придётся узнать обо мне, как бы ты этому ни противилась. Не следует портить отношения с человеком, который является твоим мужем.       Тея посмотрела на Двэйна с интересом, не показывая напряжения.       — Я не стану принуждать тебя к чему-либо, пока ты не захочешь, но знай, что в этом мире есть ситуации, когда есть только одно лучшее для всех решение. Я понимаю: ты молода, энергична, готова пойти против всего, отстаивая свои принципы и идеи, но можешь ли ты быть уверена, что справишься?       — Чего ты добиваешься, Двэйн? — взгляд вперился в мужчину. Между бровей пролегла неглубокая морщинка.             — Я хочу, чтобы ты пошла ко мне навстречу, но, как вижу, ты этого совсем не желаешь. Знай, что моё терпение не вечное. Всё это, — он обвёл взглядом комнату, — для тебя закончится, если ты продолжишь себя так вести. Вспомни про своего отца. Вряд ли ты захочешь, чтобы он упал лицом в бедность. Прояви благодарность. Я не самый хороший человек, но не лишён благородства и признательности. Чем ты лучше меня, раз позволяешь себе такой тон? Задумайся над этим. А пока я пойду, — Двэйн ускорил шаг и покинул комнату девушки, — найди себе занятие. Служанка зайдёт за тобой, когда наступит время обеда.       Тея вновь осталась наедине с собой. В её груди бушевало пламя, она раскраснелась и сжала кулаки, чувствуя, что внутри разливается свинец. Возможно, она не хотела, чтобы их разговор закончился именно так. Тея села на край кровати и положила голову в ладони, напевая себе под нос песню. Это была её попытка отвлечься от эмоций и разговора. Да, возможно, что наговорила лишнего. Двэйн действительно выглядел так, будто его это задело, но он достойно держался. Вдруг он правда хочет наладить отношения? Странно всё это… В голове у Теи происходила настоящая борьба, где одна сторона настаивала на том, чтобы остыть и извиниться, а другая говорила, что она бесспорно права в отличие от Двэйна. Мысли в голове были слишком громкими и Тея решила, что пора их заглушить. Устроившись на мягкой подушке, Тея закрыла глаза и быстро уснула.       Ночной холод оказывался на коже неприятной липкостью, вызывая дрожь. Тонкие плечи сотрясаются от каждого движения рослой, угрожающей фигуры, стоящей напротив. Ногти, под которые забилась уже запёкшаяся кровь, царапают мощёное покрытие. Всё тело несчастной девушки прижимается к стене в попытке увеличить расстояние между ей и замершего силуэта. В носу стоит тошнотворный запах железа и уличного смрада. Длинные волосы прилипают к шее, спине и плечам. Девушка озлобленно и бесстрашно посмотрела тому в глаза и, пытаясь подняться, рухнула обратно, сбивая ладони в кровь. Она зашипела и поднялась на локтях, и в этот момент носок кожаного ботинка оказался в её животе. Изо рта вырвался стон, полный боли и стыда. Боль внизу живота и внутри окончательно разбила девушку. Она всхлипнула и прикрыла глаза. Рукой, которая болела чуть меньше, пыталась закрыться от насильника, но тот как будто вмиг потерял интерес. Он шаркнул ногой по дороге и, собрав как можно больше слюны, плюнул со всей силы в лицо девушке. Смрад коснулся её лица и она почувствовала, что внутри плавится гнев за свою униженную и растоптанную честь. Подорвавшись с места, она толкнула насильника в грудь и тот, явно не ожидая такого ответа от, казалось бы, сломанной девушки, с громким ударом грохнулся. Девушка, достав припрятанный под длинной, разорванной юбкой, нож, без доли секунды и сомнений, вонзила его тому в шею, крутанув пару раз. Раздались брызги крови, пачкая её одежду и лицо. Мерзкое хлюпанье и бурление набатом звучит в ушах. Она тяжело задышала от такой картины и, взглянув на окровавленный нож и руки, закричала во всё горло. В её стеклянных глазах появились слёзы, не находящие выхода в этом зеркальном лабиринте. Она, невзирая на боль во всём теле, что было будто проткнуто толстыми длинными иглами с ног до головы, поднялась и, бросив нож, убежала прочь в темноту, скрывшись в ней от глаз людских. Её дыхание было настолько рваным, что казалось будто бы её лёгкие были разорваны и кровоточили. Бежать, бежать, куда глаза, которые заволокла пелена, глядят. Она ведь не была плохой женой, грешным человеком, не желала никому зла и не причиняла вреда, так за что же над ней так поиздевалась судьба? Бог ведь любит честных и добрых людей, хороших, искренних в своих мотивах, тех, которые способны раскаяться. Так почему же она не в их числе? Почему?       Девушка, то и дело падая, смогла добраться до порта. Морской воздух, способный раньше отрезвить и охладить голову, не мог ничего сделать с шоковым состоянием. Она обвела отчаянным взглядом территорию и, пока в её глазах безумие сменялось холодным безразличием к собственной жизни, встала на доску, что заскрипела под её весом. Волосы, растрёпанные и мокрые, закрыли лицо. Девушка сжала кулаки и выдохнула, сделав небольшой шажок вперёд. В голове продолжали роиться мысли, воспоминания и чувства. В груди бушевало пламя от несправедливости, ведь она знала: ей никто не поверит. Плохо выполняла роль жены, не была кроткой домохозяйкой, не отдавала супружеский долг. Никто не станет разбираться и ни за что не встанет на её место. Её единственный выход — то, что она делает сейчас. Очернять репутацию семьи девушка не хотела. Мама ни в чём не виновата, она слишком занята работой, чтобы сочувствовать родной дочери. Беззвучные слезинки коснулись ровной, мертвенно спокойной глади воды. В этот момент девушка сделала последний шаг и рухнула в воду, не открывая глаза и прижав к своей груди руки. У утопленников нет сожалений. Нет той боли, что душила своими костлявыми руками. Остаётся только чувство мести и желание отыграться за всё то, что испытала. За то, что её свободу и границы разломили, растоптали и бросили в огонь.       Тея распахнула глаза и поднялась на локте с подушки, отгоняя кошмар, словно он — назойливое насекомое. Выдохнув и сев, она нахмурилась. Что за страшное сновидение посетило её? Дурной знак. А может быть просто не стоило спать днём? Тея закрыла лицо руками и, растирая его, встала. Подойдя к зеркалу, решила поправить своё платье и причёску. В этот момент раздался стук в дверь. Тея определила — это не Двэйн. Она открыла дверь и перед ней стояла Эринн, чуть склонившись в поклоне.       — Вы проснулись, госпожа! Время обеда, вы готовы?       — Уже обед? — Тея прозвучала растерянно, — Долго я спала.       — Господин сказал не беспокоить вас. Вы сильно утомились после дороги.       — Верно, Эринн. Я готова к обеду, — кивнула Тея.       Служанка заметила некоторую нервозность госпожи, но не стала поднимать эту тему. В такой немного тягостной тишине они покинули комнату. Девушки неспешно спустились со второго этажа и проследовали в столовую. С кухни раздавались звуки того, как хлопотали её работники. Шкварчанье сочеталось с множеством голосов — мужских, женских и даже детских. Тее вдруг стало жаль детей: насколько ей было известно, то их содержали в большинстве случаев не лучшем образом и им приходилось спать прямо на полу. Она решила сосредоточить внимание на другом. На большом столе располагалось множество блюд, при взгляде на которые желудок начинал томительно урчать. Эринн аккуратно усадила Тею напротив Двэйна. Девушка скользнула взглядом по тому: сидит ровно, нисколько не сгорбившись. Даже к еде не притронулся, все приборы в ровном расположении. Как только Тея начала трапезу, за ней последовал он. Обедали молча, не проронив ни слова. Блюда всё ещё продолжали приносить, среди которых были и десерты. От вида сладостей у Теи рот вмиг наполнился слюной, она быстро взглянула на Двэйна. Задумалась на миг: сколько же он зарабатывает, раз может позволить себе такое? Пирожное… Тея пробовала его лишь однажды, в далёком детстве. Она не вспомнит этот день, но вот вкус сладости был незабываем. Как и сейчас: нежная, едва уловимая сладость коснулась языка, растворяясь на нём и раскрываясь в необычном гастрономическом танце. Стараясь соблюдать все манеры и избегать косого взгляда Двэйна, Тея приступила к делу. На удивление, он даже не удостоил молодую жену малейшим вниманием, занимаясь своим обедом. Двэйн был достаточно задумчив, чтобы Тея нарушила тишину вопросом:       — Выглядишь так, словно готов голову сломать. О чём так крепко думаешь? — по привычке облизнула пальцы.       — Какая примитивная аналогия, — он кинул взгляд на её руку в креме, — дела на производстве идут не лучшим образом. От меня, как от человека главного и ответственного, требуется решение этой проблемы, Тея.       — Расскажи, чем ты занимаешься, — вот так резко и, что называется, «в лоб» спросила девушка.       — У меня несколько заводов, где люди используют машины для изготовления строительных элементов, — и вдруг добавил, — теперь ты понимаешь, почему я договорился с твоим отцом? Он — профессиональный кузнец, почти потерявший клиентов, а я — шанс на то, чтобы это исправить. Мы можем помочь друг другу.       — Понимаю. Вопрос материальный, — отстранённо ответила Тея и встала из-за стола, — прогуляюсь в саду.       — Не заплутаешь, моя дорогая? — он неторопливо отложил столовые приборы, — Могу отправить с тобой…       — Спасибо за предложение, сегодня я предпочту прогуляться наедине с собой.       — Хорошо, Тея, — на лице заходили желваки, — приятной прогулки. Загляни в конюшню, если станет интересно.       — Спасибо.       — Ты точно хорошо себя чувствуешь? Ничего не беспокоит? — Двэйн очень тонко подметил лёгкую напряжённость молодой жены. Правда какой это был интерес — искренний или наигранный — Тея не поняла.       — Я в полном порядке.       Чёрта с два ему, а не откровенный разговор. Тея поспешила удалиться. Через несколько минут она оказалась снаружи своего (точно ли?) роскошного дома. Вдохнув свежий воздух, в грудь будто вторглись позитивные эмоции. Тея улыбнулась и, спустившись со ступенек, постукивая каблуками, последовала в сад. Как бы хорошо Тее не было сейчас, она не упустила шанса задуматься о том, к чему ей приснился этот сон. Весь негатив, скопившейся в душе за эти дни, нашёл такой выход? Это звучало более чем логично: упадническое настроение, озлобленность на весь мир, паника и тревога за будущее… Тея сглотнула комок, состоящий из тревожных мыслей. Не заметила даже, как оказалась в саду. Ноги сами несли её по дорожке куда-то в сторону, мимо густых кустов и высоких, таких могущественных деревьев, что отбрасывали лишнюю листву при каждом порыве ветра. Птицы исполняли свою энергичную песню, затаившись в их кронах. Песня текла рекой, но мимо ушей Теи. Она слишком глубоко нырнула в реку своих раздумий о жизни и не собиралась что-то менять в ближайшие пару часов.       Сад раскрылся для Теи десятками сладких ароматов, переплетающихся между собой. Чудесные цветы произрастали на каждом метре сада, начиная от карминового цвета и заканчивая нежным сиреневым. Высокие кипарисы величественно возвышались над всей остальной территорией подобно башням. Тея прошла чуть вперёд и присела перед кустом нежных белых пионов. Положив одну руку на колено, а другой дотронувшись до тонкого, мягкого лепестка пиона, Тея еле слышно вздохнула. Пионы… Олицетворение чистоты, непорочности, нежности. Девушке показалось, что есть что-то в этих сладкопахнущих цветах что-то исцеляющее. Она провела рукой по бутону и слегка наклонилась вперёд, чтобы почувствовать его запах сильнее. Тея прикрыла глаза и, вдохнув как можно глубже, улыбнулась. В душе разлилось приятное тепло, оставаясь горячей искоркой на кончиках пальцев. Свободно гуляющий по саду ветер, завидев нежданную гостью, насмешливо шевельнул её волосы и подол платья, привлекая внимание. Тея отстранилась от пиона и осмотрелась. Солнце слепило, она прикрыла глаза и поднялась, улыбнувшись пиону в последний раз. Очаровательный цветок, радующий обоняние. Вдруг на порывах ветра до девушки долетел звук, которого она не ждала: шаги. Торопливые, маленькие шаги. Тея осталась стоять на месте и через пару минут в паре метров от неё виднелась фигура Эринн.       — Госпожа…       — Прошу, оставь. Мы здесь одни, — на выходе попросила Тея, приближаясь к той.       — Иногда бывает слишком сложно отбросить формальности, Тея. Я привыкла обращаться к тем, кто выше меня, в такой форме.       — Я хочу быть с тобой на одном уровне, Эринн, иначе нам будет сложно подружиться.       — Тея… — тепло улыбнулась Эринн, — спасибо.       — За моё пятиминутное отсутствие успело что-то произойти или тревожные мысли не дают Двэйну оставить меня в покое?       — Я сама искала вас… Тебя, — поправила себя Эринн, — когда я увидела тебя в комнате, ты выглядела крайне неспокойной. Возможно, это не моё дело и я нарушаю правила, но позволю себе такую вольность спросить: что тебя беспокоило? — она склонилась, — Прости…       — Поднимись, — как можно мягче велела Тея, — давай пройдёмся. Что скажешь? — лучезарно улыбнулась. Эринн не сможет отказать.       — Конечно, Тея.       Та подхватила её под руку и неспеша повела по дорожке глубже в сад. Эринн опешила, но не стала отталкивать ту. Она заинтересованно посмотрела на Тею, которая теперь немного помрачнела.       — Ты вызываешь у меня доверие, Эринн, — откровенно сказала Тея, — ты не кажешься мне корыстным человеком. Я очень хочу, чтобы так было всегда. Сможешь ли ты сохранить мои тайны, Эринн? При условии, что твои секреты будут известны мне и так же останутся только между нами.       Эринн кивнула, понимая серьёзность разговора. Птицы стали петь тише, деревья почти перестали шелестеть листвой, словно прислушиваясь, желая стать свидетелями раскрытия тайны. Свободной рукой Эринн поправила волосы и кивнула ещё раз.       — Конечно, Тея. Всё, что ты будешь доверять мне, я заберу в могилу.       — Я чувствовала, что мы с тобой быстро найдём общий язык, — Тея улыбнулась, устремляя взгляд вперёд, — сегодня мне приснился дурной, очень дурной сон…       Тея, опуская некоторые подробности, которые могли шокировать Эринн, пересказала сновидение. Служанка, а теперь уже подруга, была очень удивлена, и далеко не в приятном смысле. Она нахмурилась.       — Звучит ужасно, Тея… Такой жуткий кошмар, — она сглотнула, — Думаю, что ты права: это из-за переживаний.       — Обычно я предпочитаю держать эмоции в себе, заперев их на замок, но кажется, это ни к чему хорошему не приводит… В детстве, когда мне снилось нечто подобное, меня никто не успокаивал и не желал слушать. Матери нет, я её не помню, а отец…       — Он был занят другим, верно?       — Да, — её взгляд потух, — редко можно было увидеть проявление любви с его стороны. Даже я, единственный живой ребёнок из четырёх, не смогла смягчить его чёрствое сердце. Я училась бороться с кошмарами и тревогами самостоятельно, порой это даже давало результаты, но… Нехватка близкого человека рядом, на которого можно положиться, всегда подбивала. Я не знаю свою маму, как она выглядит, разговаривает, прикасается, и в детстве не особо задумывалась над этим. Казалось бы — нет матери, значит «многие так живут», но когда видишь на ярмарках или в других местах, как ребёнок общается с родной матерью, насколько это тепло и хорошо, что-то в груди сжимается и обливается кровью. Отец никогда не хотел много о ней рассказывать, как и о моих более старших, но мёртвых братьях и сёстрах. Когда я родилась, умерла мама. Возможно, что я стала для отца слишком болезненным напоминанием и, может быть, мозолила глаза своим существованием, но я ведь не виновата в этом, Эринн?       — Ты совершенно ни в чем не виновата, Тея. Это злые проказы судьбы, на которые никто не в силах повлиять, — Эринн обняла Тею, — продолжай.       — Я всегда стараюсь быть весёлой, красивой, «лучшей версией» себя, когда дело об присутствии в обществе. Всем ведь абсолютно всё равно на проблемы друг друга, да и жизни в целом. Улыбайся, будь как все, или готовься потонуть в осуждении — таково правило, я уже давно его выучила. Это замужество… я так ему противилась, не хотела, упиралась, но это не дало результата, раз я тут, — следующему высказыванию Тея удивилась не меньше Эринн, — Двэйн — не плохой человек, но и до добродушного ему далеко. Я, наверное, могла попасть и в более плохую ситуацию? Может, меня вовсе не нужно жалеть, Эринн?       Тея не позволила ей ответить.       — Я смею жалеть себя, потому что хотела совершенно другого. Места жительства, рода деятельности и человека. Богатство — прекрасно, но не имеет огромного смысла в такой ситуации. В глубине души я надеюсь, что когда в очередной раз засну, то окажусь дома в твёрдой, но родной постели, съем далеко не самую вкусную похлёбку в мире, но заботливо приготовленную отцом, поглажу Рору, зарывшись в её гриву пальцами… Увижу его и обниму. Мы ведь слишком молоды, Эринн, чтобы чахнуть в этой золотой клетке и делать вид, что рады этому. Почему мы вынуждены наступать себе на горло? Кто этого хочет?       Эринн многозначительно молчала.       — Возможно, что мне было бы легче, если бы я знала, кто моя семья. Что любила и ненавидела мама, как справлялась с потерями, держалась вместе с отцом… Любила ли она меня ещё тогда, когда я была в её утробе? Отец беспощадно обрезал эту ниточку, связывающую меня с ней, своим отказом рассказывать о её жизни.       — Ты злишься на него?       — Злилась. Раньше.       — Я думаю, что он любит тебя, но… по-своему. Наших родителей не учили показывать чувства. А мужчинам слабость — это непозволительно.       Здесь Тея задумалась.       — Я вспоминаю день свадьбы и наш разговор. Там, за дверью, он был таким живым. Не камнем без эмоций, а простым человеком, который устал, — её глаза защипало, — «я всегда буду рядом с тобой и никогда не отвернусь»… Вот, что он сказал мне тогда.       — Не кори его, Тея, — тихо сказала Эринн.       — Я стараюсь, — резко и твёрдо ответила Тея. Решила перевести тему, — а ты? Как ты оказалась здесь?       — Я родилась в небольшой деревне на окраине королевства. Можно сказать в полной глуши, отрезанной от цивилизации. Отец у меня был очень трудящийся человек, правда умер два года назад от переутомления… До сих пор перед глазами стоит картина, как он, склонившись в три погибели, работает на бескрайних полях, чтобы прокормить меня и маму. Как только я более менее хорошо стояла на ногах, сразу же стала ему помогать. Мама поощряла мой труд, как и отец. В шестнадцать лет уехала в столицу, чтобы найти работу и, наконец, самостоятельно себя обеспечивать. Отец, конечно, был против и спорил с матерью — мол, почему ты отпускаешь нашу дочь, к тому же незамужнюю, невесть куда? Он быстро смирился с этим и вскоре я была уже тут. Сначала много подрабатывала, в основном за гроши, снимала комнату, а потом повстречала господ, гордо несущих свою фамилию О`Фарелл. Спустя время уже работала тут, выполняя роль служанки. В тот здесь ещё жили его родители, тогда ещё хозяева. За то, что я стала незаменимой помощницей, меня щедро одарили золотом и тканями, из которых я себе шила платья. Для меня, шестнадцатилетней девушки, это стало невероятным подарком судьбы. И вот, уже четвёртый год здесь работаю, не покладая рук.       — Изменилось ли что-то, когда хозяином стал Двэйн?       — Изменилось. Господин тогда был менее мудр, чем сейчас, и позволял себе не совсем правильные вещи, — уклончиво ответила Эринн, — в сторону служанок и, в большей степени, меня. Ну, знаешь, эти сальные взгляды, странные намёки… Для меня это неприятная тема. Самое главное, что в какой-то момент это прекратилось и он потерял ко мне всякий интерес, кроме рабочего, — она замяла подол платья, — но всё равно это лежит тёмным отпечатком на моей душе.       — Отвратительно, — поморщилась Тея, — как такой человек не разорился в первый год самостоятельного управления поместьем, с его-то повадками?! Слов нет.       Эринн пожала плечами.       — Ты первый человек, которому я об этом рассказала.       — Не представляю, как можно спокойно жить с таким грузом на сердце.              — У всех людей на душе есть то, что нарушает покой, висит камнем, но не все готовы его сбросить.       — Этот инцидент с лошадьми и кучером, случившийся утром… Он всегда так разговаривает с обслуживающим персоналом?       — Это ещё цветочки, — проболталась Эринн и тут же захотела дать себе оплеуху за непослушный язык.       — То есть как — «цветочки»? — бровь Теи вопросительно выгнулась.       — Господин может позволить себе выгнать слугу или ещё кого-то из «обслуги», он нас так называет, из-за малейшей оплошности. Никто из персонала не задерживался здесь дольше, чем на год, кроме меня. Я, можно сказать, везунчик.       — Как посмотреть… — сглотнула Тея.       — Я держусь только за деньги, которые мне тут платят. Моя бы воля, я бы давно сбежала, — призналась девушка. Пока здесь управляли госпожа Кианнэйт и господин Риордан, отношение к нам было намного лучше и условия проживания были на порядок выше.       — Похоже, у тебя с ними сложились неплохие отношения.       — Очень, — улыбнулась Эринн, — сюда они приезжают редко, но всё же их появление скрашивает серые будни.       — Интересно, когда они приедут вновь…       — Я слышала, что на днях они должны посетить поместье своего сына. На свадьбу они не попали из-за высокой занятости, так что исправят это таким образом.       — Так скоро? — удивлённо спросила Тея, — Что ж, это будет волнительно.       И очень интересно...