Автобус №63

      

      

> Остаться в библиотеке

      

> Пойти на линейку

      Как бы мне ни было уютно в моём текущем положении, что-то в сердце воззвало меня к походу на линейку. Там я точно сумею исправить последствия моей истерики, успокою вожатого с Лёней, а заодно и саму себя. Или хотя бы попытаюсь.       Я щёлкнула переключатель лампы.       – Жень, м-можно у тебя взять закладку?       Держа голову на одной руке, Женя не глядя засунул другую куда-то в стол и вынул оттуда знакомой формы кусочек бумаги.       – На сегодня мы всё?       – Т-так сейчас же линейка будет. Мне т-туда надо. Тебе разве нет?       – Я обычно не хожу, – сказал он, сделал паузу, послюнявил палец, перевернул страницу, и лишь потом продолжил. – Но передавай привет, коль будешь там.       ~ Передать? Кому-то конкретному, или всем ребятам? ~       Мысль я озвучить не смогла, вместо этого лишь утвердительно промычав Жене в ответ.       – Сигнала можешь не ждать, его здесь плохо слышно.       В атмосфере последнего времени я, похоже, слишком расслабилась наедине с Женей, успела забыть, что он чаще бывает колючим и недружелюбным, чем каким-либо иным. Тем не менее, я благодарна ему, что он подумал обо мне и успокоил, даже если ему просто хотелось избавиться от ноющей девки в своём окружении.       Я положила закладку в книгу и подошла к выходу.       – Жень?       – Хм?       – С-спасибо тебе за сегодня. Что привёл меня в чувство.       Внезапно, Женины глаза, одни лишь глаза сдвинулись и соединились взглядом с моими. Жёлтый свет лампы не шёл ни в какое сравнение с ярким оттенком его янтарных глаз, загадку которых мне сегодня так и не суждено было разгадать.       – Всегда рад. Но всё же надеюсь, что больше таких ситуаций случаться не будет.       – Д-да, я тоже.       Я улыбнулась ему, но Женины глаза уже успели переключиться назад на книгу. Лишь выходя из библиотеки, на одну секунду я заметила, как уголки его губ чуть приподнялись в мягкой улыбке.              

***

      С заходом солнца температура воздуха успела достаточно ощутимо упасть. С непривычки по моей спине пробежалась волна мурашек. Свою ночную песню уже запели сверчки, а где-то вдалеке едва слышными отголосками доносились звуки собиравшихся на вечернюю линейку пионеров. Я буду присутствовать там впервые, и впервые же полноценно завершу мой первый целостный день в лагере, прошедший от и до полностью по его правилам.       Я подняла голову. В небе уже горела Венера, но иным светящимся точкам было ещё слишком светло выходить. Несмотря на то, что я, казалось бы, приняла правила игры лагеря и начала следовать его реальности, во мне не угасала какая-то тоска по моей уже прошлой жизни. По той самой, где я проводила день изо дня в злости, фрустрации, постоянных душевных и физических болях, и страдала от бессонницы. Кто знает, сколько ещё продлится моё пребывание здесь? До конца смены? А потом что? Меня выкинет обратно? Но если ты так тоскуешь по дому, то не должна ли тебя утешать эта мысль, а, Юля?       Я не знаю, что и ответить самой себе. Сжимаю руки в кулаки и держу крепко-крепко, до судорог. Что бы я ответила, если бы у меня был ответ?       ~ Я бы ответила, что мне не хватает силы воли. Такой воли, что сломала бы мою проклятую судьбу в той жизни. Такой воли, с чьей помощью я бы сама исправила свою жизнь, а не была вынуждена полагаться на волшебное перемещение во времени, починившее практически все мои недуги. ~       Держу слёзы внутри. Положение головы в этом также помогает. Наплакалась уже сегодня, достало. И кулаками махать тоже не пойдёшь. Эту энергию надо концентрировать внутри, создавать крепкий стержень, следовать своему пути в этом мире. Я должна бережно распоряжаться этим шансом на не просто нормальную, но хорошую, счастливую, благостную жизнь, неважно насколько короткую.       ~ Пока я здесь, я буду вести себя достойно. Будь что будет после конца смены. Я снова сяду в тот автобус и пускай он повезёт меня, куда повезёт. Я сама хочу проложить ему хорошую дорогу. ~       Не заметила, как начала дышать ртом, и как закрыла глаза. Вдохнула и выдохнула, и так несколько раз, неспешно, постепенно. Кулаки медленно разжались, и я потянула руки в стороны.       ~ Какой чудесный вечер. ~       Сигнал на построение на площади уже, должно быть, отдали. Мне пора перемещаться туда.       

***

      Под суровым взором Генды скопилась немалая часть лагеря. Здесь были почти все пионеры и, наверняка, все вожатые, если только у кого-то из них не возникли дела поважнее. Мне не пришлось плутать долго – один синеволосый юноша заметил меня первым и поманил к себе.       – Юля! Сюда-сюда!       Рядом с Кайто уже собрались остальные ребята отряда. Я быстро сократила дистанцию, встроилась в шеренгу, и…       Не обнаружила в ней Лёни.       В мою голову ударили разряды некоего неприятного тока, из-за которых я стала дышать быстрее. Я повернулась к стоящим рядом со мной рукодельницам.       – Д-девчат, а вы не видели Лёню?       – Лёню? – отозвалась первой на мой вопрос Лида.       – Мы как закончили играть, так его и не видели, – подхватила Шура. – На нём лица не было с вашей игры. Что тогда случилось, Юль?       Зубы начали тереться друг о друга.       – Д-да так, в-всё нормально, честно! Я… н-не так отреагировала, орала на в-весь зал, так неловко п-получилось, ха-ха-ха!       ~ Я хочу схватиться за голову и вырвать оттуда пару десятков волос с корнем. ~       – Ты… уверена? – осторожно поинтересовалась Люда.       – Точно-точно! – продолжала я кривляться, не справляясь с дыханием. – Н-ну а… как прошёл остаток турнира? К-кто победил?       – Так Лёня в итоге и победил. Владик попытался это оспорить, конечно, но мы уже всё на нашем табло обозначили. Никаких правок постфактум!       – Больше этого его возмутило лишь то, что обещанные призы вручат только завтра. Олег Дмитриевич торжественно поклялся, что третьему месту тоже полагается награда--       – Я вообще-то всё слышу! – вмешался действительно стоящий совсем рядом Влад. – И до сих пор возмущён! Приз должен выдаваться сразу! Это полный бред!       Девочки чуть рассмеялись, а Владик сложил руки на груди и нахмурился, скорее даже театральности ради. Мои ноги упорно отказывались держаться смирно.       – Ребят, хоть кто-нибудь видел Л-лёню после шахмат? – спросила я, выйдя из шеренги и окинув всех взглядом.       Мои глаза тут же наткнулись на неприятный оскал Двачевского.       – А что, Тиша потерялся? А-у-у-у, Тиша-а-а-а, ты где-е-е-е?       – Лёш, кончай кривляться! – вступил в разговор Слава. – Ребят, ответьте на Юлин вопрос. Никто после шахмат больше Лёню не видел?       Все просто поводили головами.       – В домике его тоже не было, – добавил Кайто. – А если бы и был, то вряд ли хотел бы выходить. Он правда был совсем смурной весь вечер, мне его так жаль. Это он так расстроился, что Юля ему проиграла? Или скорее, что Юля расстроилась, что ему проиграла? Её я тоже потом не видел, до сих пор, конечно но, может, они пересекались после этого? Не пересекались, Юль?       – Н-не пересекались, – с тяжёлым скрипом выдавила из себя я.       Все умолкли аккурат к моменту начала официальной части линейки. Я вернулась на своё место и провела всю линейку пялясь в пол и слушая собственное быстрое сердцебиение вместо речей Олега Дмитриевича. Была настолько сосредоточена на этом, что даже не заметила кое-что очень важное.       Как и утром, первая, общая часть линейки завершилась и уступила место локальным отрядным собраниям. Олег Дмитриевич подошёл к нам и всех пересчитал.       – … шесть, семь, восемь. Итак, практически все в сборе!       Из наваждения меня и вывела та самая цифра – восемь. Девять человек в отряде, минус Женя в библиотеке. Но минус Лёня нас должно было быть семь…       – Так не честно! Почему Жене можно линейки прогуливать? За такое надо из пионеров исключать!       Пока Влад бесновался, я обернулась к шеренге и тотчас же увидела того, кого искала всё это время.       ~ Лёня…! ~       Мои шаткие ноги тут же налились энергией и были готовы вытолкнуть меня из сандалий. Вот он, стоит, как ни в чём не бывало, всё хорошо, всё разрешилось, всё в порядке.       Ну, почти всё. Мне оставалось поговорить с ним и вожатым о случившемся.       Взгляд вожатого быстро нашёл меня, после чего он тепло улыбнулся и начал что-то говорить про день грядущий. Я же продумывала у себя в голове то, как схвачу их обоих по окончании линейки и как вылью им всю душу.       Я хотела побольше глядеть на Лёню, хотела убедиться, что это чудесное возвращение мне не привиделось. Однако, по какой-то причине я чувствовала, как меня по рукам и ногам сковали цепи смущения и этакого стыда. Всё это, конечно, не мудрено, но я жутко не люблю, когда мои замыслы и действия не действуют в ладу друг с другом, и видит Бог, все мои неполные два дня в «Совёнке» это происходило с завидной регулярностью.       – …чей снимок увековечат в книге истории лагеря и напечатают любому желающему по копии. Есть вопросы?       Я бы и попросила Олега Дмитриевича пересказать лично мне всю его речь от и до ещё разок, но я никогда не отличалась наглостью, и чувствовала, что у меня были более важные дела на носу. У остальных ребят вопросов и предложений также не нашлось, ввиду чего вожатый отсалютовал нам, мы ему, и все начали расходиться.       Вот он, ответственный момент. Ударив ножкой об пол ради уверенности, я набрала в грудь воздуха и быстро подбежала к Лёне.       – Лёнь, погоди!       Он дёрнулся в неожиданности, когда я дотронулась до его плеча. Даже в этом мимолётном касании я ощутила, как по всему его телу пробежал ток. Издав полу-вдох полу-выклик, Лёня обернулся ко мне, и быстро изменился в лице со слегка напуганного на меланхолично-отстранённое. Его глаза не убегали от моих, но были полуприкрыты, а вечернее освещение не позволяло им как следует сиять зеленью. Несмотря на тьму, также было заметно, что он был бледнее обычного.       – Юля…?       Удовлетворившись результатом поимки пионера, я бесцеремонно схватила выглядывавшего что-то в маленьком блокноте Олега Дмитриевича и подтащила его ближе к нам двоим.       – О! – удивился он. – Юль, ты чего?       Мальчик с мужчиной теперь оба смотрели на меня, один с некоторой отстранённостью, другой же совершенно обыкновенным человеческим взглядом.       ~ Ты должна верить себе и в себя. Разреши этот пустяк, и совсем скоро тебе станут поддаваться недвижимые горы. ~       Я выпрямила спину, вскинула носик вверх и поочерёдно взглянула на Лёню и Олега Дмитриевича, после чего, сцепив руки у паха, сделала резкий поклон чуть ли не на 45 градусов.       – Я прошу прощения!       Такой же резкий подъём оставил немного волос лежащими на лице. Выражение лица Лёни едва заметно прибавило в жизни, вожатый же как хлопал глазами, так и хлопал.       – Олег Дмитриевич, п-пожалуйста, простите меня, – начала я, повернувшись к нему. – Я устроила весь этот шум, и у-убежала от вас. Я не хотела, чтобы обо мне волновались.       Повернувшись к Лёне, я чуть запнулась, ощутив в горле небольшой ком, но быстро восстановилась.       – И ты п-прости меня, Лёнь, лично. Я, по сути, с-сорвала нам игру, орала на пустом месте, некрасиво всё очень вышло, в общем. Вот так.       Мне тут же стало жутко страшно продолжать смотреть на людей напротив меня, но я прятала, закапывала этот страх куда только было место внутри меня. Сейчас нельзя было отступать, ни в коем случае.       Первым отреагировал Олег Дмитриевич. Он улыбнулся и, как тогда, погладил меня по макушке.       – Ну что ты, Юль, всё хорошо! Сильные эмоции случаются у нас у всех. Я не считаю, что ты в чём-либо провинилась, но всё же скажу это – я тебя прощаю.       Мои губы сами по себе расплылись в ответной улыбке. На сердце тут же стало очень тепло и спокойно. К сожалению, эти приятные ощущения не обещали задержаться надолго, ведь Лёня просто продолжал стоять как вкопанный с несфокусированным взглядом, устремлённым, по всей видимости, в пустоту. С опаской, я перевела взгляд на него, на что он ответил тем же. Медленно, словно опасаясь чего-то, он начал говорить, и движения его лица были заторможенными и чрезвычайно плавными.       – Да, Юль, всё в порядке, не переживай. Не знаю, успели ли тебе рассказать, но я даже победил в турнире. На тебя я совершенно не злюсь.       Его улыбка, нет, его попытка в неё показалась мне на миг чем-то пугающим. Пугающим не ввиду потенциальной исходящей опасности, но потому, что он явно не имел ни малейшего желания сейчас улыбаться. Я убедилась, что эффект зловещей долины способен проявляться даже на обыкновенных людях.       Тут о себе снова дал знать Олег Дмитриевич.       – Вот! Все мы молодцы, – похлопал он нас с Лёней по спинам. Потом, он взялся на Лёнину руку и протянул её в мою сторону. Лёня догадался, в чему всё идёт, и оформил ладонь в соответствующее положение.       ~ Подумай, как ты могла напугать парня. Тихий, скромный Лёня вдруг испытывает на себе весь ужас женской истерики, может даже первый раз в своей жизни. Ясное дело, он переживал. Но он же идёт тебе навстречу. Не стал игнорировать тебя, не отвернулся, даже пытается улыбаться тебе сейчас. Олег Дмитриевич всё сделал правильно – мы пожмём друг другу руки, и уже завтра вся эта история раствориться в привычном потоке лагерных событий. Всё в полном порядке. ~       На ощупь его ладонь оказалась мягкой и едва тёплой. Он некрепко сжал её, чему я ответила.       – А, и вам всем привет от Жени.