Автобус №63

      Троица в лице меня, Лёни и Олега Дмитриевича направлялась на полдник. Вокруг было заметно всеобщее оживление; тихий час закончился, настала пора пионерам подкрепиться для дел, которые у них могут иметься в промежутке до последнего приёма пищи. Я видела домики около клубов, когда заходила в лагерь, и кажется мне, что живущие там имеют некоторое преимущество перед северными соседями, ведь нам приходится пересекать большее расстояние для того, чтобы попасть в столовую.       Живот и в самом деле подавал мне сигналы о том, что ему самое время чем-нибудь подкрепиться. Полдник это хоть и не полноценный приём пищи, но всё равно какое-никакое топливо; на нём-то я и планирую начать исследование этого странного места и обстоятельств, приведших в моему сюда попаданию.       Олег Дмитриевич вдруг встал, как вкопанный, ударил себя по лбу и быстро подошёл до мне, схватив за кое-как болтающийся на шее не завязанный галстук.       – Юль, ну как так можно? Галстук для пионера – самое важное! Не умеешь завязывать – научим! Только больше на люди не выходи в таком виде, договорились?       Быстро соорудив мне корректный галстук, мы продолжили наш путь до столовой, до которой и оставалось-то пара десятков метров. Пробравшись через образовавшуюся на входе небольшую давку, мы оказалась внутри. Краем глаза я сумела заметить стоящую возле крыльца машину, и мысли о возможном побеге с угоном чуток повеселили.       ~ Улыбка и еда. Не стоит поддаваться упадническим настроениям, это я всегда успею. Мне сейчас как никогда нужно спокойствие и уравновешенность. Оттуда я уже смогу решать, что делать и как быть. ~       Вымыв руки, мы оказались внутри. Помещение столовой не отличалось выразительностью и походила на сродную ей школьную версию. Естественным инстинктом было найти уже знакомые лица и сесть рядом с ними. Олег Дмитриевич направился к столику с другими вожатыми, а Лёня сел за последний пустой стул у стола со Славиком и двумя пионерами с похожими окрасами волос и ещё неизвестными мне лицами. Два стула из четырёх пустовало за столом Лёши и младшего рыжика, что ранее пугал Лёню насекомыми у клубов. Было принято решение сесть с ними, за неимением других опций.       – Какие люди, и без охраны, – начал Лёша, натянув на лицо свою обычную ухмылочку. – Как жизнь, Юлька? Не обжилась ещё с Панамой?       Он откусил кусок от сочника и приняла его жевать с таким видом, будто бы я свой ответ ему давно задолжала и он снисходительно позволяет мне отдать долг чуть позже. Второй пионер хомяком поглощал своё изделие, пытаясь отыскать свободное место во рту под кефир.       ~ Да оно сейчас из носа полезет у тебя! ~       – Н-нормально всё, не издевайся. Да, я буду с ним жить, у нас будет ширма.       Сказав «хы» одним лишь выдохом из носа, Лёша потерял всякий интерес к информации, которую уже, по сути, имел, и вернулся к неспешному пережёвыванию пищи. Между тем юнец со смачным выдохом проглотил своё кулинарное безобразие и наконец-таки заметил моё присутствие.       – Привет! Я Влад, тоже в твоём отряде! Рад знакомству.       Как это в моём отряде? Парням, что я видела до сих пор, можно было дать лет 15-16, в этом же пионере едва наберётся 13.       – Я тоже рада, но--       – Он у нас вундеркинд просто, – перехватил мою мысль Лёша. – Перескочил пару классов и его определили в первый.       – Вундеркинд?       Владик махнул рукой и отхлебнул кефира.       – Больше его слушай. Ну перескочил, чего вундеркинд сразу? Так ведь всем веселее всё равно, если я в первом!       – Ага, с товарищем Тулиным не заскучаешь.       Тулиным?       – Да харе меня так звать, задолбал уже!       Ага, то есть очередная кличка. Панаму и Гертруду уже запомнила, об этимологии второй я примерно догадываюсь, но откуда взялся Тулин? Что-то образованное от фамилии?       – Это я от партийной клички Ильича придумал, – вновь прочитал мои мысли Лёша. – Владик же у нас Ульянов по документам, пускай во всём соответствует вождю мирового пролетариата.       Лёша с Владом продолжили вести какую-то беседу, то дружескую, то срываясь на перегрыз глоток. Я же тем временем вспомнила о существовании собственной порции полдника, и принялась её уплетать.       ~ Будь последовательнее. Соберись и жуй, а потом попробуем отыскать какие-нибудь ответы. ~       Есть в окружении полнейших незнакомцев из иной эпохи получалось с некоторым трудом. Делу не помогал и тот факт, что я никогда не любила кефир. Молоко могу пить вместо воды, это всегда пожалуйста, но не эту кислятину; но, чтобы не выделятся из толпы, всеми правдами и неправдами приходилось через себя переступать.       Отнеся опустевший (с трудом) стакан на помывку, я столкнулась с ожидавшим меня на крыльце Олегом Дмитриевичем.       – Юль, тебе надо будет ещё кое-что сделать. Бегунок тебе я выдам завтра, но сегодня тебе нужно показаться Валерию Церновичу, нашему врачу. Просто формальность, вес-рост и общее самочувствие. Лёня там часто бывает, поэтому покажет тебе дорогу.       Лёня, как оказалось, всё это время сидел на лавке позади широкой спины Олега Дмитриевича. Снова не встретившись с моими глазами напрямую, он встал и поравнялся с ним.       – П-пошли, здесь недалеко. – сказал он в пол, обращаясь ко мне.       Прежде чем мы успели отчалить, за нашими спинами громом среди ясного неба разразился голос Олега Дмитриевича.       – Двачевский!       ~ Практически та же интонация, что у Славика. Он что, намеренно копирует вожатого? ~       Олег Дмитриевич за ухо вытащил Лёшу на крыльцо.       – Ай! Да пустите вы! Ай!       – Я тебе что говорил об уважении к форме? Немедленно застегнись и надеть галстук как следует, а то я тебе его в петлю повяжу! Бегом, бегом!       Ворча себе под нос, Лёша неловкими движениями исправил свой внешний вид под требования партии.       – Разрешите удалиться, тарищ вожатый?       – Разрешаю не паясничать. Займись делом до ужина, я потом проверю, где ты шлялся.       Даже не видя Лёшиного лица можно было представить, что кислой его мина была настолько, что из неё можно было выжимать лимонный сок. Словно бы намеренно задев плечом Лёню на ступеньках, он быстро куда-то направился и вскоре скрылся из поля зрения. Лёня чуть охнул при контакте с Лёшей, но, видимо, быстро оправился, и мы наконец-таки начали идти к медпункту.       Путь в самом деле не занял так уж много времени. Миновав площадь, мы скоро приблизились к немаленькому зданию с белым флагом и красным крестом, развивающемся на приятном летнем ветерке. Лёня поднялся по ступенькам и постучал в дверь. Из-за неё послушался приятный мужской голос.       – Войдите.       Помещение медпункта оказалось на удивление приятно-прохладным, хотя здесь никак не могло быть современного кондиционера. Спиной к нам за столом сидел некто в медицинском халате и очередной порции неестественного цвета тёмных волос.       – Валерий Цернович, я привёл н-новенькую на осмотр.       Медленно, словно бы смакуя каждое движение, врач отодвинулся от стола и встал со стула, развернувшись к нам. К моему удивлению, халат был, по всей видимости, единственной вещью на его теле, и носил он его весьма… открыто.       ~ Такому обхвату грудной клетки любой пловец позавидует… ~       – Ну здравствуй… пионерка. Добро пожаловать к нам в «Совёнок».       Манера речи врача мало отличалась от того, как он двигался. Слова и слоги текли медленно, как мёд, и отдавали схожим вкусом, если бы слова можно было попробовать языком. Этот бархат пробирал до мурашек, но и вызывал некоторое опасение, как если бы ты оказался один на один в запертой клетке с благородным львом. Похоже, что в плане возраста он находился примерно на тех же позициях, что и Олег Дмитриевич.       – Меня зовут Валерий Цернович, но для тебя – можно и просто Валера. – подмигнул мне молодой врач.       – П-приятно познакомиться, меня зовут Юля.       – Да-да, мне уже сообщили. Ну, чего же ты встала как вкопанная? Раздеваемся и на кушеточку.       ~ ЧТО, БЛЯТЬ?! ~       Лёню это тоже проняло, судя по тому, как он резко вздохнул и приложил руки ко рту.       – В-в-вы это ш-шутите так, В-в-валерий Цернович? – выдавила из себя я.       ~ И что это за тупое отчество? Немец какой-то он или что? ~       – А похоже, чтобы я шутил? Надо провести доскональный осмотр, пионерка. Иначе я буду нести ответственность за, не дай Бог, какие-либо осложнения с твоим здоровьем.       Почему-то лишь сейчас, когда об этом зашла речь, я по-настоящему осознала, что нахожусь в абсолютно непривычных для меня одеждах. Эта форма кардинально отличается от всего, что я носила большую часть жизни, и даже в далёком девичестве я не припомню, чтобы мне слишком уж часто приходилось щеголять в такого рода коротеньких юбочках. Отсутствие телефона в кармане тоже фантомным ощущением отзывалось где-то в районе, где должен был быть правый карман. Увы, но на этой юбке карманов не было вообще.       Не выходит понять, как я вообще согласилась на это, как и что меня толкнуло к такому конформизму и подчинению правилам этого места. Может ли быть такое, что оно как-то влияет на меня, разжижая мозги и волю?       ~ Блять, надо же и диалог этот сраный как-то поддерживать, а то совсем за дуру примут и вколют чего сильного…~       Ещё раз переглянувшись сначала с Валерием Церновичем, а потом и с Лёней, я потянулась к краю рубашки и уже было принялась ещё вынимать из-под юбки, когда вдруг врач несколько сменил свой характер и подал голос.       – Ну, повеселились и хватит. Осмотр, так уж и быть, проведём не настолько доскональный, можешь не раздеваться, – с тенью улыбки на своих высоких скулах сказал он. – По крайней мере не в присутствии Тихонова.       Последняя его фраза была подчёркнута подмигиванием. Лишь сейчас я заметила, что глаза у врача были разного цвета.       ~ Леонид Тихонов, получается? До сих пор своей фамилии он следовал достойно. ~       – Если серьёзно, то на сегодня ты действительно свободен, Лёня. Загляни ко мне завтра, хорошо?       Промычав в согласии и кивнув, Лёня быстро скрылся за дверью, и я слышала, как его поступь сгибает под собой сухое дерево крыльца и ступенек.       – Процедура будет самая базовая и банальная, – в куда более спокойном, даже скучающем тоне сказал мне врач. – Сначала встань вот сюда, на весы, тут же замерим рост.       Взяв с меня эти показатели, Валерий Цернович аккуратно ввёл их в лежащий на его столе журнал. Следом шло обследование стетоскопом, которое, по какой-то причине, не включало в себя даже частичного оголения.       ~ Это он так держит слово, что даже не боится подпорченных результатов? ~       В промежутках между процедурами врач задавал мне вопросы о моём самочувствии, на все из которых я старалась давать нейтральные ответы.       – А чего это ко мне ранее забегал Славик за аспирином? Не тебе ли просил?       – Д-да, мне просто с дороги было плоховато.       – Понимаю. Такие скачки температур и на обычных людей повлиять способны, а уж тем более на растущий организм. Надеюсь, что ты не слишком запарилась, пока ехала уже днём.       Уже второй раз мне говорят о каких-то погодных аномалиях, которые, по всей видимости, объясняют то, почему я была по-зимнему одета в летнюю пору, и как это умудрилось никого не удивить. Это место что, обладает каким-то демедж контролем, пытается постфактум объяснить всякие странности и несостыковки, связанные с моим прибытием? А как бы оно объяснило мой телефон, покажи я его кому-нибудь из аборигенов? И стоит ли вообще так ему дерзить? До сих пор оно, как я могу судить, было ко мне исключительно благосклонно.       – Д-да я спала, не заметила даже. А вы случайно не знаете, что именно с погодой тогда случилось?       Валерий Цернович снял с носа очки и принялся пожёвывать заушник в раздумьях.       – На моей памяти летние заморозки уже бывали, но чтобы со снежными и градовыми осадками посреди лета – никогда. Видела бы ты лица наших ребят, когда вместо обещанного отдыха они три дня томились в помещениях. Благо, что это всё уже прошедшее, и с сегодняшнего дня синоптики прогнозируют нам самое что ни на есть бесконечное лето, вплоть до самого начала учебного года, а то и дальше.       ~ С приличной же задержкой я приехала, целых три дня из неизвестно скольких дней смены. И как же это получилось, что аккурат ко дню моего приезда погода вернулась на круги своя? Виновница ли я этого, или само событие определило моё попадание сюда? Учитывая всю мистику, я официально даю своей фантазии разрешение буйствовать и выдумывать всё, что ей заблагорассудится. ~       – Понятно… – ответила я.       – Нам осталось только проверить полость рта. Ты же не боишься дантистов?       – Ну, наверное, нет.       – Хорошо. Тогда раскрой широко рот, и я тебя осмотрю.       Несмотря на сальные шуточки ранее, Валерий Цернович успел показать себя полноценным специалистом медицины, поэтому даже такая просьба с его стороны не вызвала во мне слишком бурного внутреннего протеста.       Это не должно было меня удивить так, как удивило, но лишь сейчас я обнаружила, что мои зубы, как и всё тело в целом, пришли в совершенно безупречное состояние. Там, где раньше была кариозная дырка на дырке и даже пара рассыпающихся зубов теперь стояли зубы крепкие, ровные и белые.       Занеся последние штрихи в моё дело, Валерий Цернович закрыл журнал и обратился ко мне.       – Вот и всё, пионерка, можешь идти. Желаю тебе пореже ко мне попадать, – слегка улыбнулся он. – Но я никогда не буду против здоровой компании.       – С-спасибо, Валерий Цернович.       Врач кивнул мне и, достав какой-то журнал из ящика стола, раскрыл его и принялся читать. Мне же оставалось только покинуть медпункт.