Автобус №63

      Неисчислимые линии простирались, удлиняясь и удлиняясь. Так мне казалось со стороны; на самом же деле они, вероятнее всего, были статичны, и это один мой взгляд нёсся куда-то далеко вперёд на огромной скорости. В один момент они принялись кривиться, сначала едва касаясь друг друга, а затем постепенно перевязываясь, как если бы создавали из самих себя полотно; может даже не просто полотно, а полотно спасательное, которым ловят людей из высоких горящих зданий. Знать бы ещё как эти штуки по-правильному называются.       Кто-то вспомнил, что у меня есть уши, потому что я внезапно оказалась окружена всевозможным скрежетом, добиравшемся глубоко в мой череп, царапая мозги. Затем был удар и взрыв, звук от которого перешёл в постоянный эмбиент. Я стала всё больше и больше ощущать себя физически, но ощущения это были не из приятных. Каждый квадратный миллиметр моей кожи словно бы прижигали со всех возможных сторон, неописуемый жар и давление сразу оказались сильны и не думали ослаблять своего напора. Хотелось кричать, кричать так громко, чтобы содрать звуком горло и той болью заглушить эту. Сон не додумался отрендерить мне отдельно язык во рту, так что откусить его и умереть таким образом возможным не представлялось. Как и, собственно, докричаться до крови, ибо даже разомкнуть губ у меня не получалось.       Так могли пройти часы, дни, а могло и лишь пару мгновений; сквозь темноту перед моими глазами стали пробиваться отдельные лучи и пятна света, а моё тело внезапно вновь оказалось в моём ведении. Молниеносным движением трясущейся руки я потянулась к лицу, и обнаружила, что всё это время на нём лежал слезший туда берет, а телу было горячо оттого, что я в летнюю пору оделась на зимний манер. Я воздохнула, спустив руку с беретом вниз.       ~ Это ж надо было так лохану-- ~       Новый взрыв прогремел уже исключительно внутри моего сознания, хотя не исключено, что от шока у меня успели лопнуть пара-другая внутричерепных сосудов.       ~ ЛЕТО?! ~       Успевший отгрузиться рот разразился девчачьим визгом. Неловким движением я долбанулась лбом о впереди стоящее кресло, а костяшки на моих руках побелели от той силы, с которой я сжимала берет в одной из них и краешек кресла другой. Я узнала кабину, в которой сидела, но это знание было совсем не новым; Икарус 250, модель, которую я мельком застала в свои юные годы.       ~ Мне что-то вспрыснули и хотят расчленить на органы. ~       Каждое слово во внутреннем монологе оказалось сродни иглам, загоняемым глубоко под мои ногти. Не было ни малейшей возможности мыслить рационально и спокойно. Зрение чуть притупилось из-за выступившей на глазах воды, неумелые быстрые вдохи едва доходили до лёгких, не получалось расслабить горло. Очередной спазм и последовавшее за ним уже второе соприкосновение лба с соседним креслом слегка остудили мою горячую голову. Перехватившись за стоящую передо мной спинку, я опустила голову и изо всех сил сожмурила слезящиеся глаза, концентрируя всё своё намерение и силы на нормализации дыхания. Выходило скверно и медленно.       С дёргающимися тут и там мышцами, я постепенно пришла к удовлетворительному расположению духа и подняла голову. С опаской и неохотой разжимая пальцы от спинки соседнего кресла, я решила покинуть автобус и разобраться с тем куда я попала. О том как это случилось придётся подумать попозже и посильнее. Отсутствие кого-либо на водительском месте меня не так удивило, ведь это отлично вписывалось в общий ряд происходившей неведомой херни.       Лишь только я завидела края и очертания того, что находилось за открытыми дверьми автобуса, так мои шаги вниз по его ступенькам стали замедляться в оцепенении и неверии. Ударившее в глаза сияние солнца не сумело замаскировать эту картину маслом.       “Совёнок… Пионерлагерь…” – пролепетала я шёпотом, едва двигая губами, озвучивая верхнюю и нижнюю надписи на проникнувших из моего сна в реальность воротах.       Не было никаких сомнений в том, что это то же самое место. Никакие прежние и текущие искажения восприятия не могли меня в этом разубедить. Тот же сдвоенный знак, те же статуи пионеров, разве что птица не соизволила явиться. Не знаю, может они днём отсыпаются, ноктюрнальные создания.       Неосознанная попытка перевести мысли в русло рассуждений о цикле сна и бодрствования сычей не дала должных плодов. Из-под горла что-то принялось свистеть и сопеть, вырываясь из широко раскрытой пасти; пав на колени, я даже не заметила боль от контакта с асфальтом, ни даже когда мой такой многострадальный лоб отправился вниз в том же направлении. Словно бы стремящиеся расколоть мой череп руки сжимали лицо, постепенно намокая от слёз. Глаза, что их производили, метались всюду докуда дотягивались под закрытыми, крепко сжатыми, до дёргания сжатыми веками.       “А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!”       Не оставив, по всей видимости, грёз о кровотворном крике, я принялась рвать глотку, не сотрясая воздух, но только ощущая вибрации в закрывающих лицо ладонях.       Прорыдав несколько минут, я заметила и осознала символизм жара из сна. Я находилась одетая в свитер и пальто на, по ощущениям, тридцатиградусной жаре и воздействии прямых солнечных лучей. Дискомфорт взял верх над паникой; выпрямившись, шатко поднявшись на ноги, вытерев лицо от слёз и соплей, я убрала измазанные перчатки в карман пальто, затем сняв и его. Предварительно не нащупав ни там, ни в карманах джинсов телефона, я вспомнила, как будучи едва при памяти выронила его на пол ещё того, современного автобуса. Примчавшись к своему сидению, я была несказанно рада тому, что тот, кто всё это устроил, удосужился положить его на то же место в Икарусе. Забросив на сидение пальто, я выбежала из кабины вновь, и сделала фото ворот на телефон. Время и дата на устройстве остались соответствующими тому, какими должны были быть на момент моего прибытия.       ~ Да куда меня вообще чёрт понёс вчера? Или уже не вчера? Я нихуя не пойму! ~       Едва не сорвавшись на третью истерику подряд, я принялась рыскать по контактам трясущимися пальцами. Ни отец, ни мать не оказались в зоне действия сети. Мобильная связь отсутствовала от слова совсем.       Засунув телефон в карман, я краем глаза заметила дорогу, по которой меня сюда, по всей видимости, доставили. Имело бы куда больше смысла в первую очередь взглянуть именно в этом направлении, однако неожиданный вид ворот немного выбил меня из колеи те минуты назад.       Серокаменная змея расплелась вперёд далеко до горизонта; по обе стороны от неё располагалась неописуемо сочная, яркая, по-настоящему живая зелень, уходящая в более густые деревья ближе к концу видимого пути, превращающегося в возвышения холмов. Серометаллические башни ЛЭП величаво возвышались, дерзя вот-вот дотянуться до самого неба.       Боже, а каким было то небо! Каким необъятно просторным и широким голубым куполом оно покрывало всё под собой, располагая в этой умопомрачительной синеве самые пышные и огромные облака из всех, кто мне когда-либо доводилось видеть; казалось, что сама синь этого неба расступилась и расширилась исключительно ради того, чтобы смочь уместить на себе их массу.       Всё дело может быть, конечно же, и в том, что за годы изоляции я просто-напросто позабыла как выглядит реальность. Но даже так, все эти краски, весь этот лучистый свет, это насыщенное богатство и дыхание жизни, ощутимое одними лишь глазами ну никак не могли быть просто былью. Я категорически отказывалась в это верить.       ~ Это просто сон. Я заснула в автобусе и мне теперь снится то же место, но в расширенных и чуток видоизменённых декорациях. ~       Как после пожаров остаются пустые пепелища, так и после пары нервных срывов подряд я оказалась полностью иссушена внутри. Глубоко вздохнув, я опустилась на ступеньки Икаруса и принялась думать с закрытыми глазами.       Итак, что же мы имеем? Я не помню зачем вышла из дома поздно вечером и куда хотела добраться на 63-ем автобусе. Уснув там, я, спустя неопределённое количество времени, очнулась здесь, в также неопределённом и незнакомом мне месте. Явление его во сне, несомненно, вызывает некоторую тревогу и опасение, но с ними мне ничего не поправить. Тот факт, что на дворе лето говорит или о том, что меня где-то держали как минимум полгода, либо о том, что было совершено иное перемещение во времени, а именно в прошлое. Лагерь, конечно, мог бы быть никому не сдавшейся заброшкой, которую не снесли в своё время, но уж больно чистенько и свежо для этого выглядит его наружность.       Надо было как-то рациональнее распределить эмоции, а то даже перемещениям во времени не осталось сил удивляться. Вместо какого-либо движения и колыхания в моём сердце повисла абсолютное апатическое безмолвие. Ему было суждено прерваться в тот самый момент, когда я, сначала услышав характерный скрип, а затем и увидев само движение, поняла, что из-за ворот некто вот-вот выйдет. Туго натянутой тетивой я вспрыгнула на ноги, наблюдая за постепенно являющим себя моему взору человеку.       Блондинистая голова высунулась из-за ворот, быстро заметя автобус, и через ещё один миг встретившись глазами со мной. Покоилась голова на заметно широких плечах рослого юноши с чуток бронзовой в оттенке кожей и глазами, на которые сто пудов потратили ту же краску, коей здесь разукрашивали небо. Густой светло-русый волос был заметно чуток переросшим задуманную стрижку. Спокойным широким шагом он сократил расстояние между нами, пока я стояло замертво, не смея свести с неизвестного пареньки глаз. Внешнее его одеяние полностью соответствовало названию места, из-за ворот которого он явился. По крайней мере в моём сознании пионеры как-то так и выглядели.       “Привет! Я так понимаю, ты наша новенькая?” – обратился паренёк ко мне. Вблизи его рост, как ни странно, оказался ещё заметнее, – “Меня Славой зовут. Полностью будет Святослав, но так никто не зовёт, конечно. Называй лучше Славиком!”       Вызванные его голосом колебания воздуха очень по-странному затронули моё сознание. С одной стороны, это настоящая человеческая душа, с помощью которой я потенциально могу разобраться в происходящем и даже вернуться домой. С другой, это всё мне немного начинает напоминать какую-то секту, в которой все отыгрывают пионерию на потеху лидеру, у которого в гареме находятся все совершеннолетние и не очень представительницы общины. Как бы то ни было, от меня должен поступить какой-то ответ этому так называемому Славику.              

> Поприветствовать в ответ.

> Спросить где мы находимся.

> “Это всё ещё сон?”