Очко Магнуса

Влюблённые вернулись домой ближе к ночи, анус Анкано уже заживал, но боли не прекращались. Сухие дрова трескались в камине, Мжанетта для аромата кинула туда несколько можжевеловых веток. Несколько свечей стоявших на тумбочке освящали спальню своими играющими на пчелином воске огнями, за окном было совсем темно, яркие луны закрыли тяжёлые дождевые облака. Сладкий Персик улеглась очень рано, когда Булочка и Анкано вернулись, она уже крепко спала. Только Мжанетта и хускарл ждали хозяев дома. Булочка пошла готовить несколько зелий для заработка и ужин для любимого, помогая Персику закончить начатое. В это время Анкано лежал на подушках и читал книгу, еле держа её перед собой. Булочка принесла ему ужин на подносе. - Вот и ужин приготовлен, пора кушать, милый. Анкано смотрел на неё измученными глазами и из-за слабости, книга выскользнула из его рук и упала на пол. - Какая катастрофа… Я даже книгу держать не могу! Анкано заплакал горькими слезами, повернувшись лицом в подушку. - Ничего, мой прекрасный альтмер, я подберу книгу. Хочешь, я буду держать книги, и тебе не придётся утруждаться? Милый, тебе надо побольше кушать, переступи через себя, и тогда силы вернутся. Понимаю, тебе больно глотать, но если ты будешь очень мало кушать, то ещё больше ослабеешь. Булочка подложила пару больших подушек под голову Анкано и набрала ложку тыквенной каши. - Ммм.. - Анкано зажал губы. -Давай, милый, открывай ротик. Всё таки надо раскрыть твой славный ротик пальцами. Булочка открыла рот эльфу и быстро запихала туда ложку и защёлкнула челюсть. Анкано машинально ухватился за рога аргонианки. - Как же больно. Зачем ты это делаешь? - Вот молодец, ты просто молодец. Давай ещё одну ложечку, ты можешь. - Хватит, я сказал! - Ну, что ты… Крошка, тебе надо кушать. От устриц вроде не отказывался. Снова капризы пошли. Горе пополам Анкано съел две ложки, Булочка решила больше не мучить капризного мера. После ужина Анкано засыпал на руках Булочки. Утром аргонианка проснулась от мокрых простыни и одеяла, она быстро всё осмотрела. - Кто-то у нас обсикал всю постель свой славной писей. Ласковым голосом пролепетала аргонианка и нежно потрепала Анкано за нос. - О, боги, опять это… - Сладость моя, даже ночнушку мою обсикал. Как мне приятно быть обоссаной именно тобой, прелесть моя. Давай я тебя поцелую, моё ты загляденье. Она раздвинула ноги Анкано и поцеловала его прям туда, потом облизывала его бёдра, которые были в моче. На самом деле ей очень нравился запах его мочи. Она попросила Мзжанетту налить в таз воду и принести его в спальню. Булочка поменяла постельное бельё и стянула с эльфа ночную рубаху. - Теперь, дорогой, надо тебя подмыть. Мжанетта поставила таз на низкую табуретку и аргонианка поставила Анкано так, чтобы его попа находилась на уровне таза. Её ладонь набирала тёплую воду и мыла его лобок. Анкано стонал и кряхтел, тяжело дыша, когда аргонианка нежно разминала его яички. Потом Булочка приступила к его попе, рука вращалась между ягодицами с поглаживающими движениями. Анкано опрокинул голову назад, делая гордый вид. - Ах, мама, я растворяюсь. Мама… Ах… Ах… Ах… Это так позорно, но очень нежно. Неужели? Булочка помыла бёдра Анкано подошла к спине эльфа и раздвинула его худые ягодицы и страстно поцеловала между ними. По ногам альтмера прошёлся электрический ток. - Славное дитя, ты так красиво держишься, само божество. - Возьми меня на руки голым, я хочу раствориться этом позоре. Булочка взяла альтмера на руки, его изящные ноги обхватили её талию, Анкано чувствовал теплоту её рук на ягодицах. -Твоё тело прекрасно. Ты такой красавец. Моешь писать можешь какать сколько душа пожелает. Анкано прогнул спину, стыд вызвал у него смешанное чувство, он помнил эти ощущения, когда его пеленала мать, но та ситуация нечто особенное. Младенцем он не испытывал стыда, а принимал это как данность, а вот сейчас: конфуз, неловкость, стыд, лёгкое возбуждение и восхищённое лицо Булочки. - Несмотря на это я буду гордым до конца. - Ты так прекрасен и все твои прелести, голый вид не посрамит твою гордость. Потом она положила эльфа на свежую постель, лаская его. - Теперь, Анканчик, давай я тебя помажу. - Я готов, мажь меня. Анкано сам раздвинул ноги, чувственно раскрыв рот. Булочка достала баночку с мазью и засунула туда несколько пальцев, зачерпнув содержимое. Зелёная рука обмазала мазью его пенис, яички и всю область лобка. Он с томным взглядом поднёс свою кисть ко лбу имитируя обморок и ахнул. - Боги... Я совсем жалкий. Ах… - Теперь, славный мой, переворачивайся на бочок, надо помазать тебе попоньку. Булочка помогла альтемру перевернуться, его пальцы впивались в тонкую простынь, когда аргонианка с усердием промазывала его анус и ягодицы. Анкано ощутил прохладу крема и нежность рук любимой. Помыв руки, аргонианка его снова перевернула на живот и лёгкими движениями рук поглаживала спину любимого и чувственно её зацеловала, Анкано получал от её ласк удовольствие. - Тут так тепло, я сильно замерзал в Винтерхолде. Терпеть не мог эту дыру с полуразрушенными домами. И эту мелкую по масштабам Коллегию с полоумными учениками. Даже Фаральда и Нирия не признали меня, никакой эльфийской солидарности, я подозреваю, что они грязнокровки их альтмерками назвать нельзя. Были бы истинными альтмерами, то поддерживали политику Талмора, и прислушивались бы ко мне, их учреждение не сравнится с Коллегии Алинора, где учился я. - Анкано, но Фаральда мастер по разрушению, может быть она и училась в Алиноре, но решила делиться опытом в Скайриме, так же можно говорить о Нирии. - С другой стороны да, они же не ученицы, тогда их можно считать предателями, что учат тупых местных нордов, а не достойных меров. - Фаральда хорошая, зря ты так. - Хорошая? Она вонючая грязнокровка! И Нирия вместе с ней! А ты её защищаешь. Держала бы своё мнение при себе, тебе не терпится меня разозлить! У меня снова давит в груди всё из-за тебя. Анкано начал задыхаться, он снова ощутил этот приступ вызванный расстроенными нервами, похожий у него возник в Винтерхорде. Булочка пыталась его успокоить, растирая его дорожащие руки. - Анкано… Милый, ты чего? Малыш, прости, я не знала, что ты настолько ранимый… Когда приступ отошёл, Анкано громко заревел. Аргонианка его еле успокоила, держа в своих объятиях его голое тело. Как только её любимый успокоился, Булочка одела его в свежие трусики и белоснежную рубаху.